В поисках новых ощущений любитель экстрима Саймон Ньюман отправляется исследовать опасную пещеру в Уэльсе, где 20 лет назад погибла группа студентов. Проводник Саймона умирает, и ему лишь чудом удается выбраться наружу.
Видео, снятое на рубеже жизни и смерти, стало "вирусным", и Саймон, не ожидая этого, проснулся знаменитым. Он решает снять еще один фильм о погибших, но в этот раз его цель – Эверест. На пике, где способны выжить только самые сильные, его преследуют видения, похожие на те, что были в Уэльсе, он слышит странный голос… Это галлюцинации или реальность? Кто зовет его на вершину?
Содержание:
Белое безмолвие 1
Часть первая 1
Часть вторая 14
Часть третья 48
Слова благодарности 62
Библиография 62
Примечания 63
Сара Лотц
Белое безмолвие
Белое безмолвие
Посвящается Чарли
Кому: TCAKES@journeytothedarkside.com
От: simonpieman66@gmail.com
Привет, Т.!
Нелегко говорить тебе об этом, но я возвращаюсь в Тибет. Вот так-то. Обратно на гору, хоть я и зарекался насчет этого, помнишь? Уезжаю в Хитроу сегодня в пять. Как тебе такой сюрприз? Неожиданно, правда? Я уже всё перепробовал, Т., и вернуться туда – единственный выход. Либо попасть в точку, где все началось, либо оказаться в обитой войлоком палате психушки.
Если я не вернусь, на дропбоксе есть один файл, который тебе следует посмотреть. Я понимаю, звучит как-то зловеще, словно в дешевом сериале: если ты читаешь это, значит, меня уже нет в живых… Пароль – fingersinyrheart06. Как бы там ни было, прочти его. Или не читай. Как хочешь. Распорядись им по своему усмотрению. Мне просто необходимо было сказать правду. Чтобы не допустить искажения истины, понимаешь?
Прощай и adieu , напарник.
Иными словами, всего хорошего, и спасибо за рыбу .
Сай
Часть первая
Саймон
Человека, который дважды спас мне жизнь, – а также окончательно разрушил ее, – я встретил в Уэльсе на совершенно разбитой дороге в забытой богом деревенской глуши. Он сидел на своем вещевом мешке на обочине, у ног его валялись три смятые банки из-под сидра. Припорошенные снегом холмы вокруг нас до сих пор окутывал туман, и тем не менее он был в одной футболке с эмблемой "Харлей Дэвидсон".
Я остановился рядом с ним и опустил оконное стекло машины.
– Эд?
Он коротко кивнул.
– Привет. Я Саймон.
– Ты опоздал, парень. Я велел тебе быть тут в восемь.
– Прости, что так получилось. Я немного заблудился. Здесь весь пейзаж выглядит как-то одинаково, не находишь?
Я наградил его своей лучшей виноватой улыбкой – обычно она заставляла оттаять даже самых ледяных барышень, когда я опаздывал на свидание в кафе. Однако с Эдом это не сработало.
Он ткнул пальцем в направлении колеи проселка, змеившейся через лесистую местность.
– Заезжай в деревья вон туда. Машину не должны увидеть с дороги.
– Будет сделано.
Морщась от скрежета сучков, обдирающих краску с машины, я загнал "Форд Фокус" Тьерри под ветви сломанного дерева. Я вылез из автомобиля и потянулся, дожидаясь, когда подойдет Эд, изо рта у меня валил пар. Промерз я до костей (печка в машине перестала работать сразу после Ньюпорта) и уже клял себя за то, что затеял всё это.
Он бросил вещмешок рядом с машиной и своей мозолистой ладонью крепко пожал мне руку. При ближайшем рассмотрении бросались в глаза его опухший нос хронического алкоголика и нездоровый румянец на щеках. Череп был покрыт редким пушком, словно у младенца. "Ты действительно хочешь забраться в ту дыру вслед за этим пожилым ворчуном, Саймон?" – спросил себя я.
– А твоя машина где, Эд?
– У меня нет машины. Я добрался сюда пешком вчера вечером.
– Как, всю дорогу шел пешком?
