Марджи перебирала полученные вещи, радуясь, что Кристель не забыла положить ее любимые джинсы, в которых она ходила дома, и пару футболок с яркими аппликациями и не забыла ничего необходимого. Кристель передала и книги, сигареты и пару журналов с кроссвордами. Тут же была и записка от мамы, и растроганная девушка тут же села писать ответ.
После обеда ее позвали в комнату свиданий.
За стеклом Марджи увидела Стэнтона и Кристель…
*
Кристель почувствовала, как от сердца немного отлегло; Марджи, которую привели и посадили напротив, не выглядела сломленной или угнетенной. Спокойное лицо, решительный взгляд. Форменная блузка и юбка от штабного мундира сидят безупречно, не измяты и без пятнышка.
Стэнтон пропустил к микрофону Кристель.
- Спасибо, Крис, - наклонилась к телефону Марджи, - мне передали вещи и книги. Я уже написала ответ для мамы, но его сперва должна проверить цензура…
О признании Куолена Кристель решила пока не рассказывать подруге. Не здесь. Это не те вещи, которые можно обсуждать под контролем тюремной охраны…
- Ты не отчаивайся, - сказала она подруге, - все будет хорошо, мы тебя выручим!
- А кто отчаивается? - хмыкнула Марджи, - а тут ничего страшного. В отдельном помещении, как принцесса, тепло, светло… Да ты не волнуйся, Крис, чтобы меня вырубить, что-то посерьезнее надо!
Потом к микрофону сел Стэнтон, он заверил клиентку, что уже начал работать, добиваясь смены меры пресечения для нее, а Феррис снова отправился в подразделение. Адвокаты рассчитывали найти настоящего виновника аварии, чтобы доказать невиновность подзащитной.
Из комнаты свиданий ее снова привели в помещение для обысков, где уже ждала Риттер, с гаденькой ухмылочкой похлопывая дубинкой по доскообразной ладони.
- Маленькая формальность, - сказала она. - Тете офицеру надо проверить, не подсунули ли тебе чего-то недозволенного. Ну-ка, сними с себя все лишнее, и тетя офицер тебя немного помацает…
- Что мне могли подсунуть? - даже улыбнулась Марджи. - Там сплошное стекло, и охранник стоял рядом…
- А кто вас знает, дорогуша. Порядок для всех один. Такова моя должностная инструкция. Ну, не задерживай ни себя, ни меня, снимай свой костюмчик, или предпочитаешь, чтобы тебе помогли раздеться?
- Вряд ли в вашу должностную инструкцию входит обязанность называть меня "дорогуша", комментировать мое телосложение и щипаться, - отчеканила Марджи, расстегивая юбку, - я, пожалуй, задам этот вопрос начальнику изолятора…
При виде обалдело выпучившейся на нее Риттер, девушка ощутила удовлетворение; победа в этом словесном поединке явно осталась за ней.
На этот раз Риттер провела обыск быстро и молча, без щипков и шлепков.
- Свободна, одевайся, - пробурчала она, покосившись на двух своих помощниц. Чертова девка размазала ее прямо при подчиненных. И что обидно, по сути эта выскочка права.
- Меня зовут "капитан Беркли", - спокойно и вежливо повторила Марджи, натягивая белье и набрасывая блузку. - В крайнем случае согласна на "миз Беркли", но никак не на "дорогушу", "милочку" или "цыпочку"…
- Ты не заедайся, - почти миролюбиво ответила надзирательница, - я просто делаю свою работу, а порядок тут один для всех.
- Да, конечно, - ровным голосом ответила Марджи, - у меня претензий нет.
В камере она с наслаждением переоделась в любимые джинсы и футболку, закурила и включила чайник.
- Ладно, мы еще повоюем, - девушка бросила пакетик чая в пластиковую кружку. - Я не остановлюсь, пока не докажу свою невиновность!
*
В обеденный перерыв Стэнтон спустился в свое любимое кафе "Старбакс", где великолепно варили кофе по-восточному. Получив чашку с любимым напитком и штрудели, адвокат занял свой привычный столик у окна и размешал сахар в чашке. Но, не успел он пригубить кофе, как его окликнули:
- Полковник Стэнтон?
