- Посмотрим-посмотрим… Ты, кажется, в море собирался купаться? Так давай вперед и с песней! Чтоб духу твоего здесь не было! А пленочку твою я к рукам приберу: она со мной в Москву с диппочтой улетит. Согласен?
- С вами не согласишься, себе дороже станет, - буркнул недовольно Савелий.
Ему не понравилось, что его как бы невзначай отодвигают подальше от Велихова, но он чувствовал, что сейчас генерал прав на все сто.
- Ну, вот и прекрасно! Как появятся новости, я тебя отыщу. Тебе много тут еще осталось?
- Одиннадцать дней.
- Ого! Мне бы хоть пару дней пожить так: лежи, живот грей на солнышке… Увы, не имею права сейчас отдыхать. А ты давай бери свое - заслужил!
Они простились. Генерал поехал в посольство, а Савелий, сдав номер портье, направился в Эйлат греться на солнышке.
Пока Савелий нежился у теплого моря, генерал Богомолов развил бурную деятельность. В тот же день из Москвы ему было выслано досье на Велихова, и Константин Иванович связался с тем давним знакомцем из израильской спецслужбы и договорился о встрече.
…История их знакомства уходила в далекое прошлое. Отец Соломона, недавно возглавившего один из отделов израильской контрразведки Моссад, Моисей Маркович был старым чекистом и некоторое время начальником и наставником молодого Богомолова. Богомолова Моисей называл своим любимым учеником, а ставший теперь большим начальником Соломон ребенком звал будущего генерала "дядя Костя" и обожал сидеть у него на плечах.
В светлом, скромно, по-деловому обставленном кабинете навстречу Богомолову из-за стола поднялся высокий человек лет под сорок. Его черная шевелюра была уже заметно тронута сединой. Трудно было узнать в нем живого белозубого востроносенького парнишку, который прыгал на крепких плечах двадцатипятилетнего Кости Богомолова.
- Постарел ты, братец, однако, - пожимая руку хозяину кабинета, заметил генерал.
- А ты, дядя Костя, все такой же бравый, - сдержанно улыбнулся Соломон. - Присаживайся. Что будешь пить? Сок? Виски? Коньяк? Или… Слушай, давай тяпнем традиционные русские сто пятьдесят граммов. Есть у нас тут неплохой напиток, аналогичный излюбленному русскому. "Голден водка" именуется, мы ее для простоты "голдовкой" кличем…
Он достал из шкафа бутылку, две небольшие рюмочки и аккуратно наполнил их.
- Ну, за встречу! - Они чокнулись.
- Сколько лет мы с тобой не виделись, дядя Костя?
- Наверное, порядка двадцати. - Богомолов подзабыл точную дату отъезда Соломона в Израиль, которому он в свое время по мере возможностей способствовал. - Давай вторым тостом родителей твоих помянем! - Соломон разлил водку. Выпили, естественно, не чокаясь.
- Как отец твой мечтал, чтобы ты работал в органах… И, видишь, сбылось…
- Генетика, дядя Костя, как известно, буржуазная лженаука, - отшутился Соломон, но какая-то печальная тень легла на его красивое лицо. - Если и деда с бабкой вспомнить, то я вообще спецслужбист в третьем поколении… Похоже, мне это на роду написано…
- Отца-то вспоминаешь?
- Конечно, дядя Костя! - Ответ прозвучал резко. Было ясно, что Соломон не слишком расположен распространяться на эту тему.
И Богомолов, может быть, лучше других знал почему. Чекистская карьера Моисея Марковича закончилась в одночасье, когда Соломон после средней школы неожиданно для всех вступил в кружок по изучению иврита, стал посещать синагогу и через год подал документы на выезд в Израиль.
Беднягу Моисея исключили из партии и отправили в отставку. Он не смог примириться со случившимся и через несколько месяцев умер от инсульта. Жену его, Лию Михайловну, рентгенолога в госпитале КГБ, тоже уволили, и ей так и не удалось устроиться на приличную работу. Находившийся несколько лет "в отказе", Соломон тоже не имел постоянной работы. Как только они существовали, один бог знает!
