* * *
Анна только что ушла, когда в дверь снова позвонили. У Эрики возникла мысль, что сестра что-то забыла, однако Анна обычно не утруждала себя вежливым ожиданием - она просто входила.
Поставив чашки в мойку, Эрика пошла открывать дверь.
- Габи? Как ты здесь оказалась? - удивленно воскликнула она, пропуская в прихожую директора издательства, которая на этот раз красовалась на фоне сероватого зимнего пейзажа в ярко-бирюзовом пальто и с огромными золотыми серьгами.
- Я была в Гётеборге по делу, вот и решила заехать к тебе поболтать.
Заехать? Дорога из Гётеборга в одну сторону занимала полтора часа, а Габи даже не удосужилась позвонить, чтобы узнать, дома ли Эрика. Какое же срочное дело привело ее сюда?
- Я хотела бы поговорить с тобой о Кристиане, - ответила Габи на ее молчаливый вопрос и прошла в кухню. - У тебя найдется кофе?
- О, да-да, - пробормотала Эрика.
Как всегда при встрече с Габи, ее не покидало ощущение, что на нее несется скоростной поезд. Габи даже не потрудилась снять сапоги, а лишь обтерла их об коврик и зацокала по паркету своими острыми шпильками. Эрика с тревогой смотрела на свои вощеные полы, опасаясь, что на них останутся следы. Но вряд ли имело смысл делать Габи замечание. Эрика не могла припомнить ни одного случая, чтобы та разгуливала в одних чулках. Скорее возникал вопрос, не забывает ли Габи скинуть туфли на шпильке, когда ложится спать?
- Как у вас тут уютно! - проговорила Габи, широко улыбаясь, однако Эрика видела, что та с ужасом озирает горы игрушек, детских вещей, бумаг Патрика и всего остального, безудержно распространившегося по первому этажу дома. Габи уже доводилось бывать у них в гостях, но тогда Эрика заранее знала о ее приходе и успевала прибраться.
Директор издательства стряхнула крошки с кухонного стола, прежде чем усесться. Эрика поспешно взяла тряпку и провела ею по столу, который не успела протереть после завтрака и чая с Анной.
- Ко мне только что заходила сестра, - сказала она извиняющимся тоном и убрала пустую коробку из-под мороженого.
- Ну, ты, конечно, знаешь, что беременная женщина не должна есть за двоих - это миф! - заявила Габи, оглядывая необъятный живот Эрики.
- Угу, - пробормотала Эрика, сдерживаясь, чтобы не ответить колкостью. Габи никогда не отличалась особой деликатностью. Ее собственная стройная фигура являлась результатом строжайшей диеты и тренировок три раза в неделю с личным тренером. К тому же ее тело не носило следов рождения детей - карьера всегда оставалась для нее главным приоритетом.
Эрика выставила на стол блюдо с пирожными и придвинула его Габи.
- Ты ведь попробуешь пирожное?
Она увидела, что Габи разрывается между желанием быть вежливой и необходимостью отказаться. В конце концов она нашла компромиссное решение.
- Я возьму половинку, если можно, - проговорила Габи и осторожно отломила половинку пирожного с таким лицом, словно собиралась засунуть в рот живого таракана.
- Так ты хотела поговорить со мной о Кристиане? - спросила Эрика и, несмотря ни на что, почувствовала приступ любопытства.
- Да. Прямо не знаю, какая муха его укусила.
Габи, кажется, испытала большое облегчение, что инцидент с пирожным был исчерпан, и запила его большим количеством кофе.
- Он говорит, что не будет участвовать в продвижении книги, но ведь так не делается! Это непрофессионально.
- Похоже, его выбили из колеи статьи в газетах, - осторожно произнесла Эрика и снова почувствовала угрызения совести за свою оплошность.
Габи взмахнула украшенной маникюром рукой.
- Собственно говоря, это можно понять. Однако об этом скоро забудут, а шумиха очень способствовала популярности книги. И сам Кристиан, и его роман возбуждают у людей любопытство. Я имею в виду - в конечном счете он от всего этого выигрывает. Кроме того, он должен понимать, что мы вложили немалые средства в рекламу и продвижение книги. И ожидаем соответствующих усилий с его стороны.
- Понятное дело, - пробормотала Эрика, но ей самой была не до конца ясна ее собственная позиция в этом вопросе. С одной стороны, она понимала Кристиана - ужасно, когда во всех СМИ обсуждается твоя частная жизнь. С другой стороны, ситуация и впрямь резко менялась. Стоя в самом начале своей карьеры, он должен был бы радоваться всякому интересу к себе и своему творчеству. - А почему ты говоришь все это мне? - осторожно спросила она. - Может, тебе побеседовать с самим Кристианом?
