Хорошо хоть, я был вором на отдыхе, и меня не утянуло на какую-нибудь всамделишную кражу. Хотя, не факт, что не утянуло. Часа два из жизни вычеркнуло. Еще, наверное, сыграло роль то, что доза оказалась меньше положенной – спасибо Насте, обратившей мое внимание на курение фильтра. Да и алкоголь вмешался, несколько изменив действие наркотика…
А следующим вечером в меня въезжает предполагаемый хозяин этой шизы, и я бью ему морду. Такого рукоблудия этот отморозок, судя по всему, не простил бы даже крестному папе. Значит, мстя его свершится – вопрос времени.
Кругом одни вопросы… Время вопросов… Время собирать вопросы, время разбрасывать вопросы… В руках у меня был вопрос, весьма напоминающий бумеранг. Я его бросал, а он со свистом возвращался. Все это, конечно же, происходило уже во сне…
Глава четырнадцатая, самоучитель телефонных переговоров с незнакомыми людьми
– Алло! Я туда попал?
– Нет, вы попали не туда. Вас послать куда надо?
Из телефонного разговора
Я проснулся часа через полтора хорошо отдохнувшим, но с неприятным осадком на душе. Похоже, меня можно поздравить с богатым, опасным и сильным врагом. Тот, кто продает наркотики, способен на любую пакость. Тем более, ему особенно и заморачиваться не придется – достаточно будет просто дать мой адрес паре отморозков, пообещав дозу в награду. И – "уно, уно, уно, ун моменто"… Как говорится, без сантиментов…
Больше всего я волновался за Иру. Нужно будет ей строжайше запретить открывать дверь незнакомым людям и шастать вечерами по темным улицам. Я порылся в шкафу, нашел там старенький электрошокер "Гюрза-02". Он не работал, села батарейка. Запасной "кроны" у меня не было, нужно было покупать. У Ирины есть газовый баллончик – это точно. Ну что ж, уже неплохо. Еще я в совершенстве владею утюгом, если кому-нибудь необходимо пригладить непослушные волосы… Ах да, Свин же лысый…
Однако, все это не есть правильное решение проблемы. Нужно обесточить инициатора моих возможных неприятностей. Ликвидировать причину, а не бороться со следствиями. Лучше пусть он борется со следствиями… в смысле – со следствием. В смысле, со следствием по какому-нибудь уголовному делу, возбужденному против него! Мысль мне понравилась, и в организме начало образовываться некоторое оживление.
Я сел прямо на пол. Посреди квартиры, где было очень много предметов, гораздо больше подходящих для комфортного сидения – одна огромная четырехспальная кровать чего стоила. Но я не искал комфорта. Я подсознательно стремился вывести себя из равновесия – полусонного существования, которое сегодня как-то настойчиво овладевало мною, совершенно вытесняя из жизни всяческие яркие моменты.
Захотелось закурить, но я блюл себя. Поэтому просто чихнул.
– Ну вот, сквозняки даже посидеть не дают там, где хочется, – соврал я нарочито громко, мне совсем не улыбалось сидеть на полу. Когда так здорово можно растянуться на кровати в любом направлении и щелкать пультами, наслаждаясь каким-нибудь очередным шедевром кинематографа, название которого забудется завтра, а сюжет канет в небытие через неделю.
– Не расслабляться, держать вес, – скомандовал я себе, все же поднимаясь с ковра, и пропел контрольную песню в голову:
– Мы наш, мы новый мир построим. Кто был никем, тот станет у-у-х-х-х! – Для наглядности того, кем станет тот, кто был никем, я погрозил кулаком выключенному телевизору и даже нахмурил бровь. Петь я никогда не умел. Об этом ясно говорил настороженный вид котенка, который, следя за моими песнопениями, совершенно не собирался пускаться в танцетанцевания, а лишь за малым не вертел у своего серого в полоску виска своей серой же в полоску пушистой лапкой. Кстати, интересно, есть у котов висок, или за ненадобностью стреляться он отсутствует, как пережиток?
Я подошел к креслу на колесиках, стоящему у компьютера в углу гостиной, сел и крутанулся на 180 градусов. Мне нужно было как-то отвлечься и хорошенько подумать. Поэтому я развернулся к компьютеру, включил его, нашел в своих музыкальных архивах альбом Элвиса Пресли, который начал с "Love Me Tender", и принялся раскладывать какой-то пасьянс.
