- Я вам удивляюсь, Макферсон, - заявил Д.Э. свысока, - мы своим клиентам всякую гадость не подсовываем. Разве вы не чувствуете себя снова молодым?
- Сейчас, - пообещал преследователь, делая удивительные для своих лет прыжки, - сейчас ты у меня почувствуешь!
И заорал изо всей силы:
- Скажите водителю, чтобы остановился! Именем закона!
Публика на задней площадке веселилась и отпускала в адрес бегущего шутки: никто и предположить не мог, что этот красный, взмокший человек без шляпы и с растрепанными седыми волосами - председатель городской управы. Из-под козырька крыши высовывались любознательные лица.
- Мне кажется, - продолжал искатель приключений тоном невинного дитяти, каким обычно разговаривал ушастый Кокс в пансионе мадам Гландау, - мне кажется, что вы в отличной форме! Ну, признайте: я прав. Разве нет, мистер Макферсон?
- Я тебя своими руками вздерну! - алчно пообещал председатель городской управы. - Остановитесь!
Показался следующий перекресток: Двадцать четвертая и вокзал Сан-Хосе. Водитель омнибуса придержал лошадей.
- И это мне вместо "спасибо"! - обиженно воскликнул искатель приключений, спрыгнул с омнибуса на ближайший фонарный столб, со столба - на галерею и стал карабкаться на крышу.
Была, конечно, мысль вскочить в экипаж и крикнуть: "Гони!", но проклятое: "Именем закона!" спутало карты. Полагаться можно было только на себя.
Глава тридцать шестая, в
которой поэта терзают соображения практические, а коммерсанта - философские
На Сан-Хосе спускались сумерки. М.Р. Маллоу, щурясь, наблюдал, как компаньон спускается по черепичному скату, затем поднимается по маленькой лестнице и затем перемахивает через чугунную ограду.
- Я так и знал, что ты догадаешься, - усмехнулся Дюк.
Он сидел на галерейке, которой оканчивалась шестая, считая от угла, крыша. Другими словами, М.Р. Маллоу находился прямо над бывшей квартирой двоих джентльменов. Он опирался спиной о флагшток, и грыз зубочистку.
Компаньон поддернул брюки, сел рядом, придвинул к себе саквояж и бережно стер с него пыль.
- Да что тут догадываться, - лениво (устал, набегавшись), - сказал он. - Ты был дома, к нам гости, внизу осада - не с ним же тебе бегать. А тут такое удобство.
- У некоторых из нас, - Дюк тоже потер саквояж, - хватило бы ума за ним вернуться. Ну, я и решил забрать его сразу. Надежное место - у всех на виду.
- Я бы тоже спрятал сюда, - согласился Джейк.
- Макферсон засел в нашей квартире. Обещал достать нас изпод земли.
- Я его слышал. Долго тебя гоняли?
Дюк отмахнулся с видом почти легкомысленным.
- Миссис Менцель так старалась со здравыми советами мужу, что у казначея не оставалось шансов. Перегрызлись где-то на перекрестке с Двадцатой. Жалкое зрелище, сэр.
- Нервный слишком наш казначей, - согласился компаньон. - И мучается, и мучается, для всех хочет быть хорошим - и для жены, и для начальства. Вот тебе и ответ, почему одному - второй срок председательствовать, а второму - семейный скандал.
- Как ты под колеса не попал только, - проворчал Дюк. - Ездят, кто во что горазд. Ночевать здесь будем? Я уже чердак присмотрел.
- Злыдня, - Джейк наморщил лоб, - Злыдня надо бы пристроить. Не бросать же на произвол судьбы.
Он вытянул ноги и положил одну на другую.
- Уехать на нем нельзя. И вообще давно пора ликвидировать - мы им все равно не пользуемся. А на другое транспортное средство у нас с вами, сэр, не хватает капитала.
- И к тому же, нас наверняка объявили в розыск, - добавил Дюк. - Придется менять имена. У меня уже даже идея есть.
- Какая?
М.Р. Маллоу выдержал эффектную паузу.
- Ланс Э. Лауд и Р.Т. Козебродски. Красиво?
