- Фантастика! - и добавил дрогнувшим голосом: - Господа, поверьте, я повидал на своем веку сотни шедевров и тысячи их подделок, но еще никогда не видел столь поразительного сходства копии с оригиналом! Это невероятно!..
- Я рисовал это по репродукции из альбома, который привез мне Михаил Николаевич, - послышался спокойный хрипловатый голос Прохора Варежкина. - Вы с ним знакомы?
- Афанасьев?! - осторожно спросил профессор. - Из Русского музея?
- Да. Кажется, такая его фамилия... Афанасьев. Он не говорил, но я случайно видел его водительские права. Мы парились в бане, и он оставил их на столике в предбаннике...
Охотник поставил на стол бутыль со спиртом, розовым от клюквы, подошел к сосновому стеллажу, взял с полки один из толстых художественных альбомов, раскрыл его на нужной странице и протянул потрясенному профессору.
- Вот, с этой самой картинки... Вроде похоже. Только желтый цвет малость тускловат, краски подходящей тогда не нашлось. Я смешал, добиваясь нужного оттенка, но вышло не больно естественно. Да я, признаться, в тот раз особо и не старался!
Глядя на вытянувшееся, посеревшее лицо мухинца, оторопело переводившего взгляд с альбома на бородатого охотника, затем на висящую на стене икону и - обратно, Тихий мысленно ликовал. Авторитет уже понял, что он не зря приехал в этот медвежий угол. Однако на всякий случай уточнил:
- И сколько вам потребовалось времени, чтобы набросать эту подделку, Прохор Федорович?!
- Точно уже не помню, почитай, с тех пор два года прошло, - пожал плечами Варежкин и потрепал кудлатую, с серебряными ниточками седины бороду. - Дней пять, может, шесть. Я тогда прихворнул слегка, так что не особо напрягался.
- Да-а, - покосился на хозяина Бульдог. Не удержавшись, сказал: - А та, что вы хотите заказать, Олег Степанович, размером-то поменьше будет!..
- Дело не в размере, - нахмурившись, покачал головой охотник, то и дело поглядывавший на бутыль и аппетитные заморские деликатесы. - Иногда с маленькой доской больше возни, чем с большими картинами...
- А скажите мне, любезный Прохор Федорович... - подал голос профессор, когда Прохор, Тихий, Пал Палыч и он, усевшись за стол, выпили по первой из граненых стаканов хозяина. Боевики, в том числе и Дольф, выполняя данные ранее боссом инструкции, наотрез отказались от спиртного и целиком сосредоточились на еде, изредка все же косясь на реликтовую, сохранившуюся с незапамятных времен огромную бутыль из зеленоватого стекла...
Беседа между Мухой, как мысленно окрестил эксперта старик, и отшельником-самородком, при активной поддержке клюквенной настойки, пошла ходко. Говорили об искусстве, о жизни, обо всем... Тихий пил совсем мало, по чуть-чуть, и в диалоге почти не участвовал, предпочитая слушать. Жуя идеальными вставными зубами грубоватую и крупноволокнистую медвежатину, авторитет задумчиво разглядывал сидевшего на другой стороне стола пятидесятилетнего деревенского мужика, который прямо рукой брал с тарелки ломоть розовой лососины и даже не подозревал, сколько на самом деле стоят его острый глаз и золотые руки. В голове криминального патриарха одна за другой прокручивались гениальные комбинации сказочного обогащения. Тихий сразу понял, что этот словоохотливый, крепко выпивающий отшельник, охотящийся на медведей, способный в одиночку построить маленький дворец из дерева и походя, через стакан настоянного на ягодах спирта, в считаные дни запросто воспроизвести творение гения, на самом деле стоит в сотню, в тысячу раз дороже, чем это можно себе представить.
...Утром Тихий, которого Прохор, в отличие от боевиков и упившихся в хлам профессора и Бульдога поселил в отдельном закутке, проснулся рано. За стеной, где у хозяина располагалось нечто вроде совмещенного с художественной мастерской гаража, явно кто-то был. Оттуда время от времени слышался скрип половиц. Утолив жажду и умывшись из стоявшего тут же оцинкованного ведра с колодезной водой, Олег Степанович вышел в узкий коридорчик и потянул на себя соседнюю дверь.
