- Конечно правду. Не всю правду, - поспешил он поправиться, открывая перед Эйлин дверцу. - Никто не знает, что произошло в ту ночь, месяц тому назад. Я просто сказал, что вы плохо себя чувствовали, а я вас приводил домой.
Он похлопал ее по руке, закрыл дверцу и обошел вокруг машины, чтобы сесть за руль.
Заняв место на сиденье, Эйлин почувствовала что-то твердое у правого бедра. Она быстро провела рукой и обнаружила, что между сиденьем и спинкой застряла маленькая кожаная сумочка.
Форма ее была Эйлин знакома. Она посмотрела на нее при свете уличного фонаря и вздрогнула. Это была ее крокодиловая сумочка. Та самая, которую она взяла, отправляясь к Барту. Та самая, которую она так тщательно и безуспешно искала в комнате отеля.
Глядя перед собой вдоль улицы, Ральф нажал кнопку стартера. Мотор заработал.
- Как случилось, что моя сумочка оказалась в вашей машине, Ральф? Тут… за сиденьем.
- Она там, возможно, давно лежит, - ответил он со смехом. - Да, в прошлую среду я отвозил вас домой.
- Это та сумка, с которой я была вчера вечером у Барта.
- О!
Он заколебался, искоса взглянул на нее и облизнул губы.
- Вы действительно потеряли голову? Я задавал себе этот вопрос. С вами никогда не знаешь… Вы не помните, что я вас провожал?
- Вы сказали Дорис, что ушли один. Без меня.
- Мужское самолюбие, дорогая. Я не хотел признаться, что вы меня выгнали после того, как я исполнил свой долг доброго самаритянина. Она Бог знает что подумала бы. А между тем это истинная правда. Вы, видимо, забыли сумочку, выходя из машины, а я не заметил.
- Ральф, скажите мне все! Что произошло? Вы меня отвезли домой?
- До вашей двери. В машине вы были очень милы, но когда я предложил зайти к вам вместе, вы превратились в мегеру. Я не знал, до какой степени алкоголь замутил вам мозги. В прошлый раз, когда у вас случился ваш приступ, моя компания вам понравилась. Я же не стремлюсь к сценам посреди улицы. И я знал, что Дорис утешит меня в случае неудачи.
- Вы оставили меня перед дверью?
- Вы поднимались по ступеням крыльца, когда я уезжал.
- Оставив меня без сумочки? Без ключей? Я ведь не могла войти. Боже мой, Ральф, что же я сделала?
Ральф затормозил перед шестиэтажным зданием.
- Может быть, вернулись к Барту или кому-нибудь позвонили? Откуда вы сейчас идете?
- Я вам этого не скажу.
- Вы не обязаны это делать, - согласился он, наклоняясь, чтобы открыть дверцу. - Убедитесь на этот раз, что у вас есть ваш ключ. Я не уеду, пока вы не войдете.
Эйлин удержала его дрожащей рукой.
- Прошу вас, Ральф, пойдемте со мной. Я боюсь. Я должна поговорить с кем-нибудь, чтобы узнать, что произошло. Вы разве не понимаете? Без моей сумки у меня не было денег на такси, не было даже монеты, чтобы позвонить. Я осталась на улице, совершенно потерянная.
Ральф взял ее руку и поцеловал.
- Бедняжечка! Ну конечно, я поднимусь вместе с вами. К тому же не стоит ложиться спать - слишком поздно.
Он вышел из машины, поднялся вместе с ней и вошел в вестибюль, украшенный рядом почтовых ящиков.
Эйлин извлекла из своей сумочки кожаный футлярчик для ключей. Ральф жестом показал ей на звонок у внутренней двери - сверху на медной табличке было выгравировано слово "консьерж".
- Может быть, вы позвонили к консьержу, и он вас впустил. Было не очень поздно.
- Который был час?
- Около полуночи. Уехав от вас, я зашел ненадолго в бар, чтобы Дорис успела вернуться домой. И позвонил в ее дверь в половине первого ночи.