В голове вертелись сумасшедшие планы о том, как подбросить Свину его же зелье, и сдать доблестной полиции. Все они выглядели наивно, как низкобюджетные шпионские фильмы, и особо не воодушевляли. Нужна была какая-нибудь здравая мысль, которую можно было бы воплотить в жизнь без наличия разветвленной агентуры и спецсредств.
Телефон зазвонил очень кстати – пасьянс уже достаточно поднадоел, и никак не хотел одарить меня гениальной идеей. Так как ничьего звонка я не ждал, то с 50%-ной вероятностью был уверен, что ошиблись номером. Почему-то сюда частенько звонили по ошибке. То бабушкам была нужна аптека, то суровым дядькам – районная администрация. Однажды у меня поинтересовались по поводу прогноза погоды, и раз пять просили принять факс.
Трубка лежала рядом, поэтому схватил я ее быстро и торжественно объявил в телефон, немного изменив голос и старательно "окая", как сегодняшний бородач с часами:
– Ассоциация анонимных алкоголиков, прапорщик Брехло! – трубка после секундного замешательства нервно запищала отбоем.
– Ну и ладно, – сказал я Джину, выходя на кухню и открывая свой любимый холодильник в поисках большого и толстого бутерброда с ветчиной, сыром, помидором и майонезом. – Захотят лечиться, еще позвонят, – голос я так и оставил измененным, поэтому Джин взирал на меня с прежним подозрением, хотя слов, конечно, не понимал.
Телефон зазвонил снова, я захлопнул холодильник, так и не успев предаться чревоугодию, приложил к трубке салфетку, и голосом опаздывающего, сильно запыхавшегося одессита, протараторил в одной тональности, без пауз и знаков препинания:
– Ну наконец-то дозвонился где вы там ходите сколько можно мне вас набирать это ты Сарочка алле? – Пауза на этот раз была более продолжительной, но опять сменилась гудками. Я решил, что в холодильник залезть не успею – обязательно еще раз перезвонят.
Еще раз перезвонят, еще раз пошучу, подумал я, и точно. Звонок раздался, я схватил трубку, и с иностранным акцентом начал наговаривать фразу, которую обязательно бы записал на свой автоответчик, если бы он у меня был:
– Вы позвонили в штаб-квартиру Броуновского движения. К сожалению, никто не может в настоящий момент. Если вы хотеть наговорить на память, ждите сигнала…
Трубку на том конце провода не вешали. Выждав секунд пять, я уже своим голосом задушевно спросил:
– Что, сигнала ждешь?
– Ага, – женский голос был растерян и немного взволнован.
– Значит, я за тобой буду, – я никогда не любил называть женщин моложе себя на Вы. Хотя по звуку голоса можно было сильно ошибиться в прогнозе о количестве годовых колец в стволе собеседника.
– Это… Толик? – голос не знал, что ему делать: то ли опять вешать трубку, то ли затаиться и ждать обещанного сигнала.
– Сама ты Толик. Я лучше. Я – Толик Толикович, – произнесено это было весомо и вкрадчиво, даже с долей некоторого хвастовства.
– Ну, хватит прикалываться. Ты так всегда по телефону разговариваешь? – собеседницу начало понемногу отпускать, слегка растерянные нотки сменились на слегка обиженные.
– Нет, иногда я по телефону разговариваю чисто выбритым, – я был честен, как юных ленинцев отряд, и даже провел рукой по своей двухдневной щетине. Она хихикнула:
– А ты понял, кто это?
– Ну, если ты сама себя называешь "это", то это несколько настораживает. Ты – девушка. Слабое, беззащитное создание, от которого нет спасения.
– Ну почему нет спасения? – она, похоже, наморщила свой, обещавший быть курносым, носик.
– Ну, раз ты звонишь в третий раз, у тебя должны быть для этого веские причины и серьезные намерения. Я, кстати, женат, – соврал я.
– Ну, у меня не настолько серьезные намерения, чтобы исправлять твое семейное положение, – она улыбалась.
– Э-э-э… – тоном расчетливого торговца протянул я, – исправлять или усугублять?
– Ни то, ни другое. Я дала обет, – она, похоже, вовсю там веселилась.
– А меня не пригласила … – прохныкал я. – Бедные мы, голодные, на обед нас никто не приглашает… – я с сожалением взирал на многообещающий холодильник.
