– Да пусть живёт, господь с тобой, – ворковала Прасковья. – Я всегда мечтала о дочке.
– Ну не о калеке же. Мало того что я вас кормлю, так ещё инвалидка на мою голову. С какой стати?! Это же чужой человек.
– Ну и что ты нас кормишь? Много ли нам нужно? У нас хозяйство своё, огород. Ну если только деду бутылку привезёшь из своей Москвы. Да можешь не привозить, поживёт подольше.
– Мать, что ты говоришь?! Я же перед тем как к вам ехать, в магазине затариваюсь. Полные сумки тащу. А почему я эту уродину кормить должен?
– Сынок, ну какая она уродина? Просто несчастная женщина, с которой жестоко обошлись. Куда же мы её, на улицу, что ли, выгоним?
– Она мне деньги за инвалидную коляску не отдала!
– Где ж она возьмёт деньги, у неё за душой ничего. Василий, почему у тебя такое чёрствое сердце? Разве я тебя так воспитывала? Должно же быть хоть какое-то сострадание. Прояви благородство. Ты же мужчина…
– Да какие, к чёрту, сострадание и благородство? Она же с золотой ложкой во рту родилась. Содержанка хренова! То муж её содержал, а теперь мы должны. Чего ради?
– Сынок, откуда в тебе столько ненависти!
– Мама, ты же знаешь, как сильно я ненавижу богатых! Такие, как её муж, разворовали страну. На работу, уроды, не берут! Моя бы воля, я бы всех богатых расстрелял. К стенке и прямо по ним очередью, чтобы другие побоялись из своих бронированных дверей высунуться! Мерзкие твари! Они же к таким, как мы, относятся как к скоту, просто как к рабочей силе. А сами поднялись благодаря связям, разжирели благодаря влиятельным родственничкам, а теперь, суки, позволяют себе смотреть на нас как на быдло. Сортируют людей по количеству денег. По принципу: если у тебя есть деньги – ты человек, нет денег – ты быдло. Думают, они здесь хозяева. У них же крутые тачки и недвижимость куры не клюют. Построили дворцы за высокими заборами. На какие шиши? Они считают, весь мир лежит у их ног! Живут по своим правилам, по непонятным принципам. Уверен, у этой богатой сучки, которая у вас тут на халяву поселилась, было немерено машин и несколько десятков шуб. Ездила, наверное, по разным там соляриям, салонам, СПА-центрам. Она же тупая овца, с которой, кроме обсуждения шмоток, поговорить не о чем.
– Сынок, почему ты так? Я с ней разговаривала. Очень приятная женщина. Страшно переживает из-за того, что с ней произошло, – пыталась успокоить разошедшегося не на шутку внука Прасковья.
– Переживает она! Она нам денег должна за то, что мы ей жизни спасли! Нет, ты мне, мать, объясни: почему она у нас жить должна? Когда мы сидели на воде и картошке, ей личный повар всякие деликатесы готовил. И она ими обжиралась в буквальном смысле слова. Это сейчас она такая ласковая и пушистая. Потому что в полном дерьме и никому не нужна. А если бы ты в то время, когда она крутая была, проходила мимо её особняка и, держась за сердце, попросила воды, она бы её тебе хрен дала. А ты говоришь, благородство и сострадание… У богатых нет ни того, ни другого… Если разобраться, бабы этой уже нет: умерла, похоронена. Вот она тише воды, ниже травы. Готова от безысходности нашу картошечку жрать и про чёрную икру забыла. А нутро её совсем другое. Уж мы-то знаем, что деньги человека портят. Ни для кого не секрет, что богатство одних ведёт к бедности других.
– В этом ты, сынок, неправ. Богатые люди, наоборот, создают рабочие места.
– Не говори, чего не знаешь! Я вот к одному богачу хотел водилой пойти, так он на собеседовании брезгливо меня окинул взглядом и сказал, что рожа, видишь ли, пропитая.
– Сынок, но ведь ты действительно много пьёшь. В деда пошёл.
– А пью потому, что жизнь скотская. Кручусь, зарабатываю как могу. Ты видела, какие нежные руки у этой сучки?