Лифт остановился… Они прошли несколько шагов по устланному ковром коридору, и Эйлин открыла дверь. Она вошла первая, включила свет в гостиной, быстро осмотрела все вокруг и с отчаянием покачала головой.
- Я, конечно, не возвращалась сюда: все на тех же местах, что и перед уходом. Налейте себе чего-нибудь выпить, пока я немного приведу себя в порядок.
Она вышла и закрыла дверь. Ральф подошел к маленькому бару, открыл его, взял бутылку виски и большой бокал, который тут же наполнил. Затем сел на диван и стал ждать возвращения Эйлин.
Молодой женщине понадобилось десять минут, чтобы прихорошиться. Черты ее лица по-прежнему выражали усталость и внутреннее напряжение, но губная помада, пудра и гребень придали ей более или менее приличный вид. Она села рядом с гостем, но с отвращением покачала головой, когда он сделал движение, чтобы встать и налить ей виски в бокал, который она оставила недопитым, уходя к Барту.
- Нет, клянусь, больше не выпью ни капли спиртного. Что я могла делать, после того как вы ушли? Я оказалась на улице без денег и без ключа.
- Было бы самым нормальным, если бы вы позвонили консьержу. Почему не спросить его? Все тут же и выяснится.
- Будить его в это время? Он подумает, что я свихнулась. Кроме того, если я и поднималась сюда, то долго тут не оставалась.
- Действительно. Но тем не менее это явилось бы отправным пунктом, если вы решили выяснить, чем занимались в эту ночь. Отсюда вы могли звонить кому угодно, не тратя денег. Давайте! Обратитесь к консьержу. Это его работа.
- Не могу. Если он не подумает, что я рехнулась, то догадается, что была пьяна.
- Ну ладно, тогда я спрошу за вас.
Но после минутного колебания он решил иначе.
- Скажу, что я ваш друг, и, зная, что в полночь вы пошли домой без ключа, заволновался. Спрошу, открывал ли он вам дверь - в этом вопросе не будет ничего компрометирующего. Вы знаете номер его телефона?
- Нет. Но он записан против слова "консьерж" в черной записной книжке возле телефона.
Она поднялась, но Ральф усадил ее обратно.
- Сидите спокойно. Я найду сам.
Он полистал в книжке, набрал номер. В трубке долго раздавались гудки, затем сонный голос спросил:
- Кто говорит?
- Вы консьерж дома, не так ли?
- Да. Что вы хотите?
- Я друг мисс Эйлин Феррис из четвертой квартиры. Мы только что заметили, что она забыла свою сумочку с ключами, когда около полуночи пошла домой, и немного волнуемся. Ее телефон не отвечает. Она вам не звонила, чтобы вы открыли ей дверь?
- Нет. Я не видел мисс Феррис уже много дней.
И бросил трубку. Ральф повернулся к Эйлин.
- Вот теперь вам все ясно.
Он опять уселся возле нее и вытянул свои длинные ноги.
- Итак, в полночь вы находились перед вашим домом и были в состоянии держаться на ногах и ходить, но не соображали, что делаете. У вас не было ключей, не было монетки, чтобы позвонить по телефону. Я ушел, не подозревая, что оставляю вас в затруднительном положении. Что же происходило дальше?
- Я не знаю… не знаю! - закричала Эйлин в полной растерянности. - Но должна узнать!
- Это было бы легче сделать, если бы я знал, чем вы занимались незадолго до того, как пришли к Дорис. С кем вы были, кто мог бы сообщить некоторые подробности?
- Я была одна. В номере отеля, если вы обязательно хотите знать. Не скажу, в каком районе. Как я туда попала?..
Она говорила визгливым тоном, не справляясь со своими нервами.
- Ну, не доводите себя до такого состояния. Здесь может быть несколько объяснений. Давайте рассмотрим их по порядку. Я видел вас во время одного из ваших припадков и знаю, что вы владеете собой… внешне, во всяком случае. Вы просто даете волю своим инстинктам. Давайте подумаем: что сделали бы вы при этих обстоятельствах, если бы полностью владели собой?
- Не знаю. Вероятно, я позвонила бы консьержу.
