Воспитательные штучки, это даже трогательно. Жаль будет ее разочаровывать. Что такого замечательного я не видел в этой жизни. Гонолулу? Ну, наверное, это было бы интересно!
29 мая.
И совсем не Гонолулу. Зря я размечтался, что опробую полученный на Новый год от Вихря серф. Даже странно думать, что это был последний подарок от Вихря в моей жизни.
Летний оздоровительный пансионат для детей с выдающимися способностями. Конечно, он называется не так. Название у него еще длиннее, и кончается словами "победителей всероссийских Олимпиад". После того, как Принц поселился в Пуще, стало модно отдыхать в патриотическом ключе. Сначала Селигер, теперь вот…
Я напомнил сеструхе, что победил только в одной олимпиаде, да и та… По – моему, проведенное в аквапарке соревнование по обливанию из пластиковых бутылок трудно считать таковой. Хотя, конечно, некоторые чемпионаты мира по боксу производят не более серьезное впечатление. Так или иначе, я еду, потому что Томка плачет постоянно. Буду целое лето общаться с высоколобыми ботаниками.
В последнее время, все больше восхищаюсь Че Геварой. Мне кажется, найти свою могилу в боливийских джунглях, это очень достойный вариант.
30 мая.
Укладываем вещи.
Мы едем в знаменитый наукоград Гущино. Знаменитый потому, что это единственный действующий наукоград на территории страны. Так говорит дедушка Наташки. Наташка помогает укладывать вещи.
1 июня.
Пишу в поезде. Наташка, насупившись, сидит в соседнем купе. Моя дорогая одноклассница все‑таки добилась от своего дедушки точно такой же путевки. Как у меня, но красного цвета – победителю пяти олимпиад сразу.
Попытки выяснить их названия успехом не увенчались. Разговор мог бы перерасти в драку, если бы сестра не вышла из соседнего купе и не сказала, что мы мешаем ей спать (и плакать, мысленно добавил я).
Зачем спать в экспрессе, который идет несколько часов, столько, сколько обычный москвич тратит на то, чтобы доехать до Шереметьева?
2 июня.
Сегодня торжественная линейка прощания с родителями. Я ждал ее, как не знаю чего, пока не увидел дворец за оградой нашего Академгородка. Мы будем жить во дворце, а родители в соседнем пафосном отеле!
И никакого нормального отдыха – всюду не живая природа, а ландшафтный дизайн и бассейны, толпы садовников, поваров и вожатых.
А потом я пригляделся к родителям. В глазах рябит от депутатских значков и знакомых лиц из программы "Время". Это жаль. Зато не грызет совесть за выигранный чемпионат по обливанию водой.
На линейке много говорили о международной обстановке, героях, пропавших в Африке, и о том, что в жизни всегда есть место подвигу. Сестра плакала. Князь приехал к концу линейки, постоял молча в окружении личной свиты. Родители, помахав нам руками, уселись в миникары "Гольф" и покатили к отелю, их охранники потрусили пешкодралом.
5 июня.
Довольно много интересных дел. Погода все теплее, нам разрешили ходить в шортах, миниюбках, и девочки тут же понацепляли топы а ля Лара Крофт, хотя немногим это так уж необходимо.
События черной минувшей весны кажутся далекими, нереальными. То ли действительно когда‑то мы играли с Принцем в шахматы, а Вихрь учил меня запускать змея. То ли я в кино об этом смотрел.
Кстати, собираются снять кино. Уже назначены режиссер, натура, студия компьютерных эффектов и исполнители главных ролей. Не хватает только сценария, но говорят, за него сел летчик – космонавт Филимонов, давний друг и соратник наших героических дядь.
Признаю, ходящие по лагерю официанты с разными соками на подносах – это удобно.
6 июня.
