Бойцы "Стрелы" подошли к центральному входу, представлявшему собой кирпичное открытое крыльцо. А вот дверь была основательная. Блокированная, закрывающаяся на три замка - сверху, снизу, сбоку - и засовом. Такую только гранатой рвать, да и то без особых шансов на успех. Но спецназ имел другие средства для вскрытия подобных преград. Лебеденко отцепил от пояса кислотную пушку, напоминающую игрушечный водяной пистолет. Таковым она в принципе и являлась с одной лишь разницей - резервуар пистолета был заполнен не водой, а соляной кислотой. Навернув на ствол воронку, дабы не обрызгаться, старший лейтенант поочередно выстрелил в места крепления стержней запоров и засова. Раздалось шипение. Кислота стала разъедать металл. Не прошло и минуты, как Мамаев открыл дверь. Приготовив оружие, офицеры осторожно открыли вторую дверь с матовым стеклом, ведущую непосредственно в гостиную. Увидели в кресле перед телевизором бандита с запрокинутой головой. На экране увидели жесткую порнуху. Видимо, Сазан, который в три часа сменил Рустама, предпочел ночным передачам видеокассету. Он спал. Газ мгновенно подействовал на бандита. Лебеденко проговорил в микрофон:
- Рустам может еще не спать!
Капитан кивнул:
- Подождем!
- Сколько?
- Минут пять! Давай к лестнице, я останусь на входе, проконтролирую обстановку во дворе!
- Понял!
Офицеры разошлись по гостиной.
Лебеденко прошел к лестнице, ведущей на второй этаж, прислушался. Тишина.
И на улице царило полное безмолвие.
Капитан прикрыл дверь, подошел к спящему в кресле бандиту, выстрелил в висок. Удар пули сбросил тело вместе с креслом на пол.
Капитан проговорил:
- Минус один!
- Не понял, командир? - переспросил через связь Лебеденко.
- Один, говорю, готов. Жаль, подельники Конана легкой смертью умрут. Другую они заслужили.
- Так давай подымем их и…
Мамаев прервал подчиненного:
- Нет, Андрюша! Работаем, как условились. Завали двух спящих и спустись в гараж!
Лебеденко спросил:
- Могу знать, с какой целью?
- Конечно, можешь! Конану я не дам так легко сдохнуть, не исключено, он сумеет каким-то неизвестным образом передать сигнал тревоги на пульт охраны. В этом случае тем путем, что пришли, нам не уйти. А посему в гараже проверь джип, подготовь его к использованию, открой ворота и жди. Если произойдет сбой в работе, будем прорываться из поселка на внедорожнике.
- Теперь понял! Обрабатываю спящих и ухожу в гараж!
- Выполняй!
Рустам, которого сменил Сазан, никак не мог уснуть. Он позавидовал Фанату, тот дрых без задних ног. Подумал, встать снотворного принять? В виде бокала хорошего конька из бара шефа? Но предпринять ничего не успел. Дверь в комнату открылась, и подельник Конана с ужасом увидел в проеме человека, облаченного в черный костюм. Открыл рот, и это стало последним его движением. Лебеденко выстрелил прямо в этот открытый от изумления и страха рот. Повернулся в сторону спящего Фаната. Второй выстрел. Тело на кровати дернулось. Дело сделано! Лебеденко подошел к трупам. Сделал два контрольных выстрела. Это не практиковалось среди офицеров спецназа, но в данной ситуации было необходимо, дабы подвести расстрел обитателей усадьбы Кольцова под действия конкурирующих бандитов. После чего старший лейтенант вызвал командира:
- Стас! Ответь, если можешь!
- Слушаю!
- Еще минус два! Иду вниз!
- Принял!
Лебеденко отключил средство связи и спустился в гараж.
Мамаев, получив доклад подчиненного, вышел к спальне своего врага, Кольцова. Прислушался. Из спальни не доносилось ни звука! Капитан ударом ноги распахнул дверь, тут же отпрянув в сторону, дабы не попасть под огонь, возможно, ожидающего нападения противника. Выстрела из комнаты не последовало. Но проснувшийся Конан быстро сориентировался и сунул руку под подушку, где лежал пистолет. Однако услышал грозный окрик:
- Замри, сука, или я сделаю из тебя решето!