- Вы этого не сделали, и меня это не удивляет. Только что вы не решались его разбудить. Не хотели вызывать у него подозрения, что слишком много выпили. В полночь подсознание говорило, что вы пьяны, и вы краснели от стыда при мысли показаться кому-нибудь в таком виде. Итак?
Лицо Эйлин посветлело. Она схватила Ральфа за руку.
- Я знаю! Бар в конце улицы! Он открыт до четырех утра, и я захожу туда время от времени. Ночной бармен меня знает, и я ничуть не постыдилась бы сказать ему, что потеряла сумочку и мне нужно немного мелочи, чтобы позвонить по телефону. Я щедро даю ему на чай, так что он счел бы мою просьбу вполне естественной. Это именно то место, куда я должна была пойти.
- Резонно, - согласился Ральф, кладя свою большую руку на ее.
- Но если я звонила, то кому?
- Прежде всего надо узнать, звонили ли вы на самом деле? Бармен мог набрать вам номер… или помогал вам искать его в телефонной книге. Этот случай запал бы ему в голову.
Ральф встал и посмотрел на свои часы.
- Еще нет четырех. Как называется бар?
- Не знаю. Я заходила туда как минимум сто раз, но никогда не читала вывеску.
- Мы можем пойти поговорить с барменом, если вы действительно хотите прояснить это дело.
- Пойдите сами, Ральф. Прошу вас. Его зовут Джо. Просто спросите, заходила ли мисс Феррис, чтобы позвонить. Умоляю вас. У меня не хватает сил самой сделать это.
- Конечно, вы же совершенно выдохлись. Снимите платье, накиньте халат, я вернусь в один момент.
- Вы просто прелесть.
Она подставила губы, но его поцелуй оставила без ответа.
- Вы просто позвоните в дверь, я вам открою.
- Надеюсь, вы не ревнуете меня к Дорис? - спросил он с улыбкой.
- Нет, не думаю. Но если бы вы знали, как я устала!
Оставшись одна, она свалилась на диван и сжала руками ноющие виски. Она все еще всхлипывала, лежа на диване, когда через четверть часа трель звонка заставила ее вздрогнуть. Эйлин с усилием поднялась и надавила на кнопку, отмыкающую дверь внизу. Платком, смоченным в воде, она протерла покрасневшие глаза и вышла на лестничную площадку, чтобы встретить Ральфа у лифта.
- Мы попали в точку, дорогая, - сказал он. - Я прибыл как раз в тот момент, когда Джо закрывал бар. Ваше предположение оказалось верным.
Эйлин отступила, чтобы дать ему пройти. Ее дыхание было горячим и прерывистым.
- Я ходила туда звонишь?
- Да. Джо говорит, что вы были очень странной, когда вошли сразу после полуночи. Вы шли прямо, но глаза у вас были остекленевшие.
Ральф усадил ее на диван и сжал предплечье, прежде чем продолжить:
- Вы подошли прямо к Джо, сказали, что потеряли сумочку, и попросили пятицентовую монету, чтобы позвонить. Он охотно удовлетворил вашу просьбу, но был встревожен и подумал, что в таком состоянии вам лучше было бы вернуться домой. Но когда он сказал об этом вслух, вы рассердились, закричав, что достаточно взрослая, чтобы самой улаживать свои дела, и кроме мужика вам ничего не надо. Потом вы поблагодарили его за монетку и попросили заткнуться.
Ральф сжимал предплечье Эйлин, ожидая слов одобрения, но молодая женщина сидела молча, бледная как смерть.
- Это ужасно, - пробормотала она. - Я никогда больше не смогу посмотреть ему в глаза. Никогда бы не подумала, что способна наговорить такое.
Она вырвалась из его рук и отодвинулась на диване.
Ральф наполнил свой стакан, скрестил ноги и устроился поудобнее.
- Во время ваших приступов, моя милая, вы становитесь примитивной и отвергаете все путы цивилизации. Как со мной, в последний раз… Он вам дал пятицентовую монету. Вы взяли телефонную книгу и стали искать номер. Потом попросили клочок бумаги, чтобы его записать. Телефонная кабина находится в глубине зала, думаю, что вы боялись забыть, пока туда дойдете.