В лес мы совсем не ходим из‑за опасности лесных пожаров. Вообще, у здешнего руководства очень скользкое положение. Живущие через дорогу (когда их не держат в Москве важные дела) родичи очень даже просто могут возмутиться, если их драгоценные чада недодышат свежим воздухом. Но если они им додышат, возникнет вопрос, зачем чад сюда везли. Где образовательная программа?
Поэтому каждое утро армия вожатых – скаутов всматривается то в восход, ясное ли небо, то в корпуса институтов и экспериметальных станций, громоздящихся здесь повсюду. Пока погода прекрасная, и нас в основном водят купаться в джакузи – палац. Но, кажется, завтра обещают показать что‑то нано.
Наташка стала совершенно невозможной. Целыми днями возится с девчонками из своей группы, лазает к ним в гаджеты, фотографируется в социальных сетях. Я вспомнил рассказы Принца про девушку по имени Женя Плавич, которая подобной тактикой пыталась охмурить пожилого профессора ухо – горло – носа, а довела его почти до убийства. Очень все это наивно и смешно.
7 июня.
Как впрочем и экскурсия в наноцентр.
8 июня.
Что‑то мне невесело. Не за себя переживаю, за нее. Больно смотреть, как она, еще недавно светлый человечек, развязно болтает с этим под два метра лбом. Победителем олимпиады по избиению боксерской груши. Его папашу который год требует выдать Португалия. А сын до сих пор хвалится, что в загородном доме два километра бикфордова шнура без дела пылятся.
Черт с ней, с Наташкой. Лето проходит, и я буду заниматься тем, зачем меня сюда послали. Ходить на экскурсии и играть в шахматы. Не зря Принц учил меня гамбитам.
9 июня.
На этот раз экскурсия была интересная. Биолог Щукин из Петербурга рассказал о принципах биоинженерии. Если в икринку осетра добавить пару генов, он совершенно спокойно станет жить в сибирских реках, и черная икра перестанет быть предметом роскоши (то есть, ее будут подавать не только на завтрак, я так понимаю).
А если в обычную бациллюс субтиллис запихнуть пару генов дрожжей, то спирт будет гнаться непосредственно из сена, причем в обычной дождевой бочке. А если добавить еще и хлоропластов, то и в луже.
Что для России, по – моему, рискованно. Вчера два наших здоровых лба, победивших на олимпиаде по судоку, где‑то раздобыли бутылку виски и набрались до поросячьего визга. На полдник явились бледные, аж синие. И тише воды, ниже травы.
После полдника я подошел к Щукину и спросил, можно ли использовать продукты биоинженерии в качестве подарка девушке. Он не понял, и спросил, как меня зовут. Потом что‑то случилось. Он молчал минуты две, будто ему хотелось встать и уйти, не доев бутерброды с черной икрой, полученной от экспериментальных осетров. Но не ушел. И пообещал, что приедет еще раз с подарком.
А вот все эти периметры охраны, идешь в спортивный комплекс – КПП с металлоискателем, идешь в 3D – кинозал – свое КПП с рамкой, бейджики с магнитным кодом, охранники, которые читают бейджики, шевеля губами – жутко раздражает. А еще раздражают бесплатные такси, готовые тебя везти на двести метров.
12 июня.
Кажется, в кино Принца будет играть Хабенский.
Сегодня у него должен был быть день рождения. Сестра утром с непреклонным видом забрала меня из лагеря и повезла по подозрительно пустой трассе к ресторану в стиле деревянное зодчество, окруженного "Гелендвагенами" с тонированными стеклами. Я уже хотел Тамарку предостеречь от этой бандитской малины, когда сообразил, что в машинах зевают те самые краповые береты, которые нас обычно охраняют на пикниках.
В ресторане сидел не Папа, как я ожидал, а Отец. Он приехал из Москвы сам, на новенькой "Ладе – Атаман" и находился в радостном возбуждении, доказывая официанту, что дороги в России меняются к лучшему.
