- Ты говоришь о детективе? Ну, о том, что ты видела в тот вечер. Не заметила ли ты что-либо необычное в поведении Полин.
- Нет, она была, как всегда, очень деловая и любезная.
- Она не выглядела расстроенной или озабоченной?
- Нет.
- Может быть, она говорила что-то такое, что могло бы…
- Мак, конечно я ценю, что со мной готовят урок, но мне от этого становится не по себе.
- Извини, привычка, - рассмеялся он. - То же самое было и при нашей встрече с Дарси: я задал ей кучу вопросов, ей это тоже не понравилось.
- Что с тобой? - спросила Анабела.
- Я думал о ребенке, который утонул в водопаде. Эта картина снова и снова встает перед моими глазами. Когда я увидел девочку в кольце водоворота, то сразу вспомнил Джефа (так звали сына Мака, погибшего по вине пьяного водителя).
Анабела знала, что не в ее силах помочь мужу, когда его охватывали подобные мрачные мысли. Через несколько минут все проходило само собой.
Когда посуда была убрана, они сели, чтобы, как обычно заняться чтением.
- Хочешь, я позвоню детективу и договорюсь о встрече? Она, скорее всего, еще не ушла.
- Пожалуйста.
Айкенберг сразу сняла трубку.
- Это Мак Смит. Я поговорил с женой. Завтра утром она может встретиться с вами в любое время. - Он молча слушал, затем прикрыл трубку рукой и спросил у Анабелы: - В десять, как?
- Очень хорошо, в десять.
Мак подтвердил согласие Анабелы и добавил:
- Я тоже буду, если не возражаете. Нет? Хорошо, тогда до встречи.
10
На следующее утро
Частный сыщик Антонио Буффолино громко вскрикнул от резкой боли в спине. Он лежал на полу в своем офисе на Джи-стрит между Четырнадцатой и Пятнадцатой улицами. Тони лег на бок: гримаса боли исказила его лицо.
- Ал! - вскрикнул он.
Дверь между кабинетом и приемной раскрылась, и на пороге появилась его третья жена. Они поженились недавно, и брак этот был, без сомнения, самым удачным, так что он мог не без основания назвать ее своей дражайшей половиной.
- Я что-то себе растянул, - простонал Тони, стараясь изогнуть спину и хоть как-то уменьшить боль. Он лежал на трехцветном звездно-полосатом спортивном коврике, одетый в фиолетовый с белым спортивный костюм из полиэстра.
Зазвонил телефон. Алисия исчезла в приемной.
- Господи, Алисия, я здесь умираю, - стонал от боли Буффолино.
- Советую тебе подойти к телефону. Похоже, это клиент, - сказала, вернувшись, Алисия.
- Ты шутишь? Я встать не могу. - Он с трудом повернулся и сел.
- Тебе нужно снять трубку, - повторила она, помогая мужу подняться и прислониться к столу. - Кажется, звонят по делу. А у нас уже несколько недель не было клиентов.
Тони с большим усилием опустился в свое кресло у стола и снял трубку.
- Слушаю вас.
- Это мистер Буффолино?
- Да, Антонио Буффолино.
- Мистер Буффолино, мне вас порекомендовал Уолт Симингтон. В прошлом году вы работали по его поручению.
Тони справился с картотекой, проще говоря, покопался в памяти. Симингтон? Да, он выполнял работу для человека с такой фамилией. Дело о супружеской неверности. Этот Симингтон, припомнил Тони, был большой шишкой в банке; он заподозрил жену в измене и хотел получить доказательства. Он оказался прав. В доказательствах недостатка не было. Тони предоставил в распоряжение обманутого мужа отчет о своих наблюдениях и приложил фотографии. А как мистер Симингтон распорядился полученной информацией, его личное дело. О таких вещах не спрашивают.
- Вы правы, я работал на этого человека. - Буффолино устроился поудобнее. Боль несколько утихла. - Чем могу помочь?
- Не уверен, что мы можем обсуждать этот вопрос по телефону. Ваш номер не прослушивается?