Прохор сидел на табуретке перед стоявшим у окна самодельным мольбертом и сосредоточенно творил, смешно высунув кончик языка и двигая им туда-сюда. По правую руку его возвышалась подставка, на которой лежал раскрытый альбом с изображением Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы и были прикноплены питерские фотоснимки образа.
- Доброе утро, - сказал авторитет, остановившись у порога. - Уже за работой?
- Так, пробую, - пожал плечами Варежкин, даже не обернувшись к Тихому. - Мне кажется, я смогу решить вашу проблему...
- Какую именно? - нахмурился Тихий. Вроде бы вчера он не так много выпил, чтобы не помнить, что и когда говорил. - О какой проблеме ты говоришь, братец?
- О доске, - ответил охотник, опуская кисть и разглядывая свою работу. - Профессор говорил, что она дубовая, старинная, ей, как и самой иконе, больше трехсот лет. Так?
- Так, - подтвердил Тихий.
- И что вы хотели бы, чтобы доска, на которой будет написана копия, тоже выглядела очень старой. Так? - Варежкин отвел взгляд от мольберта и испытующе посмотрел на старика.
- Так, - эхом повторил авторитет, мысленно ругая Муху за излишнюю болтливость.
- Вот я и вспомнил, - пожевав губами, продолжал художник-самоучка, - что у меня здесь, неподалеку, лежит старый дуб. Триста - не триста, а лет сто пятьдесят ему наверняка есть. Давно лежит, уже год, но ствол еще крепкий, не сгнил, и короед вроде не сильно попортил... Вырезать нужную досочку не составит труда. Только это еще не все. Профессор говорил про закрепляющий состав, но я и без него знаю. У меня есть книжка, где подробно описывается варево, в котором ранешние мастера вымачивали доски перед тем, как писать на них лики святых. Все входящие в него компоненты у меня тоже есть, давно уже собрал. На всякий случай...
- Хорошо, Прохор, - удовлетворенно кивнул Белов. - Пусть так и будет. Делай все, как положено. Только... профессор тебе наверняка этого не сказал... Мне нужны две одинаковые копии. Одну для меня, вторую - для моего приятеля. Сколько тебе потребуется времени, чтобы сделать для меня пару икон?
- Вместе с подготовкой досок, - на секунду задумался Варежкин, - недели две, как минимум. Раньше никак не управлюсь.
- Ну, пусть будет две недели, - со вздохом согласился Тихий и посмотрел на отшельника с прищуром. - Почему не спрашиваешь о вознаграждении, а?
- А мы люди простые, - пожал плечами одинокий охотник. - Нам много не надо. На бензин до следующего сезона и на запчасти для "уазика" дадите, и на том спасибо... Ну, еще на новые батарейки для рации.
- Выбросишь ее к едреней фене! - воскликнул Олег Степанович. - Я тебе, Прохор, кроме патронов, водки и красок, еще телефон подарю. Спутниковый. Японский. Через космос со всем миром разговаривать можно, из любой точки на глобусе. Слыхал про такой аппарат?
- Слыхать-то слыхал, - ответил, ухмыльнувшись, Варежкин. - Да только ведь за бесплатно сейчас даже спички в продуктовой лавке не дают. Кто будет платить за разговоры? Да и электричества у меня нет. За батарейками для рации приходится в поселок ездить, заказывать. Через месяц из Архангельска привезут. На сезон хватает...
- Платить за все твои разговоры буду я, так что не волнуйся, - лениво, по-барски махнул рукой авторитет. - Для моей фирмы это - раз плюнуть. Семечки. А с батареями для телефона совсем просто. В комплекте их пять, все самозарядные, с питающим устройством. Воткнул все сразу в обойму, сунул штепсель в розетку, за три часа они полнехонькие. Зарядку держат отлично, до двух месяцев. Каждой хватает на час разговора. И заказывать ничего не надо.
- Надо же, - расплылся в улыбке охотник и лукаво посмотрел на очень непростого дедушку. - И сколько же такая хреновина стоит, если рублями?
- Миллион, - не задумываясь, сказал Тихий. И Олег Степанович был не так уже далек от истины. Авторитет знал, на что шел. Для пользы дела он должен был на будущее иметь прямую мгновенную связь с гениальным художником.
