- Хватит меня учить, русский! - приподнял голову чеченец.
- Тише, Саид, - попросил его Юра, поглядывая на часы. - Мы же братья. Минут через пять газ должен подействовать. Надеюсь, в матче рекламной паузы не будет. Интересно, как там Халил? Успевает?
На несколько минут над базой повисла тишина, которую оборвал новый восторженный вопль дежурного взвода.
- Ружье оставь, на обратной дороге заберем, - скомандовал Птушко, подскочил и стремительным броском метнулся к входу в здание охраны. Слегка приоткрыл дверь, заглянул внутрь. На лестнице было пусто, только доносились выкрики болеющих за свою команду пехотинцев.
- И дыши через раз, - оглянулся на Саида Юра, бесшумно проскользнул внутрь, быстро поднялся на второй этаж, затаил дыхание и вошел в комнату операторов. - Ух ты, какие гуленьки…
Птушко подошел к компьютеру, взялся за мышь.
- Так, что там говорили? Поднять стрелку в верхний правый угол, нажать правую кнопку… Есть! И появившегося меню выбрать "тип сигнализации". Так, теперь убрать галочки в световом и звуковом сигналах. Теперь строка "распространение сигнала тревоги", выбрать функцию "Не распространять". Готово, уходим.
Лазутчики выбрались так же быстро и бесшумно, как вошли, обогнули кирпичное здание и легкой трусцой побежали вдоль ангаров. Грузовой "Мерседес" ожидал их возле третьего. Напарники молча забрались в кабину, и машина, не включая огней, сорвалась с места. Гонка заняла минут пять. Возле присыпанного землей бункера, больше похожего на погреб, нежели на склад, Птушко и Исбаев выпрыгнули из кабины и, пока грузовик разворачивался, открыли приготовленными ключами замки, не без труда развели толстые стальные воротины.
В трех километрах от склада, прямо подо лбом мирно спящего сержанта тревожно заморгали красным сразу три шкалы индикаторов, но реагировать на них было некому.
Машина сдала назад, освещая себе дорогу тусклым светом фонарей заднего входа, немного проехала мимо стеллажей с однообразными железными коробками.
- Она здесь, номер совпадает, - замахал руками Птушко.
"Мерседес" затормозил возле него. Водитель, выпрыгнув на пол, торопливо обежал машину, открыл кузов, отвернул от стенки гидравлического "гуся", зацепил его стропы за крюки по углам коробки в кузове, приподнял "муляж ядерного заряда", поставил его на пол. Потом снял гидрокраном внешне практически неотличимый ящик с полки. Грузовик ощутимо просел на задние колеса, двигатель натужно взвыл - но груз медленно переместился в предназначенное для него место. Затем на стеллаж встала коробка из кузова и араб, облегченно отерев лоб, вернул "гуся" в исходное положение.
- У нас еще пятнадцать минут, - сообщил Птушко.
Халил закрыл кузов, поднялся в кабину - сообщники в это время бежали к дверям и, едва грузовик выехал под звездное небо, сразу закрыли за ним ворота. Замки вернулись на свои места, люди заняли места в "Мерседесе". Так и не зажигая огней, машина помчалась по еле различимой в слабом ночном свете бетонке. Притормозила неподалеку от здания охраны, высадила пассажиров, направилась к хозяйственному складу, и только возле него внезапно осветилась габаритами и ближним светом фар.
В это время Птушко, прокравшись мимо яростно орущего перед телевизором взвода, несколькими щелчками мышки вернул установки системы охраны в исходное положение и, не желая рисковать лишний раз, выпрыгнул наружу прямо из разбитого окна. Напарники, подхватив пневматические винтовки, со всех ног побежали к ограде.
- А вот и я, - высунулся из окна Халил, подъехав к КПП. - Документы показывать?
- Покажи кузов, - хмуро предложил уже знакомый ему негр, выходя из будки.
- А стрелять не станете? - усмехнулся араб, глуша двигатель. - Ладно, сейчас. Мне, парень, всего сто двадцать миль осталось, и я свободен. Три дня выходных. Последний рывок, ха-ха.
