– Извините… – он шагнул на ступеньки, отодвинув в сторонку намеревавшегося подняться на сцену очередного скрипача и загородив тем самым ему проход.
– Это вам! – Саша протянул девушке цветы.
– Ну что, выспались? – с ехидцей спросила она.
– Проходите… – бросил Белов топтавшемуся у узкой лестницы скрипачу. – Виноват, ночей не сплю – к экзаменам готовлюсь… – смущенно улыбаясь, ответил он девушке, снова повернулся к недоумевающему студенту и добродушно ткнул его локтем в бок. – Ну проходи, друг, что растерялся-то?..
– Оленька, прошу, освободите сцену, – прозвучал сзади слегка раздраженный мужской голос.
– Зато я вещий сон видел, – Саша подал девушке руку и помог спуститься со сцены. – Хотите, расскажу?..
– Ну расскажите… – улыбнулась девушка и вдруг опомнилась и быстро шепнула, сразу переходя "на ты": – Только не здесь… Ты подожди меня у входа, я – быстро, хорошо?..
Она и вправду вышла очень быстро. Саша шагнул навстречу и развел руками:
– Выходит, я ошибся вчера… Ты не Анна, ты – Оля, да?
– Оля, – кивнула девушка, – а ты?
– Ты будешь смеяться, но я действительно Александр, Саша то есть…
Ольга и в самом деле рассмеялась.
– Вообще Александр – это… Давай, скрипку понесу? – предложил Белов.
– Нет, не надо, – качнула головой Оля. – Вот был бы это контрабас – я бы тебе отдала.
– Нормально!.. – хмыкнул он. – Так вот, Александр – это победитель. И если посмотреть по истории, то… Саша Пушкин, Саша Невский, Саша Македонский – все были победителями!.. Да, ещё три русских царя Саши…
– А по гороскопу ты кто?
– Я – Стрелец.
– Огонь, значит?..
– Пожар! – воскликнул Саша. – Я – пожар! Ольга, опустив голову, засмеялась.
– А ты кто? – спросил Белов.
– Я?..
– Сейчас, погоди, погоди, я сам… Ты – Козерог!
– А вот и нет, – усмехнулась Оля. – Я – Скорпион.
– Ну вот, начинается! – дурачась, Саша закатил глаза. – Погоди… Там, значит, стихия – вода получается?
– Вода, – согласно кивнула Оля.
– А! – махнул рукою Белов. – Все эти Козероги, Скорпионы – все они в Красной книге давно! Я, когда в армии был, от нечего делать листал журнальчики разные – гороскопы смотрел… Вообще-то я в гороскопы не верю!
– А я верю…
– А ты по восточному календарю кто?
– Не скажу, – опустила она голову.
– Ну скажи, скажи… Кто? – настаивал Саша. Ольга вдруг повернулась к нему и, сделав страшные глаза, выпалила:
– Крыса!
– Правда?.. У-у-у-у… – отвернувшись, разочарованно протянул Белов.
– Ну ты! – смеясь, ткнула его в бок Ольга.
– Да я шучу, шучу… – поднял руки вверх Саша.
– Шуточки у тебя… – усмехнулась девушка. – А ты Царевых давно знаешь?
– Каких Царевых?
– Царевы, между прочим, – хозяева той самой дачи, на которой ты живешь.
– А-а-а… Понимаешь, они – друзья моих друзей, ну вот они там и договорились как-то, – неопределенно пожал плечами Саша. – А сам я их даже не видел ни разу. Просто мне нужно было тихое место, чтоб в институт подготовиться…
– Что за институт?
– Горный.
– А почему это вдруг?
– Потому что лучше гор, Оля, могут быть только вулканы. Ты представляешь, человечество до сих пор не может отойти от извержения вулкана Кракатау! Это же интересно, правда?..
Так, разговаривая в общем-то ни о чем, они дошли до метро. Подземка доставила их к Рижскому вокзалу, откуда отправлялись электрички до дачного поселка. В метро Оля с Сашей тоже беспрерывно болтали и на вокзале уже чувствовали себя друг с другом совершенно свободно – так, словно были знакомы не один год. Неизбежная скованность первой встречи исчезла без следа, они уже и не думали скрывать своей взаимной симпатии.