- Я таких денег за всю жизнь не заработал! - хмыкнул Варежкин. - Даже в руках не держал. Видать, в Питере с хорошими копиистами дела обстоят хреново? А спрос на липовые художественные картинки и образки среди богатых господ растет... Так?
- Так.
- И вы, значит, Олег Степанович, решили загрузить меня работой, - быстро смекнул Прохор. - А я ведь охотник... И это, - Варежкин кивнул на мольберт, - всего лишь отдых. Любимое занятие. Как у вас, в столицах, говорят: хобби.
- Вот и охоться на здоровье. А мне, старику, напишешь пару-тройку картинок в год - друзей уважить, себя порадовать - и ладно. А за труды я тебе и телефон оплачу, и с запасами и горючим помогать буду, через хороших людей в Архангельске. Ну что, устраивает такой вариант, Прохор Федорович?
- Надо подумать, - помолчав, серьезно ответил отшельник и потрепал бороду. - Давайте вначале с вашими досками разберемся, а потом уже... о другом думать станем. Так-то оно сподручнее.
- Как скажешь, дорогой, здесь ты хозяин, а мы твои гости, - сразу согласился Тихий. - Скажешь уехать - за час соберемся и уедем. И все, что привезли, оставим. Позволишь пожить - поживем.
- Ну, я так думаю. Две картины али иконки в обмен на спутниковый телефон - это не много. Только ведь я таежный человек. Свободный. Дед мой был охотником, отец был охотником, и я охотником буду, пока не помру. Я привык здесь, в лесу, делать что хочу и когда хочу... Так что если зачастишь, Олег Степаныч, да начнешь просьбами досаждать, то даров твоих мне не надо. Вот такой мой будет ответ.
- Ты отличный мужик, Прохор Федорович, - сдержанно проговорил Тихий, внутренне ликуя. - И ты правильно меня понял. Считай, договорились. Телефон - в обмен на две картины в год. По рукам?
- По рукам! - с достоинством бросил Варежкин и покачал головой. - Надо же! Отсюда, без проводов, и со всем миром можно говорить!.. Чудны дела твои, Господи. Да и человеческие, видно, не шибко отстают. Додумались же, япошки головастые!.. Эка!
Глава 35
Старший научный сотрудник одного из оборонных НИИ Вячеслав Шутов сегодня возвращался с работы домой в отличном настроении - задерживаемую три месяца подряд зарплату наконец-то выдали. Было чем порадовать жену, которая каждый вечер привычно садилась за починку расползающихся от долгой носки колготок и белья и стыдливо отказывалась от всех приглашений подруг зайти вечерком на чаек, ибо с пустыми руками приходить в гости на Руси как-то не принято...
Сегодня все будет иначе! Сегодня он отдаст Наташе сразу семь тысяч рублей - целое состояние! - и она сможет не только поставить на стол праздничный ужин, но и заказать им двоим билеты в театр, хорошо бы во МХАТ, непременно на премьеру! А потом, когда на город опустятся сумерки и за стеной уснет объевшийся сладостей и мороженого Антошка, у них будет ночь любви, такая, какой не бывало уже очень и очень давно. Завтра же, в субботу, они все вместе пойдут в магазин, где Антоха получит вожделенные ролики и корейские "адидасы".
Вышагивая с гордо расправленными плечами по проспекту к станции метро, Вячеслав неожиданно вспомнил крылатую фразу Александра Сергеевича Пушкина: "Я деньги мало люблю, но уважаю в них чувство благопристойной независимости!" Ну разве кто-нибудь когда-нибудь сумел сказать лучше?! Ведь по-настоящему богат не тот, у кого много, а тот, кому хватает. Сегодня старший научный сотрудник Вячеслав Шутов чувствовал себя самым счастливым и самым богатым. Ведь у него к тридцати трем годам было практически все, что может пожелать скромный интеллигентный мужчина, - любимая жена, очаровательный сынишка, маленькая двухкомнатная квартирка недалеко от центра Москвы и дачный участок в шесть соток с домиком, баней и огородиком. А еще у Вячеслава была любимая работа. Несмотря на регулярные сбои с зарплатой, на катастрофическое падение государственного заказа на разработку новых видов вооружений, заведующий лабораторией, продолжал искать. Продолжал и находил! Потому что по природе своей был творцом и называл себя незаслуженно облаянным горбоносыми и губастыми "демокгатами" красивым и гордым словом - патриот. А что касается тощенькой, нерегулярно выплачиваемой зарплаты... Старший научный сотрудник, как и многие его коллеги, не утратил неистребимой веры в лучшие времена, которые, по закону диалектики, всегда рано или поздно приходят вслед за днями смуты и раздрая. С тем и жил... С тем ложился спать, с тем вставал и с тем снова и снова шел в свою лабораторию, где создавали новейшие марки тонких и прочных пуленепробиваемых стекол, не забывая о средствах их "нейтрализации"...