- Вчера у нас с ним была встреча, - сухо проговорила Габи. - Могу сказать, что она прошла не лучшим образом.
Габи поджала губы, и Эрика догадалась, что все на самом деле обстоит очень плохо.
- Грустно, - сказала она. - Но Кристиан находится сейчас в очень сложной ситуации, так что, как мне кажется, стоило бы проявить такт…
- Я все прекрасно понимаю, но мы делаем бизнес, и у нас с Кристианом контракт. Хотя в документе не указано в деталях, каковы обязательства автора в отношении прессы, маркетинга и так далее, однако подразумевается, что мы вправе ожидать от него некоторых вещей. Есть некоторые писатели, которые позволяют себе жить затворниками и отказываться от всего, что им не по нраву. Но это могут позволить себе лишь знаменитости, уже завоевавшие широкую читательскую аудиторию. Кристиану до такого состояния еще далеко. Возможно, впереди у него прекрасное будущее, но карьера создается не за одну ночь. И, учитывая тот прекрасный старт, который получился у него с "Русалкой", его обязанность по отношению к самому себе и издательству - пойти на некоторые жертвы. - Габи сделала паузу и уставилась на Эрику. - Я надеюсь, что ты сумеешь ему это объяснить.
- Я? - изумилась Эрика. Она очень сомневалась в том, что ей удастся убедить Кристиана снова броситься в волчье логово. Ведь именно она когда-то привела этих волков к его дверям.
- Не уверена, что я самый подходящий… - она пыталась подобрать дипломатичную формулировку, но Габи перебила ее:
- Отлично! Значит, договорились. Ты встретишься с ним и объяснишь, чего мы от него ожидаем.
- Но ведь… - Эрика с удивлением воззрилась на Габи, пытаясь понять, что в ее словах могло быть воспринято как знак согласия. Но Габи уже встала, на ходу расправляя юбку и перекидывая через плечо сумочку.
- Спасибо за кофе и беседу. Как приятно, что у нас такое плодотворное сотрудничество!
Чуть наклонившись вперед, она на расстоянии поцеловала Эрику в обе щеки и направилась к входной двери.
- Не беспокойся, я сама найду выход! - крикнула она оттуда. - Пока!
- Пока! - произнесла Эрика и помахала рукой. Теперь ей казалось, что она не просто столкнулась с поездом, но и попала под колеса.
* * *
Патрик и Йоста сидели в машине. Прошло всего пять минут с того момента, как поступил сигнал. Поначалу Кеннет Бенгтссон вообще не мог выдавить из себя ни слова, но через некоторое время Патрику все же удалось разобрать: он говорил, что его жену убили.
- Что за чертовщина у нас тут происходит? - покачал головой Йоста, крепко вцепившись в ручку над дверью - так он делал всегда, когда за рулем оказывался Патрик. - Послушай, не прибавляй газу на поворотах - меня буквально размазывает по стеклу.
- Прости, - пробормотал Патрик и слегка сбавил скорость, но вскоре его нога сама собой снова вдавила педаль газа в пол. - Что происходит? - переспросил он и кинул взгляд в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что Паула и Мартин успевают за ними. - Я и сам хотел бы получить ответ на этот вопрос.
- Что он сказал? У нее тоже ножевые раны? - спросил Йоста.
- От него ничего невозможно было добиться. Парень в шоке. Он только сказал, что пришел домой и обнаружил свою жену убитой.
- Насколько я знаю, ей и так немного оставалось, - пробормотал Йоста. Он ненавидел все связанное с болезнью и смертью и большую часть своей жизни ожидал, что его тоже вот-вот охватит какая-нибудь неизлечимая болезнь. Его задача заключалась лишь в том, чтобы успеть до того сыграть как можно больше партий в гольф. Однако сейчас жертвой болезни скорее выглядел Патрик, чем он сам.
- Между прочим, у тебя нездоровый вид, - сказал он.
- Ну, и к чему ты мне об этом говоришь? - раздраженно спросил Патрик. - Знал бы ты, что такое работа и маленькие дети - когда ничего не успеваешь, постоянно не высыпаешься.
Едва произнеся эти слова, Патрик пожалел. Он знал, что Йосту постигло большое горе - его сын умер вскоре после рождения.
- Прости, я сказал глупость, - проговорил он, и Йоста молча кивнул:
- Да ладно, ничего.
Некоторое время они сидели молча - слышалось лишь шуршание шин по проселочной дороге в сторону Фьельбаки.
- Здорово, что у Анники все получается с девочкой, - произнес наконец Йоста, и его лицо смягчилось.