Буффолино нахмурился. Его номер прослушивается?! Он что, думает, это ему ЦРУ? Но вслух произнес:
- Все нормально, можете говорить спокойно.
- Мне кажется, у моей жены связь с моим лучшим другом. Моим бывшим лучшим другом.
- Сочувствую. И что вы ожидаете от меня?
Вопрос был задан напрямую, и ответ последовал не сразу.
- Мне бы хотелось, чтобы вы нашли подтверждение моим подозрениям.
Буффолино не осмеливался поднять глаза на Алисию, стоявшую рядом, опершись руками о стол.
- Прошу извинить, - ответил Тони, - но контора Буффолино не занимается делами о супружеской неверности.
Обе реакции: одна - на другом конце провода, а вторая с противоположной стороны стола - последовали одновременно.
- То-ни?! - свистящим шепотом возмутилась Алисия.
- Но Уолт говорил мне, что вы брались за подобную работу и очень хорошо справились.
- Благодарю, что позвонили, но повторяю: ни я, ни мои сотрудники не занимаемся отношениями между супругами. Сфера нашей деятельности - безопасность предприятий, экономический шпионаж, работа в интересах правительства. Минимальный гонорар: триста тысяч долларов. - Он повесил трубку.
- Что это с тобой? - вскричала Алисия. - Мы снова задолжали за квартиру, гора счетов растет, и…
- Я уже говорил тебе, Алисия, - прервал жену Буффолино, - что матримониальные дела - это мелочь, и, если мы хотим серьезно укорениться в столице, нам не следует размениваться на мелочи. Нужно создать себе имидж, заниматься основательными делами высокого класса. Как говорят, важно вести правильную политику. Вот к чему нужно стремиться. Надо уметь выбирать широкую дорогу.
- Ах, широкую дорогу, вот как. - Алисия возмущенно хлопнула себя по бедрам. - Ты об этом телефонной компании расскажи, когда они отключат телефон, мистер классный специалист. - Она повернулась и, нарочито громко ступая, вышла из комнаты.
Буффолино откинулся в кресле и закрыл глаза. Жена была права. Но недавно он принял решение заниматься только делами, способными повысить его престиж, и ему нужно было следовать этому принципу. Весь вопрос в том, как долго ему удастся продержаться.
Снова раздался телефонный звонок. Буффолино как завороженный смотрел на телефонный аппарат, очнулся он от голоса стоявшей в дверях жены.
- Звонок с твоей "широкой дороги" - это Вендель Тирни.
Буффолино выпрямился в кресле, подтянулся и машинально протянул руку, чтобы поправить галстук, который, естественно, отсутствовал. Тони откашлялся, перед тем как снять трубку.
- Алло, - сказал он мягким грудным голосом. - Слушаю, мистер Тирни. Рад вашему звонку. Всегда готов… Да? Ну конечно, мы можем сегодня встретиться… У вас? Искренне рад, мистер Тирни. Ровно в два буду. Очень огорчился, услышав о безвременной кончине вашей сотрудницы. Ужасная трагедия, напоминает шекспировскую драму… Да, сэр, сегодня в два. - И он положил трубку.
- Ну? - живо спросила Алисия.
- Все отлично, Ал, у Тирни для меня серьезнее дело. Ты понимаешь, что это значит? У меня появится возможность пообщаться с важными персонами, такими, как он сам. Так было в прошлый раз, но тогда дело не заняло много времени, и мне не удалось как следует закрепиться в высших сферах. Но сейчас, я чувствую, все не закончится так скоро. Ты понимаешь, о чем я, крошка? Кто едет по главной дороге, тот не испачкается в грязи. Пожалуйста, займись моим костюмом: его нужно почистить и отгладить, а я еду стричься.
- А как твоя спина? - вспомнила Алисия.
- Спина? Хорошо, как никогда.
11
Утром того же дня
- …Так вы говорите, что не заметили ничего необычного в поведении мисс Юрис во время заседания?
За столом на кухне у Смитов расположились Мак, Анабела и детектив Айкенберг. Дарси немного опоздала. Она приехала вместо 10.00 в 10.12. Теперь часы показывали 10.20.
