Хуже всего пришлось развивающимся странам. Их традиционно относят к разряду рисковых. В случае кризиса капитал "убегает" с развивающихся рынков, ищет "тихие гавани". Так произошло и в Украине. Интенсивный экономический рост 2000-х в Украине позволял сквозь пальцы смотреть на структурные проблемы экономики. В страну достаточно активно приходил иностранный капитал, правда, носил он преимущественно краткосрочный спекулятивный характер. Этот капитал начал "убегать" с появлением проблем на мировых рынках, что привело к значительной девальвации национальной валюты, экстренным кредитам МВФ во избежание дефолта. Вскрылась зависимость экономики от внешней конъюнктуры – с падением цен на чёрные металлы исчез главный драйвер экономики. Экономическое падение превысило 14 % за год.
Многие исследователи бились над интеллектуальной задачей определения точных причин кризиса, но в итоге большинство из них пришли к выводу, что истинные истоки находятся в нашей человеческой природе.
Экономика всё ещё остаётся сложной и непознанной до конца отраслью человеческих знаний.
Одна поучительная история об экономике
Пять семей, устав от ритма современной жизни, решили убежать от экономики с её несправедливостью и уехали из мегаполиса на незаселённый никем остров на Днепре. Им казалось, что они взяли всё необходимое, а дальше уже как-нибудь разберутся без денег, торговли, современных технологий.
Стоит отметить, что они были на редкость приспособлены для жизни вдали от цивилизации, такое теперь редко встретишь. Они сумели построить себе дома из дерева и даже придумать способ их отапливания зимой.
– Что нужно человеку, – сказал глава первого семейства. – Крыша над головой и пища, которую мы сами тут будем выращивать.
Надо сказать, что они действительно взяли с собой на остров домашних животных и множество разных семян и картошки, солнечные батареи и другие достижения цивилизации, но договорились оградить себя хотя бы от новых.
– Мир развивается экспоненциально, – сказал глава второго семейства. – Это значит, что ты будешь всё время спешить за ним, за этим калейдоскопом картинок потребительского общества. Но будешь вечно отставать и чувствовать себя несчастным.
– Папа, а что такое экспоненциально? – спросила девочка.
Отец погладил её по голове и произнёс:
– Вначале медленно, потом быстрее, потом очень быстро, а дальше всё быстрее и быстрее. А нам некуда спешить, у нас здесь свои рассветы и закаты.
Жизнь их текла поначалу неспешно, но чем дальше, тем больше возникало вопросов. Семьи вначале старались обеспечить себя каждая полностью, чтобы быть абсолютно независимыми. Но на участке первой семьи была хорошая трава, и коровы и козы давали больше молока. На участке второй семьи отлично рос картофель. Мужчины третьей семьи строили самые надёжные дома. А женщины четвёртой быстро и качественно шили одежду. В пятой семье устраивали отличные совместные вечера и могли зарядить других энергией.
Вскоре стало ясно, что, сосредоточившись на своих сильных качествах, они получат лучший общий результат.
– Да, но как мы будем обмениваться излишками? – спросили в третьей семье.
– Нас не так много, справимся, это не торговля, а просто договорённость, что на что и в какой пропорции меняется, – ответили ей.
Чтобы не было торговли, они установили правила обмена между собой картошкой, мясом, молоком и затраченными часами труда.
Но получилось так, что в разных семьях работали по-разному, кто-то с удовольствием отдавался работе, а кто-то валялся на берегу реки и любовался закатом. В итоге и уровень жизни семей стал отличаться.
– Послушайте, – негодовал представитель одного из семейств. – Разве нашей целью было работать больше и накапливать материальные блага.
– Нет, – парировал сосед. – Но мы просто хотим жить с минимальным комфортом, как нам нравится, наконец-то никто не мешает нам.
Отношения между семьями стали прохладнее, ведь уровень их жизни стал отличаться.
Вскоре возник ещё один вызов.
– Послушайте, – сказал представитель одной из семей. – Я вчера целый день провозился, вычищая дорожку к реке, которой пользуемся мы все. Как это мне зачтётся?
– А я, а я… – каждый стал вспоминать, что он делал для общего блага, не получая ничего взамен.
В конце концов они решили, что общих дел так много, что один день в неделю каждому нужно уделять им. Всё бы хорошо, но выяснилось, что общую работу обычно выполняют не так активно и качественно, как работу для себя.
Шли годы, и некоторые члены семейства становились старше. Появлялись дети, которых было удобно собирать вместе, но для этого нужен был кто-то, занимавшийся только ими.