Не переставая болтать, он распахнул створки фургона:
- Как видишь, ничего лишнего не получил. Только свое скинул.
- Заткнись, - посоветовал охранник. - Знаю я вас. Треплетесь, как лучшие друзья, а сами армейские покрышки или форму вывезти норовите.
- Очень надо. У меня все немецкое, парень. Немцы знают толк в хороших вещах.
- Заткнись, - повторил негр и полез в кузов. Но там действительно имелось только охапка плинтусов, два ящика с надписью "шурупы крупный шаг", пять свертков, да боеголовка.
- Накладные в кабине остались, - сообщил араб. - Принести?
- Коробку открой.
- Пожалуйста.
В ящике, кроме уже знакомой головной части "Томагавка", тоже ничего не имелось. Охранник еще раз прошелся по фургону, постукивая каблуками. Но ничего подозрительного так и не увидел.
- Ладно, проваливай, - спрыгнул он на асфальт.
- Сейчас, закрою все… - водитель не спеша повесил на запорный рычаг замок и полез за руль. Двумя секундами спустя "Мерседес" взревел мотором и выкатился на ночное шоссе.
В это самое время дежурный оператор системы охраны соскользнул головой с экрана компьютера, встряхнулся и рывком поднялся.
- Дьявол, холодно-то как…
Он просмотрел показания приборов, потом дошел до напарника и хлопнул его по плечу:
- Не спи, Бен Ладен Америку украдет! Принеси лучше куртку, окно завесим. Нужно заявку послать, чтобы стекло завтра заменили. А то ночью уже подмораживает.
Экраны инфракрасного наблюдения показали две тени - еще более темные, чем окружающая земля, но сержанты не обратили на них внимания. Ведь нарушители всегда сияют ярко-оранжевым цветом.
Исбаев и Птушко, с облегчением содрав с себя залитые пеной костюмы, кинули их в кузов. По шоссе к ним приближались фары, но Юра не обратил на них внимания, больше поглядывая в сторону ограды. Скрепленные "крокодилами" концы разрезанной проводки он так и оставил болтаться на ограде, сознавая иллюзию нетронутости забора из "колючки". Скрутившиеся концы затерялись где-то в траве, и повреждения, пожалуй, разглядеть было невозможно.
- Положите руки на машину и раздвиньте ноги! - на притормозившей позади машине внезапно засверкали проблесковые огоньки. - Не двигаться!
Хлопнула дверца, послышались неторопливые шаги.
- Что вы здесь делаете? Остановка на дороге рядом с авиабазой запрещена!
- У нас огнетушитель сработал, офицер, - повернул голову к полицейскому Птушко. - Посмотрите, весь кузов залит. А огнетушитель вот, на обочине валяется.
Из ничего вдруг появился луч фонарика. Остановился на лице Саида, потом Юры, скользнул по кузову.
- У меня документы в нагрудном кармане, - сообщил Птушко.
- Фья… - присвистнул полицейский и с неожиданной яростью заорал: - Не двигаться! Кто шевельнется, сразу получит пулю! Роберт, иди сюда! Держи их на мушке! Я вижу в кузове оружие!
- Какое оружие? - Юра заглянул в машину, и обнаружил, что из-под скомканных комбинезонов выглядывают приклады их ружей. - Да это пневматическая винтовка, офицер.
- Сейчас посмотрим… - полицейский, обойдя "Форд" с другой стороны, зацепил приклад одного из ружей, подтянул к себе. Осветил фонариком, нашел рычаг стопора, переломил…
- Это же "пневматичка", офицер. Так, для баловства. Из нее даже воробья не застрелить.
- Тьфу ты, - сплюнул полицейский и кинул винтовку назад. - Уезжайте отсюда. Остановка на этом участке шоссе запрещена.
- Разумеется, офицер, - немедленно согласился Птушко. - Мы просто избавились от неисправного огнетушителя.