В конце концов с помощью Богомолова и некоторых других старых соратников отца Соломон получил разрешение на выезд. Мать ехать с ним отказалась. Она умерла несколько лет назад в Москве, работая до последнего в регистратуре районной поликлиники.
События тех давних, ставших уже достоянием истории лет промелькнули в памяти Богомолова. Наступившую паузу прервал Соломон:
- Дядя Костя, я, как обычно, в цейтноте… Вечер воспоминаний можем устроить послезавтра часов около девяти. Сам знаешь, у нас рабочий день не кончается… Давай о деле, и поконкретнее…
- Вот, Соломон, копия досье на бывшего нашего, а теперь вашего гражданина Велихова Аркадия Романовича. Там много чего интересного, но не в этом суть. Вот кассеты с приложенной расшифровкой переговоров Велихова с вашими "друзьями" из "Хамаса" по поводу поставки взрывчатых веществ и оружия в Ливан и Сирию через Турцию.
Лицо Соломона вытянулось, в глазах зажглись злые огоньки.
- Мы знаем, Велихов встречался с "хамасовцами" в Женеве, но формально эти люди занимаются строительством и недвижимостью, и, получив запись их переговоров, мы не придали этой встрече значения. На ней про оружие речи не шло, а больше они не виделись. Что-то у них бизнес не заладился.
- Виделись они, дорогой мой Сол, и неоднократно. И бизнес у них пошел полным ходом, только, представь себе, не строительный, а оружейный.
- Где они встречались? - нервно спросил Соломон. - Мы контролируем почти все контакты "хамасовцев" в Европе и в большей части Азии.
- Встречались они в Чечне, - ответил генерал. - Оттуда и оружие пошло в Турцию. Скажу тебе прямо, чеченские страницы биографии Велихова пахнут кровью и предательством. Он предавал русских, предавал и евреев. Именно он был инициатором и посредником крупной сделки по поставкам оружия "Хамасу", он-то и свел чеченских торговцев оружием и покупателей из "Хамаса" и был гарантом этой операции. Насколько нам известно, поставки будут продолжаться. Велихов как добропорядочный гражданин Израиля давно ушел в тень, получив, по нашим данным, за свои услуги порядка двух миллионов долларов.
- Какая гадина! - брезгливо произнес Соломон. - Спасибо, дядя Костя, мы им вплотную займемся!
- Сол, Велихова нужно загнать в Россию. Не вижу смысла вводить тебя во все детали и подробности, но поверь мне, он у нас получит все, что заслужил. Зачем вам с этой тварью мараться? Кроме того, суд да дело, боюсь я засветить наши источники в Чечне. У меня к тебе большая просьба. Вызови его к себе и припугни - судебным процессом, международным скандалом, потерей доброго имени бизнесмена, и потребуй немедленного отъезда из Израиля и отказа от вашего гражданства. А дальше предоставь его в наше распоряжение.
- Хорошо, дядя Костя, я постараюсь сделать так, как ты просишь. Но не нужно объяснять тебе, что вынужден немедленно доложить твою информацию своему руководству и скорее всего руководству страны. Дело слишком серьезное и, боюсь, будет решаться на самом высоком уровне. Скажи, а мог бы ты, если, конечно, мы удовлетворим твою просьбу, дать нам какие-то сведения о чечено-турецком канале - даты отгрузки, виды транспорта, места назначения…
- Попробую, - понимающе кивнул Богомолов. - Сделать это непросто, но в принципе можно.
- Вот уж никогда не думал, дядя Костя, что мы с тобой вместе работать будем, - задумчиво произнес Соломон, провожая Богомолова до двери. - Значит, вечер воспоминаний у нас послезавтра. Уверен, что смогу рассказать тебе о том, что решат там, - выразительно он посмотрел на потолок, - по поводу этого мерзавца.
Через четыре дня Богомолов нашел Савелия на пляже. Тот беззаботно летал за скоростным катером на параплане и, казалось, наслаждался бездумным отдыхом. На самом деле конечно же это было не так. Савелий места себе не находил и старался хоть чем-то себя отвлечь от мыслей о том, что поделывает сейчас Константин Иванович.
