- Верю. Я убеждена в этом, я в плену этой веры. Но это будет тянуться десять, двадцать, тридцать лет, может быть - половину столетия, а может, еще дольше. Помпея тоже не отрыта полностью до сих пор. Этот проект завершат будущие поколения. Поэтому я не возражала, когда меня посылали сюда. Здесь человек быстрее видит результаты своего труда, и они не так удручающи. Раскапывать Карфаген не очень веселое занятие.
Она подняла на него глаза и улыбнулась той особенной, неопределенной улыбкой, которая могла означать и застенчивость, и грусть. Но ведь ей не свойственна застенчивость - или все-таки да?
Он изучающе смотрел в ее лицо. Рядом с ним шла совсем не та женщина, которую он знал прежде. Роща из тысяч и тысяч пальм незаметно уступила место каменной мостовой из отшлифованных квадратных плит, меж которыми пробивалась выгоревшая трава, прямоугольным ступеням, остаткам колоннады и стен, тщательно обработанным капителям. Внешне беспорядочное скопление камней в углублении, ниже уровня красноватой почвы.
- Местами встречаются наносы толщиной до метров. Песок, пыль, а внизу старый перегной. Но только благодаря этому многое сохранилось. Что осталось на поверхности, то погибло при строительстве жилья в оазисах.
Она спрыгнула в углубление и направилась по улице, которой было более двух тысяч лет, к прямоугольным плитам в центре раскопок.
- Пойдемте, мы должны поторопиться, скоро станет темно.
Он отчетливо различал остатки стен, возвышавшихся некогда над фундаментом обширного строения. Они прошли через главный вход, рухнувший портал лежал на улице; по стертым мраморным ступеням они поднялись в зал… которого больше не было.
Заходящее солнце над горизонтом, шпалеры финиковых пальм и тишина. Глубокая, неуловимая, непонятная.
Они остановились. Ящерицы в щелях, сухое дыхание раскаленного камня и тихий шелест шагов.
Он обернулся.
Пустота и свет, свободно проникающий везде, где прежд возвышались стены.
- Это шелестит защитная пленка, - сказала доктор Тарчинска и начала убирать с пола молочно-белый полиэтилен. Песок и ветер сделали пленку непрозрачной. - Помогите мне, возьмем ее каждый со своей стороны… Мы пытаемся спасти мозаики от песка, покуда руки дойдут до закрепления или переноса. Чистка -- это работа без конца и без края. Неизвестно, уцелеют ли они.
Они сняли пленку и забрались на остатки стены. Две смуглые танцовщицы на нежном бледно-зеленом фоне. Весенняя трава. Но откуда здесь могла взяться весенняя трава? Развевающиеся покрывала обнажали неестественно стройные тела с приподнятой грудью. Картину обрамляли чаши со стилизованными розовыми и белыми цветами.
- То, что вы видите, - это дно фонтана, - деловито сказала Генрика. - Он имел функцию не только эстетическую, но и практическую. Это был кондиционер тех времен. Моделями для танцовщиц послужили, скорее всего, нумидийки. Изображение складок покрывал ничего общего не имеет с тогдашним чопорным римским стилем. Изображение тел тоже указывает, скорее, на древние критские влияния, критская традиция сохранилась здесь, не смешиваясь с греческой и римской. Все в движении, а картины на римских мозаиках слишком статичны.
- Это великолепно, это просто сверхъестественно! - изумленно выдохнул Войтех.
- Да, сверхъестественно. А знаете, какой город мне нравится больше всех? Помпея. По-моему, это прекраснейший город в мире. Однако здешние мозаики много тоньше и совершеннее. Тут понадобятся сравнительные исследования. Пойдемте посмотрим следующую.
Они опять расстелили пленку и в углах закрепили камнями. Из зала они прошли коридором по зеленым мраморным плиткам к некоему подобию круговой сцены с обломками колонн по окружности. Сняли защитную пленку.
Обнаженная женщина с поднятой рукой спешила за несущимися тремя леопардами, левой рукой она держала поводья, правой указывала на невидимую цель впереди.