Полицейский направился обратно к своему автомобилю, и Юра услышал его насмешливое бормотание:
- Надо же, "пневматичка"! А я было подумал, что наткнулся на что-то серьезное…
Усадьба Романовых, кантон Женева. 03 декабря 1999 года. 08:50
- Доброе утро, Илья Юрьевич, - услышал Ралусин, и ощутил, как по глазам ударил яркий солнечный свет.
- Сколько сейчас? - спросил он, натягивая, словно в далеком детстве, одеяло на голову.
- Девять утра, капитан.
Прозвучавшее воинское звание окончательно вырвало пограничника из дремоты. Он сообразил, что находится отнюдь не на даче у бабушки, и даже не дома, на родной заставе.
- Вот черт! - он решительно поднялся, сел в постели, оглядывая комнату в поисках одежды. На стуле в ногах висел только одинокий халат.
- Извините, что пришлось разбудить, но его величество желает видеть вас как можно быстрее, - Константин Римович поднял со стула халат и протянул его гостю.
С этим низкорослым щекастым и полноватым майором Илья познакомился вчера за ужином. Собеседник всей своей внешностью, тонким голоском и маленькими глазками напоминал хомячка, а потому Ралусин никак не мог во время разговора сдержать улыбки. Но вот военным Константин Римович оказался весьма толковым. Во время небольшой прогулки по дому, майор показал сектора обстрела, предусмотренные "на всякий случай" для каждого из окон, обратил внимание на как бы декоративные штырьки на рамах, которые на деле оказались крепежом для автоматического оружия - автоматы и пулеметы, хранящиеся в местном арсенале, так же имели крепление, а потому одним движением легко превращались в станковые. Что это означало, пограничник понимал прекрасно - любое оружие на станине давало точность попаданий примерно в десять раз выше, а дальность - вдвое большую, чем оно же, но при стрельбе с рук. Имелись в усадьбе и три скрытых пути отхода, два сухопутных, и один - по воде. В общем, без полка пехоты с тяжелым вооружением сюда соваться не стоило никому.
Майор задавал вопросы о послужном списке самого Ралусина, о его участии в реальных боевых столкновениях - и, похоже, оказался вполне удовлетворен.
- Его величество никогда не ест по утрам, - сообщил Константин Римович. - Но если вы хотите подкрепиться, то, пока вы принимаете душ, на кухне могут успеть сделать бутерброды или что-нибудь посущественнее.
- А яичницу они жарить умеют?
- Разумеется, Илья Юрьевич, - рассмеялся майор. - Я распоряжусь.
Ополаскивался Илья недолго, минут десять. Однако, когда он вернулся в комнату, постель была уже убрана, а на столе стоял поднос с чашечкой ароматного чая, парой бутербродов с ветчиной и яичница, жарить которую на кухне, увы, не умели - вместо одного большого блина на всю сковороду с несколькими глазками на тарелке лежали три небольших, но толстых. Правда, украшенных укропом и парой долек помидора.
Ралусин переоделся, сел к столу, быстро перекусил, промокнул губы салфеткой. Как только он поднялся со стула, дверь распахнулась:
- Вы позволите вас проводить, Илья Юрьевич?
- Благодарю вас, майор. Интересно, вы наблюдаете за комнатами гостей, или так точно рассчитываете время?
- Будем считать, что это случайное совпадение, - посторонился Константин Римович.
На этот раз император Павел ждал своего гостя в домовой часовне. Небольшой храм был оформлен в классическом стиле: темные стены с иконами, восковой дымок горящих свечей, большое распятие перед трехъярусным иконостасом. Государь стоял перед алтарем, склонив голову и, по всей видимости, молился. Он по-прежнему был в форме морского офицера, но на этот раз вместо короткого кортика с его пояса свисала сабля. Чупара маячил неподалеку, и никакого религиозного чувства явно не испытывал. Как, впрочем, и Ралусин. Получившие воспитание под руководством партии и правительства, офицеры так и не научились всерьез относиться к сказкам про доброго дедушку на небесах.