Вячеслав уже готовился спуститься по уходящим в подземный переход метрополитена ступенькам, как рядом, у бордюра, притормозила серая "Волга" с питерскими номерами. Из открывшейся задней правой дверцы весело, почти по-приятельски окликнули:
- Вячеслав Иваныч! Шутов!
Заведующий лабораторией обернулся и увидел наполовину высунувшегося из салона автомобиля просто одетого молодого мужчину, примерно одного с ним возраста, с ничем не примечательной улыбающейся физиономией.
- Вячеслав Иваныч, будьте добры! - Незнакомец простецки поманил Шутова рукой, предлагая подойти к распахнутой дверце машины.
Не заподозрив никакого подвоха, Вячеслав развернулся и шагнул к "Волге". За тонированными стеклами трудно было разглядеть, есть ли в салоне еще пассажиры.
- Простите... мы разве знакомы? - на всякий случай слегка растянув губы в подобии вежливой полуулыбки, спросил Шутов, внимательно разглядывая позвавшего его мужчину.
- Пока нет, но уверен, нам предстоит долгое и плодотворное знакомство, - витиевато завернул собеседник и, стараясь не слишком высовывать руку из салона урчавшей мотором "Волги", продемонстрировал ученому сначала закрытую, а затем и раскрытую красную книжечку с двуглавым золотым орлом на обложке и приводящей в трепет любого законопослушного гражданина аббревиатурой.
- Федеральная служба безопасности. Старший лейтенант Красовский, - не гася располагающей улыбки, представился незнакомец. - Садитесь, пожалуйста, в машину. И без глупостей. Вы же взрослый человек. Должны понимать. Прошу, не заставляйте нас с коллегами устраивать прямо здесь, посреди улицы, показательное задержание агента иностранной разведки.
- Какого... агента?! Я ничего не понимаю! - оторопело пролепетал Шутов. - Вы меня с кем-то путаете, товарищ... Я сотрудник госуда...
И тут лихорадочно мечущийся по сторонам взгляд Вячеслава Ивановича упал на появившийся в руке старшего лейтенанта ФСБ Красовского черный пистолет. Вороненый ствол недвусмысленно качнулся в сторону заднего сиденья "Волги". Глаза службиста слегка прищурились.
- Не дурите, Шутов. В машину, быс-стро!..
Понуро опустив голову, старший научный сотрудник подошел к автомобилю, наклонился, и тут же сильные руки рывком втянули его в салон, усадили на сиденье. Хлопнула дверь. Взревел форсированный мотор. "Волга", моргнув левым указателем поворота, рванула с места и помчалась по оживленному вечернему проспекту.
Шутов подавленно молчал, боясь пошевелить даже мизинцем. Кроме него, старлея и водителя, в машине находился еще один мужчина. Он сидел спереди и старательно изображал из себя глухонемого.
- Извините за некоторую грубость, Вячеслав Иванович, но обстоятельства вынуждают нас действовать в режиме жестких временных рамок, - наконец заговорил Красовский, когда машина свернула на узкую, не такую шумную, как проспект, улицу и несколько сбавила ход. - Разумеется, никто вас ни в чем не подозревает. Так что расслабьтесь.
- Черт знает что! - слегка оттаяв, возмутился Шутов. - К чему тогда весь этот спектакль?
