– Это вы не на милицию ли вызванную намекаете? – догадался Величко и по лицу женщины сразу понял, что попал в точку. – Не хочется вас разочаровывать, но ближайший пункт милиции находится в двадцати минутах езды, а сейчас на дороге пробки. Так что к тому моменту, как они явятся, вам их помощь может уже и не понадобиться.
– Мне кажется или действительно лучше разбудить Ашота? – с намеком добавил Максимов. – У него, по-моему, лучше получается беседовать со строптивыми дамами. Они хоть совсем ничего не говорят, но, по крайней мере, и не возбухают.
– Не стоит... не запугаете, – скривила губы девица и, медленно поднявшись с пола, отступила к стене. – Мне известны все ваши планы, но вы ничего от меня не получите.
– Ой, а вот лично от вас нам ничего и не надо, – усмехнулся Величко, которого поведение девушки почему-то сильно позабавило. Девица явно заблуждалась, но пока еще была уверена, что действует правильно и что спасает жизнь человеку. – Как полагаю, не нужно и Кирсанову. Скажите честно, сколько он вам заплатил за то, чтобы вы его так рьяно прикрывали?
– Не все в этой жизни покупается, – гордо вскинув голову, парировала Ксения. – Для хороших людей ничего не жалко.
– А вы уверены, что он такой уж хороший? – ухмыльнулся Грачев. – Похоже, милая, вы совершенно не в курсе того, что вокруг вас происходит.
– Да неужели? – отозвалась та моментально. – Так просветите же меня, неразумную. – Ксения натянуто улыбнулась и продвинулась еще немного в сторону дверного проема, видимо, намереваясь в него выскочить. Впрочем, не ясно, как она в этом случае планировала миновать Макса, там стоящего. Возможно, рассчитывала на элемент неожиданности.
Александр все это видел, но пока ничего не предпринимал, давая девице возможность хоть какое-то время лелеять надежду на спасение, хотя все же отслеживал каждый ее шаг.
– Просветить? – Грачев потер подбородок. – Нет ничего проще, тем более что все можно изложить в двух словах. Твой любовник стащил у директора своего заведения приличную сумму денег и теперь желает смыться с ней. Так вполне доступно?
– Вы все врете, – громко произнесла девушка. – Он не мог и не стал бы этого делать, – она еще немного продвинулась к выходу.
– Вы все еще тешите себя надеждой от нас избавиться? – усмехнулся Величко в ответ. – Надеетесь сбежать? Зря. Лучше бы сказали все как есть и были бы совершенно свободны, чем планировать эти глупости.
Поняв, что ее намерения раскусили, девица затряслась всем телом, а затем выпалила:
– Я не собираюсь вам ничего говорить. Потому что... я ничего не знаю.
– Ну, все, мне это уже надоело, – подал свой голос от двери Максимов, и в руке его мелькнул пистолет. – Или вы говорите, или я стреляю, – предупредил он, направив оружие на девушку.
Она в ужасе вытаращила глаза и попыталась поискать защиты у остальных мужчин, но, увидев в их взглядах полную невозмутимость, с трудом сглотнула и присела на край журнального столика.
Глава шестая
– Ну так чья жизнь тебе все же дороже? – через минутную паузу вновь спросил Максимов. – Его или своя собственная?
– Не играет роли, – обреченно вздохнула девушка. – Вы все равно меня убьете, что бы я вам ни сказала.
– Убьем? – усмехнулся Максимов. – Да мы этого и не собирались делать. А если вы имеете в виду пистолет, – он подбросил на руке оружие, – то могу сообщить, что он заряжен не привычными вам пулями, а кислотой. Убить, конечно, может, но при правильном использовании просто на долгое время оставит после себя неприятный, отвратительный след. Ведь так? – обратился он к друзьям.
Остальные молча наблюдали за спектаклем, прекрасно понимая, что Макс просто разыгрывает девушку и это оружие – не что иное, как одно из его изобретений для нового фильма. Они-то знали, но этого не знала девица, а потому был шанс, что все задуманное Максимовым реализуется. Чтобы не мешать ему, мужчины согласно кивнули, Величко опасливо покосился на настенные часы, понимая, что если девушка действительно вызвала милицию, то времени осталось совсем немного.
