– Гражданин, здесь запрещено останавливаться, – говорит подошедший милиционер, отрывисто поднося руку к козырьку.
– Товарищ старший сержант, да у меня движок заглох, – жалуюсь я. – Сейчас починю и поеду, я нашел, в чем дело.
– Документы попрошу.
Он сурово косится на замызганные бока машины.
Пока старший сержант изучает документы, сажусь за руль и включаю стартер. Движок старательно квохчет, но не заводится.
– Чините побыстрее, – говорит милиционер, возвращая права, доверенность и техпаспорт. – Здесь нельзя стоять.
– Да я же сам спешу, – отвечаю я, снова принимаясь копаться в двигателе, а милиционер с чувством исполненного долга шествует обратно к будочке.
В этот момент начинают открываться ворота в заборе. Без лишней суеты захлопываю капот, сажусь, пристегиваю ремень. Из ворот выезжает сверкающая черная "Волга" и мягко катит к шоссе. Я тоже трогаюсь. Две машины, его и моя, сближаются под прямым углом с примерно равной скоростью. Приоткрываю дверцу, чтоб не заклинило, и придерживаю ее локтем. Остаются считанные метры. Шофер черной "Волги" тормозит и останавливается у края шоссе, чтобы пропустить меня.
Ловлю себя на сожалении о своей верной "восьмерке", послужившей мне верой и правдой.
Жму на газ и подаю руль вправо, нацеливаюсь в борт "Волги". Резко пригибаюсь, чтобы самому не вышибло мозги.
Взрыв.
Рвануло не так уж мощно, заряд был примерно как у противотанковой гранаты. Однако меня едва не оглушило. Вдребезги разлетается лобовое стекло, сыплются осколки. Отстегиваю ремень и выбрасываюсь наружу. Черный борт "Волги" перекорежен и вмят, шофер-охранник сидит запрокинув голову, он тяжело контужен, если не мертв. Машины отбросило друг от друга метров на пять.
Обегая вокруг передка "Волги", я вдруг замечаю, как вспыхивает лужица под днищем моей "Самары", и моментально, длинным настильным прыжком с кувырком сигаю в кювет. В следующий момент взрывается бензобак.
Поднимаюсь на ноги, вижу столб яростно хрустящего пламени, вижу в отдалении старшего сержанта, вперевалку бегущего с убогим милицейским пугачом в руке, вижу, как распахивается задняя правая дверца уцелевшей "Волги" и оттуда вываливается на четвереньках низкорослый грузный человек в шинели с генеральскими погонами и в папахе. Он выпрямляется, его ошалелые глаза мечутся за стеклами очков. Он тяжело, со всхлипом дышит, по щеке струится кровь, отвисшая нижняя губа мелко трясется.
Я хочу, чтобы он успел меня узнать.
Да, он узнает меня и отшатывается, нелепо растопырив руки.
Спокойно прицеливаюсь и дважды стреляю.
Профессионал всегда стреляет дважды. Меня так учили.
Март – октябрь 1990,
Рига – Дубулты