Очень неприятно, когда на тебя пялятся все эти референты, помощники и советники. Они смотрят не в глаза, а в точку на лбу, их так учат. Кажется, будто боятся пропустить любое твое слово. Я испугался, что при таком внимании кусок в горло не полезет.
Потом мы сели, и внесли торт с надписью "С праздником, Джентльмены!". Как я понял, празднуем светлый день несостоявшейся семьей.
Тут‑то они и поругались. Отец сказал, что запретил Хабенского. Что это "сладкий мальчик", и так далее, и тому подобное. Томка даже плакать отказалась. Она начала доказывать, что Отец просто завидует таланту Хабенского, как завидовал таланту собственного сына. Референты вжимали головы в плечи, но глаз не спускали.
Главный Инновационник даже торт есть забыл. Он сказал, что деньги на проект выделяют силовые ведомства, потому что воспитание молодежи на примере героизма, это их дело. И они прекрасно обойдутся без продюсеров, чьи руки пахнут бензином. Мама сказала, что руки у него пахнут порохом, кровью и дейтерием, после чего Отец поднялся и вышел, хлопнув дверью. А потом долго – долго зал покидали охрана с референтами.
Торт мы так и не попробовали.
По – моему, Костя хороший артист, но слишком злоупотребляет своей физической привлекательностью для женщин. Наташка от него тоже без ума. Если бы меня кто‑нибудь спрашивал, я пригласил бы на роль Принца Фреда Астора. Но он, к сожалению, тоже уже умер.
14 июня.
Стига Карелин знает довольно много приемчиков, которым меня обучал Вихрь. До полдника возились с ним в спорт – арене, потом отправились в лес.
Вообще‑то руководство лагеря меня показательно обожает. Я слышал, как один сказал, что это из‑за меня пошла мода высокопоставленных детей не в Лондоны, а на среднерусскую возвышенность вывозить. Поэтому с меня нужно былинки сдувать, как с курицы, которая несет золотые яйца. Я хотел возразить, что не с меня, а с Принца, с его "Пущи". Но не стал, спорить с этими людьми тяжело, тут же соглашаются.
Тем труднее улизнуть с территории лагеря. Кроме того, родители постепенно из отеля рассосались, и вся их охрана стала доказывать свою необходимость на нас.
Тем слаще свобода. Я хотел показать Стиге, как драться на самурайских мечах. Но лес тут, будто на картинке – сухих деревьев нет, бурелома тоже.
15 июня.
Наташкин дедушка все‑таки приехал, хотя говорил, что у него нет времени, он ведь теперь мэр Окладинска. Городок решением правительства собираются превратить в нашу силиконовую долину, а потом переименовать в память героев, погибших в Африке.
Я бы очень хотел узнать, как это собираются делать, но Оюшминальд Федорович говорил о переименовании скупо и все время смотрел то на меня, то на Тамарку. Хотя она в данном случае не плакала, а следила, не целуемся ли мы ненароком с Наташкой.
Нам целоваться было бы затруднительно, поскольку между нами поместился сын португальского подрывника. Он пытался было что‑то такое мне сказать, но Стига Карелин протянул свою длинную руку аж через два ряда, и подрывник – младший умолк. Любовь – это как летнее солнце. Надежная дружба, это как вечно горящий камин.
А у дяди Юши, буду звать его так, потому что человек ценен сам по себе, а не своими родственниками, мягкий и добрый характер. Но дядя Оюшминальд, сразу видно, человек увлекающийся. Он коротко помянул чуткое руководство страной… И на полтора часа завел рассказ о глобальном потеплении. О хрупкости биосферы, о ДДТ, который ученые обнаружили в скорлупе пингвиньих яиц, и о всем остальном, что написано в детской энциклопедии.
