Я мысленно перекрестилась и в ответ подумала: "Пронеси, боже, от таких встреч". В этот момент на моей груди заверещал мобильник.
- Это менты, мы свой номер им оставляли, значит, они уже близко.
- Тогда нам действительно пора. - "Старший" заторопился к выходу. На пороге он затормозил и, обернувшись к нам, участливо спросил: - Может, вас обратно в погреб спустить? Как вы им объясните, что без посторонней помощи выбрались?
- А мы им не говорили, что сидим в подвале, - опять соврала я.
- Тогда - глупо. Надо было по-тихому сваливать.
- А как же гражданская позиция? - нашлась я. - Ведь тут же труп.
- Дура у тебя жена, адвокат, - сказал на прощание "старший", пожал Облому руку и вместе со всеми выскользнул за дверь.
- И вовсе не дура. И совсем не жена, - обиделась я.
- Ира, ответь. Телефон сейчас взорвется.
- Отвечай сам. Ты звонил. Ты и отвечай, - с этими словами я протянула Облому трубку.
Это действительно звонил Борька, он уже был в селе и стоял рядом с нашей машиной.
- Они через три минуты будут здесь, - сообщил Облом и вернул мне телефон.
Глава 20
Борька, как надутый индюк, бродил по дому и всем указывал, кому что делать. Каждый из трех сотрудников, приехавших с ним, занимался своим делом: кто труп осматривал, кто отпечатки пальцев снимал, кто орудие убийства искал. Один он ходил и бурчал, что все делают совсем не так, как надо. Я думала, он только дома всем рты затыкает, а оказалось, что на службе он еще хуже. Не завидую его подчиненным, а уж как не завидую преступникам, попавшим в его цепкие лапы! Уверена, они у него раскаиваются даже в тех преступлениях, о которых только помышляли.
Я сидела во дворе на лавочке и старалась рот без нужды не открывать, закончится вся эта катавасия с трупом, вот тогда и поговорим. Брат задал мне для порядка пару вопросов из протокола и на время оставил в покое, но я чувствовала - настоящий разговор ждет меня в самом ближайшем будущем, и будет он не из приятных. Уж он найдет причину объявить меня виноватой.
Хотя, с другой стороны, если бы Борис послушался меня в субботу и сразу приступил к розыску, то и Стас был бы жив, и португальца я наконец-то увидела бы собственными глазами. Так что смерть Стаса в какой-то мере на совести Бориса. И пусть попробует мне возразить. Я ведь его предупреждала, а главное - что? Предупредить преступление.
Труп запихнули в мешок и погрузили в машину. Мне стало легче, соседство с мертвым телом не прибавляло оптимизма. Сидя рядом с покойником, думалось о бренном, о том, что жизнь рано или поздно закончится и нет никакой уверенности в том, что умрешь ты в своей постели, в окружении детей и внуков.
Взять, к примеру, Стаса. Игрок и прожигатель жизни, разве он думал, что закончит свое мирское существование в пыльном погребе на куче старых тряпок? Вряд ли ему вообще такое приходило в голову.
Да, кстати, а кто ему проломил череп? Незнакомка или Карлос, мой несостоявшийся жених? Неужели он способен убить человека? А почему бы и нет? Он защищал свою жизнь и жизнь девушки. В такой ситуации если не ты убьешь, то убьют тебя.
- Борис Викторович, похоже, мы нашли орудие убийства. - На улицу выскочил напарник Бориса. Он гордо держал перед собой полиэтиленовый пакет, в котором лежал обычный молоток.
"Какой недалекий этот Стас. Запихнул пленников в погреб и предварительно его не осмотрел. Сама видела, на полке рядом с пустыми банками лежали инструменты. Определенно молоток с этой полки", - подумала я.
- Отпечатки пальцев не забудьте снять с вещдока, - напомнил Борис.
- Уже сняли, Борис Викторович. У нас все. Будем собираться?
- Собирайтесь, а я со свидетелями потолкую. Езжайте, меня довезут.
"Со свидетелями он потолкует! Родная сестра для него свидетель! А я вот возьму и не стану говорить. Что тогда? Оформит задержание? Возможно, с него станет", - подумала я и отвернулась к лесу. Лучше смотреть на деревья, чем на такого брата, который обращается с сестрой, как со свидетелем, хорошо хоть подозреваемой не обозвал. Но в этом случае, я думаю, на лавочке меня бы не было - тряслась бы в наручниках в Борькином служебном авто по пути в следственный изолятор.