- Ну как? - спросил у генерала Савелий, когда после обычных приветствий они устроились за столиком небольшого уличного кафе.
- Нормально! Три часа назад я лично наблюдал, как Велихов садится в самолет, улетающий в Москву.
- Думаете, это будет конечной точкой его полета?
- А куда он денется? Он, я знаю, уже дернулся было к дочкам в Швейцарию, но израильтяне намекнули швейцарцам, и не только им, что за Аркадием Романовичем кое-что имеется, и те дали ему понять, что на длительный вид на жительство ему нечего рассчитывать.
- Интересно, станет ли он в России светиться на публике? Ведь с его-то известностью у нас он вряд ли этого избежит.
- А пусть его светится. Все же шито-крыто получилось. Израильтяне не подвели: ни одной строчки в газетах не появилось. От израильского гражданства он сам без огласки откажется в Москве. Внешне вообще выглядит так, словно Велихов никогда этого гражданства и не имел, поэтому если кто и заинтересуется им, то тому дадут информацию о том, что у Велихова просто виза закончилась. Не дурак же Аркадий Романович всем рассказывать, что его под зад ногой свои же евреи пнули!
- Да… Здорово все вышло! Вы, Константин Иванович, просто ас по таким делам!
- Стараюсь, крестник, форму-то боевую надо поддерживать…
- Что теперь? Я, пожалуй, вместе с вами в Москву отправлюсь, надоело мне тут на песочке валяться, со скуки сдохнешь.
- Вот видишь, крестник, до чего ты себя довел: уже нормально и отдохнуть не можешь. Я-то вчера со своим знакомцем прекрасно отдохнул - весь вечер выпивали и вспоминали…
- Да могу я, чего вы на меня напраслину возводите. Просто один я тут. Если бы с ребятами или еще с кем…
- Ну и нашел бы себе тут подружку. Глянь, какие вон ходят, ну просто загляденье!
Мимо них, виляя роскошными бедрами, продефилировали две девицы.
- Что, товарищ генерал, не застоялась еще у вас кровь? - улыбнулся Бешеный.
- А как же, есть еще порох в пороховницах, а ягоды в ягодицах, - пошутил в ответ генерал. - Ты, Савелий, знаешь что? Посиди-ка тут пока, а я, пожалуй, искупнусь. Не прощу себе, если в Москву так вот и уеду.
Богомолов подошел к соседнему пляжному киоску, выбрал себе плавки, полотенце, расплатился и направился к кабинке, где можно было переодеться. Он плескался в изумрудно-синих волнах никак не меньше получаса. Савелий с улыбкой наблюдал за ним: еще бы, с такой работой генерал совсем о здоровье забыл. Он, наверное, и не помнит, когда в последний раз был в отпуске.
Наконец появился словно сбросивший с десяток лет Богомолов. Сел, отдуваясь, за столик перед Савелием, попросил официанта принести бокал пива.
- Гулять так гулять! - весело сказал генерал. - Заказывай, я плачу. Я же твой должник: кто меня сюда вытащил? В Москве-то сейчас пятнадцать мороза.
- Да, в Москве… - вздохнул Савелий.
Вечером того же дня генерал Богомолов и Савелий Говорков вылетели в Москву, где их с нетерпением поджидал Воронов. Он уже организовал наблюдение за Велиховым. Война только начиналась…
VI. "Совет пятерых"
Когда Велихова с подачи Богомолова выдворили из Израиля в двадцать четыре часа, банкир вначале страшно растерялся. Он был убежден, что с переездом на землю обетованную его жизнь нормализовалась, стабилизировалась и ничто не сможет поколебать крепость его позиций. И вдруг как гром с ясного неба!
Оказавшись в России, Велихов решил вести себя так, будто и не уезжал отсюда; ведь об его отказе от израильского гражданства никто не знал, а то, что он год отсутствовал, мотаясь по заграницам, вполне можно было объяснить необходимостью поправить здоровье, семейными обстоятельствами или потребностями его бизнеса. Именно в таком ключе он и общался с многочисленными журналистами, которые как саранча налетели на него немедленно по его возвращении. Не было ни одной газеты, где о Велихове что-нибудь да ни написали.