Семьи договорились, что будут 20 % того, что получают, отдавать на общие нужды – содержание стариков, оплату тем, кто заботится о детях.
По мере того, как приходилось отдавать больше на общие нужды, у некоторых снижалась мотивация, они начинали работать хуже, поэтому 20 % стало не хватать. Процент решили увеличить до 25, но мотивация и производительность снова снизились. Наконец, на тридцати процентах ситуация стала таковой, что собранных средств хватало, но уровень жизни у всех упал.
– Один день в неделю отдаёшь общим делам, да ещё и треть произведенного ни за что у тебя забирают, – возмущался представитель одной из семей. – А вот не буду я ничего отдавать! И работать на других не буду!
После этого пришлось вводить новые общественные должности – инспектора по сбору средств на общественные нужды и блюстителя правопорядка. Правда, в результате этих мер уровень сборов пришлось поднять до 35 %, ведь и новым общественным служащим нужно было отчислять часть произведенного продукта.
Все семьи знали, что важно вырастить урожай, чтобы его хватило на зиму. Но как-то случилось, что у одной из семей урожай не удался, а у другой, напротив, был излишек.
– Поделись со мной урожаем, – попросил один.
– Если я отдам тебе картофель, то не смогу его посадить весной. Поэтому я теряю не только то, что дам тебе, но и будущую выгоду. Думаю, будет справедливо, если ты отдашь мне не только в том количестве, сколько я тебе дам, но и дополнительно половину этого.
– Но ты же знаешь, что у меня плохо растёт картофель. Я отдам тебе чем-то другим.
– Хорошо, но давай мы приравняем тот картофель, который я даю тебе, к вот этим 10 камням, чтобы запомнить. А отдать ты мне должен столько, сколько соответствует 15 камням.
– Получается, что всё, что я могу сделать, нам нужно перевести в какое-то количество камней?
– Именно! Сейчас этим и займёмся. Будет очень удобно, потому что мы выразим всё, что у нас есть, даже коров, коз и работы по присмотру за детьми в количестве камней.
Поскольку определённых камней на острове было немного, то со временем именно они стали выполнять такие задачи, как отложенный спрос, передача продукции в пользование за вознаграждение. Одному из жителей поручили раздать камни в равном количестве всем семьям, а затем камни стали перемещаться между семьями. Так одолженный мешок картошки был обменян на 15 камней.
Через год оказалось, что у одной семьи все камни закончились.
– Теперь у нас нет ни продуктов на зиму, ни камней, что же делать?
– И у меня проблема, я вырастил картошки больше, чем нам надо. Если я не передам её тебе, то она сгниёт. Но я не могу дать тебе её без камней.
Они промучились какое-то время, а потом представитель "богатого" семейства произнёс:
– Эврика! Мы запишем на бумаге, что ты мне должен камни. Если ты будешь работать прилежно, то сможешь отдать мне их взамен бумаги.
Так они и решили. Похожая ситуация сложилась в других семьях, так и появились расписки о задолженностях.
Поскольку их владельцы сомневались, что получат свои камни, то стали по возможности рассчитываться с другими не камнями, а расписками, пусть даже со скидкой. Со временем это вошло в привычку. Камни просто лежали без дела, а рассчитывались все расписками на камни.
Старики вздыхали и говорили:
– Куда катится мир, вот камни были настоящей ценностью, не то, что эти бумажки.
В тот момент, когда у одной семьи сосредоточились почти все расписки, остальные договорились, восстали против неё и отобрали эти расписки!
Дошло до крови, но в какой-то момент удалось остановиться, избежав наихудшего.
– Они получили их обманом, они всегда обманывали нас! – кричали четыре семьи, потрясая расписками и разрывая их на куски. – Теперь всё будет иначе.
Они решили обойтись без расписок, а сформировать новые принципы – теперь все должны были по возможности работать на общее благо, а делиться произведенное должно было по справедливости, то есть поровну.
Теперь люди успокоились – никто не мог выделяться. Те, кто работал до этого хорошо, перестали это делать, ведь при всеобщем равенстве в этом было немного смысла. Поначалу всё было неплохо – появилось больше свободного времени, стало меньше конфликтов. Но позже, то тут, то там что-то стало ломаться, приходить в негодность. Люди старались не замечать этих проблем. Периодически они всё же собирались и договаривались взяться за дело. Но этот рабочий пыл был недолгим.