– Сынок, да ты бы видел, какая она была, когда её дед нашёл. Краше в гроб кладут, прости господи. Смотреть страшно.
– А ты видела руки женщин, которые работают на фабриках и заводах, подрывают здоровье за жалкие гроши?! А эта сука работать не захотела. Пошла другим путём и нашла себе "денежного мешка". А все "денежные мешки" – обыкновенное ворьё. Может, ты думаешь, богатые налоги платят? Если бы платили – не были бы богатыми. Бедность – удел неудачников? Богатство тогда – удел моральных уродов! Я вот недавно картинку наблюдал: перед троллейбусом из крутой тачки вылезает вонючая гнида. Дверцу открыл, да ещё и отошёл в сторонку, болтает по мобильнику. Его не волнует, что троллейбус не может проехать. А в троллейбусе обычные люди едут в скотских условиях, между прочим… И молодец женщина, которая вела троллейбус. Она один раз посигналила – гнида не реагирует. Она вышла и… так обложила матом, что только держись: гнида капитулировала почти мгновенно! Сел в свой вонючий драндулет и уехал. Видимо, туда, куда его послали. Смешно смотреть, как богачи передвигаются. Нижние конечности словно атрофировались. Идут, как в штаны наложили. Зажравшиеся, заплывшие жиром моральные уроды. Заставили своими драндулетами все тротуары. Нормальным людям ни пройти ни проехать. Куда ни плюнь – одни жирные морды. Я не встречал богатых, которые бы не задирали нос перед бедными. Зайдут в магазин, пальцы веером и начинают: "Покажите мне-то, покажите это, ой, а это мне не нравится, тут нитка торчит". Бесятся с жиру, издеваются и унижают людей как только могут. У тебя денег мало – ты не человек! Ни хрена себе…
– Сынок, прошу тебя, успокойся.
Но успокоить Василия было нереально: он очень сильно перебрал и требовал непонятной справедливости… Я попыталась заснуть, но минут через пятнадцать снова проснулась от горячечного монолога.
Глава 9
– Когда появляется много денег, человек начинает думать, что он особенный, лучше других и вправе поучать всех, – продолжал возмущаться разъярённый Василий. – Он находит себе подобных и не общается с остальными. Считает, если бедный – значит тупой! Богатеи ничего полезного в жизни не сделали, только жрут, срут и жиреют! "Новые русские" никакой пользы стране принести не могут – как воровали, так и продолжают воровать. Уворованные же деньги перекачивают за рубеж, поэтому глупо даже думать, что они хоть как-то улучшат экономическую ситуацию. Образ жизни, манеры, мышление наших богачей свидетельствуют об их крайнем скудоумии и интеллектуальном убожестве.
– А я с Васей согласен, – вступил в разговор пьяный дед. – У нас, чтобы стать богатым, особенно в начале чубайсовской приватизации, много ума не нужно было. Достаточно было забыть про совесть, не признавать никакой морали, быть хитрым, уметь врать, оказываться в нужное время в нужном месте. Вот я и считаю, что богатые – безнравственные, лишние люди. Все воры. Поголовно взятки берут за то, что и так должны делать, или не должны ни в коем случае, бюджетные деньги "налево" пускают и работникам не доплачивают.
– Правильно, дедуля! Я же говорю, богатые – тупые свиньи под дубом. Свиней положено пускать на сало, а не в доме у себя селить и жалеть, как бабушка. Когда мне она про эту богатую сучку рассказала, я же думал, что дамочка эта денег отвалит за то, что ей жизнь спасли. Даже коляску прикупил. А она бабла стоит. Я же думал, всё по-честному будет, а оказалось, финансовой благодарности ждать неоткуда. Любящий муж свою сучку похоронил. Вот у них нравы: надоела жена – взял да "заказал". Не получилось убить – поставил памятник при жизни! Будь человек нормальный, разве бы пошёл на такое? Вот я и говорю: в основном богатые – жулики и прохиндеи. Надо сто раз предать, чтобы в их круг войти. Наши богачи – это олигархи и чиновники. Они стали богатыми, ограбив народ. Все тянутся к показной роскоши – иномаркам, особнякам, шубам. И презирают тех, кто не так богат, а на простых людей смотрят как на бездельников. Я уверен, что муж этой калеки – недобрый человек, жадный, алчный, готов за копейку горло перегрызть. Когда такому киллер сносит башку, большинство россиян лишь плечами пожимают, мол, туда и дорога ублюдку. Ненавижу скотов, разъезжающих на дорогих тачках, обвешанных золотыми цепями. Любовница у него в томительном ожидании дорогих подарков, жена в "шоколаде", шлюхам всегда найдет что в трусы засунуть. А за одну его тачку простому рабочему лет сто пахать надо, при этом деньги складывать на полочку, сидеть на хлебе и воде и ни в коем случае не жениться.