Смутно знакомый рослый мужчина средних лет приближался к нему с чашкой доппио в руках.
- Да, а с кем имею честь беседовать?
- Разрешите сесть? - ответил мужчина. - Куолен. Лэнгли.
Стэнтон застыл с ложечкой, наполовину вынутой из чашки. Конечно, он знал этого человека. Эрик Куолен был одним из лучших в военной разведке. В то же время о нем ходили слухи, как о человеке, для которого нет неразрешимых проблем. Стэнтон внимательнее посмотрел на визави. Глубоко посаженные серые глаза, малоподвижное лицо, могучая фигура, заслонившая солнце. Легендарный Куолен, о котором адвокаты вспоминали третьего дня в зале суда, когда Марджори уводили в наручниках. "Ищи-свищи теперь заключение экспертизы о воске в механизме! А без него опровергнуть обвинение практически невозможно. Тут нужно чудо или помощь человека, способного разрешить любую проблему. Вроде Серебристого Волка. Но как на него выйти?".
- Наслышан, - сказал он. - Чем могу быть полезен?
- Напротив, - Куолен отпил кофе, - это я хочу предложить вам помощь.
Стэнтон снова изумленно воззрился на него. "Он прочел мои мысли, или все гораздо проще, и у него хорошие информаторы? Не знал, что такой спец будет сам ходить и предлагать свои услуги; вряд ли он подолгу сидит без работы!".
- Миз Беркли невиновна в инциденте на авиашоу ВВС, - продолжал Куолен, - но убедить в этом твердолобое Большое Жюри будет трудновато. Да еще все, кто имеет влияние на ход дела, априори настроены против нее. Виргинские Орлицы - не просто летчицы, а символ, легенда. К сожалению, есть люди, которые жаждут вытащить на свет их грязное белье, очернить идеал, принизить его до своего уровня… Мужчины ненавидят сильных женщин за то, что проигрывают рядом с ними, а женщины готовы заклевать "белую ворону" и завидуют им потому, что сами не решаются также быть полными хозяйками своей судьбы…
Стэнтон молчал, ожидая, когда Куолен перейдет к сути.
- Поэтому вряд ли кому-то по-настоящему интересно, что именно случилось с самолетом, - продолжал Куолен и подался вперед; в нагрудном кармане рубашки блеснули темные очки в тонкой золотой оправе, - и постараются примерно осудить Марджори, как говорят русские - "чтобы другим неповадно было", не думая, что речь идет о судьбе человека, молодой женщины… Однако реприза затянулась, - он посмотрел прямо в глаза Стэнтону, как удав. - У меня есть человек, который на самом деле вывел из строя самолет, и я готов отдать его вам.
Адвокат посмотрел на него, гадая, не ослышался ли. С одной стороны, это большая удача. С другой - нет ли тут подвоха, не опасно ли быть обязанными Серебристому Волку? Надо сперва кое-что уточнить.
- Это действительно виновник аварии? - спросил он.
- Да, и парень не запнется в показаниях.
- Чем я смогу расплатиться за вашу помощь?
Куолен покачал головой:
- Ничем, я выполняю просьбу подруги вашей клиентки.
- Капитана Пинкстон?! - брови Стэнтона поднялись. - Она обратилась к вам?
- Профессиональная тайна, - уклонился от ответа Куолен, - у меня тоже есть кодекс профессиональной этики. Да, и еще хочется запустить ежа под сановные зады, - ухмыльнулся он, - меня это хорошо позабавит, а миз Беркли будет избавлена от незаслуженного клейма вредительницы в рекордно короткий срок, и это поднимет ваш рейтинг в адвокатском сообществе…
- Когда я смогу побеседовать с этим человеком?
- А когда вам будет удобно?
Закончив разговор и пожав друг другу руки, мужчины поодиночке вышли из кофейни. Стэнтон почувствовал, что рубашка влажна от пота, хотя день был прохладным, и расстегнул пиджак. "Нежданный поворот! Ладно, посмотрим на парня, которого отдаст нам Куолен. Ай да кэп Пинкстон! Снимаю шляпу. Девушка не промах, и настоящий друг! Но как ОНА вышла на Волка?..".