В здании вокзала они не торопились, Саша что-то увлеченно рассказывал, а Оля с мягкой улыбкой слушала его. С платформы донесся короткий и резкий гудок поезда. Оля, очнувшись, взглянула на часы и испуганно выпалила:
– Саш, – электричка!
– Побежим, или опоздаем? – спросил Саша и, дурачась, капризно поморщился: – Давай не поедем, а?..
– Ну вот еще! Бежим скорей! – Оля подхватила его под руку и потащила к выходу на платформу.
Они сорвались с места и, выскочив наружу, стремглав помчались по перрону. Электричка зашипела дверями.
– Быстрей! – крикнул Белов.
И тут вдруг Оля, неловко поставив ногу, оступилась.
– Ай! – вскрикнула она.
Саша, мгновенно остановившись, едва успел обернуться и сразу, не раздумывая, подхватил её на руки.
– Что случилось?!
– Каблук сломался! – захохотала Оля.
– Какой каблук?! – засмеялся и Саша, прижимая к себе легкую, как пушинка, девушку. – Мы же на электричку опоздали!..
– Следующая – минут через сорок, – давясь смехом, сообщила Оля.
– Е-мое! – запрокинул голову Саша. – Что ж теперь?.. Тебя на лавочку отнести?
– Ну давай, – согласилась Оля и, не удержавшись, склонила голову к его плечу.
– Ногу не подвернула? – спросил он, направляясь к скамейке.
– Нет…
– Садись… – он осторожно опустил Олю на лавочку и взглянул на часы. – Когда, говоришь, следующая?
– Минут через сорок, кажется, – Оля, сняв с ноги сломанную туфлю, покачала головой. – Ну что за свинство, а?..
– Дай глянуть, – протянул руку Саша.
Каблук был отломан напрочь – у самого основания. Ходить в такой обуви было нельзя, это Белову было совершенно ясно.
– Да, авария… – озадаченно пробормотал он. – Слушай, Оль, ты одна побыть можешь?
– Странный вопрос, – улыбнулась она.
– Тут рынок рядом, там наверняка частников полно. Я мигом – туда и обратно, хорошо?
– Сейчас я денег дам, – полезла в сумочку Оля.
– Перестань, ты чего! – Саша, укоризненно покачав головой, накрыл её руку своей. – Я разберусь!..
Как он будет разбираться – Белов не представлял совершенно. Той горстки мелочи, что позвякивала у него в кармане, для ремонта туфли явно было недостаточно.
– Не забоишься, нет?..
Оля, смеясь, покрутила головой.
– Ну все, я – мигом! – и Саша, взмахнув сломанной туфлей, побежал к выходу с платформы.
Он нырнул в дверь, а Оля, подумав, достала свои ноты и углубилась в их изучение.
XXX
– Сколько я должен? – спросил Белов.
– Тры рубли! – ответил старый армянин-сапожник и для верности показал на пальцах: – Тры!..
– Трешник? Что ж так дорого?.. – переспросил Саша и в который раз принялся обшаривать карманы пиджака – а вдруг все-таки что-нибудь завалялось?..
Вдруг чья-то ладонь легла на его плечо сзади, и над самым ухом раздалось грозное:
– Не двигаться! Вы арестованы!
Саша вздрогнул и резко обернулся – перед ним стоял довольно улыбающийся Пчела.
– Пчел, здорово! – обрадовался Белов. Тут к ним подлетел взбешенный Космос:
– Ты что здесь делаешь?! Ты что, Сань, совсем охренел?!
– Да ладно, не наезжай! – отмахнулся Саша. – Так получилось, сейчас объясню… Пчела, дай трешник.
Он рассчитался с сапожником и забрал туфлю.
– А это что ещё за ботинок?! – вспылил он и удивленно вытаращил на друга глаза. – Я не понял, Сань, ты что – с телкой что ли?!.
– Косматый, не дави, – примирительно улыбнулся Белов. – Я же сказал, что все объясню!
– Что ты мне объяснишь? – продолжал возмущаться друг. – Я тут голову сломал – не знаю, как его отмазать! А он на Рижском телкам ботинки ремонтирует!!!
– Ну хватит, хватит, Кос! Ну ошибся, мы же все ошибаемся, верно?..