– Всё верно, Васенька, говоришь, – поддакнул дед. – Посмотришь на хари политиков – в экран не влезают. Трудно поверить, что ночи не спят, думают о народе. Алкоголизм… Ельцин алкашом был, не скажешь же, что он бедный? У бедных просто алкоголизм заметнее. А нам заняться больше нечем, кроме как бухать. Может, для нас это единственная радость в жизни. У богатых возможностей больше жизнь разнообразить. И в канаве пьяный богач валяться не будет, потому и не скажешь, что алкаш, даже если пьет. Вот кто был богатым в СССР? Тогда каждый получал по труду. В СССР обеспеченно жили люди достойные, приносившие пользу стране: ведущие инженеры, конструкторы авиационной, ракетно-космической техники, ученые, академики, профессора, заслуженные преподаватели вузов. Как это не похоже на нынешний, абсолютно несправедливый расклад, при котором честный труженик живёт в нищете и обречён на ещё большую нищету в старости. В отличие от вора или блатного бездельника. Богатых не любят, потому что они имеют много денег и стопроцентно нажили их нечестным путём. Большая часть политиков бесполезна для России. А "золотая молодежь"? Они не признают законов. Их нужно убивать при рождении. Вообще требуется закон, в котором бы говорилось, что богатым нельзя рожать. Не будут богатые рожать, не будет обкуренной "золотой молодёжи"!
– Вот, дед, ты сейчас сказал! И я про то же! Меня душит злость, когда вижу крутую тачку, а за рулём морда в твидовом костюме. Так и хочется спросить: "А ты её честно заработал, урод?! Разъезжаешь по своим заграницам, одеваешься у известных модельеров, а на простой народ насрать тебе, ишь, деловой!" Почему я не могу квартиру купить?! Мне богатства и не надо, достаточно зарплаты, на которую можно было бы не только жрать, но и чуть-чуть отложить в копилку! Простые люди должны иметь возможность копить. Все эти твари, типа мужа этой сучки, богатеют на коксе, на оружии и на отстреле таких же толстосумов.
– Может, хватит уже кости богатым перемывать! – ударила по столу кулаком Прасковья. – Нажрались оба, идите спать от греха подальше. Устроили тут дискуссию. Водку пить меньше надо, тогда и деньги в доме будут.
– Бабуля, ты мне скажи, сучка эта богатая ещё долго в нашем доме находиться будет? – не унимался Василий.
– Сколько нужно, столько и будет, – злобно ответила Прасковья. – В отличие от тебя у меня есть сердце, и я не могу выставить женщину-калеку на улицу. Ей же некуда идти.
– Пусть катится к своим родственникам. Расскажем им, что жива. Только пусть не забудет оказать нам финансовую поддержку за спасение. Спасённая жизнь дорогого стоит. Если у неё родственники богатые, пусть нам отвалят такую сумму, чтобы мы жили как нормальные люди и ни в чём не нуждались.
– А может, у неё и родственников никаких нет…
– Тогда пусть убирается ко всем чертям. На кой она нам сдалась?!
Понимая, что больше не могу этого слушать, я с трудом села в коляску и толкнула полуоткрытую дверь в комнату:
– Спасибо за временный приют. Я вас больше не побеспокою. Прасковья, спасибо вам за доброту и чуткость, а также за то, что меня выходили. Петрович, спасибо, что нашли меня в лесу, тащили на себе, одним словом, спасли мне жизнь. Только если честно, жить мне не хочется. Ни капельки. Наверное, зря спасали. Оно того не стоило.
