Смуглый цвет лица делал ненужным искусственный загар, не нуждался он также ни в специальном тренере, ни в спортивных упражнениях. Кудрявые завитки черных волос явно проигрывали в битве с наступающей лысиной. У Сэма были темные глаза и большие уши, количество торчащих из них волос приводило Анабелу в изумление, ей не приходилось встречать людей с такой буйной растительностью в ушах. Танклоф и Тирни одевались у одного портного, но дорогие костюмы на плотной коренастой фигуре Танклофа не сидели так безукоризненно, как на высоком стройном Венделе. А на какую роль в кино мог бы претендовать Танклоф, подумалось Анабеле, главаря мафиози? араба-перекупщика? турецкого диктатора?
Естественно, ни одно из этих амплуа для него не подходило. Он был тем, кем был: Сэмом Танклофом, банкиром и лучшим другом Венделя Тирни. Танклоф внушал Анабеле определенную симпатию. За сердитым, а порой даже грозным внешним видом скрывалась поразительная душевная теплота. При общении с ним возникало чувство, что его глубоко интересует все, о чем говорит и что думает его собеседник. Мак и Анабела были знакомы и с Танклофом и с Тирни, и хотя она уважала Тирни, но все же предпочитала общество Танклофа и его жены Мари, которую бесконечно восхищало все, что говорил или делал ее муж.
Заседание близилось к концу, оставалось решить кадровый вопрос назначения на должности в комитетах. Анабела заменила умершего члена совета, который работал в финансовом комитете и в подкомитете по денежным выплатам. Ее утвердили на оба поста.
- А не рано ли направлять меня в финансовый комитет? - рассмеялась Анабела. - В сенате подобного не произошло бы. Мак не в восторге от того, как я распоряжаюсь своей чековой книжкой.
- Управляться со своей чековой книжкой сложно, а работать в финансовом комитете - легко, - доброжелательно заметила Хейзл Бест-Мейсон, председатель этого комитета, и добавила: - Добро пожаловать.
- Спасибо, - поблагодарила Анабела, - но мне все же хотелось бы сначала освежить свои знания о работе с деньгами.
- Я не знаю другого такого человека, кто бы вас этому научил, кроме Хейзл, - заметил Тирни.
- Да, пусть уж лучше вашим обучением займется Хейзл, чем Вендель, - посмеиваясь, вступила в разговор Полин Юрис. - Бизнесмен он блестящий, а вот его чековая книжка отнюдь не эталон.
- Да, она знает, что говорит, - громко рассмеялся Тирни. - Полин уже много лет ведет для меня все расчеты. - Он обвел глазами сидящих за столом. - На этом, я считаю, можно закончить?
Члены совета поднялись со своих мест. Анабела пошла в угол зала, где оставила на стуле свой плащ, но задержалась и прислушалась. До нее долетел приглушенный разговор между Тирни и Полин.
- Я сыт по горло этими всплесками эмоций у Сеймура и его полным игнорированием бюджета, - сказал Тирни. - Встретьтесь с ним сегодня и приведите его в чувство.
Анабела надела плащ и потихоньку направилась к двери. Неожиданно с ней рядом оказался Вендель Тирни.
- Я провожу вас до машины, - предложил он, - здание чертовски хорошее, но соседство не из приятных.
По широкой лестнице со ступенями, выложенными красным кирпичом и стоптанными за столетие множеством ног, они спустились на первый этаж в Большой зал - Грейт-холл, который с 1885 года являлся местом проведения торжеств по случаю вступления в должность президентов. Гувер и Кливленд, Гаррисон, Мак-Кинли, Тедди Рузвельт и Тафт - все они организовывали здесь празднества после победы на выборах. Вудро Вильсон предпочел не устраивать праздник в 1913 году. Только после Второй мировой войны торжества в Грейт-холле снова заняли свое место в календаре светской жизни Вашингтона. Один из трех балов, заданных Р.Никсоном в 1968 году, проводился в стенах Национального музея строительства. Президенты Картер, Рейган, Буш и Клинтон выбирали этот зал местом проведения торжеств, становясь хозяевами Белого дома.
В 1881 году квартирмейстер Монтгомери С.Мейгс, будущий архитектор и главный инженер строительства этого сооружения, получил указание выбрать подходящее место и спроектировать надежное в пожарном отношении здание для размещения в нем Пенсионного управления. Оно было организовано в 1792 году для поддержки инвалидов - ветеранов войны за независимость. Его филиалы были разбросаны по всему Вашингтону, а после войны в 1812 году с Мексикой и Гражданской число ветеранов выросло и работы еще прибавилось. Мейгсу предписывалось уложиться в 300 ООО долларов. Он познакомился с разбросанными по всему миру архитектурными сооружениями эпохи Ренессанса, включая церковь Санта-Мария дельи Анджели в Риме и храм Юпитера в Баальбеке (Мейгс решил, что колонны его творения превзойдут по высоте колонны этого храма). Источником вдохновения для Мейгса стал дворец Фарнезе в Риме. Проведя подготовительную работу, он представил свой проект для рассмотрения. В 1882 году состоялась закладка первого камня, а в 1887-м строительство было завершено. Центральная часть Грейт-холла проектировалась самой большой из трех его частей, отделенных друг от друга стоявшими в ряд по четыре огромными коринфскими колоннами. На сооружение каждой ушло 70 тысяч кирпичей, высота превышала семьдесят пять футов, а диаметр основания равнялся восьми футам.