- Про Лауда я понял, - проговорил Джейк. - Р.Т., конечно, Реджинальд Томас?
Дюк грустно кивнул.
- Отца только наоборот зовут: Томас Реджинальд. Так мы с тобой им и не написали…
- Напишем, - утешил компаньон и достал сигареты. - Придет время - напишем.
Злыдня двое джентльменов свели из конюшни перед рассветом - пока никто не проснулся. Джейк волновался, что "пристроить" мизантропа в подковах не удастся, но ошибся.
- За мешок моркови! - стонал Д.Э. Саммерс, который, в отличие от Злыдня, обернулся вслед бывшему товарищу, которого уводил владелец зеленного фургона, целых четыре раза. - Подлое, продажное рыло!
- Он, может быть, об этой моркови всю жизнь мечтал, - возразил ему М.Р. Маллоу. - И хоть бы кого это интересовало!
Но Д.Э. был безутешен.
М.Р. Маллоу подумал, и купил ему пакет леденцов. Чтобы уравнять пропорцию.
Был полдень. Шумел пальмами Сан-Диего. Д.Э. смотрел в окно, качался на стуле и барабанил по столу в глубоких раздумьях. Добарабанился до того, что волосы надо лбом от постоянной теребежки встали дыбом, как у Марка Твена на газетных карикатурах. Потом крутил наподобие волчка серебряную колбу от кофейной машины. Потом сложил ноги на стол и стал смотреть в мультископ. Потом залез в блокнот М.Р., где тот писал в свободное от идей компаньона время, и испортил там два десятка страниц голыми женщинами.
- За что! - возмущался он, потирая ушибленный блокнотом лоб. - Предупреждать надо! Секретно - так и скажи.
Но М.Р. сжег блокнот в камине, улегся на кровать и закрыл лицо газетой. С компаньоном он не разговаривал до самого вечера.
- Потому что все равно бессмысленно! - открыл он, наконец, рот, когда Д.Э. Саммерс окончательно приобрел унылый вид, как ни насвистывал себе под нос.
- Что это бессмысленно?
- Я даже согласен считать твою живопись иллюстрациями, - обрадовал Дюк и приподнялся на локте. - Но кому все это нужно? Ты понимаешь, что это не сюжет, а ерунда, дребедень, овечьи какашки?
- Не знаю, - честно признался Д.Э.
Он пролистал все написанное в блокноте, не глядя, и теперь боялся в этом признаться.
Дюк вскочил, забегал взад-вперед, а потом ушел покупать ужин и сказал, что ему нужно прогуляться одному. С лестницы еще было слышно, как он жалуется и ругается сам с собой.
- Не сюжет! - продолжал он, вернувшись, швырнул пакет на стол, плюхнулся в кресло и стал вертеть в пальцах вере-вочку.
- Понял, понял, не сюжет, - Д.Э. вытащил веревочку у компаньона из пальцев и дал взамен сандвич с курицей. - С чего ты решил-то?
- Вот! - закричал Дюк и швырнул сандвич на кучу газет. - Вот же я об этом и говорю! Понимаешь?
- Нет, - помотал головой Д.Э. - Объясняй.
М.Р. отобрал у него бутылку с молоком.
- Пропало, - сказал он, поморщившись.
- Да что ты заладил: "пропало, пропало"! - возмутился Д.Э. Саммерс. - Может, еще ничего не пропало. Сейчас поймем, почему тебе так кажется, и станем думать!
- Забирать вовремя надо потому что, - М.Р. все-таки бутылку не отдал, - а не дрыхнуть весь день потому, что до утра по бильярдным болтались. - Теперь опять вместо сна заседание клозетпарламента будет.
Тут до Джейка все-таки дошло, он забрал молоко, понюхал.
- Да ничего не пропало! Коровами пахнет, вот и все.
М.Р. на всякий случай тоже понюхал.
- Ну, может, и навозом, может, ты и прав, - согласился он. - Хотя если честно, вот так, положа руку на сердце - дерьмо дерьмом.
- Я, между прочим, ем, - сообщил Джейк.