– Ошибся? Да твоя морда на каждом столбе висит! – еле сдерживаясь, вполголоса рявкнул Космос.
– Ты что, серьезно? – неуверенно улыбнулся Белов.
– Ты зря веселишься, Сань, – подтвердил Пчела. – Тебя в розыск объявили.
Он шагнул в сторону и, цыкнув на продавца, взял с прилавка черные очки с круглыми стеклами. Вернувшись к Белову, он нацепил их ему на нос.
– Вот так-то лучше… Только на кота Базилио стал похож.
– Ну все, пацаны, я почапал, – кивнул озабоченный Саша.
– Погоди, мы проводим – тут ментов, как грязи…
Они двинулись вдоль торговых рядов к выходу.
– А что за соска-то, Сань? – спросил Пчела.
– Да так… Соседка по даче.
– Это скрипачка, что ли? – ухмыльнулся Космос.
– Ты её знаешь? – резко развернулся Белов.
– Да успокойся ты, не близко.
Вдруг Пчела притормозил и, кивнув куда-то в сторону, повернулся к Космосу:
– Глянь-ка, Кос, опять эти отморозки челноков дербанят.
Впереди справа трое бритоголовых парней обступили прилавок какой-то торговки. Было отчетливо слышно, как тетка жалобно оправдывалась:
– Ребята, ну имейте же совесть, я ведь уже платила… Я не наторговываю столько, правда…
– А мне по барабану! – гаркнул на неё самый длинный. – Плати, сука!
Космос посмотрел на Сашу, потом огляделся по сторонам. В это время впереди раздался заполошный крик женщины:
– Господи, да что же это?! Пусти его!! Миша!! Сынок!
Один из парней прямо через прилавок тащил за шиворот тщедушного мальчонку – видимо, сына торговки, – а двое других крушили её ларек.
Космос бросил через плечо:
– Сань, ты не суйся! – и вместе с Пчелой бросился на бесчинствующих парней.
Космос с ходу залепил в челюсть длинному, Пчела достал ногой второго. Третий бросил мальчишку и с правой смазал Космоса по уху. Саша не успел опомниться, как оказался среди дерущихся. Въехал в рожу одному, ушел от удара другого и от души заехал ему ногой в пах.
Вдали заверещали милицейские свистки.
– Пацаны, уходим! – крикнул Космос, и они рванули по ряду в противоположную сторону.
Они выскочили на задворки рынка и, забежав за ряд контейнеров, тут же перешли на шаг, успокаивая дыхание.
– Ты какого черта полез, а? – пхнул Сашу в спину Космос.
– А что мне, смотреть надо было?
– Вот черти помороженные… – покачал головой Кос.
– Надо с Парамоном поговорить, пусть от тетки отстанут, – предложил Пчела.
– Поговорим… – согласился Космос и повернулся к Белову. – Ладно, Сань, ты давай езжай, а то влетишь тут напрочь.
Саша облизнул сбитые костяшки на руках и усмехнулся:
– Да, братцы, интересная у вас работа!
– Ну да – живая, с людьми, – хмыкнул Пчела.
– Все, кончайте базарить. Давай, Сань, дуй отсюда, тут ментов кругом – немеряно.
– А вы куда?
– У меня ещё стрелка с одним человеком из органов. Насчет тебя, между прочим.
– Ну ладно, пока! – Белов поднял руку и побежал к вокзалу.
– Смотри там – аккуратней!.. Воротник подними! Очки надень, Леннон!.. – услышал он вслед.
А в это время к перрону Рижского вокзала подошла электричка. Оля встала со скамейки и, прихрамывая, двинулась к поезду. Она крутила по сторонам головой, высматривая Сашу, и при этом смущенно улыбалась этой своей несуразной хромоте.
Саши нигде не было видно, а между тем электричка должно была отправиться уже через пару минут. "Что ж, – не слишком огорчившись, поду мала Оля, – придется, видимо, и эту тоже пропустить".
И тут её взгляд случайно зацепился за знакомое лицо.
На стенде под вывеской "Их разыскивает милиция" Оля увидела свеженаклеенную листовку. На ней был напечатан текст следующего содержания:
Внимание, розыск!!!
ГУВД г. Москвы по подозрению в совершении убийства разыскивается Белов Александр Николаевич, 1969 года рождения. Глаза голубые, волосы темно-русые, рост средний, телосложение спортивное. Особые приметы: шрам на левой брови.
