– Леха вернулся, – сказал Сашка несколько разочарованно. Юлька поняла, почему.
Оказавшись в квартире, Леха первым делом заглянул на кухню. Напряженный, сумрачный взгляд его несколько прояснился, когда он увидел Юльку у микроволновой печи, а Сашку – стоящего поодаль, хотя и смотрящего на Юльку заинтересованным взглядом.
– Ты как раз вовремя, – сказала Юлька. – Сейчас будем ужинать.
В руках у Лехи была видеокассета.
– Вот, блин! – сказал он, показывая кассету. – Еле отнял! Хотели вообще у себя оставить, с трудом уговорил переписать.
– Зря, что ли, тебе велели не давать ее никому смотреть, – отозвался флегматично Сашка.
– Где хозяин?
– Спит, – пояснила Юлька. – Мы его, как в сказке, накормили и спать уложили.
– Понятно! – процедил сквозь зубы Леха и скрылся куда-то в комнаты, наверное, понес видеокассету на место.
Он вернулся вскоре, как раз когда Юлька раскладывала спагетти с мясом на три тарелки.
Ужинали молча. Парни недоверчиво поглядывали друг на друга, и Юлька прекрасно понимала, о чем они оба думают. Съев спагетти, пили в напряженном молчании чай, потом Юлька занялась мытьем посуды и уборкой, а парни все так же сидели за столом, хмуро и неприязненно глядя друг на друга.
– Ну? – сказал наконец Леха. – Как бабу делить будем?
– По-братски, – лениво отозвался Сашка. – У балканских народов есть обычай делить по-братски. Это когда делящий отдает другому лучшую часть.
– Тогда по-братски делить будешь ты! – сказал Леха серьезно и мрачно.
– Может быть, жребий бросите, кому из вас первым со мной трахаться? – серьезно, без тени иронии предложила Юлька.
Закончив мытье посуды, она отошла к окну, за которым теперь сгущались вечерние сумерки. Аэродром был освещен, одна из взлетно-посадочных полос обозначена в сумерках цепочками сигнальных огней, и при их свете было видно, как приземляется самолет. Две мощные фары испускали потоки света откуда-то у него из-под брюха, не затмевая, однако, малиново-красную мигалку, расположенную там же, ближе к носу самолета.
Юлька понимала, что ей так или иначе придется переспать с обоими подручными Петровича. Перспектива иметь за одну ночь двоих сразу ее не пугала. И прежде у нее случалось такое, кончалось все вроде бы благополучно, хотя и хорошего тоже мало, при втором разе боли становятся нестерпимыми.
– Ты, может быть, сама решишь, кто из нас лучше? – раздался за ее спиной голос Лехи.
– Сиди! – сказал Сашка. – Она права. Сейчас жребий бросим. Юлька, иди-ка сюда.
В руках у Сашки тускло блеснула монета.
– Смотри! – сказал он. – Я ставлю на орла, он – на решку. Согласен? – Леха хмуро кивнул. – Ладно, тогда кидаю.
Монетка взвилась в воздух, тихо звякнув, шлепнулась на пол, покатилось в сторону микроволновой печи, остановилась возле самого ее края.
– Ну, дятел, кидать не умеешь! – заворчал Леха.
Юлька склонилась над монеткой.
– Орел! – объявила она.
Парни бросились смотреть, и, убедившись, что монетка и вправду лежит российским гербом вверх, Сашка, торжествующе ухмыляясь, посмотрел на своего соперника. Юлька потом думала, что, пожалуй, зря он так торжествовал. Лехе повезло больше. Во-первых, ему было, что посмотреть – и Леха смотрел, не отрываясь, жадно и тяжело дыша. Во-вторых, Сашка после траха сразу же отрубился, выпитый коньяк не прошел ему даром, и, перевернувшись на спину, захрапел, застонал, заметался в пьяном сне, совсем, как его хозяин. А Юлька оказалась целиком в распоряжении Лехи, его похоти и злобы на Сашку. За которые пришлось страдать ей, Юльке.
Сколько раз он смог ее трахнуть, два, три или больше, Юлька не смогла бы сказать, сбилась со счета. Под конец ей казалось, что он уже мучает не столько ее, сколько самого себя. Но вот и он угомонился, обессилел, перевернулся на спину и заснул беспробудным сном смертельно уставшего человека.