Кольцов подчинился.
Капитан отдал следующую команду:
- Руку медленно на место, на простыню, вторую рядом с ней!
Станислав включил свет. Конан зажмурился и выполнил распоряжение Мамаева. Через секунду открыл глаза, увидел стоящего у кровати человека в черном одеянии со снайперской винтовкой в руке. Глушитель "винтореза" был направлен в физиономию бандита. Кольцов понял, перед ним профессионал, убивший охрану и все же доставший его. Сопротивляться не имело смысла, ибо любое сопротивление - смерть. А вот договориться… Он, собрав все силы, стараясь держаться спокойно, спросил:
- Кто заказал меня?
Мамаев вместо ответа подошел к изголовью кровати, продолжая держать бандита под прицелом, извлек из-под подушки "ПМ", отстегнул магазин, который упал на простыню. Отбросил "ПМ" в угол.
- Кто заказал, спрашиваешь? Один справедливый человек! Такой ответ тебя устроит, ублюдок?
- Ты здесь из-за случая с женой офицера?
- Я и есть тот самый офицер!
- Вот оно что? Теперь мне все понятно! Паскуда Копылов не удосужился узнать, за кем была замужем женщина, которую он подставил мне как обычную проститутку! За что и поплатился, подставив и меня, но скажу тебе, офицер, не спеши с исполнением приговора. Выслушай меня!
Мамаев кивнул:
- Говори! На исповедь тебе три минуты!
- Твоя жена… Твоя бывшая жена, которая, как мне говорил Копылов, бросила тебя, сама пожелала переспать со мной! И сама пришла на стоянку. Если бы не захотела поехать, никто не стал бы ее принуждать. Но она поехала, зная, для чего! Так в чем виноват я? Да, переспал с ней, может быть, нанес вред, но не убил же? А приказал помощникам освободить ее. Я ж не знал, что еще и они воспользуются ею. Согласен, виноват! И готов искупить вину! Оплачу лечение, найму лучших психологов, моральный ущерб возмещу, сто тысяч баксов!
Капитан произнес:
- У тебя осталось две минуты!
- Двести тысяч баксов! А лучше назови сумму сам! Получишь ее прямо здесь, а трупы своих людей я лично сброшу в пруд, и никто, клянусь, никто не узнает о том, что здесь произошло!
- Минута!
Конана, равнодушного к боли и страданиям людей, охватила дрожь. Он чуть ли не физически почувствовал холодные объятия смерти.
- Не убивай, офицер. Полмиллиона! Представляешь? Пятьсот тысяч долларов! Какова твоя зарплата? Десять тысяч рублей? Двадцать? А тут сразу полмиллиона баксов! И мы больше никогда не встретимся. Никто близко не подойдет к твоей семье!
Мамаев, поглядывающий на часы, опустил руку:
- Твое время истекло!
- Но…
- Молчи, ублюдок! Ты, когда насиловал и… уродовал мою жену, ни о чем не думал, кроме того, чтобы удовлетворить свою похоть! Пришел час расплаты! Но я не дам тебе сдохнуть мгновенно от пули в лоб, как дал сдохнуть твоим подельникам. Молись, мразь.
Кольцов закричал:
- Я не хочу умирать!
Капитан проговорил:
- Елена тоже много чего не хотела, но ты решил все за нее. Вот и я принимаю решение.
Мамаев опустил ствол и выстрелил в промежность бандита. Тот, широко раскрыв глаза, взревел нечеловеческим голосом. Вторая пуля угодила ему в живот, и крик оборвался. Простыня обагрилась кровью. Тело задергалось.
Мамаев, не обращая внимания на агонизирующего бандита, поднял гильзы, положил их в карман. Вызвал Лебеденко:
- Как дела, Андрюша?
- Слышал вопли сверху! Ты его что, на куски резал?
- Охрана не встревожилась?