Над текстом была фотография молодого человека. И этим молодым человеком, без всякого сомнения, был её сегодняшний знакомый – Саша.
Улыбка сползла с её лица. Она нагнулась, сняла с ноги вторую туфлю и нацепила её на стенд – прямо на вывеску. Оглянувшись ещё раз напоследок по сторонам, Оля, как была – босиком, – бросилась к готовой отойти электричке…
Когда запыхавшийся Белов выскочил на перрон, лавочка была пуста, а электричка только-только тронулась. Саша рванул вслед ускоряющемуся составу, на бегу крича неизвестно кому:
– Стоп-кран! Нажми стоп-кран!
Куда там!.. Электричка быстро набрала ход и скрылась за поворотом. Белов затормозил и, плюнув с досады, пошел обратно, засунув Олину туфлю в карман пиджака. Он вернулся к их лавочке и, конечно, сразу заметил висевшую на стенде вторую туфлю.
Он шагнул к стенду с тяжелым сердцем, уже точно зная, что увидит за стеклом. Так и есть!
– Е-мое!.. – прошептал он. Насупившись, Белов прочитал объявление о собственном розыске до конца, потом снял со стенда туфлю и, нацепив очки, направился к выходу с перрона.
XXXI
Белов намеревался дождаться следующей электрички где-нибудь в тихом месте. Но ему повезло – на противоположной стороне улицы он увидел приметный "Линкольн" Космоса, там же оказались и его друзья. Он подошел к машине и сел назад, к Пчеле.
– Опоздал, блин… – буркнул он.
– А телка твоя? – спросил Пчела.
– Уехала.
Пчела покосился на туфли, торчащие из карманов пиджака Белова, и усмехнулся:
– Так что она – так босиком и уехала?
– Да ну, не вовремя как-то все получилось, – поморщился донельзя расстроенный Белов. – Она морду мою на "доске почета" увидела, ну и испугалась, конечно… Вообще, девчонка такая классная…
– Да ладно, Сань, не парься! – хлопнул его по плечу Пчела. – Объяснишь потом – все нормально будет!
– Вас послушать, рехнуться можно, – подал голос угрюмо молчавший Космос. – Человеку десятка светит, а он… Ля-ля, тополя, концерты, скрипочки, Шопен-мопен…
– Але-але, Космос! – вспыхнул Саша. – Я, конечно, слажал, но ты тоже границу не переходи. А то сейчас отскочит!
– Напугал… – буркнул тот.
Мимо "Линкольна" неторопливо проехал милицейский уазик.
– Доиграемся, блин… – проводил его настороженным взглядом Космос. – Повяжут нас. Ох, повяжут…
Пчела придвинулся вплотную к Саше и прошептал ему на ухо:
– Сань, зря ты так с Косматым… Он из-за тебя всю Москву на уши поставил…
Подумав, Белов положил руку на плечо Космосу и примирительно произнес:
– Ладно, Кос, извини. Я не прав, вообще-то… Космос слушал его вполуха, все его внимание занимала дорога, он, не отрываясь, высматривал там кого-то.
– Нормально все, Сань, нормально… – безучастно кивнул он и вдруг дернулся, распахнул дверь и бросил друзьям: – Вот он, подъезжает. Я сейчас, пацаны!
К "Линкольну", замедляя ход, приближалась черная "Волга" с государственными номерами. Космос взмахнул рукой и двинулся ей навстречу. "Волга" притормозила, её тонированное стекло поползло вниз.
– Ну что, какие дела? – озабоченно наклонился к окошку Космос.
Солидный мужчина в "Волге", не произнеся ни слова, отрицательно покачал головой. Стекло тут же начало подниматься, и машина, плавно набирая скорость, уплыла в сторону Останкинской башни.
– Эй, ты куда, стой!.. – обескураженный Космос замер, растерянно глядя ей вслед, потом в ярости сплюнул и, покусывая губы, поплелся назад к "Линкольну".
– Ни черта не понимаю!.. – раздраженно пробормотал он, плюхнувшись на водительское сиденье. – Кто-то в этом мире явно против тебя, Сань…
– Да-а… – задумчиво подхватил Пчела. – И того седого, который стрелял, – помнишь? – тоже нигде найти не могут… Как сквозь землю провалился…
– А кто это был, в "Волжане"? – полюбопытствовал Саша.