*
Кристель стояла рядом с Куоленом и Феррисом в комнате, смежной с кабинетом следователя, и потрясенно слушала, как Стэнли Макдугалл понуро рассказывает Ройстону и Стэнтону о том, как вывел из строя рацию в самолете Орлиц, чтобы сорвать авиашоу и дискредитировать коллег.
Девушка примчалась, едва узнав от адвокатов о продвижении в деле, но не ожидала услышать такое от человека, которого они с Мэй считали своим другом.
Оказывается, Макдугалл уже давно завидовал популярности и успеху Орлиц, но скрывал это потому, что девушки относились к нему приветливо, и он стыдился дурных чувств. Но когда его заявку на участие в авиашоу на "Роквелле" отклонили потому, что уже выбрали Орлиц, парень не совладал с собой. Дежуря в ночной смене возле ангаров, он пробрался к "Роквеллу" и подсунул в механизм радиостанции восковой шарик, наполненный кофе в расчете на то, что в полете воск растает и кофе зальет контакты. Он не ожидал, что последствия будут столь катастрофическими; просто думал, что Орлицы опозорятся перед зрителями и получат выговор от командира… Ему неловко перед мороженщиком, лежащим в кардиологии, владельцами раздавленных машин и хозяйкой погибшего мопса, а главное - перед сослуживицами, которые тоже пострадали при аварийной посадке. Теперь, когда Марджи собираются судить, Макдугалл больше не в силах молчать и готов понести заслуженное наказание…
Куолен подошел и тихонько сжал руку Кристель:
- Да, нежданный поворот… Оказывается, не все еще потеряли совесть.
- Я не могла даже подумать, что это он, - Кристель покачала головой. - Многих подозревала, но не Мака. Марджи тоже так хорошо к нему относилась. А он завидовал нам. Как будто наша популярность нам даром досталась. Ведь мы служили вместе столько лет, он знал, что мы не гонимся за славой…
- предстоит еще очная ставка с Марджи, ее тоже ждет потрясение, - Феррис подтянул галстук на безупречной форменной рубашке. - Но это снимает с нее обвинения в саботаже и порче техники. Поворот к лучшему.
- Жаль, что совесть у него раньше не проснулась, - вспылила Кристель, закуривая, - например, до увольнения Марджи или на суде. Но тогда он молчал, мать его!
- Да, понимаю, тяжело разочаровываться в друзьях, - Эрик отошел к автомату, бросил в щель пару монет и заказал эспрессо, - но главное - ситуация имеет все шансы на благополучное разрешение в ближайшие дни.
За дверью в коридоре затопали несколько пар тяжелых ботинок; это привезли на очную ставку Марджи.
- Вы увидитесь после официального мероприятия, - сказал Куолен, проследив за взглядом Кристель, обернувшейся на звук шагов, - ей нужна будет моральная поддержка.
При помощи Куолена Стэнтону удалось добиться для Марджи разрешения на встречу с Кристель без стекла, но под наблюдением надзирателей.
Марджи была очень хмурой, с погасшими глазами; даже перспектива скорого освобождения ее не воодушевляла.
- Как мама? - спросила она, когда девушки сели за стол друг против друга. Марджи прятала руки под столом, чтобы Кристель не цеплялась взглядом за наручники. У дверей стояли две исполинские охранницы, зорко следившие за каждым ее движением.
- Лучше. Доктор говорит, дня через три ей можно будет вставать. Как раз к твоему возвращению, - принужденно улыбнулась Кристель.
- Да, надеюсь… Бедная мама. Ей сейчас тяжелее всех.
- Не тяжелей, чем тебе.
- Да ничего, я держусь. Да… Мак меня нокаутировал. Значит, он нам завидовал. Но почему? Он же знал, что мы свои награды не на диване заработали.
- Иногда нельзя доверять даже друзьям, - вздохнула Кристель. - Что планируешь делать дальше?
- Восстанавливаться на службе, - Марджи подняла голову, ее глаза упрямо блеснули. - Теперь, когда все выяснилось, Мейерс должен восстановить меня на службе. Если надо, до международных инстанций дойду, но добьюсь того, что мое увольнение признают неправомерным!