– А мне за коляску спасибо сказать не хочешь? – фыркнул исподлобья пьяный Василий.
– Спасибо, – отозвалась я и покатила коляску в коридор.
– Дочка, ты куда? – забеспокоилась Прасковья.
– Куда глаза глядят. Покачу по лесной дороге, посмотрю, куда она меня выведет.
– Ночь на дворе.
– Какая разница. Ещё раз спасибо за всё. Прасковья, мир вашему дому.
С трудом перепрыгнув на коляске через невысокий порог, я выехала во двор и пустила коляску но ночной лесной дороге. Слёзы застилали глаза, хотелось кричать в голос. Я с трудом сдерживала рыдания. Не знаю, куда еду… Если мне повезёт, на дорогу выйдет какой-нибудь зверь и сожрёт меня… Страшная смерть? Нет, лёгкая! Жить больше не могу!
Из родных у меня осталась только бабушка, которая жила на Садовом в сталинском доме, где и прошло моё детство. Отца я никогда не видела. Мама о нём не рассказывала. Обронила вскользь, что это была случайная связь. Он был проездом в Москве, обо мне понятия не имеет, и сообщить ему о моём рождении не имело смысла. Они были знакомы всего неделю. Мама знала, что он женат, но не поинтересовалась его адресом. Этот человек больше маме был не нужен и никогда не появлялся в её жизни. Хотя мама призналась мне, что она ждала… Очень ждала… Она не из тех, кто отдаётся первому встречному. Это была любовь с первого взгляда, сумасшедшая страсть… А для него их отношения оказались обычной интрижкой женатого человека.
Мама мечтала, что однажды он обязательно объявится, позвонит, она пригласит его в гости и покажет меня. Она верила в это долгие годы… Так и не вышла замуж, хотя предлагали. Верила и ждала до той минуты, пока её не стало.
Нелепая смерть… Она стояла на остановке, ждала автобус, на неё наехал автомобиль – за рулём был пьяный водитель. Снёс пол-остановки и оборвал её жизнь. Мне тогда было двенадцать… Меня воспитывала бабушка. Жили мы небогато, зато в центре Москвы. Я учила языки, мечтала о карьере. Окончила школу с золотой медалью, поступила в институт и однажды от института как одна из лучших студенток поехала на бесплатную стажировку переводчиком во Францию. Бог мой, что творилось тогда в моей душе… Я и мечтать не могла, что когда-нибудь увижу Париж…
Мы с бабушкой от счастья рыдали навзрыд, собирая мне сумку. В Париже я встретила Игоря… Меня пригласили переводчиком в его компанию. Мы провели в этом потрясающем городе любви две недели. Днём встречались с французскими компаньонами, Игорь решал различные вопросы, я переводила, а вечером гуляли по Парижу. Упоительные ночи были заполнены любовью. На этом моя карьера закончилась.
Игорь втрескался в меня по уши, сделал предложение. Я с радостью его приняла, а после того как мы поженились, он настоял, чтобы я бросила институт и забыла слово "карьера". Он ревновал меня к сокурсникам, говорил, что это не престижно – иметь жену-студентку, и просил меня посвятить жизнь ему. Что я и сделала…
Дура! Если бы можно было исправить свои ошибки… Кем я была и кем стала… В этом браке я потеряла самое ценное – уверенность в себе. Женская зависимость отталкивает мужчин, и они начинают воспринимать любовь женщин как должное. Я полностью растворилась в муже, стала унижаться. Все мои решения были продиктованы страхом его потерять. Мужу доставляло удовольствие подчинять меня себе.
Я потеряла финансовую самостоятельность, стала зависеть от желаний и потребностей мужа. В глубине души я всегда завидовала женщинам, которые сумели остаться самостоятельными. Даже если спутник очень богат, для неё своё личное достоинство превыше всего.