Он стоял затаив дыхание, смотрел и молчал.
- Скорее всего, пуническая богиня Таннитина, - сказала Генрика и сняла шляпу. - Возможно, вероятно - вот и все, что мы можем сказать. Здесь мог быть храм, но это тоже только предположение, достоверных сведений нет.
Они сели на вывороченную колонну. Небосклон покраснел, кроны пальм были красными, вдалеке высоким пламенем горела пустыня.
- Я часто думаю, - медленно сказала она, - чем эти места нас так притягивают? Почему человеку хотелось здесь жить? Откуда берется красота, которая все здесь озаряет и сегодня, в чем она заключается? Кто вдохнул волшебство во все, что нас окружает? Прошли тысячелетия, а оно не рассеялось, наоборот…
- Видимо, эта красота - отражение души тогдашнего мира, давно умерших людей, - кивнул он задумчиво. - У нашего мира такой души нет, он даже о ней не знает. Поэтому и не способен вложить душу в свои творения. Сегодня люди создают машины а машины подчиняют их, господствуют над ними. Наш мир - это мир для машин, а человек - только их придаток, дополнение к ним, иначе он не имеет цены. Тот мир был отражением внутреннего мира человека. Сегодня человек прячет то, что у него внутри, показывает миру пустоту вместо лица.
Она улыбнулась и кивнула.
Паутина порвалась, солнце рухнуло в преисподню. Лица у них посерели, белые колонны покрылись серой пылью. Богиня и леопарды убежали в темноту. Стояла тяжелая тишина. Это не была тишина солнечного дня. Тишина умирания и гибели.
- Не люблю сумерки, - сказала она резко. - Как только взойдет луна, тут снова все будет прекрасно. Хотите подождать?
- А вы хотите? - спросил он осторожно.
- Я хожу сюда каждый вечер - что мне тут еще делать? Здесь я чувствую себя счастливой. Это мое представление о счастье. Возможно, вы чувствуете то же самое, когда лезете в какие-нибудь подземные пласты.
- На животе, как червяк, да? - добавил он иронически. - Я вообще примитивный человек, коллега. Будь моя воля, я послал бы сюда экскаваторы, чтобы они содрали эту старую культурную шелуху и добыли еще один миллион тонн фосфатных удобрений.
- Прежде всего вы невозможный человек, доктор! - сказала она. - Я не хотела вас обидеть. У каждого свои представления о счастье, нечего из-за этого меня высмеивать.
- Я вас или вы меня? - спросил он серьезно. - Ради бога, может, мы не будем ссориться?
Ее лица уже не было видно. Ночь разделила их и отдалила друг от друга. Оба молчали, начало слегка холодать.
Издалека, из глубин Великого Восточного Эрга, неожиданно прошло по верхушкам пальм бледное дрожащее сияние. Оно растеклось по небосклону, поднялось вверх и обнажило бледные призраки колонн, капителей и плит, прямые линии старых улиц и бесформенную осыпь стен. Потом из сачка выскочила серебряная рыба, ее отражение заблистало на поверхности заводи. Таннитина вновь ожила и приблизилась на расстояние прыжка леопарда.
Древний мир вышел из темноты; словно вырезанное из слоновой кости, высветилось лицо вечности. Затаив дыхание следили они за этим превращением.
Вырванные из времени, плыли они по небу наперегонки с чудесной рыбой. Она меняла цвет, из серебряной стала золотистой, и теперь всюду стало уже совсем светло. Генрика бесшумно встала и сделала ему знак рукой. Он направился за ней, преследуемый взглядами леопардов. Они погрузились в переплетение улиц. Впереди раздавались ее звонкие шаги. Силуэт женщины то возникал, то расплывался перед его глазами. Потом он заметил, что они поднимаются по гигантским ступеням, все выше и выше к небу, кроны пальм были уже совсем рядом.
- Остатки римского амфитеатра, - сказала она тихо издали - Только несколько рядов, больше от него ничего не осталось. Идемте посмотрим, отсюда прекрасный вид.