- Это будет трудно, - предостерегла Кристель, - полковник зол на тебя из-за той перепалки и последующей шумихи…
- Буду бороться, - упрямо повторила Марджи, - по течению плыть не желаю. Даже если я проиграю, то только после того, как сделаю все возможное! Пусть никто не думает, что меня можно сломать или согнуть!
Кристель порадовало то, что Марджи сохораняет кураж и силу духа. И она была благодарна Эрику. Но хотя с плеч свалилась одна часть груза, признание Макдугалла уязвило обеих. "А если не он один так к нам относится? Но чем мы заслужили?".
*
Куолен был доволен быстро и аккуратно проделанной работой. На этом он уже набил руку. Парень из военчасти запросил кругленькую сумму, но свой текст затвердил без запинки. Макдугалл был в долгах, как в шелках; страсть к покеру и блэк-джеку дорого стоила. Его порадовала возможность погасить все долги, после отбытия срока переехать на Гавайи и там зажить в свое удовольствие. Куолен знал, к кому обратиться. "Учтут чистосердечное раскаяние, первую судимость, отбудет года три-четыре, и с чистой совестью и большими деньгами отправится в Гонолулу или Ваикики. А Беркли выйдет на свободу, и с ними можно будет заговорить о деле. Чувство благодарности - сильнодействующее средство, или я ни черта не понимаю в женщинах…"
*
Марджи сидела у стола, разгадывая японский кроссворд. "Что еще остается? Курить, пить кофе, коротать время. Книги, кроссворды, телевизор… Но теперь у меня появилась надежда на то, что это ненадолго. Стэнтон сказал, что этот вопрос решится в течение двух-трех дней. Хорошо бы… Скоро приезжает Кирстен, хотелось бы встретиться с ней уже дома, а не в тюрьме…".
Марджи отложила ручку, встала и сделала несколько энергичных силовых упражнений. Она поймала себя на том, что избегает мыслей о Макдугалле. "А мы к нему со всей душой. С такими друзьями и враги не нужны!".
Как ни старалась девушка думать о чем-нибудь другом, перед глазами неизменно вставал Мак в кабинете следователя, поникший, жалкий, как мокрая курица. Он смотрел в пол и монотонно бубнил о том, как установил шар, как обиделся, когда его заявку на пилотирование "Роквелла" на шоу отклонили, как ему досадно от того, что случилось, бормотал извинения перед Марджи… Она молчала, впервые в жизни не находя слов.
Когда ее привезли от следователя, обеспокоилась даже грубиянка Риттер.
- Может, врача вызвать, ммм… миз Беркли? - спросила она, настороженно вглядываясь в лицо подопечной и запнувшись на непривычном обращении. Но "Эй, ты!" к Марджи уже никто не обращался.
- Вам нездоровится? - поинтересовалась офицер Литтлби, сопровождавшая Марджи в камеру.
- Спасибо, все в порядке, - ответила девушка, улыбнувшись через силу. - От радости голова закружилась. Не поверите, но подлинный вредитель "чистуху" написал.
- Да, хорошая новость, - дипломатично согласилась Литтлби и заперла за ней дверь.
Сборник любимых кроссвордов помог Марджи отвлечься, а чашка кофе ободрила. "Ладно, пошел он в задницу, этот завистник! Поделом ему. А я еще повоюю. Кто-нибудь еще в этом сомневается?".
*
- Никакие суды в мире и никакие приказы не заставят меня вновь принять на службу капитана Беркли!
Полковник Мейерс сидел на гостевом диване в студии популярного шоу, расправив плечи и гордо подняв голову.
Шоумен, которого полковник уже однажды выгнал из воинской части, оказался парнем напористым; предприняв новую попытку, он добился интервью с Мейерсом в студии.
- Старый козел! - в сердцах воскликнула Кирстен Беркли, накануне вернувшаяся из Парижа. Похожая на сестру, только более худощавая молодая женщина смахивала скорее на манекенщицу, чем на модельера.
- Да за что же он так? - покачала головой миссис Беркли.
- После того хамского шоу, которое она устроила на несколько недель, я могу помочь ей только одним, устроить на лечение в реабилитационный центр к хорошему психиатру!
- Совсем опух, сам псих! - Кристель со стуком поставила на стол чашку чая.