За годы брака я повисла на шее мужа тяжёлым грузом. Не сомневаюсь, что Игорь приходил к мысли, что этот груз становится всё тяжелее и тяжелее. Наша семья словно хрупкий сосуд могла разлететься вдребезги в любой момент. Я просто полностью переложила ответственность за свою жизнь на плечи мужа. Но ведь если разобраться, по-другому нельзя. Игорь по характеру диктатор, он не любит, когда кто-то высовывается. Особенно жена…
У Игоря чрезмерно развито самолюбие, и оно зачастую принимает болезненные формы. Если погладить против шерсти, он сразу вспылит. Игорь постоянно меня учил: мол, у него деньги, поэтому он лучше всё знает, навязывал своё мнение и даже пытался настроить меня против моей бабушки, понимая, что она для меня самый родной и любимый человек.
Он перетягивал одеяло на себя и не обращал внимания, что мне от этого очень холодно. Для него главное – это его жизнь и интересы, а все другие должны жить для него и во имя его целей. Это очень страшно – когда мужчина любит только себя и все его мысли только о себе любимом. То я не так сказала, то не то сделала и неправильно себя повела. Во всём прав только он. Он лишил меня друзей, профессионального роста, душевного здоровья… А теперь ещё и просто здоровья…
Я ехала по лесной дороге, вытирала слёзы и думала о бабушке. Как же она горько плакала, когда я бросила институт… Как же она рыдала… Моя мудрая бабушка убеждала меня: какой бы хороший муж ни был, но институт и работа – важная часть моей жизни. На что мой супруг парировал: мол, как бы меня положительно ни оценивали в институте и какие бы перспективы ни светили мне в дальнейшем, всё это малозначимо по сравнению со временем, проведённым с семьёй. Что во главу угла нужно ставить семью, а не карьеру. А я, дурёха, верила мужу. Верила, что мы действительно будем проводить время вместе, семьёй. Тогда я и представить не могла, что буду скулить в четырёх стенах от одиночества, а моему благоверному будет на меня наплевать.
А теперь… Как я в таком виде покажусь своей старенькой бабушке? Как расскажу, что произошло? Выдержит ли у неё сердце? Кто сможет нас с ней защитить? Полиция? Ха-ха…
– А ну стой! Куда собралась?! – Я оглянулась и увидела пьяного Василия.
– Какая тебе разница? – пробурчала я себе под нос.
– Я покажу, какая разница! Я тебе коляску купил! Ты нам денег за спасение должна!
– Я же сказала, нет у меня денег… Не нужно было меня спасать! Лучше бы я умерла!
Но Василий развернул меня и повёз обратно в дом. А что я могла сделать? Ничего… Я же калека, которую заживо похоронили…
Глава 10
Этой ночью я так и не заснула. Утром Василий сообщил, что уезжает в Москву, мол, ему здесь больше нечего делать. Прасковья его перекрестила и облегчённо вздохнула.
– Пусть едет. Дочка, ты на него внимания не обращай, прошу тебя.
– Как не обращать, он же ваш внук, и это его дом…
– Он парень неплохой. Отойдёт. Я так поняла, податься тебе некуда. Живи у меня. Будешь по хозяйству помогать.
– А что я могу? Я же в инвалидной коляске.
– Я травы разные собираю, а ты будешь их перебирать и помогать мне делать отвары. Веники научу тебя вязать. Было бы желание, работа всегда найдётся.
– Да не хочется мне вас обременять. У меня есть бабушка, но я ума не приложу, как до неё добраться. Она в Москве живёт. Да и страшно как-то. Вдруг у неё сердце не выдержит. Она же меня похоронила… Не будь я калекой, обязательно бы разобралась с Игорем. Я бы это так не оставила, наказала бы его. До президента бы дошла, но этого гада за решётку бы засадила. А сейчас что я могу на инвалидной коляске?.. Даже если до полицию доберусь, где гарантия, что деньги моего мужа не помешают ему довести задуманное до конца? У меня голова лопается от всех этих мыслей…
– Дочка, да плюнь ты! Живи здесь. Васька приезжает к нам очень редко. Ну, побурчал и забыл…
Я подъехала к Прасковье, обняла её за талию и прошептала:
– Спасибо. Вы только меня побольше работой нагружайте. Всё, что можно сделать сидя, я сделаю.