- Жаль только, что приходится так долго ждать, - ответил Патрик, радуясь возможности сменить тему.
- Да, я и не подозревал, что это может затянуться так надолго. Ребенок есть - в чем же проблема?
Казалось, Йоста переживает не меньше, чем Анника и ее муж Леннарт.
- Бюрократия, - проговорил Патрик. - С другой стороны, нужно радоваться, что они так скрупулезно проверяют всех и каждого и не отдают детей кому попало.
- Да, ты прав.
- Мы приехали.
Патрик остановился перед домом четы Бенгтссонов. Через секунду за ними остановилась вторая полицейская машина, которую вела Паула, и когда моторы заглохли, стало слышно шуршание леса.
Кеннет Бенгтссон распахнул дверь. Лицо у него было совершенно белое и потерянное.
- Патрик Хедстрём, - представился Патрик и протянул ему руку. - Где она?
Он сделал знак остальным остаться снаружи. Если они все ввалятся в дом, это значительно усложнит работу криминалистам.
- Там… Я… Я могу остаться здесь? - спросил он, глядя на Патрика отсутствующим взглядом.
- Побудьте здесь с моими коллегами, я зайду один, - сказал Патрик и глазами показал Йосте, чтобы тот занялся супругом погибшей. Йоста отнюдь не был талантливым полицейским, но с людьми обращаться умел, и Патрик знал, что оставляет Кеннета в надежных руках. Кроме того, скоро подъедут медики. Он вызвал их еще перед выездом из участка, так что они должны были прибыть с минуты на минуту.
Патрик осторожно вошел в холл и снял уличные ботинки. Пойдя в указанном Кеннетом направлении, он определил, что речь идет о двери в конце коридора. Она оказалась закрыта, и Патрик замер, уже занеся руку. Возможно, на ручке остались отпечатки пальцев. Он нажал на ручку локтем и, надавив всем весом, открыл дверь.
Женщина лежала в кровати, закрыв глаза, вытянув руки вдоль тела. Со стороны можно было подумать, что она спит. Патрик приблизился, ища следы насилия на теле. Никаких ран, никакой крови - только признаки тяжелой болезни. Тонкая кожа обтягивала кости, а под платком у нее на голове, кажется, совсем не было волос. В сердце у него кольнуло при мысли, что ей довелось перенести и как тяжело было Кеннету видеть свою жену в таком состоянии. Но все выглядело так, словно она тихо умерла во сне, и ничто не указывало на иное развитие событий. Он осторожно вышел из комнаты.
Когда Патрик снова вышел на холод, Йоста стоял и успокоительным тоном разговаривал с Кеннетом, в то время как Паула и Мартин помогали водителю "Скорой помощи" подъехать задним ходом к дому.
- Я только что заходил к ней, - тихо проговорил Патрик, положив руку на плечо Кеннету. - И не заметил никаких признаков насильственной смерти. Насколько я понимаю, ваша жена была серьезно больна?
Кеннет мрачно кивнул.
- Возможно, она просто заснула и не проснулась?
- Нет, ее убили, - упрямо возразил Кеннет.
Патрик и Йоста переглянулись. Случается, что люди, находящиеся в состоянии шока, реагируют неадекватно и говорят странные вещи.
- Почему вы так думаете? Как я уже сказал, я только заходил к вашей жене - на ее теле нет никаких повреждений, ничто не указывает на то, что произошло нечто… ненормальное.
- Ее убили! - повторил Кеннет, и Патрик начал понимать, что дальше они не продвинутся. Придется перепоручить его медикам. - Взгляните вот на это! - Кеннет достал из кармана какой-то предмет и протянул Патрику, который, не успев подумать, взял его в руки. Это был листок бумаги, сложенный вчетверо. Патрик бросил на Кеннета вопросительный взгляд и развернул бумажку. На ней черными чернилами, причудливым почерком было написано: "Правда о тебе убила ее".
Почерк Патрик узнал мгновенно.
- Где вы это нашли?
- В ее руке, - заикаясь, проговорил Кеннет, - я вынул это из ее руки.
- И это не она писала?
Ненужный вопрос, и Патрик сам это понимал, однако все же решил задать его, чтобы отмести все сомнения. Ответ он уже знал. Это был все тот же почерк. Простые слова несли в себе тот же заряд зла, что и в письмах, которые Эрика принесла от Кристиана.
Как он и ожидал, Кеннет покачал головой.
- Нет, - сказал он и поднял что-то, что держал в руке и на что Патрик обратил внимание только сейчас. - Это тот же человек, который написал вот это.
Сквозь прозрачный полиэтиленовый пакет Патрик смог разглядеть несколько белых конвертов. Адрес был написан черными чернилами, тем же элегантным почерком, что и на бумажке, которую он держал в руке.