Он увидел перед собой фигуру в складчатой тунике и протянул к ней руки. Еще ярче вспыхнул серебряный факел. Сверхъестественное лицо, словно отлитое из тусклого металла, повернулось к нему. Мгновение он неуверенно касался его кончиками пальцев, потом - губами. Оно было теплым и мягким, глубины глаз притягивали к себе. Кто-то прятался в этих глубинах, наблюдал за ним, касался его горячей кожи, ловил его дыхание.
- Ну хватит, хватит уже, - шептала она тихо. - Проснись, это сон, ты должен вернуться, перед тобой дальняя дорога…
Лицо ее выскользнуло из его рук, она глубоко вздохнула.
- Слишком много красоты для обычного дня,-- сказала она с улыбкой и взяла его под руку. Они стали осторожно спускаться. - У меня даже сердце дрогнуло. - Она испытующе положила руку ему на запястье. - У вас тоже? Да, такие минуты прекрасны, но только здесь, в такую вот ночь. А потом их лучше не вспоминать. Они были - и нет их, растаяли, как блуждающие огоньки… - Ее голос вновь зазвучал рассудительно и деловито. - Я буду беспокоиться за вас: ехать в такую даль, ночью…
- Я хотел с вами кое о чем договориться, - сказал он нерешительно. - А теперь боюсь, надо было еще немного побыть там.
Она вопросительно посмотрела на него. Они быстро шли по древней римской дороге через пальмовые рощи к базе.
- Вы вообще робкий человек - поэтому, наверное, и не женились? Или это был просто эгоизм? - неожиданно напала она на него. - Супружество вам усложнило бы жизнь? Конечно, если у вас такая профессия, лучше не жениться, вы правильно поступили.
Видение в тунике куда-то исчезло. Рядом с ним широко шагала в своей невозможной шляпе энергичная, обремененная ученой степенью и соответствующим образом эмансипированная женщина.
- На будущей неделе мне полагается короткий отпуск, - сказал он обиженным тоном. - Вот я и хотел договориться с вами, чтобы вы… Может, вы тоже возьмете недельный отпуск?
- Чтобы мы с вами вечно ссорились? Или вам нужна удобная одалиска? Я имею соответствующую квалификацию, два раза была замужем.
- Госпожа доктор!
И вы на меня еще кричите! Нет, надо быть сумасшедшей, чтобы согласиться, просто сумасшедшей!
- Доброй ночи, - сказал он чуть слышно. Внезапно он потерял к ней всякий интерес. Он направился к своему "лендроверу". Заскрежетал стартер, мотор заработал. Он включил дальний свет.
- Подождите! - Она медленно подошла к машине. - Доброй ночи, доктор. Я подумаю о вашем предложении. У меня действительно масса работы. И кому-то пришлось бы со мной поменяться… Сегодня был прекрасный вечер, да?
Минуту он изучал ее загадочную улыбку, потом, не говоря ни слова, включил скорость. Его поглотила прозрачная ночь. Когда он проезжал через пальмовые рощи, всюду в домах зажигались огни. Он видел далекий силуэт Джебел Тебаго и волнистую линию барханов.
На минуту он остановился, чтобы надеть свитер. Ветер неустанно перетирал зерна песка, приносил горячее дыхание пустыни. Ощущение холода пропало. Он поехал дальше. Теперь он мог спокойно осмыслить весь сегодняшний вечер. Никогда еще не испытывал он чувства, так далеко уводящего от действительности. Перелет "Прага - Тунис" был просто прыжком по сравнению с этим. Теперь он чувствовал себя так, будто только что побывал на самом краю света, - и больше всего ему хотелось снова вернуться туда.
"Проснитесь, это сон", - отчетливо слышал он ее голос. Да, это был сон.
