* * *
Ни полковник Аббас Фарук, ни его команда даже не подозревали, что с недавних пор находились под плотным контролем российских спецслужб. Виктор Савченко во время посещения супермаркета получил из рук Владимира Христофорова микроконтейнер, в котором кроме инструкции к действию обнаружил три миниатюрных "жучка". Бывший морпех моментально сообразил, что от него требовалось, и уже к вечеру все три микрофона были установлены в капитанской каюте, на капитанском мостике и в кают-компании.
Рискованный трюк тем не менее был оправдан (теперь разведка получала информацию из первых рук), к тому же Христофоров позаботился как можно больше обезопасить своего "крестника". Подслушивающие устройства были американского производства, и в случае их обнаружения подозрение полностью пало бы на всех, кроме Виктора. Его довольно серьезно обыскали, как только он попал на яхту, да и потом пленник все время находился под бдительным присмотром. Американским агентом, соответственно, должен был быть кто-то из своих. Без тщательного разбирательства тут никак не обойтись, а это время. Время, за которое чекисты постарались бы вытащить Савченко…
Разговор, произошедший в капитанской каюте "Аграбы", тут же записала чувствительная аппаратура, установленная в каюте Воронцовой.
Алена Игоревна внимательно прослушала запись, потом перевела ее на русский язык и, составив стенограмму беседы, отправила на личный мини-компьютер Христофорова.
Руководитель проекта долго ждать себя на заставил. Гостиничный телефон зазвонил ровно через десять минут.
– Добрый вечер, госпожа Мехли.
– Здравствуйте, – по-английски ответила Алена. Она сразу же узнала голос Христофорова. Полковник использовал язык детей туманного Альбиона, чтобы ненароком не привлечь внимания турецкой госбезопасности.
– Вы уже довольно долгое время проживаете в Стамбуле, но еще ни разу не видели, как прекрасен этот город ночью. – Владимир разговаривал со своей партнершей согласно выстроенной легенде. Находящаяся за рубежом молодая женщина вполне могла завести кратковременный роман. – Я приглашаю вас на автомобильную экскурсию по городу и последующий легкий ужин с шампанским в тихом ресторанчике с видом на море.
– От такого предложения я не в силах отказаться…
– В таком случае через час я жду вас возле гостиницы, – произнес Христофоров. – До встречи, дорогая.
У нее оставалось полчаса, чтобы переодеться, навести макияж и, главное, спрятать записывающую аппаратуру. Последнее было делом несложным, все шпионское оборудование было встроено в портативный компьютер, и его следовало всего лишь перевести в скрытый режим работы.
В назначенный час молодая женщина в длинном блестящем плаще и черной широкополой шляпе, скрывавшей ее лицо, вышла из плавучей гостиницы.
Молодой смуглолицый швейцар, одетый в темно-синий с золотыми пуговицами морской мундир, не скрывая похотливого взгляда, почтительно открыл перед женщиной двери. Алена едва успела ступить на шершавое покрытие пирса, как перед ней затормозил "трехсотый" "Мерседес" стального цвета. С водительского места выбрался здоровяк в дорогом строгом костюме и протянул женщине бордовую розу на длинном стебле, после чего распахнул дверцу автомобиля, приглашая даму занять место в салоне. Когда "Мерседес" сорвался с места, швейцар только тяжело вздохнул, против такого кавалера у него не было ни единого шанса…
– Я связался по экстренному каналу с руководством, – заговорил Христофоров, едва "Мерседес" отъехал от плавучей гостиницы. – Доложил полученную от Стрелка информацию и предложил операцию "Флинт" провести в Буктаре, если в Стамбуле не получается.
Владимир говорил, не отрывая взгляда от дороги, для езды по вечерним улицам требовалась отменная реакция и сноровка. В салоне автомобиля можно было говорить совершенно свободно. "Мерседес" находился в оперативном резерве стамбульской резидентуры ФСБ и был надежно защищен от прослушки. Последнее десятилетие, когда Ближний и Средний Восток стали зоной жизненных интересов США и НАТО, Стамбул превратился в арену для подковерной борьбы различных разведслужб, как Париж и Лиссабон во время Второй мировой войны.