Это здание являлось самой большой кирпичной постройкой в мире. На его возведение пошло 15 миллионов кирпичей, все строительство обошлось налогоплательщикам в 186 614 долларов. Еще одно убедительное подтверждение того, что превышение правительством бюджетных расходов отнюдь не порождение сегодняшнего дня.
Анабела и Тирни прошли, разговаривая, через колоссальный полутемный зал. В целях экономии по его периметру горели лампы небольшой мощности, давая какой-то призрачный свет. Анабела прислонилась к центральному фонтану и посмотрела на потолок, поднятый на высоту в сто шестьдесят футов. Одна из многочисленных ласточек - предмет постоянной головной боли администрации - пролетела над ней и исчезла в нише карниза.
- Это, должно быть, самое необычное здание в Вашингтоне, - сказала Анабела.
- Спорить не стану, - согласился Тирни.
- Я как раз начала изучать его архитектуру, - продолжала Анабела. Думаю, что мое участие в совете ускорит познавательный процесс.
- А рассказы о привидениях слышали? О канарейках знаете?
- Ах, эти истории о призраках, - рассмеялась Анабела. - Да, а вот о канарейках расскажите.
- В то время как президент Кливленд решил отметить здесь свое вступление в должность, крыша еще не была готова, поэтому над залом растянули брезент. Во время праздника из клетки выпустили канареек. Птицы взмыли вверх, холод убил их, и они упали к ногам гостей.
- Как это было ужасно, - вырвалось у Анабелы.
- Да, для птиц.
- О Господи!
- Мне очень жаль, но все случилось именно так.
- Не забудьте передать привет Маку, - напомнил Тирни, когда они подошли к ее машине.
- Непременно.
- Какая трагедия случилась у водопада. Вы говорили, что Мак все видел?
- Просто кошмар. Мак поехал к водопаду на несколько часов, чтобы отдохнуть, и уже собирался уезжать, когда все случилось. Эта страшная картина продолжает стоять у него перед глазами.
- Да, полагаю, подобные вещи забыть нелегко, - согласился Тирни. - Моя компания учреждает именную стипендию в память об этой девочке.
- Очень хорошо, - одобрила Анабела.
- Каждый делает то, что в его силах. Надеюсь увидеть вас с Маком на прогулке по реке.
- Да, мы там будем. Спасибо, Вендель, что приняли меня в совет. Думаю, работа окажется интересной и плодотворной.
- Уверен, вы найдете в ней и то и другое. Счастливо доехать.
4
В тот же день вечером
- Нет, нет, нет и еще раз нет! - Режиссер театра "Потомак плейерс" Сеймур Флетчер с силой отшвырнул от себя сценарий и с шумом полез на сцену. На нем были голубые, мешковато сидевшие джинсы, высокие белые незашнурованные кроссовки, рубаха цвета хаки; галстук-бабочку заменял пестрый платок. В гармонии с костюмом были и его бесцветные волосы, длинными прядями свисавшие на грудь, обвиваясь вокруг очков в металлической оправе, болтавшихся на розовом с белым шнурке. Все в его облике указывало на подчеркнутое невнимание к своей внешности.
- Это настоящее издевательство над сценарием! - кричал он на актеров и актрис, стоявших на сцене.
- Но ты же сам разрешил нам импровизировать в диалогах, - ругнувшись шепотом, бросил Стюарт, молодой актер, исполнявший в спектакле роль конгрессмена Дэна Сиклса.
- Верно, - ты так говорил, - поддержал его Карл, игравший Ки, прокурора округа Колумбия, сына Фрэнсиса Скотта Ки, автора гимна "Звездное знамя".
- Я разрешил импровизировать, это так, но не потрошить сценарий. Нет и нет, Сиклс и Ки не могут называть друг друга ублюдками. Диалог между ними очень четкий и важный. Ки довольно долго и успешно наставлял Сиклсу рога. Он забирался в постель к его жене, и половина Вашингтона была в курсе дела. Поэтому Сиклс и говорит Ки, подходя к нему с пистолетом в руке на площади Лафайета: "Ты негодяй, Ки, ты осквернил мой дом". Он не говорит: "Ты - ублюдок".