– Я обет дала. "Т" в конце, а не "Д"! – она честно пыталась разрешить недоразумение. – А чего это ты себя во множественном числе упоминаешь? Ты там не один?
– Я там вдвоем. Джин с Толиком. Вечно голодный кот и бесконечно добрый хозяин, – я почти расшаркался, мысленно проводя рукой по напомаженным усам и расшитому золотом камзолу.
– И чего ж такой добрый хозяин не кормит своего кота? – она явно хотела поставить меня в тупик. Святая наивность! Да мне только дай поиграть в говорильню!
– Кот специальный. Его нельзя досыта кормить, пока он не поймает свою первую мышь. Мы – крысоловы! – я был очень горд за нас с Джином.
– Ну вот, проблемы хозяина достались бедному коту.
– Ну как… это не проблемы хозяина! Это общечеловеческие проблемы! В смысле, общекошачьи! Нельзя так бессердечно к ним относится! У них же инстинкт! Охотничий! Его удовлетворять надобно и способствовать всячески! – я был похож на нетрезвого трибуна.
– Кстати, о проблемах! У меня есть одна, – она вернула разговор к интересующим ее баранам, а я приглушил шутливость до минимума.
– Невежливо начинать рассказывать о своих проблемах, даже не представившись, – проворчал я, понимая, что сейчас придется что-то делать.
Женщинам всегда что-то от нас, мужчин, нужно. И сил отказать обладательнице такого мелодичного голоса у меня не было. Видимо, это во мне от рождения. Я даже представил себя со стороны, изможденного и израненного, из последних сил вкручивающего лампочку по просьбе миловидной блондинки, и тут же падающего бездыханным. Ну, бездыханным – это так, для пущего героизма.
Девушка из телефона, услышав напоминание о том, что мы не знакомы, поторопилась исправиться:
– Мне телефон Ира дала, мы с ней в одной группе учились. Она сказала, что ты шаришь в компьютерах, а то у меня тут что-то не то с ним. А зовут меня…
– Света, – выброс информации из моего подсознания или чего-то там еще был настолько стремительным, что мне просто пришлось его озвучить.
Света не удивилась:
– А, Ира уже предупредила? – Я не мог не блеснуть своими сверхъестественными способностями, и буднично – да чего там, мы тут на короткой ноге с телепатией и экстрасенсорикой – проинформировал:
– Да нет, это мне просто телепнулось.
Света не проявила должного почтения к моим способностям, но я не стал на этом особенно акцентировать внимание. Расспросил ее об анамнезе компьютерной хвори, взял адрес и договорился о времени приезда, затребовав побольше плюшек, вкусных и разных, в виде благодарности за причиненное мне беспокойство.
Глава пятнадцатая, про невкусную глиняную кружку
– А не пойти ли нам в гости? Немного подкрепиться?
Из м/ф "Винни-Пух" (1969)
Я положил трубку и развернулся к кровати. Назревающая необходимость делать что-то не для себя, любимого (все активные начинания во имя собственного блага лень отстреливала с меткостью снайпера), пробудила энтузиазм. Из меня поперла совиная энергия, я активно забегал по квартире. Вечер начинался:
– Плед снять, раз-два. Заменить на легкомнущееся покрывало! Сидеть только на пуфиках! Спать стоя! Свободу плюшевым медведятам! – я за малым не брызгал слюной, и отчетливо чувствовал нехватку создаваемому образу крохотных усиков и косой челки, но эти "медведята" рассмешили меня, и Джин так и не услышал ничего про "Три дня на разграбление города".
Времени до встречи с захворавшим компьютером было предостаточно, хотя ехать нужно было на другой конец города. Я собрал диски с нужными программками и немного запасного железа. Приказал Джину пользоваться исключительно собственным туалетом, а не устраивать его в близлежащей обуви. Налил ему молочка и обулся. Быстренько привел в порядок обувь и джинсы, надел кожаную куртку. Выковырял из кармана плеер, включил его и открыл дверь в мир. Мир был полон вечерних огней, пронизывающего ветра и капающей влаги.