- Когда вы получили эти письма? - спросил он, чувствуя, как сердце забилось чаще.
- Мы как раз собирались отдать это вам, - глухо проговорил Кеннет, протягивая пакет Патрику.
- Мы? - переспросил Патрик, внимательно разглядывая содержимое пакета: четыре письма.
- Да. Я и Эрик. Ему тоже такие приходят.
- Вы имеете в виду Эрика Линда? Он тоже получает такие письма? - переспросил Патрик, проверяя, не ослышался ли он.
Кеннет кивнул.
- Но почему же вы до сих пор не обратились в полицию? - проговорил Патрик, стараясь приглушить раздражение в голосе. Человек, стоявший перед ним, только что потерял жену - не самый удачный момент, чтобы укорять его.
- Я… Мы… Собственно, только сегодня выяснилось, что мы с Эриком оба получали эти письма. А про то, что и Кристиану угрожали, мы узнали в выходные, когда об этом написали в газетах. Не знаю, что думал Эрик, но лично я не хотел волновать… - Голос его дрогнул.
Патрик снова посмотрел на конверты в пакете.
- Три из них отправлены по почте - на них адрес и штамп, а на четвертом только ваше имя. Каким образом было доставлено это письмо?
- Кто-то зашел к нам в дом вчера ночью и оставил его на кухонном столе, - выдавил из себя Кеннет. Он замолчал, но Патрик терпеливо ждал, чувствуя, что последует продолжение.
- А рядом с письмом лежал нож. Один из наших кухонных ножей. И это вряд ли можно истолковать двояко.
На глазах у него выступили слезы, но он продолжал:
- Я понял это так, что кто-то желает навредить мне. Но почему Лисбет? Зачем было убивать Лисбет?
Он вытер слезу обратной стороной ладони, стесняясь плакать при Патрике и остальных.
- Мы точно не знаем, действительно ли ее убили, - мягко проговорил Патрик. - Но кто-то здесь явно побывал. У вас есть какие-нибудь подозрения - кто это мог быть? Кто мог посылать вам эти письма?
Он не сводил глаз с Кеннета, чтоб отметить малейшее изменение в выражении его лица. Насколько ему показалось, Кеннет не кривил душой, когда ответил:
- Я много над этим думал с тех пор, как начали приходить письма, а это началось еще перед Рождеством. Но я не могу припомнить никого, кто желал бы мне зла. Такого человека просто не существует. У меня нет заклятых врагов. Я слишком… ничтожен для этого.
- А Эрик? Как долго он получал письма?
- Примерно так же, как и я. Они у него на работе. Я должен был заехать домой и забрать свои, а потом мы собирались связаться с вами…
Голос снова надломился, и Патрик понял, что мысли унесли его собеседника в маленькую комнату, где он обнаружил свою жену мертвой.
- Что могут означать слова в записке? - осторожно спросил Патрик. - На какую "правду о тебе" намекает ее автор?
- Не знаю, - тихо проговорил Кеннет. - Я правда не знаю.
Он сделал глубокий вдох.
- Что вы собираетесь с ней делать?
- Ее отправят в Гётеборг для дальнейшего обследования.
- Для обследования? Вы имеете в виду - для вскрытия?
- Да. К сожалению, это необходимо для того, чтобы внести ясность в произошедшее.
Кеннет кивнул, но Патрик заметил, что глаза у него влажные, а губы посинели. Он понял, что они слишком долго простояли на улице, учитывая, как легко одет Кеннет, и он поспешил добавить:
- Холодно, вам лучше зайти в помещение. - И сказал, подумав: - А вы могли бы поехать сейчас со мной в ваш офис? Чтобы поговорить с Эриком. Скажите, если вам тяжело - я поеду один. Может быть, вы хотели кому-нибудь позвонить?
- Нет, я поеду с вами, - сказал Кеннет, и в голосе его послышались упрямые нотки. - Я хочу узнать, кто это сделал.
- Хорошо, - сказал Патрик, взял его под локоть и повел к машине. Открыв дверцу, он подошел к Пауле и Мартину, чтобы дать им инструкции. Он взял из прихожей куртку Кеннета, а затем кивнул Йосте, чтобы тот поехал с ними. Криминалисты уже находились в пути, и Патрик надеялся вернуться, пока они не закончили осмотр места происшествия. В противном случае придется переговорить с ними позже. Предстоящая беседа была настолько важной, что ее нельзя было откладывать ни на минуту.
Когда машина задним ходом выехала на дорогу, Кеннет посмотрел на дом долгим взглядом. Его губы шевельнулись, словно произнося беззвучное: "Прощай!"