- Пока на улице все спокойно! Думаю, она к воплям привыкла. Наверняка здесь ублюдки не только Елену… Извини!
- Не извиняйся! Джип не нужен. Поднимайся в гостиную и блокируй вход! Я иду туда же.
- Выполняю, командир!
Спустя десять минут офицеры, не оставив ни единого следа, благополучно покинули усадьбу покойного уже авторитета Кольцова - Конана. За забором переоделись и пошли к "десятке". У машины, пользуясь справочником, по сотовому телефону, номер которого определить невозможно, Мамаев вызвал дежурного бригады охраны поселка и сказал:
- В доме № 5 поселка "Цветочный" убит Кольцов и трое его подельников! Вызывай милицию!
Отключил телефон, сел в салон.
Лебеденко завел машину, спросил:
- Для чего ты сообщил охране о нашей акции?
- А чтобы пресса успела разнести эту новость в утренних новостях!
- Не понял!
- Поехали, Андрей! Не надо тебе ничего понимать. Это необходимо только мне!
- Темнишь, Стас! Но поехали так поехали! Только теперь как бы на милицию не нарваться, которую, по сути, ты сам и вызвал!
- Меньше будешь болтать, не встретим!
Старший лейтенант, выехав на трассу, до упора нажал на педаль привода акселератора. "Десятка" быстро набрала скорость и выехала на МКАД, не встретив ни одной машины.
Оставив "десятку" во дворе дома, офицеры поднялись в конспиративную квартиру. Был шестой час. Но вздремнуть немного можно. Спали до восьми. Разбудил звонок Вьюжина.
Мамаев ответил:
- Стрела-2 слушает!
- Спишь в оглоблях, Стасик?
- Извини, Первый! Прими доклад!
- А чего его принимать? Он по полочкам разложен в утренних газетах! Да, надо признать, поработали вы с Лебедем на славу! Что, Конана уродовать обязательно было?
Капитан зло ответил:
- Обязательно! Интересно, как бы ты поступил на моем месте?
Майор сбавил тон:
- Ну, ну, не кипятись! Ладно, поднимайтесь и отходите, как договаривались. Конец связи.
Закончив переговоры с командиром группы, Мамаев разбудил Лебеденко. Спустя полчаса они покинули конспиративную квартиру. Андрей поехал к Театру на Таганке, капитан в больницу, до которой на метро было езды не более пятнадцати минут. Еще минут пять пешего хода. Выйдя из метро, Станислав подошел к киоску "Роспечать". Попросил одну из центральных газет. Пожилая женщина выполнила его просьбу. Взяв газету, капитан на первой же полосе прочитал: "Кровавая бойня в дачном поселке". И ниже вопрос: "Наступил очередной этап бандитских разборок?" Так, подробности на второй странице, раскрыл газету. Увидел фотографии мертвых Кольцова, Копылова, Сазана, Рустама и Фаната. Особенно впечатлял Конан на окровавленной простыне. Глаза его были широко открыты, в них мука и боль. Ниже в статье приводились различные версии причин такого жестокого и несправедливого, по мнению репортеров, убийства. И среди них ни намека на случай с Еленой. Это хорошо! Милиции не пришло в голову связать найденную изнасилованной недалеко от особняка Кольцова женщину с хозяином усадьбы. Да и как они могли связать два этих случая, когда нигде спецы не оставили следов? Задавался также вопрос, а не связана ли насильственная смерть Копылова со смертью преступного авторитета и его ближайшего окружения. Но ответа на него не давалось. Одни предположения. Милиция же вообще отказывалась от каких-либо комментариев по этому поводу. Нет, не зря вчера Мамаев позвонил охране. Журналисты сработали выше всяких похвал. Оперативно, ничего не скажешь! Купив цветы и апельсины в следующих киосках, капитан вошел в приемный покой. Удостоверение сотрудника ФСБ сыграло свою роль, и его пропустили в отделение. Супругу по-прежнему охраняли. Милиция также пропустила мужа к жене.
Капитан вошел в палату, аккуратно притворив за собой дверь. Ему показалось, что супруга спала. Но Елена тут же повернулась к входу:
- Стас? Ты? Не ждала, но рада! Очень рада!
