Наконец ему удалось вытащить подставку, и он осторожно отодвинул ее. Теперь Алиса лежала только на его левой руке. Сладкий удушающий запах становился все сильнее, и он отвернулся. Он чувствовал щекой ее взгляд, ощущал рукой ее скользкую влажную кожу. Он ненавидел ее за то, что она снова заставляла его ощущать этот запах, заставляла его вспоминать.
Медленно вытащив руку, он посмотрел на нее. Ее голова откинулась назад, и когда вода подступила к ней, она вдохнула, чтобы закричать. Но было уже поздно, и ее маленькое личико скрылось под водой. Глаза смотрели на него сквозь воду. Она махала ручками и ножками, но не могла выбраться - она была слишком маленькая, слишком слабая. Ему даже не пришлось держать ее голову под водой. Она просто лежала на дне, и единственное, что она могла сделать, - это вертеть головой из стороны в сторону.
Присев на корточки, он прижался щекой к краю ванны наблюдая за ее борьбой. Так ей и надо за то, что она пыталась отнять у него его прекрасную мать. Она заслужила смерть. В этом не его вина.
Через некоторое время ее ножки и ручки перестали двигаться и опустились на дно. Он почувствовал, как покой разлился по всему телу. Запах исчез, он снова мог дышать. Все снова станет как раньше. Склонив голову набок, прижавшись щекой к эмалированному краю ванны, он разглядывал Алису, которая теперь лежала неподвижно.
~~~
- Проходите, проходите, - приветствовал Патрика и Паулу Ульф Русандер. Вид у него был несколько заспанный, но он был полностью одет.
- Спасибо, что смогли принять нас, хотя мы предупредили только перед приездом.
- Без проблем. Я позвонил на работу и предупредил, что приеду позже. Учитывая обстоятельства, все отнеслись с пониманием. Мы ведь все потеряли коллегу.
Он вошел в гостиную, и они последовали за ним. Создавалось впечатление, что в комнате разорвалась бомба. Везде были разбросаны игрушки, и Ульфу пришлось убрать с дивана гору детских вещей, чтобы гости могли сесть.
- Утром, когда они уходят в детский сад, остается полный хаос, - проговорил он извиняющимся тоном.
- А сколько лет вашим деткам? - спросила Паула.
Патрик откинулся на диване, предоставив ей вести беседу. Не следует недооценивать значение пустых светских разговоров.
- Одной - три, другой - пять, - ответил Русандер, улыбаясь. - Две доченьки. Это уже второй заход. У меня есть еще два сына, которым четырнадцать и шестнадцать, но они сейчас у мамы, а то здесь творилось бы вообще неизвестно что.
- Как дети общаются при такой разнице в возрасте? - спросил Патрик.
- Даже лучше, чем можно ожидать. Парни-то уже подростки, так что без трений не обходится. Но девчонки их обожают, и любовь взаимная. Кстати, они называют их "братья-олени".
Патрик рассмеялся, а Паула с удивлением посмотрела на него.
- Это из детской книжки, - пояснил Хедстрём. - Пройдет года два, и ты тоже будешь в курсе. - Он снова сделал серьезное лицо и повернулся к Русандеру: - Как вы уже слышали, мы нашли Магнуса.
Улыбка Русандера угасла, он провел рукой по волосам, которые и до того были уже достаточно взъерошены.
- Вы знаете, от чего он умер? Просто взял и утопился в озере?
Патрик покачал головой:
- Мы пока не получили полной информации. Но тем важнее еще раз уточнить, что произошло в тот день, когда он исчез.
- Понимаю, однако не знаю, чем я могу помочь, - Русандер развел руками. - Я знаю только одно - он позвонил и сказал, что задерживается.
- Это было необычно? - спросила Паула.
- Что Магнус задержался? - переспросил Русандер и наморщил лоб. - Пожалуй, могу сказать, что такого никогда раньше не случалось.
- Как давно вы ездили вместе на работу? - спросил Патрик, незаметно отложив пластмассовую божью коровку, на которую случайно сел.
- С тех пор, как я начал работать в "Окнах Танума". Это было пять лет назад. До этого он пользовался автобусом, но потом мы заговорили об этом на работе, и я предложил ему ездить со мной. И скидываться на бензин.
- И за все эти пять лет он ни разу не звонил и не говорил, что задержится? - повторила вопрос Паула.
- Нет, ни разу. Иначе я бы вспомнил.
- Какой у него был голос, когда он звонил? - спросил Патрик. - Спокойный? Взбудораженный? Он никак не упомянул о том, почему не может прийти вовремя?