Для того чтобы избежать утечки информации, Христофоров решил провести беседу с коллегой из СВР в оперативном "Мерседесе", а в ресторане поддержать "легенду" (романтический ужин).
– План операции "Флинт" пришлось основательно подкорректировать, – вновь заговорил полковник, проезжая контрольную точку, где сидящий на балконе наблюдатель должен был проследить наличие или отсутствие слежки. Так как мобильный телефон, лежащий на панели управления, не зазвонил, слежки не было. – Нам, Алена Игоревна, теперь придется поменяться ролями. С этого момента я – координатор. Завтра вылетаю в Буктар, там проведу рекогносцировку на месте. Изучу тамошний яхт-клуб, подходы к нему и, как вы понимаете, обстановку вокруг. Учитывая, что Стрелок внедрен в экипаж яхты и то, что он опытный диверсант, обученный ведению боевых действий в любых условиях, это позволяет нам обойтись своими силами без привлечения группы захвата.
– Что остается на мою долю? – спросила Воронцова.
– А вам отводится наиболее приятная роль. Завтра приобретаете билет на круиз польского лайнера "Варшава", он выходит из стамбульского порта послезавтра. За время круиза он посетит Сирию, Египет, Израиль, пройдет через Суэцкий канал, оттуда в Красное море, затем посетит Буктар, Джибути. После чего вернется в Стамбул. Учитывая тот факт, что в Буктаре у "Варшавы" длительная стоянка, решено использовать лайнер для вывоза экспроприированных финансов. И вот тут, дорогая Алена Игоревна, без вас никак не обойтись.
– Очень хорошо, – без особого воодушевления буркнула Воронцова.
Больше часа "Мерседес" колесил по залитым неоновым светом улицам турецкого города, потом Христофоров внезапно свернул в сторону от шумного центра, и вскоре они выехали на побережье, где на невысоком утесе прямо над водой раскинулся ресторан. Алене он почему-то напомнил крымское "Ласточкино гнездо", только возведен был не в виде сказочного дворца, а походил на средневековый крепостной бастион и, конечно же, носил название "Сторожевая башня". Несмотря на внешнюю мрачность, заведение пользовалось спросом, это можно было понять, едва взглянув на забитую престижными автомобилями автостоянку…
В своей гостинице Алена Воронцова появилась далеко за полночь. И, едва войдя в номер, схватила трубку телефона.
– Да, слушаю, – донесся из динамика сонный мужской голос, едва она набрала номер руководителя "Глобус-Плюс" в Каире.
– Здравствуй, Ахмат, это Зульфия.
– Ты что, с ума сошла, в такой час звонить, – воскликнул глава страховой компании.
Женщина его перебила.
– Я звоню, чтобы сообщить: работу над документами закончила. Завтра передам их турецкой стороне, через несколько дней они прилетят в Каир подписывать соглашение о слиянии.
– Молодец! – воскликнул Ахмат. Когда бизнес процветает – все можно простить, даже полуночные звонки. Только выговориться глава "Глобус плюс" не успел.
– Я сильно устала, – проговорила Воронцова. – Мне нужно немного развеяться, послезавтра я отплываю в круиз. Можешь на месяц обо мне забыть.
– Ты не посмеешь! – внезапно взвизгнул Ахмат. – Ты должна присутствовать на подписании соглашения с турками. На фирме сейчас и без того много дел, в конце концов, ты ставишь под сомнение свой карьерный рост.
Последний довод вызвал мгновенную взрывную реакцию молодой женщины:
– Ты забываешься, Ахмат, я не наемная служащая, а партнер по бизнесу с серьезной долей акций фирмы.