Тогда Юлька выбралась из постели, скорчившись от боли и держась за стены, доплелась до ванны, забравшись в нее, стала поливать себя водой, стиснув зубы и закусив губу, чтобы не стонать. Рассеянно глядела, как стекает в слив розово-красная от ее собственной крови вода. Потом она вытерлась насухо полотенцем, отправилась в одну из двух остававшихся свободных комнат. Нашла скромный диванчик у стены, рядом с огромным бельевым шкафом, где, по-видимому, хранились постельные принадлежности всей компании. Там и устроилась на ночлег.
Забравшись под пахнущее крахмалом свежее одеяло, Юлька была бесконечно рада наконец-то закрыть глаза и отдаться блаженно приятному ощущению покоя и приближающегося сна, обещавшего наутро чудесным образом восстановить ее силы.
Глава III
Разбудил ее звонок в дверь, показавшийся оглушительным, что было не удивительно, поскольку ее комната помещалась ближе всех к входной двери, напротив кухни. Одно мгновение она соображала, где находится и как сюда попала. Но в следующую секунду вспомнила все, что было с ней вчера, вскочила с постели и стала торопливо одеваться. Звонок во входную дверь повторился, мужчины в соседних комнатах завозились, заворочались в постелях. Слышно было, как Петрович пробормотал: "Сашка, иди открой…", на что в ответ последовало невнятное бормотание. Наконец, в соседней с Петровичем комнате заскрипел диван так, будто с него пытается кто-то встать, но в этот момент Юлька была уже у двери.
В немалом смущении отступила она в сторону, обнаружив за дверью майора Паницкого. За ним виднелась ухмыляющаяся физиономия капитана, того, что возил Юльку на опознание в больницу.
– Ну, красавица? – сказал майор Паницкий, бесцеремонно проходя внутрь квартиры. Капитан, ухмыляясь, следовал за ним. – Ты, я смотрю, здесь уже и поселилась.
Он со скептическим видом рассматривал убранство квартиры. Из комнат доносились шуршание одежды и приглушенная яростная ругань. Петрович и его команда торопливо одевались.
– Ну? – сказал майор, расхаживая по прихожей. – Где же хозяева?
– Вот! – сказала Юлька, указывая на возникшую в дверях комнаты заспанную физиономию Сашки.
– В чем дело, начальник? – хмуро спросил тот.
– Губин Дмитрий Петрович здесь живет? – Майор Паницкий иронически улыбался.
– Ну, здесь, дальше что?
– И где же он?
– Сейчас появится…
Всем все-таки пришлось подождать пару минут этого "сейчас", пока опухшая и осовевшая рожа Петровича не возникла наконец в дверном проеме его комнаты. Майор Паницкий не без насмешки рассматривал его. По тупо смотрящим на окружающих глазам бедолаги угадывалась сильная головная боль, на физиономии было словно написано желание опохмелиться.
– Много выпили вчера? – поинтересовался, усмехаясь, Паницкий.
Петрович тупо молчал, за него ответила Юлька:
– Много… Весь запас коньяка в доме вылакал.
– Что… Что вам нужно здесь? – с видимым усилием проговорил наконец Петрович.
– Проспитесь сначала как следует, – произнес, усмехаясь, капитан. – До которого часа вы вчера пили, а? Время уж скоро одиннадцать, а вы все дрыхнете.
Юлька вздрогнула от этих слов. Одиннадцать! Да, они неплохо поспали и, похоже, проспали что-то важное.
– Ну, зачем пришли? – Это проговорил появившийся в дверях Леха. Он хоть и не выпил вчера ни капли, но вид имел бледный и осунувшийся и стоял теперь, вцепившись обеими руками в косяк, чтобы не упасть. Его слабость не имела ничего общего с похмельем.
– Ага, вся компания в сборе! – произнес, усмехаясь, Паницкий. – Ну что ж, тогда начнем.
Он достал из кожаной папки какую-то бумагу, подал ее Петровичу и объявил:
– Вот санкция Волжского районного суда на обыск на вашем складе в селе Слепцовка. Попрошу ознакомиться и, одевшись, проследовать за нами.