На дорогу выбежала тощая гиена. Ослепленная светом фар, она на мгновение застыла, а потом в три прыжка исчезла в темноте. Ночью пустыня начинала оживать. А к нему возвращалась прежняя неуверенность. Ни от чего он не убежал, ни от чего не избавился. На несколько минут Генрика закрыла ладонями его страх. Теперь он вернулся. Когда же они, наконец, дадут о себе знать? Их молчание его беспокоило. Напрасно он пытался сосредоточиться на работе, ему это не удавалось. По-прежнему над ним висела неведомая угроза, по-прежнему он всюду чувствовал ее присутствие. Он объезжал скважины, удирал к Генрике, пытаясь избавиться от давления страха. Убедить себя в том, что еще живет. Но спокойствие было поверхностным, как защитная пленка против наносов, а под ней - бегущие леопарды и поднятый меч.
Он внимательнее вгляделся вдаль.
Вдалеке, на границе света и тени, он заметил движение. Тень неясного предмета, перегораживающего дорогу. Он нажал на тормоз. Темнота позади озарилась красным светом. Какой-то человек в светлой рубашке выбежал навстречу и замахал поднятыми руками.
- Не пугайтесь, доктор! - закричал он громко. - Это я, буровой мастер Боукелика. Жду вас тут… - Он подошел ближе и тихо добавил: - Я должен вас кое-кому представить. Выключите мотор и погасите свет.
Машина, перекрывающая дорогу, отъехала на обочину.
- Вы были у доктора Тарчинской? Довольна она нашей работой?
Винтер с облегчением рассмеялся:
- Она в восторге, до сих пор у них были трудности с вод колодцы были недостаточно глубокими…
Дело не только в этом, - сказал Боукелика. - Из колодцев была утечка воды - там почвенные сбросы. - Они подошли к темной без огней, машине. - Садитесь, пожалуйста, поговорим внутри, на улице холодно.
В сумраке он разглядел, что за рулем сидит какой-то мужчина. Тот медленно повернулся к нему.
- Инспектор Суриц из антитеррористической бригады "Интерпола", - представил его Боукелика. - Террористы называют его просто Альбертом…
- Извините, - сказал Суриц тихим, будто простуженным голосом, - иначе мы не могли это обставить, нас никто не должен видеть вместе. Это могло бы стоить нам жизни, - засмеялся он вдруг. - Я ведь у террористов в картотеке, все может быть… Вам еще не ясна причина преступления?
Он отрицательно покачал головой:
- Пока они не давали о себе знать.
- И не могли - это вам не приходило в голову? В этой пустыне никто чужой не может показаться незаметно. Поэтому они ждут. Ждут вас, мсье доктор, ждут, пока вы сами сделаете шаг навстречу. А пока заставят вас попотеть от страха. Обычная практика. Когда собираетесь на побережье?
- На будущей неделе у меня отпуск.
- Видимо, для них нетрудно это установить. На будущей неделе возможна попытка контакта. Не нервничайте, не теряйте терпения: у каждой игры свои правила. Это только кажется, что их нельзя понять. Пока что ни похищенному, ни вам опасность не угрожает. Вы действительно не можете хотя бы приблизительно представить, что именно они потребуют в обмен на Тиссо? Какого рода будут условия? Это нам облегчило бы работу.
- Давно ломаю голову над этим, но безуспешно.
- Тогда рассмотрим вопрос с другой стороны. Какие трудности может создать исчезновение Тиссо? Поставит ли это под угрозу разведочные работы? Понесет ли кто-нибудь убытки? Мог ли Тиссо повлиять на распределение лицензий среди заинтересованных лиц?
- Разведка идет своим ходом, это работа большого коллектива. Отсутствие одного человека на нее существенно повлиять не может, - сказал Винтер решительно. - А насчет лицензий на добычу… Тут решает правительство, он может, конечно, учесть чьи-то рекомендации, но прежде всего будут учитываться размеры капиталовложений, которые предоставит та или иная фирма… Нет, ни одно из ваших предположений не кажется мне убедительным.