- К тому, что у нас не было даже одной лишней минуты. Мы не могли подробно излагать вам суть дела, прежде чем вы сядете в машину, - сухо объяснил старший лейтенант. - Через восемь часов, никак не позже, мы должны быть в Санкт-Петербурге.
- Мы?! - удивленно вскинул брови ученый. - Ничего не понимаю!.. Почему я должен ехать с вами?
- Тише, родной, не надо так орать, - неожиданно подал голос "глухонемой" с переднего сиденья. - В ушах звенит... Сейчас тебе все детально объяснят.
- Мы что, уже на ты?! - попытался возмутиться старший научный сотрудник, но тут на плечо ему легла показавшаяся необыкновенно тяжелой ладонь Красовского, что вкупе с явно предостерегающей мимикой старшего лейтенанта заставило Вячеслава Ивановича заткнуться и поубавить пыл. Шутов наконец-то осознал, что рядом с ним - профессионалы из могущественной спецслужбы. И у них есть срочное дело к нему, сотруднику засекреченного НИИ.
О том, что все они - боевики Бульдога, получившие соответствующие инструкции, заведующий лабораторией и помыслить не мог.
- Ладно... - вздохнул Вячеслав, поудобнее устраиваясь на сиденье. - Для какой цели я вам понадобился и зачем нам так срочно нужно прибыть в Питер? - уже почти спокойно спросил он, глядя на неспешно прикуривавшего сигарету Красовского.
- Какая у вас зарплата, Вячеслав Иванович? - пыхнув ароматным дымом, обернулся тот к Шутову с легкой улыбкой. - Если не ошибаюсь, что-то вроде ста долларов в месяц плюс премиальные? Не слишком разбежишься на такие доходы...
- Какое это имеет отношение к... - оскорбился ученый, но Красовский перебил его, сделав категоричный жест рукой.
- Хотите за несколько минут работы получить пять тысяч долларов? - с ходу ошарашил он вопросом Вячеслава Ивановича. - И туристическую путевку для всей семьи... скажем, на Мальдивы?
На сей раз Шутов молчал довольно долго. Он быстро и скрупулезно взвешивал в уме свои шансы и в итоге пришел к выводу, что возможность покончить с этой историей у него только одна - согласиться на все предложения Красовского.
- Вы действительно из ФСБ? - спросил Вячеслав.
- Не я один, - старлей обвел глазами своих спутников. - Если у вас на сей счет есть сомнения, извольте... - Красовский достал из кармана пиджака сотовый телефон и протянул его ученому. - Позвоните в Управление ФСБ по Северо-Западу, дежурному офицеру, и спросите. Телефон я вам продиктую. Если не доверяете мне, наберите справочную...
- Не надо, - мотнул головой Шутов и вернул крохотную трубку Красовскому. - Я вам верю.
- Оставьте мобильник себе, - сказал тот, жадно затягиваясь дымом и нажатием кнопки приспуская стекло на двери. В прокуренный салон ворвался поток свежего ветра с улицы. - Телефон, возможно, вам еще пригодится. К понедельнику вернетесь в Москву. Кстати, почему вы не спрашиваете, за какую именно работу вам обещана такая серьезная сумма? - приподнял брови Красовский.
- Я думаю, что не ошибусь, если предположу, - осторожно начал Шутов, - что она не имеет ничего общего с... официальным служебным заданием. Вам просто понадобился специалист по системам бронированной охраны, и вы его нашли. Так?
- Приятно иметь дело с умным, интеллигентным человеком, - довольно ухмыльнулся боевик. - Как вы, наверно, сами ощутили на своей собственной шкуре, наше родное государство не слишком заботится о тех, кто по долгу службы призван охранять его от врагов. Как внешних, так и внутренних. Увы, в ФСБ ситуация с финансами не намного лучше, чем в вашем институте. Вот и приходится нам, офицерам, зарабатывать себе и своим семьям на достойное существование не всегда законными методами.
- Я понимаю ваши мотивы. Хоть и не одобряю их... Но я понимаю и то, что свободы выбора у меня, к сожалению, уже нет.
- Увы, - развел руками Красовский. - Такова жизнь. Подумайте о жене, о сыне. Они ждут вас дома, живым и здоровым. С большой суммой денег. С путевкой к пальмам и солнцу.