Павел, услышав шаги за спиной, поднял голову, перекрестился и четко развернулся вокруг своей оси:
- Я должен извиниться перед вами, Илья Юрьевич. Обычно я не тороплю людей с выбором, но в настоящий момент обстоятельства складываются так, что вопрос необходимо задавать немедленно. Посему, прошу вас ответить, Илья Юрьевич: вы согласны присягнуть императорскому трону, России и мне лично, и следовать своей присяге, не жалея ни жизни, ни времени, ни сил?
- А что случилось, ваше величество?
- К сожалению, капитан, - подошел ближе Чупара, - тем, кого мы защищаем, знать об этом ни чему. Пусть живут мирно. Про последние события положено быть в курсе только тем, кто может и готов противодействовать врагу.
- Я жду вашего решения, Илья Юрьевич, - повторил император.
В первый миг Ралусин подумал, что его самым мальчишеским образом берут "на слабо", но тут же себя одернул. Слишком уж серьезными выглядели присутствующие здесь люди. Да и не пользуются подобными дешевыми трюками те, кто делает настоящие дела. А как минимум полковника Чупару он в деле видел. Да и холодок высокого шасси дальнего бомбардировщика его ладонь помнила до сих пор. Нет, это не трюк. Ему в самом деле предлагали быстро и навсегда сделать решительный выбор: стать мирным населением, которое требуется охранять, получить повышение куда-нибудь в штаб или перевод на западную границу, стать обычным обывателем в погонах или… Или оказаться среди тех, кто охраняет спокойную жизнь миллионов. А коли так - то и думать не о чем. Потому, что выбор свой он сделал еще мальчишкой, решив поступать в военное училище.
- Я желаю принести присягу, ваше величество. - В полутемном помещении храма голос прозвучал недостаточно уверенно, и Ралусин повторил, громко и твердо: - Я желаю принести присягу!
- Василий Андреевич, - кивнул Чупаре государь, - принесите ларец.
Полковник подошел к кресту перед иконостасом, поднял из-под ног распятого человека небольшую шкатулку, отнес ее к пограничнику, поставил в полушаге впереди, открыл. Внутри оказались глинистые комки.
- Это земля с берегов Волхова, Илья Юрьевич, - сообщил Павел. - С тех самых мест, откуда начиналось русское государство. А это, - он со зловещим шелестом обнажил клинок, - сабля первого русского царя, Ивана Четвертого Васильевича. Именно с этим мечом сражался он на улицах Казани и под стенами Тулы, именно на нем клялись в верности тысячи и тысячи благородных воинов, защищавших наше общее Отечество. Преклони колено, раб Божий Илья. Положи левую руку на русскую землю, и повторяй за мной…
Ралусин опустился на одно колено, опустил ладонь в шкатулку с сухой и горячей глиной.
- Я, раб Божий Илья, пред лицом неба, земли и вод русских, пред отцами нашими, престолом российским и Господом небесным клянусь…
- Я, раб Божий Илья… - склонив голову повторил капитан.
- Не пожалеть ни сил, ни крови, ни живота своего, дабы не посрамить великих предков своих… Дабы не потерять созданное ими… Дабы не допустить разорения земли русской… Дабы никогда не плакали женщины и дети в пределах родных, и не ступала нога поганых на нивы и села отчие… Пусть вручит мне Бог жизнь, чтобы служить России, и Смерть, дабы награждать ею недругов. На землях христианских и диаволовых, в небесах и на воде, под водой и под землей, в пределах родных и чуждых. Отныне, присно и во веки веков. Аминь!
- Аминь, - эхом повторил Ралусин.
- От своего имени, от имени Отчизны нашей, от имени предков и потомков колена русского, я принимаю твою клятву, раб Божий Илья, - пограничник ощутил на своем плече холодок остро отточенной стали. - Принимаю, и верю тебе целиком и полностью.
Государь развернул саблю и поднес ее рукоятью к правой руке капитана. Офицер принял клинок, и Павел, безоружный, выпрямился перед ним во весь рост. Илья несколько секунд колебался, не зная, что делать, а затем, поднявшись с колена, подобно множеству честных воинов поцеловал оружие и протянул его обратно императору:
- Отныне я сам стал вашим мечом, ваше величество.
- И вы мне нужны, Илья Юрьевич, - Павел принял саблю и привычным движением вогнал ее в ножны.