- Для нас сейчас важнейшим является установить национальность похитителей. Кто они, какие силы представляют, среди каких группировок их искать? Мы приняли необходимые меры в соседних государствах, а также в Италии и во Франции, но все это по нашим каналам. Здесь же явно замешаны люди, имеющие отношение к вашей профессии, а нам они неизвестны. Вы не могли бы еще раз поподробнее рассказать всю историю?
…Он снова выехал со стоянки на своем "лендровере" и остановился у главного входа в отель. Доктор Тиссо как раз выходил из банкетного зала. Ночной швейцар в красной ливрее церемонно открыл перед ним двери.
- Наконец-то мы, кажется, договорились, - сказал Тиссо когда они проезжали через спящий город. - Предлагают мне коллега, вести геологическую разведку для компании "Крупп" где-то в Центральной Африке. Не желаете вместе со мной участвовать в этом предприятии? Хочу подобрать хорошо слаженный коллектив из ответственных и квалифицированных работников. Кроме вас хочу пригласить еще несколько наших коллег. Не исключено, что за время отпуска я проработаю этот вопрос с компанией во всех деталях. В любом случае во всех организационных вопросах и в подборе кадров они дают мне карт- бланш. Здесь у нас осталось работы примерно на год. Доложим правительству результаты и… "Крупп" платит намного больше, чем ООН. Извините за мою откровенность, но, насколько я знаю, материальное положение там, у вас… - Он пожал плечами. - Одна такая экспедиция обеспечит вас на всю жизнь. Я вот уже ни в чем не нуждаюсь, однако от западных марок не откажусь… - Он весело рассмеялся.
У Тиссо в Париже был великолепный дом, вилла в Ментоне и где-то в Пиренеях небольшой замок.
- Подумаете об этом, доктор?
Он кивнул головой в знак согласия:
- Непременно. Это может быть интересным, если нам, конечно, не перережут глотки или тамошние партизаны не захватят нас в качестве заложников. ООН, по крайней мере, предоставляет определенные гарантии…
- Да, само собой разумеется, - улыбнулся Тиссо, - доля риска тут есть…
- Это интересно, очень интересно! - прервал Войтеха инспектор Суриц. - Что, если в этом ключ к загадке?
- Не знаю, мне это кажется неправдоподобным.
- Кто-то был заинтересован в том, чтобы экспедиция компании "Крупп" сорвалась.
- Ну, вместо Тиссо ее возглавил бы другой - и все.
- Например, вы, - с улыбкой сказал Суриц. - Вам ведь ясно дали понять, что только от вас зависит, останется ли Тиссо в живых. Только от вас.
- Я и в мыслях никогда не держал принять это предложение. Вопрос о сотрудничестве с зарубежными фирмами решает за меня государство. Точнее, "Интергео" - предприятие, которое поддерживает контакты с зарубежными геологическим службами. Не имело смысла сразу отвергать предложение Тиссо, нам еще долго работать вместе. Он хотел, чтобы я подумал, это еще не было официальное предложение.
- Гм… да, но тут для меня возникает ряд самых разных вариантов.
- Экспедиция должна была осуществиться не раньше через год. А если учесть реальное положение вещей - через два, не менее.
- В этом-то, может быть, все дело, - задумчиво сказал Суриц - За это время разведку мог бы провести кто-то другой. Получить лицензию и начать добычу. В тех областях случайно не встречается уран?
- Центральная Африка - слишком широкое понятие, речь может идти о целом ряде государств. Не знаю, о каком именно говорил Тиссо.
- Кто может быть таким оперативным? Японцы? Говорят, японцы видят свой интерес всюду…
Войтех молчал. Его ошеломили выводы инспектора Сурица. Они не были ни бессмысленными, ни фантастичными. Он действительно не знал ни одной геологоразведочной разработки, которой бы не заинтересовались японцы.
- С виду вроде бы логично, - сказал он минуту спустя, - но мы не должны забывать о здравом смысле. Если суть дела только в этом, то они могут провести разведку без любого из нас. Просто сделают соответствующему правительству более выгодное предложение. Отдельные лица тут роли не играют. Я знаю достаточно компаний, которые за соответствующую сумму пойдут куда угодно - только предложи.