- Он удовлетворил мою просьбу? - спросила она.
- Дал вам какую-то карточку. Потом вы закрылись в телефонной кабине.
- Джо запомнил номер?
- Нет. Ему кажется, что он относился к району Баттерфилда, но Джо не уверен. Вы находились довольно долго в кабине, потом ушли, не произнеся ни слова и не удостоив его даже взглядом. Больше он ничего не знает.
Некоторое время Эйлин молчала, изо всех сил стараясь восстановить в памяти хоть какие-нибудь отрывки событий, но все было напрасно.
- Только бы знать, кому я звонила…
- Во всяком случае, не мне. Вы ясно дали мне понять, что я не тот человек, который вам нужен. Так что ищите в другом месте, - продолжал он, глядя на нее из-под полуопущенных век. - Нет ли кого-нибудь, по кому вы умираете, но не решаетесь подступиться в трезвом виде?
- Не представляю себе… Несчастье заключается в том, что я не такая стерва, в какую превращаюсь после выпивки. И я ни по кому не умираю. Если бы Джо вспомнил этот номер…
- Но я немного сыграл в детектива, - заявил Ральф с довольным видом, - и не так уж плохо. Я угостил Джо стаканчиком за беспокойство и дал на чай экстравагантную сумму. Таким образом, вам не надо будет возвращать долг. Потом я пошарил в телефонной кабине и, посмотрите, что я нашел на полу.
Театральным жестом он протянул ей помятую карточку, на которой кто-то карандашом нацарапал буквы "В. Т." и пять цифр.
- Я не могу поклясться, что это тот номер, по которому вы звонили, но все же думаю, что это он и есть. У вас не было с собой сумочки, в платье не было кармана, чтобы сунуть туда бумажку. Вы ее смяли и бросили на пол.
Эйлин взяла карточку и вслух прочитала номер, отрицательно покачав головой.
- Он мне совершенно не известен. А вам он о чем-нибудь говорит?
- Нет, но я не знаю всех ваших друзей. Вы точно не помните его?
- Абсолютно точно. Но нельзя ли узнать имя человека по телефонному номеру? На почте, например?
- Возможно. Но думаю, что такую информацию дают только по требованию полиции.
Он допил бокал, обнял Эйлин за талию и прошептал ей на ухо:
- А как вы относитесь к тому, чтобы на время забыть об этой тайне? Давайте ляжем, поспим часа два. Когда проснемся, жизнь нам покажется в розовом свете.
- Ральф!..
Она вырвалась и оттолкнула его. При виде странного выражения его лица она слабо улыбнулась.
- Благодарю вас за помощь, Ральф, я очень признательна. Благодаря вам я, по крайней мере, знаю, что не подцепила на улице в полночь первого попавшегося прохожего. Видимо, звонила какому-то человеку, которого знала, а это не так позорно.
- Конечно. А когда выспитесь, то, возможно, вспомните человека, чей телефон с таким номером. До свидания, моя ласточка. Если хотите побыть одна, я не стану навязывать свою компанию. До скорого.
Он повернулся и вышел.
Глава шестая
Я добрался до этого места в рукописи Элси, когда над входной дверью моего гостиничного номера резко зазвучал звонок, заставивший меня подскочить в кресле.
"Фараоны, - подумал я, с сожалением положив рукопись. - Хотя бы дали время дочитать…" - И пошел открывать.
Никогда в жизни я не видел картины более приятной, чем круглое лицо Эда Радина, расплывшееся в дружеской улыбке. До боли сжав руку гостя, я втащил его в комнату.
- Что новенького, Эд? Что вам удалось узнать?
- Дело очень серьезное, Бретт.
Он покачал головой, налил себе немного коньяка и устало опустился в кресло.
- Я сейчас прямо из той квартиры. Девушка задушена в гостиной. Была полностью одета и не очень сопротивлялась. Думают, что она пила с каким-то типом, отвергла его домогательства, а он убил ее в приступе ярости. Окурки сигарет двух марок в пепельнице, отпечатки пальцев на коньячном бокале. Ваши?