- Я не заметила ничего необычного, - подтвердила Анабела свои слова, сказанные за несколько минут до этого. - Но в этом нет ничего странного: Полин не принадлежала к открытому типу людей. По крайней мере, у меня сложилось такое мнение. Хотя, должна сказать, я знала ее мало. Но на этом заседании она, мне кажется, занималась тем, чем и всегда в подобных случаях: вела протокол и периодически напоминала мистеру Тирни, какие еще вопросы оставались в повестке дня.
- А какие отношения были между ними? - спросила Айкенберг. - Между мистером Тирни и мисс Юрис?
- Деловые, насколько мне известно. Я всегда считала, что она является его доверенным лицом. В их поведении не было ни малейшего намека на другие отношения.
Анабела бросила взгляд на мужа, который сидел напротив нее, скрестив руки на груди и уставившись в стол. Мак понял ее мысль, он поднял глаза на Айкенберг и спросил:
- У вас есть основания предполагать существование более близких отношений между Венделем Тирни и Полин Юрис?
- Да, - улыбнулась Айкенберг, - и я ищу доказательства. Вы читаете мои мысли, профессор. - Анабела и Мак снова переглянулись. "Великое дело - иметь почитателей", - прочел он в ее взгляде.
Гостья откинулась в кресле, улыбнулась и заметила, обращаясь к Анабеле:
- Должна признаться, миссис Смит, в присутствии вас обоих я чувствую себя несколько стесненно.
- Не представляю почему? - удивилась Анабела.
- Ну как же, я сижу рядом с вами: в недавнем прошлом вы преуспевающие адвокаты, сейчас ваш муж - профессор права и всеми уважаемый в городе человек, вам принадлежит пользующаяся известностью художественная галерея, кроме того, вы являетесь членом совета Национального музея строительства. Для одной семьи сразу столько авторитетов.
- Очень лестно слышать ваши слова, - сказала Анабела, - но единственное существо, на кого мы пытаемся влиять или хотя бы немного контролировать, - это наш пес Руфус. Однако он с этим не желает мириться и часто добивается своего.
- Рада, что Руфус сегодня не в нашей компании, - рассмеялась Айкенберг, - в противном случае он бы и меня разоружил. - Она повернулась к Маку, адресуя теперь свои вопросы ему. Анабела сидела и слушала, сложив руки на груди.
- Вы достаточно хорошо знаете Венделя Тирни, профессор, не правда ли?
- Я бы этого не сказал, - покачал головой Смит. - Конечно, мы с ним в дружеских отношениях, причем не один год. Но близкими друзьями нас не назовешь. Мне кажется, эта разница очень существенная.
- Понимаю вас, - согласилась Айкенберг. - Мистер Тирни один из ваших друзей, принадлежащих к высоким сферам.
- Это так, если хотите, но только отчасти, поскольку "высокие сферы" не очень точное определение. Здесь больше подойдет выражение "преуспевающие и богатые".
- Но ведь он обратился именно к вам.
- Причины, побудившие его это сделать, не имеют отношения к тому, насколько глубока наша дружба.
- Какие же это были причины?
- Он считает меня специалистом по уголовному праву. Я также полагаю, что ему нужен совет незаинтересованного лица.
- В противовес кому?
- В противовес тем, кто непосредственно заинтересован говорить ему то, что он хотел бы услышать. К примеру, это может относиться к его адвокатам, а впрочем, не уверен.
- Но вы знаете его достаточно хорошо, чтобы… быть в курсе его любовных связей, если таковые имелись?
Смит откинулся на спинку кресла, затем снова наклонился вперед.
- Детектив Айкенберг, меня интересует только моя личная жизнь, и мне нет дела до частной жизни Тирни.
- Вы ведь понимаете мои мотивы, профессор, - сказала Айкенберг, легко касаясь руки Смита. - Мне приходится это делать; это моя работа.