– Ну вот видишь, – очаровательно заулыбался тот. – Я никогда не обманываю. А у тебя ведь такое замечательное личико, милое... очаровательное. Совсем не хочется превращать его в мерзкую маску, но что делать... – Андрей обреченно вздохнул, давая понять, что просто обязан выполнить то, о чем только что упомянул.
Девица попятилась в дальний угол, по-настоящему испугавшись этой угрозы. Метнув на ее лицо короткий взгляд, Андрей снова вздохнул, присел на край другого стоящего здесь стола и сказал:
– Мои друзья правы, тебе лучше во всем признаться так, без испытания на себе этой мерзкой вещи. Ты же ведь не хочешь, чтобы твоя нежная кожа превратилась в кошмарный рубец? Или, может, ты мне не веришь? Тогда смотри, – Макс направил дуло пистолета сначала на саму девицу, отчего та испуганно вскрикнула, а затем резко перевел его на поверхность стола перед собой и надавил на спусковой крючок. Вылетевшая из дула струя какой-то жидкости с шипением поползла по столу, разъедая полировку и оставляя после себя жженый след.
– Ну как, впечатляет? – присоединился к этим угрозам Величко и пристально посмотрел на перепуганную девушку.
Она не отвела своих глаз, испуганно тараща их на Александра и, видимо, судорожно решая, что ей делать. Затем опустила длинные ресницы и, сделав глубокий выдох, сказала:
– Он уехал за пять минут до вашего прихода. А когда вы беспокоили соседа, я позвонила в милицию, – словно предупреждая, добавила она.
– Куда он уехал? – сухо спросил Величко, боясь нарушить настрой девушки.
– Я точно не знаю. Все произошло так быстро и спонтанно. – Ксения закинула голову вверх, немного помолчала, словно собираясь с мыслями, а затем снова продолжила: – Он сказал, что за ним охотятся какие-то бандиты, и на время попросил спрятать его у себя. Я не смогла отказать, и он поселился у меня.
– А почему он до сих пор не покинул город? – полюбопытствовал вслед за этим Грачев. – Раз у него были такие проблемы?
– Не знаю. Он упоминал только о том, что у него здесь осталось какое-то недоделанное дело, и только после того, как он его провернет, сможет спокойно уехать.
– Что за дело? С чем оно связано? – насторожился Величко.
– Представления не имею, я не из любопытных, – фыркнула слегка раздраженно Ксения. – Вроде бы хочет забрать откуда-то какие-то бумаги. Но я точно ничего не знаю.
– Что за бумаги? – настаивал на более полном ответе Величко.
– Не знаю! – в очередной раз повторила девушка. – Он мне не говорил.
– Хорошо, мы вам верим, – прекратил допрос Грачев. – Ну, а за то, что честно нам во всем признались, оставим жить и больше не тронем. Хотелось бы еще, конечно, взять с вас обещание, но...
– Если он появится, я не стану звонить, – уверенно вставила девица, сама обо всем догадавшись.
– Что ж, ваше право, – ничуть не расстроился по этому поводу Грачев, вставая. Затем повернулся к остальным и добавил: – Кто станет поднимать этого слона?
Максимов звонко рассмеялся, затем взял со стола стоящую на нем вазу с цветами, вытащил букет, отбросил его в кресло, а мутную воду с ходу плеснул в лицо спящего Мачколяна. Но это не подействовало, слишком давно не спавший Ашот даже не почувствовал этого и, лишь недовольно поморщившись, повернул голову в другую сторону.
– М-да, незадача, – словно бы совершенно забыв о девице, уставился на Ашота Максимов. – Похоже, нам его не поднять.