Это был настоящий подвиг: за последний час езды единственным живым существом, встретившимся мне по пути, оказалась какая-то заблудшая овца. Пахло от него так, будто он ночевал под открытым небом: от одежды тянуло прогорклой вонью вяленого мяса.
– Почему ты не сказал? Я мог бы подхватить тебя где-нибудь по дороге.
– Это не проблема.
– Что ж, круто.
Он фыркнул.
– Так ты по-прежнему хочешь спуститься в пещеру Куум Пот?
– Ну да.
– Чтобы снять там кино.
– Всё правильно. Как я писал тебе в и-мейлах, меня интересует, что произошло там в восьмидесятых. Я подумал, что из этого мог бы получиться хороший документальный фильм.
Бред, конечно, но я не собирался рассказывать ему, почему на самом деле хочу обследовать эти пещеры, до тех пор, пока у меня не появится четкое представление, как он может к этому отнестись.
– Вход туда запрещен. Уже двадцать лет.
– Я в курсе. Поэтому и связался с тобой.
– Там опасно.
"Какого хрена!" – воскликнул я мысленно.
– Да, Эд, это мне тоже известно.
Он ухмыльнулся, как будто знал что-то такое, о чем я даже не догадывался. Радужная оболочка его глаз была темной, а белки вокруг нее были желтоватого оттенка, как маринованные луковицы.
– Деньги мои привез?
"Скажи этому придурку, что передумал, и убирайся отсюда подобру-поздорову", – я дал себе хороший совет, разумный совет, но, тем не менее, проигнорировал его. Мне пришлось серьезно попотеть, чтобы добраться до этой точки, и пока что я не собирался выбрасывать на ринг белое полотенце. Услышав про Куум Пот и ее зловещую историю, я несколько дней висел на альпинистских форумах в поисках проводника, пока не наткнулся на Эда – единственного кейвера , открыто признававшегося, что самовольно спускался в те пещеры. Было ясно, что он собой представляет: невезучий немолодой мерзавец с проблемами по питейной части, но другие кейверы с форумов неизменно отсылали меня к нему, так что, возможно, он знал, что делает. Я дал ему три сотни фунтов, как мы и условились. Он неторопливо пересчитал их.
– И еще полста за снаряжение.
"Скотина", – подумал я.
– Мы так не договаривались.
– Так договоримся сейчас.
– Двадцать.
– Двадцать пять.
Он снова нагло ухмыльнулся, и я отдал ему деньги. Теперь мне просто необходимо было выполнить эту работу. В кармане его грязных джинсов очутилась моя квартплата за полмесяца вместе с недельными расходами на еду и пиво.
– Ты привез перчатки и обувь, как я тебе говорил?
– Да. Резиновые сапоги и перчатки для мытья посуды, так? – Вещи, которые я не привык надевать на улицу.
Он покопался в своем вещмешке и протянул мне каску, головной фонарик, потрепанного вида пояс с прикрепленным к нему старинным карабином , пару наколенников и поддевку из синего флиса, напоминающую огромный детский комбинезон.
– Надень сначала вот это.
Когда он снимал футболку, я старался не пялиться на ужасный червеобразный шрам, пересекавший его впалую грудь. Из-за этого шрама и седых волос на теле он стал выглядеть старше, более уязвимым и не таким уж крутым.
– Ну, чего ждешь, приятель?
Я не полез переодеваться в машину, чтобы не показаться ему чопорным, разделся, стоя на защитном костюме , и осторожно натянул на ноги флисовый комбинезон. От него, как и от Эда, несло вяленым мясом.
– А с тобой что стряслось? – Он смотрел на мои собственные рубцы – сетку выпуклых белесых шрамов на левом плече.
– Несчастный случай в горах. Восемь лет назад. Я тогда размозжил себе щиколотку, бедро и ключицу. И череп еще треснул.
Глупая случайность, которой можно было избежать. Я красовался перед группой пеших туристов, демонстрируя свободное скалолазание на простеньком первом склоне Куум Силин – своего рода маршруте для начинающих, который я прошел вдоль и поперек еще в детстве. Я вел себя самоуверенно: неправильно рассчитав, сделал идиотский хват, после чего земля ринулась мне навстречу.