- Может быть, сейчас как раз время еще раз это обсудить, Сеймур, - раздался из-за кулис женский голос. Он принадлежал Маделон Сент-Сири - автору сценария. Она вышла на свет. - Слово "дом" звучит так пресно, - продолжала Маделон и уточнила: - Ким осквернил не дом Сиклса. Он год спал с Терезой Сиклс. Ки подавал ей знак платком, что направляется в дом, который они снимали. Он осквернил его ложе, а совсем не дом. Кроме того, слово "дом" какое-то невыразительное. "Ложе" - гораздо сочнее, в нем чувствуется сила. Оно несет большую эмоциональную нагрузку. Это были страсть, влечение, а не какая-нибудь кража со взломом.
- Я считал, что мы решили данный вопрос еще две недели назад, - вскипел Флетчер. - Я не собираюсь больше к нему возвращаться.
Сент-Сири подошла к авансцене и оглядела зал. В разных его концах разместились зрители - полный "комплект", включая Чипа Тирни, сына председателя совета Национального музея строительства Венделя Тирни. С ним рядом была его невеста Терри Пити, его недавний выбор. Там присутствовали также Сунь Беньчонг и Монти Джемисон, профессор университета Джорджа Вашингтона, специалист по истории Америки. В театральной труппе, проводившей свои репетиции в подвале маленькой старой церкви, Джемисон выполнял обязанности консультанта по вопросам истории.
Коллектив театра "Потомак плейерс" работал в столичном округе уже десять лет. Его положение было весьма шатким, как и у большинства других полупрофессиональных театральных трупп. Время от времени им доставались небольшие суммы от фонда культуры, когда они давали спектакли на благотворительных обедах, где их не блиставшие драматургией постановки удачно соперничали с невысокой по качеству едой. Произведения Нейла Симона несколько оживляли продажу билетов, а вот Беккет особого интереса не вызывал. Театр пребывал в подобном положении до тех пор, пока Вендель Тирни не увидел их на одном из благотворительных обедов в гостинице "Мэриленд холидей" и не привлек в свое общество "Алый грех", чтобы они в своих постановках представили сценический вариант преступлений, совершенных в Вашингтоне в достаточно отдаленном прошлом. Название "Алый грех" было заимствовано у Шекспира, который так именовал преступление.
Это общество, чаще именуемое "Три С", было для Тирни своего рода капризом. Он питал интерес к криминальным историям, особенно преступлениям, принадлежавшим давнему прошлому. Свое пристрастие он объяснял так: "В наше время в столице совершается масса преступлений, большинство из них связано с наркотиками или с политикой или с тем и другим вместе. На этом фоне хочется обратиться к временам, когда нравы были менее жестокими. Тогда преступления совершались в основном на почве страсти и ревности".
Постепенно общество "Три С" выросло в одну из основных групп, приносящих доход благотворительному фонду. В газетах и на телевидении любили рассказывать о неординарных преступлениях, совершавшихся с неменьшей регулярностью, чем выход в эфир новостей. Тем не менее труппе "Три С" удавалось собирать значительные пожертвования, привлекая много зрителей на свои постановки, которые, несмотря на не всегда совершенную игру, отличались точным изложением исторических фактов.
Свободное от спектаклей время театральная труппа Общества проводила в обсуждении событий давно минувших дней и современных преступлений. Как правило, они располагались в парке у особняка Тирни на Потомак Палисадс.
Несмотря на стабильные финансовые вливания, Сеймур Флетчер, Маделон Сент-Сири и некоторые ведущие актеры театра не испытывали удовлетворенности от работы в обществе. Спектакли, которые ставились в "Три С", не соответствовали их видению театра, они предпочитали Мамета, Олби и Шепарда.
Но, кто платит, тот и заказывает музыку. А платил Тирни хорошо, к тому же не требуя полной приверженности своим взглядам. Поэтому, отыграв спектакль, где речь шла о давних преступлениях, перед обожающей подобные постановки публикой, они были вольны предложить зрителям пьесы, более соответствовавшие их вкусу.
- Монти, прошу вас! - крикнул со сцены Флетчер.
Профессор рывком поднял свое грузное тело с узкого для него стула и вразвалку направился по проходу к сцене. Он был одет в свою обычную "униформу": желтовато-коричневые брюки, голубую рубашку, пестрый жилет и твидовый пиджак, его костюм дополнял галстук-бабочка, один из сотен других, составляющих целую коллекцию, - предмет гордости хозяина. Седые волосы и борода были коротко подстрижены. Джемисон носил очки в черепаховой оправе, с толстыми стеклами. Перед тем как заговорить, Монти по привычке откашлялся. Он делал небольшие остановки между предложениями, что напоминало работу насоса, который нужно было постоянно подкачивать.