Но компаньон продолжал прохаживаться по комнате. Взадвперед. Взад-вперед.
- Просто, понимаешь, какая штука, - говорил он. - У всего на свете должен быть смысл. Цель. Вот ты, например, искал-искал, думал. Куда бы так приложиться, чтобы и приключения, и шило это, которое тебе посидеть спокойно не дает…
- Да ты бы насмотрелся с мое покойников! - обиделся Д.Э. - Небось тоже время ценил на вес золота.
- Чего? - М.Р. сдвинул черные брови.
- Того самого.
Д.Э. вытащил сигареты.
- Мрут, как мухи, - объяснил он, прикуривая. - Кто в двадцать лет, кто в тридцать. Кто от печени, кто от простуды, кто от делать нечего. А вдруг я завтра умру?
- Ты что, рехнулся, что ли? - икнул М.Р. и вцепился зубами в сандвич. - О чем это я? А, шило. Ну да, шило. Тебе-то хорошо: авантюры. А мне?
- А что тебе?
- А мне ведь нужно писать ради чего-то! Что-то сказать. О чемто спросить. Ну, или там найти что-нибудь этакое, важное, о чем никто раньше не думал! Чтобы от моей писанины польза была!
- Ты понимаешь, какая вещь, - задумчиво сказал Джейк. - Мне вот тоже маловато. Жмет, как тесный пиджак под мышками. Хочется чего-то…
- Вот! - Дюк обрадовался горькой радостью самоубийцы, которому по-дружески предложили револьвер калибром побольше. - Наконец-то ты понял. Допустим, наши с тобой похождения. Сами по себе они - штука смешная. Ну и что?
- Что "ну и что"? - удивился компаньон. - Смешная. Отлично.
- Да никому это не интересно! - опять обозлился М.Р. - Ну, напишу я рассказ-другой про двух балбесов - и что?
- Не знаю, что. Может, напечатают.
- Не напечатают, - тон М.Р. сделался зловещим. - Поверьте мне, сэр, на слово: это не напечатают!
- Ну и зануда вы, сэр! Ты же даже не пробовал! Вполне себе поворот, между прочим. Был журналистом, станешь писателем!
Тут помрачнел Д.Э.
- Да кому мы нужны? - отмахнулся Дюк. - Всякого чтива сейчас столько, что прочитать - жизни не хватит. Но даже, если бы ты был прав, опять: ну и что? Я же сто раз тебе говорил: чтобы написать что-то стоящее, нужно, чтобы было, о чем писать. Чтобы происходило стоящее! Настоящее дело!
Джейк закусил губу и ничего не ответил.
- Джулия, - продолжал страдать компаньон, - даже лучше, чем любая выдумка была, понимаешь? Мы же ее не только ради денег придумали, мы пытались…
Оба джентльмена посмотрели друг на друга и решили не уточнять ту глупость, сделать которую они пытались.
- При этом, - сказал Джейк, - мы любили деньги и мы любили дело, которое нам их приносило. В равной, я бы сказал пропорции.
Фокс, слушавший разговор, незримо стоя за спиной Д.Э., весело смеялся.
- Я же все сделал, как вы сказали! - покраснел искатель приключений, осознав, что скопировал не только слова, но даже тон и интонации. - Все в точности!
Авантюрист вытер проступившие слезы.
- Да, - очень серьезно сказал он, - не могу отрицать: ваше занятие не назвать иначе, как искусством.
- Но? - Джейк почувствовал, что у него замерло сердце.
- Но? - ехидно переспросил Фокс. - Отчего вы решили, что я имею в виду некое "но"?
И прежде, чем искатель приключений успел обидеться, исчез.
Дюк пододвинул ногами стул и сложил на него ноги, скрестив лодыжки в красных носках.
- В пропорции-то в равной, - хмыкнул он. - Это ты что хочешь сказать, что был по-настоящему счастлив?
Джейк молчал.
- И что, ты всем доволен? - с гаденькой улыбкой поинтересовался Дюк. - Готовы продолжать, сэр? Это же совсем просто: взял другое имя - и впаривай публике дальше всякие смешные штуки. А?