Юлька покорно вздохнула. Ну да, удивляться было нечему, менты делали все как надо. Только бы Полыхаев вчера успел туда съездить, навести на складе порядок. Что ж, он вроде бы человек серьезный, не как эти олухи.
– Осторожнее, бумагу не мните! – сказал майор Паницкий. Бумага отчаянно тряслась в ходивших ходуном с похмелья руках Петровича. Он тупо пялился в нее и, похоже было, не понимал ни слова из написанного. Сашка взял бумагу из рук Петровича, бегло просмотрев ее, вернул майору.
– Все правильно, сейчас мы оденемся, – сказал он. – Давай собирайся, хозяин.
– Нужно позвонить Полыхаеву, – вполголоса сказала Юлька. – Без него какая-нибудь дрянь выйдет.
– Точно, – согласился Сашка. – Сейчас я буду звонить, а ты пока займись хозяином.
Петрович в это время тщетно пытался попасть в рукава пиджака.
– Пошевеливались бы вы, граждане бандиты, – майор Паницкий нервно расхаживал по прихожей. – Там, у склада, нас уже бригада криминалистов ждет.
– А я кофе сварю! – вызвалась Юлька. – Тебе, Петрович, кофе будет нелишним выпить.
При слове "кофе" Петрович вздрогнул, посмотрел на нее испуганно.
– Нет! – в ужасе отмахнулся он. – Ну его на хрен, этот кофе.
– Заткнись, Петрович! – сказал Сашка, беря своего хозяина за шиворот. – Она права, ты должен выпить с утра кофе, а не водки.
– И вы тоже кофе хотите? – спросила Юлька милиционеров. – Все равно вам ждать придется, пока он оденется. А кофе у нас хороший, натуральный.
Смущенно усмехнувшись, майор Паницкий кивнул, и Юлька отправилась на кухню готовить кофе.
На склад они прибыли уже в половине первого. Черный полыхаевский джип стоял у ворот, а его хозяин нервно расхаживал рядом. Кроме джипа, здесь же был белый микроавтобус "Газель" с милицейскими мигалками на крыше и надписью на борту "Прокуратура РФ". Сидящие в ней криминалисты не спеша стали выбираться на божий свет при виде подъехавшей машины с хозяевами склада.
Полыхаев встретил компанию Петровича словами:
– Ну, блин, замучился вас ждать. Куда вы запропастились?
Ему никто не ответил. Петрович тупо смотрел на происходящее. Выпитый с превеликим отвращением кофе лишь немного нейтрализовал мучивший его похмельный синдром.
– Коля, пригласи понятых, – сказал майор Паницкий капитану. – А вы открывайте склад. Ключи не забыли, надеюсь?
Петрович вытащил из кармана связку ключей, стал трясущимися руками выбирать из них нужный, выронил, кряхтя, медленно нагнулся, стал подбирать их, потом начал поиски ключа сначала. Замок на воротах был огромный, амбарный, соответственных размеров ключ от него заметно выделялся в связке, Юлька отчетливо видела его. Наверняка его видели и другие, молча наблюдавшие неловкие манипуляции Петровича. Никто не решался помочь ему, видимо, каждый думал, что открыть собственный склад для обыска Петрович должен непременно сам, без посторонней помощи.
Юлька с тревогой поглядывала на капитана Колю, ушедшего приглашать понятых. Когда они подъезжали, из соседнего, окруженного зеленым садиком деревенского домика выбрались его хозяева, старики и, стоя у калитки, молча следили за происходящим. Капитан Коля, недолго думая, направился к старикам, и Юлька видела, что пока он что-то говорит им, лица хозяев приобретают испуганное выражение. Почуяв недоброе, Юлька пошла к ним.
– Ну что мы пойдем, мы ничего не видели! – услышала Юлька, подходя, скрипучий и сиплый голос старика.
– При чем тут видели – не видели! Я же говорю, понятыми будете! – Капитан Коля был уже на взводе.
– Не пойдем мы! – сказала, отмахиваясь, бабка. – Эти соседи – шалавые, против них что скажешь, они нам потом голову оторвут!
– Да никто вам ничего не оторвет! – Капитан был на пределе. – И говорить вам ничего не надо! Просто подпишете протокол обыска, что все было проведено по закону, и все.
– Подписывать? – воскликнула бабка. – Нет, подписывать мы ничего не будем!