- Нет, об этом он ничего не сказал. Собственно, я могу ошибаться, тем более что прошло уже много времени, но мне показалось, что голос у него был не такой, как всегда.
- В каком смысле? - спросил Патрик, невольно подавшись вперед.
- Взбудораженный - это, пожалуй, слишком сильно сказано, однако у меня сложилось впечатление, что что-то случилось. Помню, я еще подумал, что он повздорил с Сией или детьми.
- Что-то в его словах навело вас на эту мысль? - проговорила Паула, переглянувшись с Патриком.
- Нет-нет, наш разговор продолжался три секунды. Магнус позвонил и сказал, что немного задержится, и чтобы я ехал, если он не появится. Он доедет до работы сам. И повесил трубку. Я подождал немного и уехал. Вот и все. Скорее именно его тон заставил меня подумать, что дома что-то неблагополучно.
- Вам известно, были ли у них с женой проблемы в отношениях?
- При мне он никогда не говорил ни одного дурного слова о Сие. Наоборот, мне казалось, что у них все на редкость хорошо. Конечно, никогда до конца не знаешь, что происходит в других семьях, но, по-моему, Магнус был счастлив со своей женой. Хотя мы обычно ни о чем таком не говорили. Больше о погоде и новостях.
- Можно ли утверждать, что вы с ним дружили? - спросил Патрик.
Русандер ответил не сразу.
- Нет, пожалуй, друзьями нас назвать нельзя. Мы ехали вместе на работу и болтали иногда за обедом, но никогда не общались в свободное время. Даже не знаю, почему - мы ведь очень хорошо себя чувствовали в обществе друг друга. Но у каждого уже сложился свой круг общения, и что-то менять было довольно тяжело.
- Стало быть, если бы ему угрожали или его что-то тревожило, он не стал бы делиться с вами?
- Нет, не думаю. Но, с другой стороны, я встречался с ним пять дней в неделю, и я заметил бы, если бы он был чем-то озабочен. А он был такой же, как всегда: веселый, спокойный, уверенный в себе. Отличный был парень, иными словами.
Русандер опустил глаза и посмотрел на свои руки.
- Мне жаль, что я больше ничем не могу помочь.
- Спасибо, вы нам очень помогли, - проговорил Патрик и поднялся; Паула последовала его примеру. Пожав руку Русандеру, они поблагодарили его и откланялись.
Уже в машине они подвели итоги разговора.
- Что скажешь? - спросила Паула, разглядывая в профиль Патрика, сидевшего рядом на пассажирском сиденье.
- Слушай, не отвлекайся! - воскликнул он, схватившись за ручку дверцы, когда Паула на волосок разминулась с грузовиком на узком выезде в сторону Мёрхульта.
- Ой! - сказала она, снова переводя взгляд на дорогу.
- Женщина за рулем, - пробурчал Патрик.
Паула поняла, что он дразнится, и проигнорировала его комментарий. Кроме того, ей доводилось ездить с Патриком в качестве пассажира, и она считала чудом тот факт, что ему вообще дали права.
- Не думаю, чтобы Ульф Русандер имел ко всему этому отношение, - проговорил Патрик в ответ на ее вопрос, и Паула кивнула.
- Я согласна. Тут Мелльберг попал пальцем в небо.
- Осталось только убедить в этом его самого.
- Но все же хорошо, что мы поехали к нему. Должно быть, Йоста это пропустил при первом допросе. Существовали веские причины, почему впервые за пять лет Магнус задержался. По словам Русандера, он был взбудоражен или, по крайней мере, говорил необычным тоном, когда звонил. То, что после этого он исчез, вряд ли случайное совпадение.
- Ты права. Но я пока не представляю, что нам делать дальше и как заполнить пустоту. Я уже спрашивал Сию: "Не произошло ли утром чего-нибудь необычного?" Она отрицает. Собственно говоря, Сия ушла на работу раньше Магнуса, но что могло произойти за тот краткий период, пока он был дома один?
- Кто-нибудь проверял распечатки по его телефонам? - спросила Паула, на этот раз не отрывая взгляда от дороги.
- Не раз и не два. Ему домой в то утро никто не звонил. И на мобильный тоже. Единственный исходящий вызов - это звонок Русандеру. В остальном - полная тишина.
- Может быть, кто-нибудь приходил к нему?
- Не думаю, - покачал головой Патрик. - Их дом прекрасно просматривается из окна соседей, а те как раз сидели и завтракали, когда Магнус уходил. Конечно, они могли пропустить посетителя, но сами они уверены, что никто не приходил.
- А сообщения по электронной почте?