– Два месяца в больнице.
Я закатил штанину комбинезона и показал ему две келоидные шишки в тех местах, где в тело выходили штыри, фиксировавшие лодыжку, пока она не срослась.
Он снова хмыкнул. В знак уважения? Определить это было невозможно.
Желтый верхний костюм, который был на размер меньше, чем нужно, жал мне в подмышках и промежности, но, как ни странно, не пропускал холод.
Пришло время послушать и этого парня – в конце концов, мне предстояло провести с ним целый день, занимаясь весьма серьезными и опасными вещами.
– Итак, Эд, как долго ты уже…
– А тебе сколько лет, парень?
Я растерянно заморгал.
– Ну… двадцать восемь.
– Считаешь себя симпатичным малым, так?
– Что? С чего ты взял? Нет.
– Женат?
– Нет.
– Подруга есть?
– Нет. Но какое это имеет отношение к…
– Но ты не из тех, не из гомиков?
– Нет!
"Вообще класс! Так он еще и гомофоб", – подумалось мне.
– Ты уверен, что сможешь с этим справиться? – допытывался он.
– В смысле, с пещерами? Думаю, да.
– Думаешь?
– Я знаю.
– Это ведь не туристическая прогулка. Там есть технические участки. Это опасно.
– Я умею владеть собой.
– Есть какой-то опыт спуска в пещеры?
– Нет, но, как я писал тебе, я всю жизнь занимаюсь скалолазанием.
– Можешь мне не рассказывать. Небось, пару раз выезжал на выходных, так? На Сноудон, наверное, поднялся да потоптался у подножья Бен-Невиса, да?
– Я знаю, что делаю. Между прочим, я поднимался на Эгюий и в шестнадцать лет уже водил маршруты категории VS.
Я немного преувеличивал, и к тому же это прозвучало как-то напыщенно, но какая разница? Он уже меня достал.
– Эгюий, говоришь? – Он фыркнул. – Ни о чем мне не говорит.
Мое раздражение переросло в злость.
– Послушай, я проделал долгий путь, чтобы добраться сюда. Если не хочешь вести меня в пещеры, так и скажи и отдай, черт возьми, обратно мои деньги.
Он хрипло гоготнул, мельком показав зубы чайного цвета.
– Не стоит выходить из себя. – Он рыгнул. – Давай двигаться. Нам еще нужно выбраться оттуда до темноты.
– Уверен, что не хочешь поморочить мне голову еще несколько минут?
– Нет. Ты нормальный парень. Но прежде чем вести тебя туда, я должен был убедиться, что у тебя есть хребет.
– Серьезно? Так ты просто валял дурака?
Он подмигнул мне.
– Ладно, хватит заноситься. Завязывай с этим.
Из висевшего у него на плече водонепроницаемого рюкзака Эд вытащил плоскую флягу, сделал из нее глоток и протянул мне. Я не большой любитель крепких напитков, особенно ранним утром, но тем не менее украдкой вытер горлышко и тоже отхлебнул, довольный, что прошел тест Эда, как бы глупо это ни звучало.
В то время я, знакомясь с новым человеком, всегда пытался вспомнить похожего на него персонажа из фильмов или сериалов – дурацкая привычка, которая появилась у меня, когда я лежал в больнице, восстанавливаясь после несчастного случая в горах. Например, я сразу сообразил, что мой лучший друг Тьерри – это Рэй, герой Дэна Эйкройда из "Охотников за привидениями" (американец, невысокий и толстый, зануда, но располагающий к себе). Косимо, мой менеджер в "Мишн: Кофи", – Тони Сопрано (подвижный неуравновешенный болван, имеющий большие проблемы в общении с собственной матерью). Идентифицировать Эда оказалось просто. Он был Квинтом – сумасбродным охотником на акул-людоедов из фильма "Челюсти". Та же кривая жестокая ухмылка, такой же шрам.
Пока я непослушными пальцами возился с водонепроницаемым кожухом своей камеры, крепящейся на каску, он скрутил сигарету.