Время от времени кто-то пытался утаить свои настоящие возможности – прятал то молоко, то хлеб, то одежду, которую вязали женщины. Поэтому большие ресурсы тратились на надсмотрщиков и тайных агентов. Провинившегося наказывали временным изгнанием на несколько дней.
А потом произошёл переворот. Подросшее поколение чувствовало себя несчастным в тисках правил. Этих норм и ограничений было так много, что мало кто помнил, как и когда они появились. И вот на очередном совете семей молодёжь заявила: "Дальше так жить не будем!"
Взрослых было больше, и они попытались протестовать, но энергия молодости победила. Тех, кто постарше, держали связанными до тех пор, пока они не отказались от системы всеобщего выравнивания.
– Послушайте! – кричали они молодёжи. – Мы уже проходили это! Не сработает! Мы снова придём к кризису! Не думайте о себе, думайте обо всех нас. Лучше будем иметь меньше, но не будем завидовать!
Но всё было напрасно. Система изжила себя. Нужно было строить новую.
А общество разделилось. Старшие не готовы были принять новые правила, не были готовы перестраиваться и брать инициативу. Младшие были в меньшинстве. Сильные, активные и энергичные.
Как-то одним тёплым летним вечером пятилетний мальчик одной из семей стоял на берегу реки и наблюдал закат солнца. Вначале он увидел точку, затем она превратилась в пятнышко, а позже на горизонте возник корабль. Он подходил всё ближе и ближе и, наконец, причалил к их острову. Мальчик с интересом встретил людей, которые вышли к нему.
– Послушай, как вы тут? – спросил его широко улыбающийся мужчина.
– Все ругаются постоянно, – вздохнул мальчик. – Убегаю от них сюда, здесь хорошо.
– А мы привезли к вам ещё пять семей. Они хотят жить, как вы. Проведёшь меня к взрослым?
Они двинулись по тропинке к поселению. Посетитель с сомнением осматривал увиденное им по пути.
Когда они вышли на поляну, то застали ожесточённый спор. Кто-то кричал, что если молодые взяли власть, то должны его обеспечить, кто-то возражал, что это задача каждого – самому обеспечить себя.
– Этот человек привёз на корабле ещё пять семей, – произнёс мальчик.
Взрослые умолкли, перевели взгляд на незнакомца, потом на мальчика, снова на незнакомца.
– Так, может, они просто заменят нас? – вдруг произнёс кто-то, и спорившие минуту назад люди мгновенно дружно закивали.
– Да-да, мы оставим им всё, что создали, пусть разберутся сами, они будут стартовать в лучших условиях, чем мы.
Незнакомец с корабля с сомнением осмотрел окружающую его картину и произнёс:
– Но вы же ехали сюда, чтобы уйти от шумного мира и стать счастливыми! Почему же вы хотите вернуться?
– Мы убежали от мира, который не любили, а потом создали здесь его маленькую копию, – произнёс кто-то, и все опустили глаза, понимая его правоту. – Вдруг у новых людей получится лучше.
– Пусть будет так, – сказал незнакомец с корабля и широким жестом пригласил их следовать за ним.
Они недолго собирали вещи, просто каждый взял то, что ценил больше всего, – кто-то камень, который служил возможностью получить блага, кто-то вязаный свитер, кто-то домашнее животное, к которому привязался. Большая часть вещей осталась нетронутой в ожидании новых хозяев.
Пять новых семей двигались в сторону острова, а пять других – навстречу им.
– Почему вы уезжаете? Что сделали не так? – спрашивал кто-то из новичков.
– Я бы мог вам рассказать, каждый из нас знает, в чём ошиблись другие, у каждого из нас есть история о том, как всё нужно было сделать правильно. Эти истории столь противоречат друг другу, что, пожалуй, будет проще, если вы сами будете искать ответы.
– И всё же, быть может, вы дадите нам хоть один дельный совет, с которым вы все согласны?
Идущий к кораблю человек задумался, а потом громко, чтобы услышали все, произнёс:
– А как вам такой совет? Не забывайте, что, кроме экономики, мир состоит из многих других вещей. Но не забывайте, что и экономику не получится отбросить совсем.
Члены семей, уезжающих с острова, закивали, хотя вопросов у них было больше, чем ответов.
Надеюсь, вы смогли увидеть в этой истории деньги, бюджет, депозиты, кредиты, проблемы равенства и справедливости, государственное регулирование и другие атрибуты экономики.