Савелий правильно считал, что Велихова деньги уже давно не интересовали: Аркадий Романович не жалел средств, чтобы вновь обрести силу и влияние в российских политических кругах. Он тратил деньги направо и налево, одаривая нужных ему людей. Вскоре ему удалось восстановить свои старые связи и наладить новые, заручиться поддержкой влиятельных людей среди политиков. Теперь ему ничто не мешало тянуть рваное одеяло российской экономики на себя.
Нанятые им аналитики, просчитав все нюансы послекризисной ситуации, заключили, что самой выгодной отраслью сейчас может стать золотодобыча. И Велихов, не теряя времени даром, упорно стал добиваться полного контроля за добычей золота и платины в России.
У банкира все было на мази: в преддверии президентской предвыборной гонки он аккумулировал средства и готовился к решительному бою за премьерское кресло.
Пока Аркадий Романович развивал свою кипучую деятельность в России, за ним неусыпно следовали люди генерала Богомолова.
Прошло несколько недель наблюдения, и генерал решил собрать летучку, чтобы обсудить предварительные результаты слежки за банкиром. В совещании участвовали Воронов, Говорков и несколько сотрудников из отдела Воронова.
- Майор, - Богомолов повернулся к сидящему рядом с Савелием Воронову, - у нас все готово?
- Да, можно начинать.
Первым выступил капитан Кравченко, которому было поручено наружное наблюдение за Велиховым. Он продемонстрировал на большом экране все наиболее интересное, что его подчиненные отсняли за прошедшие дни.
Интересного было мало: банкир перемещался по Москве довольно хаотично - без очевидных постоянных маршрутов. Чаще всего он ездил в Совет Федерации и Совет министров, а также в элитный дачный поселок Николина Гора. Эти поездки логично объяснялись его деятельностью бизнесмена, ничего подозрительного в его встречах с правительственными и другими высокопоставленными чиновниками не замечалось. Велихов вел активную жизнь предпринимателя и, казалось, никак не был связан с криминальными структурами. Если бы не пленка, которую Бешеный отснял в Израиле, то банкир вообще выглядел бы чистым как стеклышко.
Самым интересным среди того, что удалось раскопать, была информация о Сергее Владимировиче Кузнецове - человеке, к которому частенько наведывался в Совет Федерации Велихов.
Воронов установил, что Кузнецов, будучи губернатором одной из дальневосточных областей, давно поддерживает тесные связи с местными криминальными организациями. Сама область, по сути, была под властью криминальных структур, которые из-за широко развитой в чиновничьей среде коррупции не только не преследовались законом, но, напротив, развивались и крепли…
Что же касается лично Велихова, то ничего компрометирующего его пока найти не удалось.
Капитан Кравченко, закончив свой показ, смущенно развел руками:
- Это все, что нам удалось накопать… Наверное, Велихов решил выждать и ушел на дно. Ему денег на роскошную жизнь и от честного бизнеса хватает.
- Да его деньги давно не интересуют! - воскликнул Бешеный. - Ему власть подавай. Если бы он ничего не затевал, то каждый день к министрам и сенаторам не ездил бы.
- Одних твоих предположений мало, - сказал Воронов, - я вот попытался было проверить, чего он там затевает в Совете министров, оказалось - ничего! Просто так мотается себе: зайдет к одному заму премьера, чайку попьет, к другому… Потом обязательно у одного своего знакомого референта министра сыграет партию в нардишки - и все, поехал восвояси.
- Константин Иванович, отдайте мне Велихова! - попросил Савелий. - Я его так обложу, что все его говно быстро наружу всплывет.
- А как ты думаешь это сделать? - поинтересовался Воронов. - Вон капитан, один из лучших наших профессионалов в наружном наблюдении, однако ж ничего не нарыл!
- Спровоцировать его надо на активность, подтолкнуть, чтобы он забегал, заюлил, ошибаться начал, отходные пути и лазейки стал искать, - вот тогда мы его за жабры и возьмем. - Савелий, как хорошая гончая, был уже весь в предвкушении погони.