– Да ты все равно не знаешь… – поморщился Космос и повернулся назад, к Белову. – Вот что, Сань, ты давай двигай на электричку, а мы вечером подтянемся. Только очень прошу, зря не светись…. У тебя бабки остались?
– На проезд хватит.
– Ну, давай… – Космос протянул Саше руку. Белов попрощался с друзьями и, ссутулившись, торопливо зашагал к Рижскому вокзалу.
Всю обратную дорогу он был тише воды, ниже травы. Сидел в уголке, прикрывшись газеткой, и настороженно, не поднимая головы, исподлобья оглядывал вагон сквозь темные очки. Да, совсем не таким он ехал в Москву каких-то три часа назад…
Добравшись до дачного поселка, Саша первым делом направился к Олиному дому. Он постучал в калитку и достал из карманов туфли. За забором, сипло лая на незнакомца, метался на цепи здоровенный рыжий пес.
Саша подождал немного и постучал ещё раз. На крыльце появилась растерянная бабушка.
– Вам кого?! – перекрывая собачий лай, крикнула она дребезжащим голоском.
– Здравствуйте! – тоже крикнул Белов. – А Олю можно увидеть?
– А Оля… – бабушка запнулась. – А она ещё из Москвы не вернулась!
Саша мрачно кивнул. Он понял, что ему врут. И, причем, врут с её, Оли, согласия. Просто после того, что она увидела на "доске почета", Оля не желала иметь с ним никаких дел. Такое решение девушки было вполне понятно и легко объяснимо, но легче от этого Белову не стало.
Бабушка скрылась .за дверью. Саша постоял у калитки ещё немного, потом вздохнул, повесил Олины туфли на штакетник и пошел к себе.
XXXII
Член-корреспондент Академии наук СССР Юрий Ростиславович Холмогоров жил в старом "сталинском" доме на Ленинском проспекте. После своего тесного панельного скворечника это солидное, монументальное здание казалось Татьяне Николаевне настоящим дворцом. Просторные холлы, широкие лестничные марши, высоченные потолки и коридоры, по которым вполне можно было бы кататься на велосипеде – все это давило на неё своей громадностью, невольно заставляя чувствовать себя беззащитной, слабой и совершенно чужой.
Замирая от робости, она приблизилась к высокой, обтянутой черной кожей, двери, на которой тускло посверкивала медная табличка с лаконичной надписью – "Холмогоров Ю.Р." Татьяна Николаевна остановилась у порога, зачем-то тщательно вытерла ноги, вздохнула, собираясь с духом, и, наконец, осторожно нажала кнопку звонка.
– Кто? – послышался из-за двери молодой женский голос.
– Это мама Сани Белова, – ответила она подрагивающим от волнения голосом. – Мне Юрия Ростиславовича.
После небольшой паузы щелкнул замок, дверь открылась, и Татьяна Николаевна увидела стройную молодую женщину лет тридцати с красивым, несколько капризным лицом. Она явно была недовольна и не слишком старалась это скрыть.
– Я же вам сказала – перезвонить. Есть же телефон!
– Здравствуйте… Извините… – пролепетала Татьяна Николаевна. – А Юрий Ростиславович дома?
– Нет, он пока не вернулся.
– А я могу его подождать?
– Знаете, он будет очень поздно… – покачала головой хозяйка. – Если у вас что-нибудь срочное – я могу передать…
Татьяна Николаевна кивнула и начала торопливо и сбивчиво рассказывать молодой супруге членкора о беде, случившейся с сыном, о предъявленных ему обвинениях и о сумме, которую надо было выложить адвокату…
Молодая мачеха Космоса слушала её рассеянно, поддакивая невпопад и нетерпеливо постукивая длинными, холеными ноготками по дверному косяку.
– Хорошо, хорошо, я все поняла, – перебила она, наконец, надоедливую незваную гостью. – Я, конечно, поговорю с мужем, но имейте в виду, – такой суммы у нас сейчас нет.
– Я вас очень прошу… – приложила руку к груди Татьяна Николаевна. – И передайте ему, что Саша ни в чем не виноват! Ни в чем…