Это была сущая правда, за самим главой страхового агентства было лишь двенадцать процентов акций компании, в то время как госпожа Зульфия Мехли владела тридцатью пятью процентами акций, приобретенных на деньги Службы внешней разведки, но Ахмат этого не знал…
* * *
Общение напрямую руководителей таких спецслужб, как Федеральная служба безопасности и Служба внешней разведки, не просто настораживало, это был уже тревожный сигнал. Сигнал лизоблюдов и завистников, потому что подобное общение можно квалифицировать как угодно, от коммерческих афер до государственного заговора, тандем таких двух руководителей создавал силу, которой в случае чего даже Министерство обороны и МВД противостоять не могли.
Но руководители ФСБ и СВР ни о чем подобном даже не помышляли. Оба бывших комитетских генерала были патриотами не только своей страны, но и тех служб, которыми они руководили.
Весь их интерес сводился к пятидесяти миллионам долларов, которые в любую минуту могли пойти на финансирование бандформирований чеченских сепаратистов. Генералы были заинтересованы в том, чтобы миллионы легли на секретные счета их департаментов, чтобы не зависеть от бюджетных инъекций и ожидания их скудных поступлений, когда нужно действовать оперативно.
Скрытность операции "Флинт" имела и другую сторону: слишком много было желающих урвать свой кусок. Не особо большая сумма по государственным меркам могла легко и незаметно рассосаться по карманам множества служб и организаций и там кануть в вечность, так и не принеся никакой ощутимой пользы…
Круг осведомленных об операции "Флинт" был чрезвычайно ограничен, поэтому основные вопросы должны были решаться непосредственно руководителями разведки и госбезопасности. И встретиться эти два атланта, не привлекая к себе внимания, могли только в одном месте: в Кремле, на совещании у Президента, когда решались вопросы внутренней и международной политики.
И в этот раз совещание было, как всегда, коротким. Президент внимательно выслушал тех руководителей, которым было что доложить или отчитаться за прошлые ляпсусы, потом задал несколько интересующих его вопросов. Получив исчерпывающие ответы, совещание закрыл. Руководители спецслужб и министры, негромко переговариваясь, неспешно потянулись к выходу.
Директор ФСБ задержался, у него был вопрос частного характера к главе государства. Тем временем его коллега из разведки зашел в секретариат. Встретились они как бы случайно через десять минут в пустом коридоре и дальше пошли вместе, ведя, как могло показаться со стороны, ни к чему не обязывающую светскую беседу.
– Яхта направляется в Буктар, – мягко улыбаясь, сказал директор ФСБ.
– Не терпится пообщаться со Сказочником, – произнес главный разведчик. – Ливийцы во что бы то ни стало хотят заполучить "Джаамат". Заурбек Галиперов, как второе лицо в государстве, вполне мог иметь доступ к архиву.
"Ты смотри, как быстро среагировал на мои слова об изменении общего плана операции. Наверняка получает информацию, как и я, из первых рук", – подумал о коллеге руководитель госбезопасности, но вслух свои мысли не высказал.
– Наши аналитики так же считают. Поэтому план пришлось немного переделать. Так сказать, упростить для большей эффективности.
– Теперь главное – чтобы "Аграба" пришла в пункт назначения, – задумчиво произнес директор Внешней разведки. – Сейчас необходимо сохранить в тайне тот факт, что архив "Джаамата" перехвачен госбезопасностью. В противном случае яхта просто сменит курс на Триполи, и тогда все наши усилия будут тщетными. Вы уже начали разработку диверсантов?
– Пока в разработку взяты наиболее опасные группы. Каждое задержание серьезно залегендировано, здесь осечки быть не может, – признался глава госбезопасности. Директор СВР понимающе кивнул, контрразведчикам приходилось "изымать из обращения" террористов, наиболее близко подобравшихся к стратегическим объектам. В таком положении любой риск был не оправдан, случись подобное, никто не будет выяснять, почему ФСБ прошляпила, имея на руках картотеку террористической организации.