- Здравствуй, Лена, как ты?
- Здравствуй, Стас! Я нормально!
- С Настей все в порядке?
- Да. Почти каждый день приходит, то с бабушкой, то с дедушкой!
- Понятно! Галина Павловна по-прежнему пытается настроить тебя против меня? Для нее офицер - не очень удачный выбор дочери!
- Нет, Стас! Случившееся изменило нас всех. И маму тоже. Честное слово, сейчас она клянет себя за то, что безобразно, это ее слова, относилась к тебе!
- Ну и ладно!
Капитан поставил букет алых роз в двухлитровую банку, другой, более подходящей для цветов емкости в палате не оказалось, пакет с апельсинами положил в тумбочку, с трудом засунув его на верхнюю полку, переполненную различными продуктами.
Лена произнесла:
- Не надо было тратиться! Обо мне заботятся. А вот ты, наверно, постоянно голоден! Кормить-то некому?
- Ничего! Иногда просто необходимо поголодать!
- А ты похудел. Это заметно. Но выйду отсюда - займусь тобой! Хорошо?
- Конечно!
Взгляд Елены вдруг помрачнел.
- Если, конечно, бандиты дадут нам спокойно жить?!
Капитан взял в руку ладонь жены, присел на краешек койки:
- Никто не помешает нам жить так, как этого захотим мы!
- Мне бы твою уверенность!
Капитан достал купленную в киоске газету:
- Ты можешь убедиться в этом сама!
Передав жене газету, Мамаев отошел к окну. Елена принялась читать. Вскоре она тихо позвала его:
- Стас!
Капитан подошел к супруге:
- Что, милая?
- Это ты их?
- Да! Я никому не позволю поднимать руку на жену!
- Господи! Вот ты какой?!
- Какой? Жестокий, беспощадный, хладнокровный убийца?
- Нет, что ты, Стас, любимый! Я так виновата перед тобой. Жила рядом и не видела ничего. А ведь ты в каждой командировке рискуешь жизнью! Рискуешь собой ради других… ради того, чтобы такие, как я, Настя, мама, папа, жили спокойно и мирно! Прости меня, Стас!
Мамаев поцеловал жену:
- Ты повторяешься, дорогая! Не надо извинений, прошлое забыто раз и навсегда. Остается только будущее! Но мне пора.
- Стас?!
- Надо идти, Лена, меня ждут! Но я еще зайду, чтобы навсегда забрать тебя отсюда!
- Я буду ждать!
Еще раз поцеловав супругу, Мамаев покинул больницу, не забыв прихватить с собой и газету. Оставлять ее в палате не стоило. Нельзя давать следствию ни единой зацепки, способной связать изнасилование с бойней в поселке! А газета зацепка!
К театру капитан прибыл, уложившись в отведенное ему время. У билетных касс стояла машина отряда. На заднем сиденье беззаботно дремал старший лейтенант Лебеденко. Когда рядом с ним уселся Мамаев, личный водитель полковника Клинкова повел "Волгу" в загородную резиденцию Главного управления по борьбе с терроризмом, где офицеров спецгруппы "Стрела" ждал командир отряда "Рысь".
Генерал-майор Федин опоздал на час, что вызвало раздражение у Самаранова. Бывший командующий военным округом привык, чтобы его приказы выполнялись точно и в срок. Но у командира корпуса нашлось оправдание, этим же вечером на 18.00 он был вызван в Главкомат сухопутных войск.
Узнав о вызове, Самаранов спросил:
- Кто и зачем вызывал?
Федин не без удовольствия ответил:
- Главком вызывал. Спрашивал, как я смотрю на то, что меня хотят назначить командующим армией на Дальнем Востоке?
Самаранов подозрительно сощурил глаза:
- Надеюсь, с радости великой, ты не дал тут же согласие?
Федин улыбнулся:
- Конечно, нет. Ответил, надо подумать. Мол, ответственность какая, смогу ли?
- Правильно сказал! К черту какую-то общевойсковую армию, когда ты скоро станешь сам раздавать должности кому захочешь.