- Поздравляю, капитан, - протянул руку Чупара, а затем, не сдержав эмоций, крепко обнял Илью, похлопывая его ладонью по спине.
- Поздравляю, Илья Юрьевич, - подошел и Константин Римович.
- Наверное, это торжественное событие следовало бы отпраздновать, - Павел сам поднял и закрыл ларец со священной волховской землей, отнес на место, дважды широко перекрестился, поклонился алтарю. - Но события, к сожалению, не позволяют нам этого. Следуйте за мной, Илья Юрьевич.
Государь вышел из часовни, в коридоре сдвинул в сторону одну из панелей, поднялся по потайной, круто закрученной лестнице на второй этаж.
- Вообще-то, Илья Юрьевич, полковник Чупара предполагал, что вы, как опытный пограничник и безусловно честный человек возглавите службу охраны усадьбы вместо Константина Римовича. Майор уже в возрасте и не чувствует себя способным продолжать службу. Но, боюсь, ему придется подождать еще немного…
Они вошли в обширный кабинет, застеленный пушистым персидским ковром. Стены также закрывали ковры, гася любые намеки на эхо, и потому в воздухе ощущалась неожиданно глубокая тишина. Однако собранный в виде буквы "Т" стол оказался самым обыкновенным, полированным, с несколькими расставленными в беспорядке письменными приборами.
- Присаживайтесь, Илья Юрьевич, - пригласил хозяин, а сам направился к огромному сейфу, изготовленному явно еще в прошлом веке. Минутой спустя вернулся с небольшим "дипломатом". - Вот, смотрите. Портфель с виду пластиковый, но он хорошо экранирован, и позволяет сохранить данные на магнитных носителях практически при любых условиях.
Павел положил его на стол, щелкнул замками, открыл. Извлек черный грубоватой формы телефон-трубку, куда более изящный ноутбук, две пластиковые карточки:
- Смотрите сюда, Илья Юрьевич. Для проведения операции вам могут понадобиться деньги. Эти карты имеют доступ к счету… Скажем так, со значительными средствами. Вам следует запомнить коды доступа и уничтожить бумажки, на которых они записаны. Телефон. По нынешним временам крупноват, но зато он не сотовый, а спутниковый, и имеет встроенную видеокамеру с солидной памятью. При нажатии на нижнюю кнопку без обозначений телефон соединяется со мной, но это только на экстренный случай. В обычной обстановке предпочтительнее пользоваться электронной почтой, через ноутбук. Тем более, что в нем она шифруется. Телефон и компьютер сопрягаются. Теперь включаем этот агрегат. Так, пошла загрузка… Ага, первая остановка. В ближайшие дни введите сюда личный пароль из бессмысленного набора символов, который не должен знать никто. А теперь самое главное. Открываем архив… Вот, пожалуйста, знакомьтесь…
На экране компьютера появилось скуластое лицо с пронзительно-черными глазами, над которыми нависали густые черные кудри.
- Рональд Халдзат, собственной персоной. Хотя, таким он был двадцать лет назад, когда на него начали собирать досье. Профессор, автор ряда работ по методикам ядерного разоружения России. Именно его разработка разоружения дипломатическими путями используется в настоящий момент. Соединенные Штаты имитируют разоружение путем перевода оружия на склад, а наши носители и боезаряды режутся на куски и утилизируются. Практик. Планировал и проводил акции ЦРУ во Вьетнаме, Лаосе, Нигерии, Аргентине, Венесуэле, Чаде. Заместитель начальника отдела специальных операций. После начала перестройки плотно занимается именно нашей страной. Службы наблюдения докладывали, что последние полгода он проводит много времени в городе Косби, на Тихоокеанском побережье США. Как это не странно, он неожиданно плотно заинтересовался рыботорговлей, причем основной интерес для него представляют рыболовные сейнеры портов приписки Владивосток и Петропавловск-Камчатский. Он скупает у капитанов незаконный улов, причем по повышенным ценам.
- Понятно, - кивнул Илья, вглядываясь в смуглое лицо.