– И что, эта штука будет там работать?
– Безусловно.
Еще одна ложь. Мы с Тьерри купили эту камеру у одного сомнительного типа, погрязшего в долгах энтузиаста мотокросса, с которым встретились в нашем кафе. Даже в идеальных условиях качество съемки было так себе, я толком не проверял ее при плохой освещенности и вообще не был уверен, что эта фиговина, купленная по дешевке и кое-как переделанная, в принципе будет работать.
– Какова вероятность того, что мы там намокнем?
– Всё будет нормально. – Он криво ухмыльнулся. – Если не упадем.
– Не упадем куда?
– Ты просто не теряй головы и позаботься о том, чтобы я не попал в кадр.
– Стесняешься камеры, Эд?
– Просто проследи за этим и всё, парень.
Я примерил каску. Из-за веса установленной на ней камеры она немного сползала на одну сторону, но это не слишком мешало. Я вынул из бардачка батончик "Сникерс", который купил себе на завтрак, запер машину и спрятал ключ под крыло. Потом подумал о том, что хорошо бы послать Тьерри СМС, что-нибудь типа: "Отправляюсь в преисподнюю вместе с Квинтом, прощай и adieu", но вряд ли здесь была мобильная связь.
Эд подошел к опутанному зарослями ежевики перелазу через изгородь, перебрался на ту сторону и направился вверх по склону холма. Я следовал за ним, чувствуя, как под моими ботинками хрустят мерзлая трава и овечий помет. Несмотря на свои кривые ноги и тот факт, что он был на несколько десятков лет старше меня, шел он очень бодро, так что я запыхался, пока догнал его.
– Далеко еще?
– До входа мили две или около того. – Он искоса взглянул на меня. – И помни, парень: здесь тебе не Лондон. Перейдя через ту изгородь, мы оказались на запретной территории. Так что поглядывай по сторонам. В прошлый раз хозяин, местный фермер, вышел на меня с дробовиком.
– Что, так серьезно?
– Он не хочет неприятностей, если кто-нибудь там попадет в беду. А за столько лет это случалось много раз.
– А сколько раз ты сам спускался в Куум Пот? С тех пор, как пещеры закрыли, я имею в виду?
– Да порядочно.
– А ты не переживал, что пещеру может затопить?
– Я знаю, что делаю. Разбираюсь в знаках. – Он выдержал паузу и взглянул на низкую плиту цементно-серых облаков на небе. – Думаю, погода удержится, но если попозже потеплеет, вниз польется вода из-за тающего снега.
Благодаря спиртному и флисовому комбинезону мне было тепло, но от морозного воздуха болели легкие, так что я тащился наверх в молчании. Перейдя мелкий брод, я проследовал за ним еще через два поля, через ограду из колючей проволоки, на шипах которой висела табличка "Вход воспрещен", и дальше, к усыпанному камнями обнажению скалистых пород. Вдоль него, пенясь и бурля, тек ручей с бахромой удивительно зеленого моха по берегам. Преодолев еще один скользкий участок тропы, мы подошли к каменной стене с отверстием размером с крышку духовки. Оно было закрыто дверью с висячим замком, на которой выцветшая надпись гласила: "Не входить, опасно для жизни". Эд отклонился назад, пока я делал первый снимок, а затем вытащил швейцарской армейский нож и в считанные секунды вскрыл замок.
– Где ты научился такому?
– Не твоя забота. Давай вперед.
Я протиснулся в узкую дыру и боком, словно краб, двинулся по наклонному проходу вниз. Эд вновь закрыл висячий замок ("Незачем сообщать всем, что мы спустились туда"), включил лампочку на своей каске и, протолкнувшись мимо меня, исчез в темноте грубо прорубленного вертикального тоннеля. Я заглянул в его горловину, но луч моего фонарика пробивал его мрак очень недалеко. К стене была прикручена болтами очень старая на вид лестница, и, чтобы встать на ее верхнюю перекладину, мне пришлось свесить ноги над пропастью и после этого опуститься еще более чем на метр. А Эд уже ловко несся вниз по покрытым мохом ступенькам, точно хорек.