- Нет, - ответил компаньон. - Нет. Должно, наверное, но нет. Я доволен… почти, но что-то меня не устраивает.
- Так что же, что?!
Джейк взгромоздил ноги на стол и уставился в потолок.
- Скажи я это кому-нибудь другому, - произнес он медленно и задумчиво, - меня, наверное, засунули бы в сумасшедший дом. Но ты понимаешь…
Д.Э. помедлил.
- Ну? - поторопил Дюк.
- Ну, как будто бы после того, как мы вернулись с китобоя… или нет, не так: после землетрясения…. тоже наверное, не то. После того, как мы провернули это дело с борделем…? Одним словом, после того, как жил трудно, жить легко - скучно. Как будто…
- Как будто китобой, какими бы паршивыми моряками мы с тобою ни были, - голос М.Р. прерывался, - это было настоящее дело. Противное, но настоящее. А все вот эти вот штучки - они хороши один раз. Ну, два. Но это игрушки. Баловство.
Он отпихнул ногами стул. Стул отлетел и упал, задравши ножки.
- Оно приносит деньги, на которые можно жить, но оно все равно - игрушки, понимаешь?
- Я понимаю одно, - сказал Джейк, - что вы, сэр, повесили нос. Человек с повешенным носом счастливым быть не может. Ну, упокоились Джулия и доктор Лароз. Ну, и мир их праху. Деньги у нас есть, придумаем еще. Настоящее дело.
Он потянулся за сигаретами. Дюк пожал плечами. Физиономия его была скорбной.
- Что, что придумать-то?
Компаньон молчал.
- Знаешь, чем все кончится? - противным голосом спросил М.Р. - Мы же ничего с тобой не умеем толком: книжек, вон, кучу прочитали, а пользы от этого - только дураков морочить и трястись, что поймают. И, значит, рано или поздно кураж пропадет, станет нам тошно, наймемся мы с вами, сэр, на консервную фабрику, да там и сгнием. Можно еще наняться золотарями - ради острых ощущений, и полоскать мозги встречным прохожим своими унылыми рассуждениями. Самое место для балбесов, уставших валять дурака.
Компаньон молчал.
- И буду я, как Лысый, - Дюк придержал подрагивающее запястье, чтобы прикурить. - Я - песчинка, ты - песчинка, что бы ты ни сделал, ничего не имеет смысла.
Он сделал книксен.
Джейк выкинул окурок в окно.
- Беда с этой богемой, - сказал он, захватывая со спинки кресла пиджак. - Жизнь и так пролетает - ахнуть времени нет, а у вас то кризис, то вдохновение пропало, то муза на свидание не пришла. Пойдемте, сэр. У меня есть идея.
Глава тридцать седьмая
Ж.П
Пятнадцатого августа тысяча девятьсот девятого года в холле меблированных комнат по Парк-бульвар, девять, Сан-Диего, раздался телефонный звонок. М.Р. Маллоу, то есть, конечно, Р.Т. Козебродски, как раз пристегивал запонки, стоя перед зеркалом небольшого трюмо в четвертом номере: две кровати, трюмо, стол, два кресла и камин.
- Мистер Козебродски! - закричала снизу хозяйка. - Это вас!
Пришлось нестись по лестнице стремительными прыжками с хлопающей расстегнутой манжетой.
Дюк схватил трубку.
- Да… да… Да! Мисс Райкрофт, ну конечно, какие могут быть вопросы! Приходите прямо сейчас… нет, лучше, все-таки, через час, я покажу вам упоительные гравюры! Да, в половине третьего будет как раз! Великолепно! Жду!
Но не успел он положить трубку, опять раздался звонок.
- Да! Для вас - никогда! Ну, Эйлин, дорогая, как я могу сказать вам "нет"! В пять часов в "Старом квакере"? Э… Чем мне искупить свою вину, если я все-таки немножко опоздаю и буду к шести?
Но это был невезучий манжет.