Смит понимал, куда она клонит. Она задавала подобные вопросы, сознавая, что он, скорее всего, не был сведущ в этих делах, а если что и знал, то, вероятнее всего, промолчал бы. Но она станет задавать аналогичные вопросы многим людям в надежде, что кто-либо из них невольно проговорится. В расследовании уголовного преступления факты редко лежат на поверхности, их приходится добывать, копаясь в грязи, затрачивая много усилий, постепенно приближаясь к цели.
- Мне не известно ни о каких других, кроме деловых, отношениях между Венделем Тирни и Полин Юрис.
- А как другие?
- Простите, не понял?
- А кто-либо еще из окружения мистера Тирни мог быть в связи с мисс Юрис?
- Извините, не знаю.
- Если я вам больше не нужна, я займусь другими делами, - проговорила Анабела, вставая.
- Конечно, - подняла на нее глаза Айкенберг, - с вашей стороны очень любезно уделить мне время, спасибо.
- Было приятно с вами познакомиться, - сказала Анабела без особой теплоты в голосе и протянула гостье руку. Та пожала ее, не вставая.
Анабела ушла, а Айкенберг продолжала задавать вопросы.
- Что вам известно об обществе "Алый грех"?
- Вероятно, то же, что и вам. Это благотворительная организация, она занимается постановкой спектаклей, в качестве основы которых используются преступления, совершенные в Вашингтоне и давно ставшие историей. Средства от спектаклей поступают в благотворительный фонд.
- Организатором этого общества является мистер Тирни?
- Да, это предмет его особого интереса.
- А я слышала, что чаще к этому его увлечению относятся как к навязчивой идее.
- Называйте это как вам угодно, - пожат плечами Смит. - Я бы не торопился говорить об одержимости применительно к Венделю Тирни. Круг его интересов достаточно широк.
- Ясно. Но общество "Три С" имеет все же для него особое значение. Мне так говорили, по крайней мере.
- Тогда, вероятно, так и есть.
- Вы имеете отношение к "Трем С", так, кажется, его сокращенно именуют?
- Да.
- Вы являетесь его членом?
- Нет, мое "да" означает подтверждение названия этого общества, но я не причастен к его деятельности.
- Вы знакомы с кем-либо из его членов?
- Нескольких я знаю, - ответил Смит, подумав о своем друге, профессоре Монти Джемисоне.
- Сеймура Флетчера, к примеру?
- Это их режиссер-постановщик, так, кажется, - нахмурился Смит и забарабанил пальцами по столу.
- Верно. Вы встречались с ним когда-нибудь?
- Нет, что-то не припомню.
- Он последний, кто видел Полин Юрис живой.
- Я этого не знал, - сказал Смит.
- У нас есть информация, что они громко спорили и ссорились в помещении церкви, где проходила репетиция новой постановки. Вы знакомы с сюжетом драмы?
- Я знаком с делом в общих чертах. Это было убийство Филипа Бартона Ки конгрессменом Сиклсом.
- Я тоже знакомилась с этим делом. Масса интригующих намеков.
- Верю вам на слово.
- В этот вечер, когда она была убита, мистер Тирни послал Полин поговорить с Флетчером.
Смит молчал.
- Я беседовала еще с одним членом совета, этот человек оказался невольным свидетелем разговора между Тирни и Юрис после окончания заседания.
- И что же?
- Этот человек сообщил мне также, что и ваша жена слышала разговор.
- Да?
- Меня интересует, почему она мне об этом не сказала?
Впервые в то утро Смиту стало не по себе. Перед ним сидел проницательный следователь, выполняющий свои обязанности, но до этого момента ее вопросы не касались их непосредственно. А теперь она, казалось, собиралась усомниться в правдивости Анабелы. "Довольно", - решил Мак.
- Я не имею понятия, слышала ли Анабела подобный разговор. Если это так и она не упомянула о нем, значит, просто забыла. Хотите, я приглашу Анабелу, и вы сможете спросить об этом непосредственно у нее.