- Ахинея, - согласилась с ней Натали Пинкстон, - так и хочется задать ему вопрос: почему?
Марджи молчала. Ее освободили сегодня утром, она весь день была в центре внимания в гостиной их с Крис квартиры.
Девушка сидела, стиснув руки, исподлобья смотрела на экран, и ее голубые глаза сверкали все более недобро. "Мать его… Может, он считает, что у Мака крыша поехала по моей вине? Он меня в помоях утопил!".
- Даже учитывая то, что невиновность капитана Беркли в инциденте на авиашоу полностью доказана? - уточнил ведущий, поправляя щегольские очки в модной оправе.
- Даже сейчас, - подтвердил полковник. - В сложной ситуации миз Беркли продемонстрировала полное неумение владеть собой и пренебрежение к субординации. Так себя вести может голливудская старлетка, а не офицер!
- Но, если вспомнить прошлые заслуги Виргинских Орлиц…
- Вот такие, как вы, и свихнули девчонкам крышу! - отрубил полковник. - После вручения наград в Белом доме из них сделали "звезд", начали превозносить их до небес, вот у них и закружилась голова. Попасть из-под огня под ваши телекамеры и аплодисменты оказалось для них тяжелым испытанием. Да, моя ошибка тоже есть - не уследил, упустил ситуацию. А если миз Беркли желает вернуться на службу - то только после извинений и квалифицированной психиатрической экспертизы!
Ведущий полюбопытствовал насчет Кристель, и ответ полковника обрушился, как еще одна гиря. Доверие командира к капитану Пинкстон тоже пошатнулось потому, что, по его мнению, у Молнии могут обнаружиться те же симптомы, что и у Беркли, и вела она себя вызывающе в эти недели…
- Сволочь! - не сдержалась Натали. - Что же, когда я проведу свое журналистское расследование, он еще пожалеет об этих словах!
Стройную элегантную блондинку Натали Пинкстон еще на заре карьеры прозвали Миссис Бритвой, и это прозвище она оправдывала. То, как она прищурилась, глядя на экран, не сулило полковнику ничего хорошего.
- Я не пойду на экспертизу, - Марджи поджалась, словно закаменев, когда мать обнимала ее и гладила по коротким волосам, - я не сумасшедшая. Он что, думает, я свихнулась на войне? И про Кристель такое сказать! Да пошел он…! Извини, мама, я постараюсь не ругаться. Все нормально. Я спокойна.
Мэри Беркли только вздохнула и поцеловала дочь в макушку. Она не одобряла профессию Марджи, считая, что армейская служба - не для женщин. Афганистан, Ирак и Кавказ стоили Мэри немалого количества бессонных ночей и седых волос. Много времени Мэри проводила в молитвах, прося защиты для Мэй и Кристель, когда от девушек неделями не было вестей из "горячих точек". но спорить с Мардж еще в детстве было бесполезно, дочь умела быть очень упрямой. И поэтому сейчас миссис Беркли, переживая вместе с Марджи, с другой стороны испытывала что-то вроде радости. Лучше будет, если девочка действительно уйдет из армии и попытается устроиться в мирной жизни, как обычная женщина, подальше от войн, самолетов и тюрем…
Кирстен подошла к сестре и легонько сжала ее руку:
- Не расстраивайся, Марджи, ведь главное - ты на свободе и обвинения сняты. А если Мак действительно устроил аварию из зависти, он - просто тупица, и не стоит о нем столько думать. Значит, он не был вашим другом. А предательство чужого человека не так ранит.
- Думаешь, нам легко свыкнуться с мыслью об ошибке? - Кристель приоткрыла форточку и закурила. - Мама, извини, я знаю, ты этого не любишь. Но сейчас я в кусках…
Натали только кивнула. Сама она бросила курить года три назад, но сейчас боролась с желанием попросить у дочери сигарету.
Марджи выключила телевизор.
- Ну его к чертям, - сказала она, - сам пусть пройдет экспертизу! Пойду, сварю кофе.
- Я помогу, - пошла за ней сестра.
- О-кей, заодно расскажешь о дефиле, я ведь так и не спросила тебя о поездке из-за всей этой хрени…
*