Неизвестно, сколько бы еще товарищи по неприятностям ломали голову над тем, как поставить на ноги Ашота, если бы не Граф. До этого момента молча лежавший у порога, он только сейчас встал и, видимо, решив, что это дело как раз ему по силам, подошел к тучному телу Мачколяна, разом запрыгнул ему на живот и принялся лизать Ашота своим шершавым языком. На лицах остальных появились шаловливые улыбки: все знали, что Мачколян терпеть не может этой собачьей нежности и вообще слывет гражданином брезгливым, а потому даже сейчас он просто не мог не прореагировать.
Замотав разом всеми четырьмя своими конечностями, полудремлющий Ашот попытался скинуть пса с себя, но так как сделать ему этого не удалось, взвыл подобно сирене и моментально сел. Остальные, включая пришедшую в норму хозяйку, невольно разразились хохотом, повергнув и без того не въезжающего в ситуацию Мачколяна в шок.
– Я так и думал, что этого снести ты не сможешь, – гоготал громче всех Максимов. – Молодчина, Граф.
– Ну все, хватит ржать, – нахмурился Ашот. – Чего тут было-то?
– Расскажем по дороге, – пообещал Величко. – Вставай.
– Легко сказать, – закряхтел Ашот, пытаясь подняться на ноги, но так неловко и смешно, что это вызвало новый приступ смеха.
Оказавшись в машине, Величко дал Ашоту команду возвращаться в ресторан и позволил Грачеву кратко пересказать Мачколяну все то, что им удалось узнать у этой девицы. Как только это было сделано, Ашот забурчал:
– Это что же, опять получается, что мы бухгалтера упустили?
– Получается, – вздохнул Валентин. – Только теперь мы по крайней мере знаем, что пока Кирсанов не собирается покидать город. Для нас это плюс. И еще мы знаем, за чем он охотится.
– Ага, знаем, – усмехнулся Ашот. – За бумагами? Только какими, зачем они ему?...
– Ну какими – догадаться несложно, естественно, ценными, – подал голос все еще играющий со своим кислотным пистолетом Макс.
Покосившись в его сторону, Валентин недовольно произнес:
– Убрал бы ты эту хреновину, а то, не ровен час, случайно нажмешь на курок, и останется наш водитель без скальпа.
Максимов захохотал:
– Да вы что, и в самом деле поверили, что он кислотой заряжен? Ха-ха! Да нет, конечно. Так, смесь одна. Мне ее один химик знакомый посоветовал. Зеленая, вонючая и шипит, но вообще ничему не вредит. Просто сама при контакте с воздухом сворачивается и создает впечатление ожога. Хотите, на руку себе плесну?...
– Вот уж уволь, – замахал руками Грачев. – Этих ужасов мы еще по телевизору насмотримся. Убери сейчас же. Не хватало еще, чтобы вновь на ментов нарвались. На нас и так наверняка где-нибудь уже засада установлена, если тот малый своим отзвонился.
– Сомневаюсь, – хихикнул Макс. – Разве он захочет перед остальными себя позорить и рассказывать, что бутафорского оружия испугался?
Максимов нехотя прибрал свое фирменное оружие в рюкзак и, еще раз вздохнув, уставился в окно на проплывающий мимо городской пейзаж: когда в его руках не было какой-нибудь "игрушки", ему всегда становилось скучно и неинтересно. Одним словом, он был человек творческий и постоянно должен был что-то творить.
– Ну так что там с бумагами? – напомнил о проблеме Мачколян. – Есть предположения, что это может быть? Сразу скажу, весь ресторан я буквально перерыл, ища тайники, ни черта там нет.
– Так, может, ты плохо искал, – предположил Грач. – Мало ли сообразительных на свете?
– Может, – не стал ничего утверждать Ашот. – Только что из этого?
– Стойте-ка, – тихо попросил Величко. – Я, кажется, кое-что придумал.
– Давай выкладывай! – потребовал Макс.
– Учитывая то, что Кирсанову нужны какие-то бумаги, следует действовать исходя из этого. Пока еще ничего конкретного о них самих нам не известно, как не знаем мы и о том, где они могут находиться. Можно только предположить, что бумаги либо в ресторане, либо в доме погибшего директора.
– Почему ты так решил? – переспросил Грачев сразу же. – С таким же успехом они могут быть и в банке.