Айкенберг облизнула губы и закинула руки за голову, отчего блузка на груди сильно натянулась. Она повернулась в кресле в сторону Смита и положила ногу на ногу. На ней была короткая юбка из льна бежевого цвета, черная блузка с расстегнутыми у ворота пуговицами и белый пиджак в стиле "сафари". Смит недавно купил себе такой же в Джорджтауне, но пиджак Айкенберг, естественно, отличался кроем и явно стоил значительно дороже.
- Могу я задать вам прямой личный вопрос, профессор Смит? - Улыбка тронула ее губы, когда он резко отвел взгляд от ее ног.
- Конечно, - откликнулся Смит.
- Кто, по-вашему, убил Полин Юрис?
- Вы считаете этот вопрос личным?
- Думаю, да. Хочу отметить, что меня интересует ваше личное мнение, независимое от того, что вы знаете конкретно. Понимаете меня? - Она облизнула губы.
- Сожалею, но я не имею ни малейшего представления, кто мог ее убить.
- Простите мой скептицизм, профессор, кстати, вы не будете возражать, если я буду вас называть Маккензи?
- Просто Мак.
- Хорошо, - рассмеялась она, - пусть будет Мак. Позвольте не поверить, что у вас инстинктивно не возникло предположение о возможном убийце.
Смит бросил взгляд на дверь, затем снова посмотрел на Айкенберг.
- Жаль вас разочаровывать, детектив, но…
- Пожалуйста, говорите мне Дарси, не будем сохранять официальный тон наполовину.
- Вы уже встречались с бывшим мужем Полин? - спросил Смит, подумав про себя, а известно ли Дарси о кратковременном замужестве Полин.
Она оказалась информированной об этом.
- Еще нет, - ответила она. - Он живет в Нью-Йорке, мы с ним переговорили по телефону. Ожидаем, что он приедет через день-два. Почему вы спросили?
- Просто полюбопытствовал. Я не знал, что она была замужем, мне рассказал Вендель Тирни.
- Она держала это в секрете?
- Да, она явно не хотела посвящать в дело много людей.
- А сыновья Тирни, его дочь?
- Что вас интересует?
- Вы их знаете?
- Да, они законопослушные граждане.
- Возможно, они и хорошие граждане, но вот уже много лет дочь Сюзен не ладит с отцом.
- Я бы не знал, если бы вы не сказали.
- Может быть, вам все-таки что-либо известно?
- Нет, но если что-нибудь припомню, конечно, позвоню вам. Еще кофе?
- Нет, спасибо, хотя кофе просто замечательный. Где вы его покупаете?
- Во многих местах, и сам смешиваю сорта: немного одного, потом другого и еще кладу добавку. Вот, например, сегодня вы пили кофе с запахом амаретто.
Она рассмеялась, Смит отметил, что и зубы у нее были первоклассными.
- Не только запах, но и вкус просто чудесные. Вам эта черта очень подходит.
- Какая же?
- Быть таким ценителем кофе.
- В этом я - сноб.
- Мне это нравится в мужчинах. Немного снобизма, но только чуть-чуть.
Смит поднялся, надеясь, что это послужит гостье сигналом к прекращению разговора, который становился щекотливым. Но Айкенберг не тронулась с места.
- Вы хотите спросить меня еще о чем-нибудь?
- О многом, но не сейчас. Мне бы снова хотелось встретиться с вами. Обещаю не быть слишком бесцеремонной. Не возражаете?
- Ну почему же, думаю, это вполне возможно.
Она встала, разгладила юбку, собравшуюся складками на бедрах, и наклонилась за стоящим на полу кейсом.
- Хотелось бы мне, чтобы после всех моих интервью у меня оставалось бы такое же приятное впечатление, как от разговора с вами.
- Что может быть приятного, если беседа имеет отношение к убийству, - сказал Смит.
- Знаете, Мак, можно находить приятное во всем, что угодно, ваш многолетний опыт в сфере уголовного права должен был подвести вас к такому выводу. Вы и ваша жена очень мне помогли. Я вот раздумываю…
Выражение лица Смита побудило ее продолжить мысль.
- Мне бы хотелось подольше побыть с вами, поэксплуатировать вашу память.
- Прекрасно.