Потом дядю Юшу унесло в будущее, он заговорил о климатическом оружии, которым вполне можно было бы погубить цивилизацию. Например, затопить Голландию, или наделать дырок в озоновом слое над малоразвитыми, но с высоким приростом населения странами. Наташкин подрывник слушал во все уши, ему нравится оружие. Я написал Наташке три смски, смешную, лирическую, и полную насмешливой желчи, и все три стер. У нее добрый дедушка, и потешаться над ним нехорошо.
Но хочется, особенно, когда он угрожающе кричит на полный зал детей:
– Мера ответственности ученого!
Тут даже взрослые в ложе не выдержали, кто‑то, извинившись, встал и ушел. Оказывается, Князь тоже приехал, и сейчас пробирался к выходу. Правда, через пять минут вернулся с попкорном и диетической кока – колой. Томка не отклонила даров, пожевала немного кукурузы, потом устало склонила голову на мужское плечо.
Я ее не осуждаю.
17 июня.
Так – с, маленькая размолвочка. За завтраком был короткий визг и звон посуды. Подрывник – младший вскочил из‑за стола и запрыгал на одной ножке, что бывает, когда получишь каблуком по пальцам ноги. Все у нас в классе знают, что от Наташкиных каблуков бывает очень больно.
Мы со Стигой сразу после завтрака навьючили рюкзаки и ушли в леса, проигнорировав тренера по роликовым лыжам, который собирался устроить чемпионат между отрядами.
Час потратили, чтобы оторваться от слежки краповых беретов. Они оказались даже настырней, чем вожатые – скауты, от которых в лагере можно спрятаться разве что в туалете.
Мы бродили по лесу до ланча и вышли в конце концов к зданию Института атмосферных изысканий. Вот куда нас поведут завтра на экскурсию, решили мы со Стигой, поджаривая охотничью колбасу. Костер затоптали по всем правилам, жара страшная, даже комаров нет. Но именно трудности делают экстремальный спорт приятным.
18 июня.
Экскурсия была в лаборатории, где разрабатывался беспилотный геликоптер "Магма". Тот самый, что поразил мировую общественность в "Ле Бурже" и проявил себя в горячих точках планеты. Он удивительно хорошо держится на штормовом ветре, не боится электромагнитного импульса, невидим в инфракрасных лучах. Его единственная проблема в том, что патронов очень мало.
Но разработки института не направлены исключительно на оборонные нужды. Беспилотные вертолеты с успехом могут управлять погодой, вызывая дождь даже в случае суровой засухи путем распыления соответствующих химикатов в атмосфере.
Я бы под таким дождем танцевать с Наташкой не рискнул.
Когда мы вышли на крышу, там оказалось кафе. В лихие девяностые жадные арендаторы пытались превратить наукоград в то, во что они превратили остальную страну. Но ученые устояли, а потом выкупили кафе, называвшееся "Аэродром". Потому что помещалось на вертолетной площадке, откуда результаты деятельности института должны взмывать в небо. Правда пока что их вывозят на полигон частями, по протянутой через лес железнодорожной ветке.
19 июня.
На свидание в кафе – мороженое Наташка не пришла. По – моему, я лишен драгоценного качества фантазии. А без него даже самый развитой и сильный волей человек остается неинтересен и скучен.
20 июня.
Дождя все нет. Легкий запах дыма витает над окрестными лесами. Мучимые совестью, мы со Стигой снова прогуляли роликовые лыжи и дошли до старого костровища. Это не мы подожгли окрестный лес. Но дымом воняет уже здорово.
21 июня.
Всех нас организованно отвели на закрытый просмотр фильма "Африканская тайна". Он почти документальный и снят для телевиденья. Смотреть его должны по – моему люди вроде Отца, Князя, ну, в крайнем случае, дяди Юши, а не подростки.
Для первого канала фильм немного сенсационный, а на НТВ пойдет только так. Слесаря и домохозяйки съедят эту лабуду с маслом, особенно если дикторы перед сеансом прибавят пару намеков про меру ответственности правительства.