– Для задуманной акции не маловата ли команда? – поинтересовался руководитель разведки.
– Я тоже так подумал, – понижая голос, ответил директор ФСБ. – Завтра в Буктар вылетает напарник Христофорова…
* * *
Утром к яхте "Аграба" подъехал грузовой микроавтобус темно-синего цвета с белой эмблемой супермаркета на бортах. Из машины выпрыгнули два низкорослых, но широкоплечих грузчика в рабочих комбинезонах цвета микроавтобуса и, открыв кузов, стали сноровисто выгружать ящики с консервами, галетами и другими продуктами.
Али, в отсутствие полковника командовавший разгрузкой, запретил туркам подниматься на борт судна. Поэтому ящики укладывали на пирсе, а на яхту их погружали члены команды.
Виктор Савченко носил ящики, укладывая их ровными рядами на стеллажах, после помогал подъехавшему водовозу заполнить питьевой водой корабельный бак. Последним из "гостей" был топливозаправщик. Виктор и Мустафа вытащили на палубу толстый гофрированный шланг, конец которого был запущен в горловину топливного танка.
Новый член экипажа парусника трудился наравне со всеми, не больше, но и не меньше остальных. Правда, работа ему доставалась самая грязная, но Виктор на такие мелочи не обращал внимания. Он увидел Христофорова и теперь знал – свои его не бросили, это главное.
Виктор был твердо уверен: что бы ни случилось, он все выдержит, потому что он морпех, потому что он не один. За ним его огромная страна – Россия…
Яхта была доверху загружена провиантом, заправлена под завязку водой и горючим. Парусник был готов к длительному плаванию.
После обеда на борт поднялся Махмуд Аббас Аль Фарук, в руке полковник держал тонкий кейс из крокодиловой кожи. Он стремительно поднялся по трапу, не менее стремительно пересек палубу и исчез во внутренних помещениях яхты.
Через минуту на палубу выскочил Али, отдав короткую команду на арабском языке, ливиец молнией взлетел на капитанский мостик и встал у штурвала. Тем временем Мустафа отвязал от чугунных кнехтов швартовочные концы, после чего вдвоем с Ясером затянули на палубу трап. Двигатель яхты заработал равномерным рокотом. Белоснежная яхта, оторвавшись от швартовочной стенки пирса, медленно двинулась вперед, оставляя за кормой пенистый след.
Виктор стоял, опираясь на фальшборт, перед его глазами проплывали величавые строения портовых сооружений, гигантские краны. Но в основном впечатляли суда, много торговых судов различных размеров и окрасок под разными флагами. Одни выгружали, другие загружали, суетились докеры, грозно рычали грузовики, сновали автопогрузчики. Но больше всего Виктору понравились те суда, что величаво замерли на рейде, в ожидании своей очереди подхода к пирсу.
"Аграба" обогнула огромный остроносый контейнеровоз и, набирая ход, вырвалась за пределы портовой акватории.
– Иди сюда.
Неожиданный возглас оторвал Савченко от созерцания морских пейзажей. Он нехотя обернулся и увидел, как ему призывно машет рукой стоящий у штурвала Али.
Виктор быстро взобрался по лестнице на капитанский мостик, встал рядом с ливийцем.
– На яхте каждый человек – моряк, – поучительно заговорил Али, глядя с презрением на бывшего морпеха. – Каждый моряк должен уметь управлять судном. – Ливиец вперил в глаза Виктора свои сатанинские черные бельма и добавил: – Ты – не исключение. Плаванье нам предстоит дальнее, за это время я из тебя сделаю настоящего моряка. Понял?
– Понял.
– А теперь иди в кубрик и ложись спать. Обучение начнем с трудного урока, ночного плавания.
Али отвернулся, пристально вглядываясь в морскую даль. Виктор направился в кубрик. Раздевшись, он рухнул на свою койку и прикрыл глаза.
Меньше чем через минуту Савченко уже спал, и ему снова снилась война.