– Мы ничего не видели! – вторил ей дед. – Вчера они весь вечер сидели дома, никуда не ездили.
Юлька решила, что без ее вмешательства здесь не обойдется.
– Пойдемте, пожалуйста! – сказала она просящим тоном. – Нам очень нужно! Без вас у нас ничего не получится!
Она тактично взяла бабку под локоть и потянула ее за собой, в сторону ворот склада. Бабка нехотя, но все-таки позволила себя вести. Ее супруг и капитан Коля следовали за ними.
Когда они подошли, ворота склада были уже открыты, и вся компания стояла возле, ожидая их.
– Фу, блин, вот зануды! – сказал капитан Коля, с досадой сплевывая на землю. – Заладили: не видели они, ничего не знают…
– Да? – Майор Паницкий глядел на стариков заинтересованно. – Чего вы не видели?
– Не видели мы! – повторил старик скрипучим голосом. – Никуда они весь вечер не ездили!
– Кто?
– Ну… – старик растерянно посмотрел по сторонам. – Ну, хозяева вот этого склада.
– А вы их видели?
– Нет! – сказала Юлька – Ни вчера, ни позавчера!
– Нет, – повторил старик. – Ни вчера, ни позавчера…
Паницкий, усмехаясь, оглянулся на Юльку, но ничего не сказал, вновь повернулся к старику.
– А на какой машине они ездили? – снова спросил он.
Старик растерянно посмотрел вокруг, на свою бабку, затем на Юльку, но обе они молчали, стояли отчужденно. Тогда он решился отвечать:
– Не знаю как называется. Черная такая, джип…
– Такой? – Паницкий указал на черный джип Полыхаева.
– Точно! – сказал старик. – Она и есть.
– И они на ней ездили?
– Да.
– А вы только что сказали, никуда, мол, не ездили.
Старик замер с открытым ртом, тупо глядя на милиционеров. Юлька решила, что ей пора вмешаться.
– Он хочет сказать, – произнесла она громко и отчетливо, – что мы приехали на этом джипе около шести вечера и больше никуда не выезжали.
– Да! – встрепенулся старик. – Именно так, приехали около шести и больше никуда не уезжали!
Паницкий снова усмехнулся, покачал головой, сказал, глядя на Юльку в упор:
– Слушай, лахудра, прикуси язык! Еще раз вякнешь, попадешь в СИЗО!
Юлька презрительно фыркнула, но ничего не сказала. Майор Паницкий продолжал:
– Когда в последний раз вы видели хозяев склада?
Старик посмотрел вокруг себя беспомощно.
– Позавчера вечером, когда они на джипе приехали, – ответила за него его старуха. Дед усердно закивал, подтверждая ее слова.
– Ты, бабка, тоже молчи! – рассмеялся Паницкий. – А то хуже будет.
Старуха недовольно поджала губы, умолкла. Майор Паницкий снова пристально посмотрел на старика.
– Значит, вы утверждаете, что хозяева этого склада приехали вечером около шести часов и после этого больше никуда не выезжали со склада, весь вечер этот джип стоял вот здесь во дворе. Так когда, в какой день это было?
Старик растерянно молчал, за него ответила Юлька:
– Позавчера! – сказала она.
– Позавчера! – повторил старик.
Паницкий нервно, с досадой хмыкнул.
– А когда они тогда уехали? Или они эти два дня так и сидели на складе?
Старик посмотрел на Юльку, та мотнула головой, старик сказал:
– Нет.
– И когда ж они уехали? – Видно было, что Паницкий заметно раздражен.
– Там ночью какая-то езда была, – сказала Юлька. – Наверное, ночью они и уехали.
– Там у них ночью какая-то езда была, – послушно повторил старик. – Наверное, тогда они и уехали…
– Мы этого не видели, – вторила ему бабка. – Мы ночью спали. Только слышали шум моторов.
– Так, все, хватит! – взвился майор Паницкий. – Я не вас, дуры-бабы, допрашиваю, а этого старика.
– Но он ничего не видел! – возразила Юлька. – Что вы пристали к дедушке?
– Я тебе сейчас покажу дедушку! – воскликнул в ярости майор. – Я тебе устрою и дедушку, и бабушку, и бога душу мать! – И вдруг рявкнул во всю глотку: – Капитан Мезинцев!!!