- Я просмотрел дополнительный материал по делу Сиклса - Ки. Должен признать, Сеймур, во многих случаях фигурирует слово "дом". К примеру, у Келли в его книге, вышедшей в 1976 году, Сиклс говорит: "Ки, ты негодяй, ты осквернил мое ложе, ты должен умереть". Нат Брандт, прекрасно воссоздавший эту неприглядную историю, приводит такие слова Сиклса: "Ки, ты негодяй, ты осквернил мой дом, ты должен умереть". И в других, также заслуживающих доверия источниках, предпочтение отдается слову "дом". Если хотите, я могу их перечислить.
- Нет уж не надо, - сказал Флетчер.
- Да какое, к черту, это имеет значение, - вставила свое замечание Сент-Сири. - Оскорбление связано с постелью. Слова "постель" и "секс" - синонимичны. А слово "дом" могло относиться к какому-нибудь другому, принадлежавшему Сиклсу, дому.
- Расхождения в этом случае ни о чем не говорят, - скрипнул зубами Флетчер и сжал кулаки, глядя на Стюарта. - Они не оправдывают вольностей, допускаемых актерами. Они только того и хотят, чтобы называть всех ублюдками.
- С меня хватит! - Стюарт с раздражением бросил сценарий и вышел.
Теперь гнев Флетчера переместился на Карла, исполнявшего роль Филипа Бартона Ки.
- А когда в тебя стреляет Сиклс, на твоем лице должна отразиться боль, а не удивление и замешательство, - поучал Флетчер, потом добавил соли на рану: - И будь, черт побери, поосторожней, когда цепляешься за дерево. Оно такое же шаткое и ненадежное, как твоя игра.
После этого Карл тоже исчез за кулисами.
- Хорошо, хорошо, - запыхтел Джемисон, - мы уже решили остановиться на слово "дом" и этим удовлетвориться.
- Удовлетворить этих актеров может только свобода нести все, что угодно, лишь бы хоть немного соответствовало сценарию Маделон.
- Может быть, стоит устроить перерыв и успокоиться? - предложила помощник режиссера.
- А у нас и так уже перерыв, - с раздражением проговорил Флетчер и, спрыгнув со сцены, поспешил из зала.
Все артисты разошлись, остались только Монти и Сюзен Тирни, у нее была роль Терезы, неверной жены Сиклса.
- Много шума из ничего, - пренебрежительно заметила она.
К ним присоединились Чип Тирни, Терри Пит и Сунь Беньчонг.
- Чип знает все роли, - сказала Сюзен. - Он не пропускает ни одной репетиции.
Это было истинной правдой. Но Чип утаил от сестры, что делал он это не из интереса, а лишь выполняя просьбу отца, который хотел быть в курсе дел в театре. Чип был его глазами и ушами.
- И как ты только ладишь со всеми этими примадоннами? - поинтересовался Чип у сестры.
- А они не примадонны, - ответила Сюзен, - они актеры.
- И режиссеры, позвольте заметить, - добавил Джемисон. - Парень очень вспыльчивый, правда.
- Не то слово, просто - невыносимый, - высказал свое мнение Чип Тирни. Он повернулся к Сунь Беньчонгу и добавил: - И непредсказуемый.
- Хорошо еще, что никому из вас не приходится распоряжаться большими деньгами, - заметил Сунь.
- Почему же? - заинтересовалась Сюзен.
- А потому что деньги и эмоции не сочетаются друг с другом.
Сунь приехал в Америку по инициативе Общества по связям с Китаем, некоммерческой организации, которую взял под свое попечительство Вендель Тирни. Общество возникло на базе представительства Китая, занимавшегося вопросами образования. Эта миссия существовала на средства, которые с большей неохотой выплачивались китайским правительством Соединенным Штатам в качества компенсации за содействие в подавлении боксерского восстания. По указанию Теодора Рузвельта эти деньги направлялись на обучение подающих надежды китайских студентов; и они стали приезжать в Америку по линии миссии. Хотя дело закончилось безобразным скандалом в начале двадцатых годов, эстафета была подхвачена Обществом по связям с Китаем. Беньчонг стал одним из многих, вскормленных щедротами этой организации.
По завершении образования в Америке ему предстояло вернуться в Китай. Но после получения им звания доктора экономических наук Гарвардского университета Тирни определил его на работу к своему близкому другу, банкиру Сэму Танклофу. Суню не потребовалось и года, чтобы прослыть у Танклофа финансовым магом. Банкир часто признавался: "Без него я не провожу никаких финансовых операций. Он знает такие способы делать деньги, которые еще и не изобретены".
Тирни не только помог Суню остаться в Америке, он официально усыновил его. Сунь рассказал своему богатому покровителю, что у него мало причин возвращаться в Китай. По его словам, единственным здравствующим родственником там оставался его старший брат Джон, деятельность которого была связана с драгоценными камнями. Они не виделись уже много лет.