И снова Патрик покачал головой.
- С разрешения Сии мы обследовали содержимое компьютера и не нашли никаких сообщений, вызвавших какой бы то ни было интерес.
На некоторое время в машине воцарилась тишина. Оба сидели, глубоко задумавшись. Как получилось, что в один прекрасный день Магнус Кельнер бесследно исчез, чтобы три месяца спустя обнаружиться под толстым слоем льда? Что все-таки произошло в то утро?
* * *
По неосмотрительности она решила пройтись пешком. В ее сознании расстояние между их с Патриком домом в Сельвике и ее целью было небольшое, рукой подать. Однако таких длинных рук не найдешь даже в Книге рекордов Гиннесса.
Схватившись за поясницу, Эрика остановилась, перевела дух и посмотрела на здание офиса "Хавсбюггс", видневшееся вдалеке. Но поскольку от дома ее тоже отделяло приличное расстояние, выбор был невелик - либо ложиться в сугроб, либо продолжать идти.
Десять минут спустя она в полном изнеможении вошла в дверь офиса. Заранее предупреждать о своем визите она не стала, надеясь выиграть на факторе внезапности. Убедилась, что машины Эрика нет на парковке. Ей хотелось поговорить с Кеннетом. Наедине.
- Есть тут кто?
Кажется, никто не обратил внимания на то, что хлопнула входная дверь, и она прошла дальше в дом. Сразу бросалось в глаза, что это обычная вилла, переделанная под офис. Весь первый этаж представлял собой теперь открытое офисное пространство, вдоль стен теснились полки с толстыми папками. Здесь и там виднелись красочные изображения домов, которые фирма строила, а в разных концах помещения стояли два рабочих стола.
За одним из столов сидел Кеннет. Похоже, он не подозревал о ее присутствии, поскольку сидел неподвижно, глядя в одну точку.
- Добрый день, - сказала она.
Кеннет вздрогнул.
- Здравствуйте. Извините, я не слышал, как вы вошли. - Он поднялся и подошел к ней. - Эрика Фальк, если я не ошибаюсь?
- Именно так.
Она улыбнулась и пожала протянутую руку. Кеннет заметил, какие взгляды она бросает на стулья для посетителей, и сделал приглашающий жест рукой.
- Садитесь, пожалуйста. Наверное, такую ношу нелегко носить. Уже скоро?
Эрика откинулась на спинку стула и почувствовала облегчение в пояснице.
- Ну, еще придется походить. Но у меня близнецы, - проговорила она и сама вздрогнула, услышав эти слова, произнесенные собственным голосом.
- О, тогда вас ждут немалые хлопоты, - проговорил Кеннет и уселся рядом с ней. - Ищете новый дом?
Эрика внутренне напряглась, увидев его вблизи. Вид у него был усталый и измотанный. Или даже загнанный. Она тут же вспомнила разговоры о том, что его жена серьезно больна. У Эрики возникло желание положить ладонь на его руку, но она сдержалась, опасаясь, что он может неправильно ее понять. Но не сказать ничего она просто не могла. Слишком отчетливо отражались в каждой черточке его лица горе и безграничная усталость.
- Как чувствует себя ваша жена? - спросила она в надежде, что не ранит его этим вопросом.
- Плохо. Она совсем плоха.
Некоторое время они сидели молча. Потом Кеннет выпрямил спину и постарался выдавить из себя улыбку, которая, впрочем, не могла скрыть внутреннюю боль.
- Итак, вы ищете новый дом? Ваш-то очень неплох. В любом случае вам стоит поговорить с Эриком. Я больше занимаюсь бухгалтерией, советы - не моя стезя. Но Эрик вернется после обеда, так что если вы зайдете попозже…
- Нет-нет, я пришла по другому делу.
- Да? По какому же?
Эрика замешкалась. Проклятье! Почему она так любопытна, что ей обязательно нужно совать нос в чужие дела? Как она теперь объяснит цель своего визита?
- Вы слышали про Магнуса Кельнера? Что его нашли? - осторожно начала она.
Лицо Кеннета посерело еще больше.
- Насколько я понимаю, вы с ним общались?
- Почему вы интересуетесь? - спросил Кеннет, и лицо его мгновенно приняло настороженное выражение.
- Я… - она искала вразумительное объяснение, но так и не нашла. - Вы читали в газетах об угрожающих письмах, которые получает Кристиан Тюдель?
Кеннет снова мрачно кивнул. В его глазах промелькнуло странное выражение. Однако оно исчезло еще до того, как Эрика успела понять, что это было.