– Ну чего орешь-то? – лениво отозвался капитан Коля.
– Немедленно нейтрализуйте гражданку Фролову, чтобы она не мешала следствию!
– Сейчас.
Капитан Коля флегматично подошел к Юльке, нагло облапал ее за плечи и поволок к микроавтобусу. Юлька не сопротивлялась. Открыв боковую дверь "Газели", капитан Коля втолкнул туда Юльку и собирался уже захлопнуть дверь. Но Юлька изловчилась, прицельно лягнула ножкой, попав в десятку, прямо капитану Коле в пах. Тот охнул, скрючился. Юлька, недолго думая, выскочила из "Газели", втолкнула туда вместо себя скрючившегося капитана и с грохотом захлопнула за ним дверь. Скорым шагом вернулась к группе у ворот.
– Ладно, ну тебя на хер, дед! – безнадежно махнул рукой майор Паницкий. – Уперся как баран: не видел, не знаю…
Старик молчал, обиженно поджав губы.
– Так! – сказал майор, не глядя на подошедшую Юльку. – Теперь команда в сборе, понятые на месте, можно начинать обыск. Капитан Мезинцев! – провозгласил майор, осматривая амбарный замок у ворот. – Вы надели на гражданку Фролову наручники?
Никто ему не ответил.
– Оглох, что ли? Я спрашиваю, эту лахудру пристегнул наручниками, чтобы из автобуса не удрала?
Он поднял голову, взгляд его уперся в Юльку.
– Черт! – воскликнул майор. – А где Коля?
– У Коли от усердия яйца свело, – ответила Юлька. – Он в автобусе, лежит отдыхает.
На самом деле Коля уже выбрался из автобуса и, держась за его стенки, хромая на обе ноги и скрючившись, приближался к стоящим у ворот.
– Вот зараза, а! – проговорил он, морщась при каждом своем шаге. – Вот стерва проклятая! Я тебя упеку в СИЗО за это, ты поняла? За это статья полагается: нанесение телесных повреждений работнику милиции при исполнении им служебных обязанностей.
– А у тебя повреждение, да? – спросил майор Паницкий. – Ну-ка, покажи, где…
Все стоящие у ворот заржали, капитан Коля обиженно отвернулся.
– Ладно, ничего! -сказал майор, весело посмеиваясь. – В следующий раз осторожней будешь! А теперь пошли-ка на склад, посмотрим, что там есть интересного.
Однако сначала они заглянули не на склад, а в домик сторожа. Майор рассеянно рассматривал голые стены, стол, стулья. Заглянул в холодильник, обнаружил там водку и копченую сельдь, причмокнул губами, но ничего не сказал, закрыл холодильник. Приехавшие на "Газели" криминалисты тщательно осматривали стены и дощатый пол.
– Здесь вроде бы все чисто, – сказал наконец один из них. – Дом как дом, никаких тайников.
– Тогда пошли на склад! – объявил майор, и вся компания направилсь туда.
– Свет где здесь включается? – спросил майор, заглядывая в полутемное пространство склада.
Петрович медлил с ответом, и Юлька поняла, что новую лампочку взамен перегоревшей они до сих пор не потрудились вставить.
– Нет света, – сказал наконец Полыхаев. – Перегорела накануне лампочка, замотались тут с вами, новую забыли вставить.
– Замотались? – Майор посмотрел на него подозрительно. – Куда ж это вы мотались, позвольте узнать?
Полыхаев сердито молчал. Майор Паницкий продолжал:
– Ладно, хрен с вами. Открывай тогда настежь ворота. И тащи сюда фонарики, будем днем с огнем улики искать.
С прошедшей ночи количество запчастей на полу заметно уменьшилось, горки железяк поубавились в высоте, и, когда открылись настежь ворота и в склад проник солнечный свет, Юлька успела заметить, что оружейный угол, где прежде находились автоматы и патроны к ним, теперь пуст. "Ну, слава богу! – подумала Юлька. – Полыхаев убрал отсюда это дерьмо. Значит, есть шанс, что и на этот раз менты останутся с носом".
Криминалисты один за другим проникли внутрь склада, осматривали кучки старых автозапчастей, качали головами.