- Тебе, Мануйлов, только дай волю, ты таких дров наломаешь… - проворчал Богомолов. - Нам пугать его ни в коем случае нельзя. Вокруг него столько акул плавает. Если они почуют, что мы банкира обложили, они его первые съедят не дрогнув. Для них человек под колпаком - отработанный материал, его не жалко.
- Да я не понимаю, что ли? - вскинулся Савелий. - У меня кое-какой опыт в этом деле имеется. Константин Иванович, вы же знаете, почему я прошу! Мне же самому до поры невыгодно Велихова трясти. Отдайте мне его, прошу вас, иначе я самостоятельно за него возьмусь…
- Ну-ну, вот этого-то и не надо, Сергей. - Богомолов нахмурился. - Мы все тебя ценим, ты много для нас и страны своей сделал, и никто в твоих способностях не сомневается. Но знаешь, что меня смущает? Твоя личная заинтересованность в том, чтобы добыть шкуру Велихова. А что, если он и впрямь ничем плохим не занимается, а мирно делает деньги вполне легальными способами? А ты его - бах! И в злые гении назначишь! Выдашь желаемое за действительное, что тогда? Отдуваться мне придется.
- Товарищ генерал, - Савелий даже поднялся с места - настолько он стал тотчас серьезен, - я вас хоть когда-нибудь подводил?
- Нет. По правде сказать, ни разу.
- Тогда откуда такое недоверие? Я не скрываю, что хочу этому гаду отомстить за смерть Вишневецкого. Разве это может помешать делу? Скорее наоборот - только поможет.
- Товарищ генерал, Сергей слово свое всегда держит! - поддерживая друга, встрял в разговор Воронов.
- Я прекрасно знаю это и без твоих подсказок, майор! - Видно было, что генерал пребывает в раздумье. - Ладно, уговорили… Воронов, раз уж твоя группа Велиховым занялась, вся ответственность за действия твоего дружка на тебе будет, прошу это учесть!
- Учту, товарищ генерал! - пообещал Воронов.
- Спасибо, Константин Иванович! - обрадовался Савелий. - Обещаю вам, что дров ломать не стану и с Велихова вашего ни один волос не упадет!
- Теперь-то Велихов не мой, а твой, - усмехнулся Богомолов. - Ну и горазд же ты, Мануйлов, людей уламывать! Как это только тебе удается?
- Добром и лаской, Константин Иванович, только добром и лаской, чем же еще? - с ухмылкой отозвался довольный Савелий.
- Ладно, можете идти. Воронов! Подбери своему дружку кое-какие документы из нашего архива, думаю, они ему пригодятся.
- Сделаем, товарищ генерал! - Воронов встал и махнул рукой Савелию: - Пошли, братишка, ко мне. Я тебе кое-что на Велихова покажу…
Они просидели в кабинете Андрея до самого вечера. Теперь Савелий знал о прошлом Велихова столько, сколько банкир, пожалуй, и сам о себе не знал.
После совещания у Богомолова Савелий решил для начала сосредоточить все внимание на одном из мест, куда Велихов наведывался регулярно. Это была роскошная дача в поселке Николина Гора. Она принадлежала влиятельному члену Совета Федерации и губернатору одной из дальневосточных областей Сергею Владимировичу Кузнецову. Он приобрел здесь участок с год назад и за это время сумел отгрохать настоящую загородную резиденцию.
Трехэтажный особняк имел полную автономию: вода, отопление, собственная электростанция, космическая связь, система охранной сигнализации - все это позволяло людям, находящимся в доме, чувствовать себя в полной безопасности и комфорте.
Савелий договорился с Андреем Вороновым, что наблюдение за Велиховым будет выглядеть как неофициальное: пока на банкира не было никакого компромата, слежка за ним под эгидой ФСБ в случае прокола могла получить нежелательный резонанс. Поэтому он вспомнил о своем старом знакомце Косте Рокотове. Савелий приехал к нему в "Герат" и, не вдаваясь особо в детали, попросил помочь.