Природа экономического неравенства
Справедливость. Не её ли искренне жаждет человечество. Но насколько она вообще возможна? Справедлив ли нынешний экономический мир? Нет, – скорее всего, скажете вы. В мире всё ещё слишком много несправедливости. Слишком много незаслуженно богатых и чересчур много незаслуженно бедных. Существует такой показатель, как индекс Джини, который показывает степень расслоения общества по доходам. Чем выше этот показатель, тем больше сосредоточены доходы в руках небольшой группы людей. Чем ниже, тем более равномерно. Этот коэффициент самый низкий в мире в странах Центральной Европы и скандинавских странах. Часто европейскую экономическую модель называют "европейским социализмом" или "обществом всеобщего благосостояния". Высокое значение коэффициента – сигнал для правящих элит, что революция не за горами.
Многие из вас, наверное, слышали о таком термине, как "правило Парето". Итальянский экономист, демограф и социолог Вильфредо Парето в начале XX века провёл исследование распределения земли в Италии и пришёл к выводу, что 20 % богатейших семей владеют 80 % всей земли. Подобное соотношение мы можем встретить часто – 20 % усилий дают 80 % результата, лишь 20 % умений востребованы в 80 % случаев, 20 % клиентов дают предприятию 80 % продаж и так далее.
В зависимости от того, к какой категории людей относится человек, – к 20 %, которые владеют 80 % всего, или к 80 %, которым остаются 20 %, – ситуации он будет воспринимать как справедливые или наоборот.
Но часто такое распределение может быть лишь игрой случая. Представьте, что проводится конкурс, в котором победитель получает большой приз. Этот победитель будет всегда один. Представьте, что проводится большой тендер, который выиграет лишь одна компания. Представьте себе спортивное соревнование с большим призовым фондом. Наша жизнь устроена так, что в каждой сфере победитель "забирает" себе значительную часть славы, денег, известности. Есть много прекрасных певцов или актёров, но мы сами возносим на пьедестал лишь единицы из них. Поэтому не стоит считать мир несправедливым, мы сами его делаем таким.
Можно ли вырваться из потока неудач? Конечно, да. Это зависит от настойчивости и упорства характера. Представим, что шанс получить положительный результат в какой-то ситуации – один из ста. Многие просто не берутся за такие перспективы. Но если вы совершите сто таких попыток, то 1–2 из них окажутся успешными. Невероятно для успеха в каждом конкретном случае, но абсолютно реалистично, если хватает стремления делать это снова и снова. Привычная лампочка накаливания получилась у Эдисона после более чем 2000 попыток, все предыдущие были неудачными. Когда человек достигает успеха таким образом, вряд ли кто-то скажет о несправедливости. Основатель самой дорогой в 2015 году корпорации Apple Стив Джобс в своё время обзвонил сотни потенциальных клиентов, чтобы получить первый заказ; очень часто люди останавливаются на полпути.
Но ситуации бывают разные. "Госпожа случайность" часто дарит шанс "баловням судьбы". Представьте себе, что кто-то подкидывает монету, а вы пытаетесь отгадать результат. Ваши шансы – 50 / 50. Какова вероятность того, что угадаете десять раз подряд? Минимальная, мизерная. Но если взять тысячу человек, то, скорее всего, одному это удастся. Абсолютно случайно. А кто-то из тысячи, напротив, не угадает десять раз подряд. Нечто подобное случается и в жизни. Всегда найдутся те, кто демонстрирует завидную серию выигрышей.
И всё же, если социальная экономическая несправедливость рождается даже в справедливых условиях, нужно ли с ней бороться? Взгляды апологетов "невидимой руки" и свободного рынка существенно разнятся с теми, кто защищает активное государственное вмешательство. Первые считают, что борьба за социальную справедливость уничтожает стимулы предпринимательской деятельности. Вторые говорят о том, что целью является удовлетворённость людей, которая невозможна, если ты видишь вокруг себя проблемы тех, кому повезло меньше. Одни формируют стимулы для развития, вторые – помогают адаптироваться тем, кому повезло меньше, чем им.
Практика говорит о том, что правильного решения в этой дилемме нет. Мы не можем навязать социальную справедливость сверху. Она должна возникнуть в общественной среде как потребность, должна быть попытка достичь её в самом обществе, и лишь затем можно будет говорить о частичной передаче данной функции правительству.
Страны с достаточно равномерным распределением доходов, но в то же время с высокой свободой предпринимательства словно подают нам пример, каким станет будущее – объединяющим человеческую инициативу и активность с высоким уровнем заботы о каждом члене общества.
Именно об этом мы и поговорим. О будущем и том, куда движется экономика.