- …и что вы ему сказали? - хохотал М.Р., прислонившись спиной к стене, вытянув ноги и сложив их одна на другую… - Толстый навозный жук, пусть вообще скажет спасибо, что вы пускаете его в гримерную. И что? И что? Что-что? Китти, вы сорванец. Конечно, я буду, какие могут быть вопросы, это же ваш спектакль! Что? Мистер Саммерс где-то бегает, не знаю, где именно. Нет, не передам ни за что! Потому что вы меня специально дразните. И не оправдывайтесь! Ну хорошо, только ради вас!
Хлопнула дверь, вошел Ланс Э. Лауд и с видом глубокой усталости помахал бумажным пакетом.
- Опять? - спросил компаньон. - Фи и ветер далеких странствий?
Оба поднялись в комнату. Компаньон молча скинул пиджак. Снял рубашку, повесил на спинку стула.
Спустил с плеч подтяжки, со всем старанием заправил за пояс брюк полотенце.
Реноме последнего дела, которым они занимались вот уже почти три года, обязывало к тряпкам дорогим, а второй костюм двое джентльменов позволить себе не могли.
Джейк зажег горелку, достал сковороду, шмякнул на нее колбасу из пакета. Колбаса шипела и плевалась. Д.Э. переворачивал ее вилкой, отклячив зад и отскакивая, чтобы спастись.
На стене уравновешенно тикали часы. М.Р. покосился на них - без пятнадцати два. Компаньоны приступили к обеду.
- Ну, - поинтересовался М.Р. Маллоу, - что опять-то?
Д.Э. Саммерс мрачно жевал.
- Рассказывала, как прекрасно училась в пансионе.
- Что, все два часа?
- Да.
- А ты?
- Попробовал рассказать, как вместо школы ходил в Публичную библиотеку. Барышня страшно обрадовалась. Что, говорит, Мопассана читали? Нет, говорю, Майн Рида и Фенимора Купера.
- А ты что, Мопассана не читал? - поинтересовался М.Р.
Д.Э. по физиономии компаньона понял, что Мопассана не читал зря.
- А она что? - продолжал Дюк.
Компаньон воткнул в колбасу вилку. Колбаса обиделась и плюнула. Ее обозвали непечатным словом.
- Сговор какой-то, - Д.Э. дул на обожженную руку. - Женской масонской ложи. Вздохнула, глазами сделала. Приходите, говорит, завтра, я познакомлю вас со своей маменькой. Зуб даю: уже прикидывает, как будет меня перевоспитывать, и как благодарен я ей за это буду!
- Сэр, ну вы, как маленький, - Дюк поправил полотенце за воротником. - Я же сто раз тебе говорил: женщины и правда - две вещи несовместные!
Д.Э. отозвался: "Да и черт с ней!"
- С чем? - тоже с полным ртом спросил М.Р. - С правдой? Или с этой твоей феей?
- С обеими.
М.Р. прожевал колбасу и опять покосился на часы: два ровно.
- Э-э-э… - протянул он. - Слушай, у меня свидание. Ты, надеюсь, никого не ждешь?
- Не-а, - помотал головой Джейк. - Верен своей даме.
Он встал из-за стола, оделся и взял шляпу.
- Если понадоблюсь, буду на бильярде. Или "Клондайк" на Двадцать восьмой, или на Оливвуд-Терас.
Д.Э. подумал.
- Или в борде… - начал он. - Хм, нет, туда мне финансы не позволят. Значит, либо "Клондайк" либо Оливвудд-Терас.
М.Р. Маллоу сидел в кафе "Старый квакер" на Хайленд-авеню, недалеко от того места, где находилась открытая три года назад фабрика фильмов "Лауд и Козебродски", о которой барышням знать было не положено. (Для барышень и М.Р., и Д.Э. были торговыми агентами: скучная работа, о которой почти никогда не расспрашивают.) Напротив хихикала Эйлин Купер и ее подруга с зеленой лентой в волосах.
- Та же, что была во вторник? - мучительно соображал М.Р. про эту последнюю, - или это лента? Ведь как просто в заблуждение ввестись-то, а. Они, чертовки, что-то зеленое полюбили прямо все, а не могу же я признаться, что имя забыл. В третий раз - как хотите, слишком!