- Кристиан - мой друг, я хочу помочь ему. Мне кажется, существует связь между угрозами в письмах и тем, что произошло с Магнусом Кельнером, - продолжала она.
- Какая такая связь?
- Об этом я пока не могу говорить, - уклончиво ответила она. - Но вы мне очень помогли бы, если бы рассказали немного о Магнусе. Были ли у него враги? Мог ли кто-то желать ему зла?
- Нет, такого я не могу себе представить, - проговорил Кеннет, откидываясь на спинку стула. Вся его поза показывала, насколько ему неприятен этот разговор.
- Вы хорошо знали друг друга? - спросила Эрика, переводя разговор на более нейтральные темы. Из опыта она знала, что окольный путь иногда быстрее приводит к цели.
Прием сработал, Кеннет немного расслабился.
- Собственно, мы знакомы всю жизнь. Мы ровесники, в школе учились в одном классе, а потом вместе пошли в гимназию. Мы втроем всегда были одной компанией.
- Втроем? Вы, Магнус и Эрик Линд?
- Ну да. Если бы мы встретились во взрослом возрасте, то, наверное, не сошлись бы так тесно. Но Фьельбака - маленький поселок, и мы просто-напросто оказались вместе. Правда, когда Эрик жил в Гётеборге, мы его нечасто видели, но когда он вернулся, мы снова стали встречаться семьями. Больше по старой привычке.
- Можно ли сказать, что вы близкие друзья?
Кеннет задумался, глядя в окно на замерзший залив.
- Нет, я бы так не сказал, - проговорил он. - Мы с Эриком много общаемся по работе. Но друзьями нас назвать нельзя. Мне кажется, у Эрика и нет близких друзей. А с Магнусом у нас было очень мало общего. Я не хочу сказать о Магнусе ничего плохого - думаю, и никто другой ни одного худого слова о нем не скажет. Мы приятно проводили вместе время, но особого доверия между нами не было. Более всего дружили Магнус и Кристиан, новичок в нашей компании.
- А каким образом к вам примкнул Кристиан?
- Не могу точно сказать. Кажется, Магнус пригласил его с Санной вскоре после того, как Кристиан переехал сюда. И с тех пор он стал неизменным участником наших сборищ.
- Вам что-нибудь известно о его прошлом?
- Нет, - проговорил Кеннет и замолчал. - Когда вы меня об этом спросили, я вдруг подумал, что понятия не имею, чем он занимался до того, как переехал в Фьельбаку. Мы никогда не говорили с ним на такие темы.
Казалось, Кеннет сам удивлен своим ответом.
- Как вы и Эрик ладите с Кристианом?
- Он вообще человек довольно замкнутый и временами бывает мрачен. Но он очень хороший парень - после пары бокалов вина расслабляется, и мы очень приятно проводим время.
- Вы не замечали, чтобы он выглядел подавленным или встревоженным?
- В смысле - Кристиан?
Снова в глазах Кеннета промелькнуло непонятное мимолетное выражение.
- Да, ведь угрозы ему приходили в течение полутора лет.
- Так долго? Я ничего об этом не знал.
- Вы ничего такого не замечали?
Он покачал головой:
- Как я уже сказал, Кристиан - сложная натура. Догадаться, что у него в голове, довольно непросто. Я, например, понятия не имел, что он пишет книгу, пока она не была сдана в печать.
- Вы читали ее? - спросила Эрика. - Она довольно жуткая.
Кеннет покачал головой:
- Я не очень-то люблю читать. Но я слышал, что отзывы критиков прекрасные.
- Да, критики были в восторге, - подтвердила Эрика. - Стало быть, он ничего не рассказывал вам о письмах?
- Нет, ни словом не упоминал. Но как я уже сказал, мы в основном встречались всей компанией. Званые ужины, Новый год или праздник летнего солнцестояния. Думаю, Магнус - единственный, с кем он мог поделиться.
- И Магнус ничего об этом не говорил?
- Нет, - ответил Кеннет и поднялся. - Извините, но мне надо работать. Точно не собираетесь подумать о новом доме? - Он улыбнулся и махнул рукой в сторону плакатов, развешанных на стене.
- Нам очень нравится тот, который у нас есть. Но ваши дома хороши.
Эрика попыталась подняться - как всегда, без особых результатов. Кеннет протянул руку и помог ей встать.
- Спасибо! - проговорила Эрика, обматывая вокруг шеи свой большой шарф. - Очень сочувствую по поводу жены… Надеюсь… - она не нашла слов, чтобы закончить фразу, и Кеннет тихонько кивнул.
Эрика невольно поежилась, снова выходя на мороз.