– Не могут. Если этот тип имел разрешение на работу с банком, значит, они давно уже были бы у него. Единственные недоступные пока для него места – это ресторан и дом директора.
– Точнее, сейф, – поправил друзей Максимов.
– Может, и он, – согласился Величко. – Стало быть, либо тут, либо там этот фрукт рано или поздно появится.
– Хм-м, – протянул Грачев задумчиво. – В этих мыслях что-то есть. Жаль только, мы пока не знаем, что это за бумаги.
– А что, если поговорить с женой умершего? – предложил Максимов. – Может, она знает.
– Тоже выход, – закивал Мачколян. – Только не факт еще, что она в курсе всех дел мужа.
– Попробуем, там видно будет.
* * *
Предположив, что рано или поздно Кирсанов должен появиться либо у ресторана, либо у дома директора, друзья решили разделиться и по очереди вести наблюдение за этими объектами. Но прежде чем к этому приступить, немного перекусили и направились навестить вдову бывшего директора – Анфису Григорьевну Пожарову. Адрес ее Мачколяну был известен, а потому на следующий день с утра он быстро довез на своем джипе остальных до нужного дома.
Этот самый дом, а точнее, коттедж в три этажа с двумя балконами, черепичной крышей и пластиковыми окнами, среди невзрачных построек, что ютились поблизости, казался в прямом смысле слова дворцом.
– Судя по дому, ваш Пожаров жил более чем красиво, – рассматривая владения бывшего директора "Желтой горки", изрек Валентин. – Похоже, ресторанный бизнес весьма прибылен.
– Для узкого круга людей, – со знанием дела добавил Ашот и первым приблизился к калитке.
– Ты знаком с ней? – полюбопытствовал на всякий случай Величко.
– Не то чтобы очень, видел несколько раз, – ответил Ашот, давя на звонок.
За воротами что-то запищало, и вскоре калитка перед ними распахнулась. Друзья увидели высокого юношу с шикарной курчавой шевелюрой и орлиным носом. Молодой человек был одет в джинсовые шорты и просторную майку и явно не относился к разряду охранников.
– Анфиса Григорьевна дома? – поинтересовался у парня Ашот.
– Дома, – кивнул тот, подозрительно его разглядывая. – А вы кто?
– Я был заместителем ее мужа. Мне бы хотелось с ней поговорить, я могу войти? – отчеканил Ашот следом.
– Если одному, то да, остальные пусть останутся, – не задумываясь, ответил парень.
Ашот обернулся.
– Ничего, ничего, иди, – ответил за всех Величко. – Мы тут покурим.
Мачколян кивнул и скрылся за металлическими воротами, ставшими почему-то в их городе очень уж распространенным явлением. Паренек провел Ашота через заасфальтированный и совершенно не имеющий никакой растительности двор и впустил в дом. Уже в гостиной Мачколян увидел траурную фотографию своего компаньона, укрепленную на стене, прямо напротив входа, и украшенную искусственными цветами и черными лентами со всевозможными надписями на родном армянском языке. Внизу под фотографией стоял небольшой накрытый скатертью столик, а на нем лежали самые дорогие, не в смысле стоимости, конечно, вещи погибшего: оригинально выполненный кривой кинжал, золотые часы с дарственной надписью, сигары и много чего еще.
Мачколян вспомнил о том, что так и не пошел на похороны Пожарова, и ему стало немного неловко, особенно когда он почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд. Он повернул голову и увидел облаченную во все черное женщину, голова которой была покрыта прозрачной черной тканью, один конец ее она то и дело подносила к лицу и утирала им слезы.
– Добрый день, Анфиса-джан, – поприветствовал вдову Пожарова Мачколян, вовремя вспомнив о том, что она только наполовину армянка, а значит, следовать общепринятым правилам необязательно. Об этой нечистокровности говорило и ее имя, хотя по паспорту она наверняка была какой-нибудь Аранией или Анфицией, но для России привычнее было именно так. К слову сказать, фамилия этой пары тоже была не исконной, а переделанной на российский манер, так что во всех документах, что были у этой парочки, фамилии Пожаровы даже и не мелькало. Зато была другая – Пождорлян. Сам черт язык сломит, прежде чем это выговорит.