- Возможно. Если только она не вымыла мой бокал перед приходом убийцы. Других улик нет?
- Немного. В доме никто ничего не слышал. Полицейские пришли в квартиру после того, как кто-то сообщил им по телефону, что убили женщину. Вскоре после их прибытия раздался телефонный звонок, один из фараонов ответил, но человек на другом конце провода тут же бросил трубку. Предполагают, что убийца хотел знать, появилась ли полиция.
- Это был я. Я уже объяснял вам причину звонка. Прочитав первую главу ее романа, хотел тут же поделиться с нею своими впечатлениями. Вы знаете, что такое дебютанты. Они сидят как на раскаленных углях, когда другой писатель читает их произведение.
- Я-то знаю, - заметил Эд, - но большинству легавых это неизвестно. Почему вы не назвали себя?
- А вы на моем месте сделали бы это? Господи, Эд! Было два часа ночи. Я звоню женщине, какой-то мужик мне отвечает. Разве вы не бросили бы трубку?
- Вероятно. Я задаю вопросы, которыми вас закидают полицейские. Вы располагаете несколькими часами, чтобы приготовиться отвечать на них. Как только выйдут утренние газеты, кто-нибудь из гостей, заметивших, как вы с Элси ушли с банкета, поспешит предупредить полицию. И машина будет запущена.
- Мне не надо заранее готовить ответы. Правда меня устроит.
- Прекрасно.
Эд Радин закурил сигарету и прикрыл глаза.
- Расскажите мне всю эту историю, Бретт. Не пропуская ни одной детали. С момента, как вы познакомились с Элси, до того, когда позвонили ей.
Я выполнил его просьбу. Не забывая ничего, упомянул каждое слово, каждый поцелуй. Все эпизоды нашего флирта. Было просто рассказывать своему другу о чувствах, которые вызвала у меня Элси, и о ее расположении ко мне. Но я все больше проникался мыслью, что мне будет гораздо труднее рассказать об этой короткой идиллии фараонам, и они со своей стороны отнесутся ко всему этому скептически. Эд был моим другом. Он тоже писал. Он понимал, что у меня не было абсолютно никаких причин убивать Элси. Но он это понимал, потому что знал меня, а также угадывал характер молодой женщины.
Я сказал, что, поднятый по тревоге моим телефонным звонком, Майкл Шейн прибудет примерно в восемь часов. Эд кивнул головой в знак одобрения.
- Очень хорошо. Но полиция узнает, что вы попросили Шейна приехать. Будьте осторожны: помните, что когда вы звонили, вы якобы не знали о смерти Элси. Вы не имели контактов со мной, и я вас не видел.
- Я об этом уже подумал. Мы скажем, что Майкл заранее наметил встречу со мной сегодня утром, чтобы вместе провести уик-энд в Нью-Йорке. Он предупрежден.
- Несомненно, все пойдет хорошо, если инспекторы не окажутся слишком недоверчивыми и не начнут все проверять шаг за шагом. Иначе говоря, если они поверят в вашу историю. Впрочем, не вижу причины, почему бы им не поверить вашему слову. Но все-таки присутствие Шейна не будет бесполезным, с его помощью мы узнаем правду… если он действительно так ловок, как вы его описываете в ваших книгах.
- В жизни он еще похлестче.
- Я давно уже мечтаю познакомиться с этим рыжим парнем. А у вас есть какая-нибудь догадка?
Я покачал головой.
- Вчера вечером я встретил Элси Мюррей первый раз в жизни. Может, это и экстравагантная идея, но у меня такое чувство, что ее рукопись может направить нас на верный путь. Как вы думаете?
- Я как раз собирался с вами об этом поговорить, - заметил Эд вполголоса, бросая взгляд на объемистую стопку бумаги с машинописным текстом.
- Это рукопись?
- Да, первый экземпляр. Второй остался в ее квартире.
Он отрицательно качнул головой.
- Его там больше нет. Я помогал составлять опись содержимого ее письменного стола. Три новеллы, из них две неоконченные, куча набросков с мыслями о персонажах и действиях, вот и все.
Он внимательно смотрел на меня.