Я отошел от полосы воды, стекающей с крыши, придерживая ремень рюкзачка, когда открытую входную дверь порыв ветра с силой природного катаклизма впечатал в родственный ей косяк. После этого металлического лязга у меня в ушах, наконец, грянула песня. Я отметил то, что это была старенькая вещь из "Doors". Символичность происходящего легонько разбросала мурашки у меня по спине, но я, как матерый материалист, отнес их ко все тому же пронизывающему ветру. А что? Мои мурашки – к чему хочу, к тому и отношу…
Света была дома вместе с двенадцатилетним братом Егором, который меня немного стеснялся. Она и вправду оказалась курносой, но красоткой себя не считала – и правильно. Ее немного портили близко посаженные глаза, но застенчивая улыбка успешно компенсировала этот недостаток, и девушка была довольно милой. Хоть и не в моем вкусе.
Компьютер был старенький, и поэтому возможно было все. Но поломку я нашел быстро – едва включив процессорный блок. Точнее, не включив его. Никаких признаков жизни друг и помощник человека не подавал. Я снял боковую панель, и убедился, что питание на материнскую плату не поступает, ни один кулер не работает. То, что я и предполагал. Достал из рюкзака свой запасной блок питания, поменял. Материнка ожила, но до загрузки операционки дело не доходило.
– Ничего внутри не меняли? – Светка отрицательно замахала головой. Я не особенно разбирался в компьютерном железе, и дальнейшая диагностика могла затянуться. Сильно хотелось пить, и Егор принес мне глиняную кружку с какой-то цветной шипучкой. Когда я брал из его рук кружку, мне неожиданно показалось, что я ее уронил – пальцы перестали ощущать гладкие глиняные бока. Зато перед глазами абсолютно явственно возникла и тут же пропала интересная картинка. Как Егор протягивает кому-то плашку оперативной памяти, а взамен получает другую.
– Интересненько, – подумал я. Слух, вкус, теперь вот зрение. Вот тебе, батенька, последствия приема наркотиков…
– Света, не могу я эту отраву пить. Ты не сделаешь мне чайку – если есть такая возможность, не сильно горячего? – я отдал ей кружку.
– Да, конечно, – она вскочила и отправилась на кухню.
Я подозвал Егора, пока Света суетилась на кухне.
– Менялся оперативной памятью с кем-нибудь? – он обреченно махнул головой. Я извлек из материнской платы оперативку, и вставил туда свою, из закромов родины, расположившихся в моем чудо-рюкзаке.
Машинка завелась. Лицо Егора просияло – видимо, он был уверен, что окончательно сломал компьютер в результате своих неосторожных действий. Я отдал ему неудачную оперативную память, и сказал:
– Мне негде ее протестировать. Возможно, она рабочая, просто по спецификации не подходит к твоей материнской плате. Обменяешь на такую (я написал данные памяти, которую только что вставил), и добавишь во второй слот. А в следующий раз всегда консультируйся со спецами, когда надумаешь апгрейд делать!
Егор благодарно кивнул и улыбнулся.
Когда Винда загрузилась, я почистил для профилактики реестр и установил несколько полезных программок по просьбе хозяйки. Потом мы пили чай с вкусным домашним печеньем, и болтали ни о чем. Правда, пару раз, когда я брался за печенье, пальцы вместо печеного теста вполне явственно ощущали давешнюю глиняную кружку с пахучей шипучкой, поэтому откусывал я очень осторожно. Ну, а как бы вы обгладывали глиняное изделие?
Света ждала какую-то свою подружку, с которой они собирались пойти в кино. Через час я закончил и собрался – можно уже было ехать встречать Иру, причем я вполне успевал на вокзал на обычном автобусе. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Света пыталась вознаградить меня денежно, но я категорически пресек все ее попытки подкупа. Не беру денег с друзей, тем более, с девушек. Тем более, что все установленные мною компоненты были б/у, в свое время технично списанные на фирме в обход острого чутья Хомки.
Похоже, с подругой Светы я разминулся при выходе из подъезда. Девушка меня, по-моему, не заметила, она была жутко занята и даже немного нагнулась, пытаясь закрыть непослушный зонтик. Я тоже не разглядел ее лица – мешал капюшон, да и освещенность возле двери оставляла желать лучшего. Я обошел девушку справа, и, зачем-то оглянувшись на нее – наверное, кого-то она мне напомнила – выбрался на улицу. Сзади меня хлопнула магнитами, закрываясь, дверь подъезда, а я глубоко вдохнул вечерней влажности, доставая из кармана плеер.