– Я сожалею о случившемся, – склонив голову, продолжил Ашот. – Эдуард Георгиевич был хорошим человеком.
– Вы не были на погребении, – заметила женщина.
– Да, не был, – не стал отнекиваться Мачколян. – Мне не позволили дела. Милиция, пожар в ресторане... – Ашот вздохнул. – К сожалению, проблем оказалось больше, чем я полагал.
– И все же вы могли найти время, – вновь раздался в помещении тихий голосок. – Вы ведь вместе работали.
– Да, это так, только ваш муж, извините, конечно, оставил мне после себя огромные долги, из-за них меня самого едва не лишили жизни и до сих пор угрожают.
– Неужели? – поразилась Анфиса. – Этого не может быть. Эдик всегда вел дела последовательно и аккуратно! Вы намеренно наговариваете на него.
– Увы, нет, – развел руками Ашот. – И именно потому, что мне самому может грозить участь вашего мужа, я и пришел сегодня к вам. Возможно, вы сможете мне помочь.
– Деньги? Вам ведь нужны от меня деньги? – привстала со своего места женщина. Затем усмехнулась: – Но у меня их нет. Эдик не оставил нам ничего, кроме доли в этом самом ресторане, который, будь он проклят, мне даже не нужен. Боюсь, что вы не по адресу.
– Я навестил вас не ради денег, – замотал головой Ашот. – Я совсем по другому поводу.
– В таком случае я слушаю, – женщина устремила на него темные, красивые, как у антилопы, глаза.
– Я не знаю, известно ли вам, – начал издалека Ашот, – но у нашего заведения были деньги. Они лежали в банке на счету, на тот случай, если случится нечто непредвиденное. Денег было довольно много, но все они внезапно исчезли, как и тот единственный человек, что имел возможность их оттуда снять. У него была доверенность от вашего мужа. Он один имел к ним доступ.
Глаза Анфисы сощурились от напряжения, и непонятно, то ли она так усиленно вслушивается во все рассказываемое Ашотом, то ли пытается вспомнить этого самого человека. В конце концов она просто спросила:
– Кто он?
– Наш бухгалтер. Кирсанов.
– Я его не знаю.
– Это плохо, – вздохнул Мачколян. – Потому что у меня есть подозрение, что сейчас он охотится за чем-то еще, за какими-то бумагами, имеющими отношение к ресторану. Я проверил все в кабинете, но ничего важного там не нашел. Возможно, эти самые бумаги, которые ищет Кирсанов, находятся где-то в вашем доме.
– Вы намекаете на сейф? – уточнила женщина.
Ашот кивнул, не смея заглянуть ей в глаза.
– Я понимаю, что эта просьба очень... э-э... нестандартная и...
– Я ничего не понимаю в бумагах, но, зная от мужа, что вы человек, на которого можно положиться, могу показать вам все, что там лежит.
– Я был бы очень вам благодарен, – обрадовался Мачколян.
Женщина встала, и они оба проследовали в кабинет ее умершего мужа. Там она достала из ящика стола замысловатый ключ, сняла со стены одну из картин и, вставив ключ в замочную скважину, там имеющуюся, повернула его несколько раз. Стальная дверца открылась, и взору Ашота предстали несколько бумаг и маленькая шкатулка. Ее Анфиса Григорьевна вытащила сразу, пояснив:
– Это семейные драгоценности. Думаю, вам они неинтересны.
Мачколян кивнул и, приблизившись к сейфу, осторожно, словно бы в нем было что-то особо хрупкое, стал просматривать бумаги. И несмотря на то, что он в бизнесе был человеком новым, ему не составило особого труда понять, что все там находящееся особой ценности, тем более для лиц посторонних, не представляет. Следовательно, бумаги, необходимые Кирсанову, были где-то в другом месте.
Отступив от сейфа, Мачколян отрицательно покачал головой и практически сразу спросил:
– А других потайных мест у вашего мужа в доме не было?
Женщина пожала плечами.