- Быстрее бы настало это время!
- А вот это, дорогой Петр Георгиевич, во многом зависит от тебя!
- Вы знаете, Григорий Савельевич, я готов выполнить свою миссию. Но день сменяется ночью, ночь днем, проходят сутки, недели, а мы, извините, все топчемся на месте!
Самаранов взглянул на командира корпуса:
- Ошибаешься, генерал! Мы продвинулись далеко вперед. Благодаря моим усилиям и финансам комитета мы все же сумели получить информацию о том, как разблокировать мобильные ракетные комплексы, и вполне можем произвести несанкционированный пуск ракет, ударив по нужному нам району!
Ответ Самаранова удивил Федина.
- Я не сомневался в ваших, Григорий Савельевич, поистине величайших организаторских способностях, но чтобы получить доступ к управлению ядерными силами? Извините, как вам удалось это?
Бывший командующий усмехнулся:
- Работаем, Петя, а не топчемся, как ты выразился, на месте! Короче, мы сможем снять блокаду Москвы с ракет, но будем ограничены во времени. У нас одна неделя.
Федин воскликнул:
- Тогда надо начинать?!
- Надо! - согласился Самаранов. - Сегодня и начнем планировать операцию. Что у нас со "спектром"?
- Система у нас. Можем воспользоваться ею в любое время. Но сначала надо подвести к дивизиону наши штурмовые силы.
Бывший командующий уточнил:
- До полигона одной из твоих дивизий, в состав которой входит полк, где скрыт дивизион, сто двадцать километров?
Генерал подтвердил:
- Около того.
- Вертолетные площадки на полигоне, естественно, имеются.
- Имеются, но ими мы не сможем воспользоваться. Они в распоряжении вертолетного полка. Конечно, и этот полк подчинен мне, однако высаживать непонятно откуда появившееся спецподразделение на этих площадках очень рискованно. Высадка сразу привлечет внимание контрразведки, даже если я и прикрою ее, отдав лично распоряжение разрешить посадку вертолетов. Кому, как не вам, знать, что особисты работают автономно, решая собственные задачи, определенные ФСБ?
- Что предлагаешь взамен?
- На окраине полигона находятся полуразрушенные казармы, когда-то используемые отдельным разведывательным батальоном, который перебросили в другое место. Сейчас полигон пуст и неохраняем! Казармы обветшали, но в них еще может в теплое время года разместиться личный состав, а главное, между ними и лесом есть ровная площадка, вполне пригодная для посадки "вертушек". И не только "МИ-8", но требующих разгона "МИ-24".
Самаранова заинтересовала информация Федина. Он указал на карту:
- Покажи-ка, где находятся эти казармы.
Командир корпуса сориентировался быстро и очертил на карте карандашом неправильной формы окружность:
- Вот здесь!
Бывший командующий нагнулся над столом:
- Так! Слушай, Петя, а ведь это очень даже удобное место. От казарм, если пройти окраиной леса, можно спокойно выйти к дороге, ведущей к пункту дислокации комплексов!
Федин подтвердил:
- Можно! - И добавил: - Я, как видите, тоже работаю!
- Молодец! Выйдя к дороге ночью и применив "спектр", мы пробьем "паутину". Но на час. А до пусковых установок десять километров. Пешком не успеть.
Федин вновь ухмыльнулся:
- А пешком и не надо! В нужное нам время я отдам приказ командиру отдельного автобатальона провести ночной контрольный марш одним из его взводов. И определю маршрут, по которому колонна подойдет туда, куда нам нужно! Останется нейтрализовать на время автомобилистов, и техника в наших руках. А что такое нейтрализовать тридцать человек автобата нашими диверсантами? Ерунда, тем более автомобилисты будут иметь оружие без боеприпасов!
Самаранов ударил ладонью по столу:
- Отлично!
Федин произнес:
- Вот только где вы намерены взять вертолеты? Потребуется не менее трех "МИ-8".
- Не догадываешься?
- У меня?
- Конечно! Или ты не в состоянии управлять своей штабной эскадрильей?
- Но… особисты!