Тайна гибели "Марии Плисецкой" и ее (тут скорбная пауза, и вьющийся по ветру триколор) экипажа рассматривается под несколькими углами зрения до НЛО включительно. Все версии жестоко высмеиваются, приводя зрителя к логическому выводу об английском следе. Ну, понятно, скоро саммит в Лондоне, и мы очень не хотим подписывать это пресловутый протокол о канализации.
22 июня.
Я в очередной раз безнадежно ел мороженое на крыше Института атмосферных изысканий и смотрел на белые облака дыма. Красные пожарные вертолеты пролетали километрах в десяти от Гущино. Наташка опять не пришла, но здесь не надоедали официанты.
Князь подсел с вазочкой орехового. Его охранникам в отличие от назойливых краповых беретов удалось рассредоточиться и стать почти незаметными.
– Что там горит?
– Там горит болото, Леонид. И не надо смеяться, когда ешь. Это серьезнее, чем ты думаешь.
Я смеялся не над болотом, но не стал ему этого говорить. Только спросил:
– Почему никто не подписывает Лондонский протокол, дядя Князь? Почему никто не проявляет элементарной меры ответственности?..
Я знал, что это ему не понравится. Взрослые ужасно не любят, когда ребенок повторяет фразу другого взрослого. Они тогда сразу начинают учить ребенка думать самостоятельно. Точно, он наклонился над столом, заглянул мне в глаза и сказал доверительно:
– Наташа хорошая, воспитанная девочка. И дедушка ее хороший человек. Но он ученый, понимаешь?
Я кивнул. Воспитанная девочка, скажите пожалуйста. Вы уж лучше прямо скажите, Князь, кто вам посоветовал называть меня Леонидом? Всю жизнь был Ленечка, и вот – на тебе. Не люблю, когда ко мне ищут подходы. А особенно не люблю, когда мои слова передают кому‑то еще, будь этот кто‑то хоть Князь, хоть дух святой.
– Мир полон людей, которые уверены, что они что‑то знают и что от них что‑то зависит, – говорил Князь, задумчиво мешая ложечкой мороженое, отчего оно превращалось в неаппетитную массу: – Про ученых я вообще молчу. Ученые сначала бегут нос к носу, стараясь, чтобы еще десяток коллег не опубликовали результат первыми. А потом разводят тягомотину на нобелевской трибуне – ах, мера ответственности, ах, доросло ли человечество до моей гениальной мысли?
Эта мера ответственности, пожалуй здорово его задела.
– Все знают, что Эйнштейн сделал атомную бомбу. Почти никто не знает, как, но все с умным видом твердят "эмцеквадрат! У – у! мера ответственности". Почему, Леонид? Да потому что им обидно понимать, что Энштейн умнее. Что они хоть всю жизнь будут перечитывать учебник для первого курса, кроме слов "все относительно" ничего не поймут. И они тычут пальцем – злодей. Ты меня понимаешь, Леонид?
Он упорно гнул свою линию. И я спросил прямо:
– Дядя Князь, вы с Тамарой скоро поженитесь?
Он взял вазочку с мороженым, как будто хотел надеть мне ее на голову, или метнуть за горизонт, чтобы внести вклад в тушение лесного пожара. Но, как всегда, сдержал эмоции.
– Ты слыхал про китовый промысел, Леонид? Все страны в мире считают, что китов, этих гигантов моря, надо охранять. И только Исландия против. Они гоняются за китами, протыкают бедняг гарпунами, вспарывают брюхо и дырявят череп. И говорят, что иначе их маленькая страна лишится источника существования. Почему они это делают, как ты думаешь?
Я промолчал. Я вдруг увидел, что на вазочке остались вмятины. Теперь я понял, почему рукопожатие у Князя такое несильное, он боится мне руку сломать. Надо спросить у Стиги Карелина, может ли он так с вазочкой? Дядя Вихрь, наверное, мог. Или нет?