Милицейский "бобик" уехал, оставив после себя плотное облако пыли. Борис уселся рядом со мной, достал сигареты, одну запихнул в рот, а пачку протянул Облому.
- Спасибо, у меня свои, - вежливо отказался Облом.
- Ну, что? Рассказывайте: как вы здесь оказались? Петр Константинович, мне бы хотелось выслушать именно вас. Эмоции моей сестры я выслушаю на досуге.
- Петя, он даже при таких обстоятельствах старается меня обидеть! - От возмущения я даже подпрыгнула на лавке.
- Каждый сам создает обстоятельства! Я не помню ни одного случая, чтобы фамилии родственников моих сослуживцев мелькали в милицейских протоколах. Зато фамилия моей сестры попадается на глаза с завидным постоянством. Ну просто звезда милицейской хроники.
- Как тебе не стыдно?! Ну случилось, убили мужа моей подруги, а я была у них в гостях накануне. Но это один-единственный раз, когда ко мне приходили из милиции. Ну и что? Меня после этого случая до конца жизни попрекать надо?
- Ты с детства имеешь обыкновение ввязываться во все сомнительное. И сегодняшнее происшествие не исключение.
- Да? Если бы ты четыре дня назад меня послушался и сразу приступил к розыску Карлоса, один человек был бы жив, я имею в виду Стаса, и я бы не беспокоилась за жизнь второго человека, Карлоса! Еще неизвестно, в чьи руки он попал! А если она извращенка?
- Это как? - оживился Облом.
- Не знаю! У тебя одни глупости на уме, а человек определенно попал в беду.
- Не исключено, - поддакнул Борис. - Из-за тебя попал.
- Это еще почему?
- О, господи! Да если бы тебе не взбрело в голову выйти замуж за иностранца, ничего бы этого не было! Сидел бы мужик дома, у себя в Португалии, и полоскал бы ноги в Атлантическом океане. А вы, Петр Константинович? - Борька всегда называет Облома на "вы" и по имени-отчеству. - Удивляюсь я вам. Серьезный человек, адвокат, а ввязались в эту авантюру с поиском пропавшего жениха. Да плюнули бы вы на Ирку! Два дня бы дома поревела и успокоилась, другого нашла, своего, а не иностранного.
"Что он мелет? Когда это было, чтобы меня бросили, а я хлюпала носом? Да никогда! Это я первая ухожу или показываю на дверь", - от такой несправедливости я еще больше разозлилась на Борьку.
- Нет, Борис Викторович, в данном случае ситуация вышла из-под контроля, - вступился за меня Облом. - Дело не только в Ирине Викторовне. На лицо факт похищения и вымогательства. Плюс убийство, полагаю, в целях самозащиты. Где теперь девушка и иностранец, неизвестно, и в ваших же интересах быстрее их отыскать, чтобы они сгоряча ничего не натворили. Как я понимаю, после убийства Стаса они в милицию сами не придут, ударятся в бега.
- Хорошо, Петр Константинович, я готов вас выслушать. Давайте вернемся на четыре дня назад.
- На пять, уж если быть точными, - поправил Облом моего брата.
- На пять, - согласился Борис. - Кто будет рассказывать?
Я обиженно отвернулась, на этот раз в другую сторону, и стала наблюдать, как по желтой стерне скошенного поля бродит стая ворон, подбирая с земли потерянное зерно. Птиц было очень много - не сосчитать. На какое-то время я отвлеклась, наблюдая картинку из мира животных, но вскоре вновь вернулась к своим мыслям.
"Наивный. Оскорбил меня, а потом надеется, что я тут же раскрою рот и начну делиться с ним трудом и потом добытой информацией? Дудки! Пусть сам копает, раскапывает, а уж тогда анализирует. Умник!" - заклеймив Борьку, я попробовала посчитать, хотя бы приблизительное, поголовье птиц в вороньей стае.
- Давайте я расскажу, чтобы вы не тратили времени зря. - И Облом довольно точно и лаконично осветил события прошедших дней. Он начал рассказ с того, как мы вышли на Алексея Кузнецова, как от Лешиной девушки узнали о Стасе Кулешове и о карточных долгах и о том, как, переговорив с соседками Кулешова, догадались, где тот может прятать Карлоса.
- Понятно, а где сейчас Алексей Кузнецов? Я обязан его как соучастника преступления арестовать.
- Алексей скорее жертва, чем преступник, он действовал под принуждением.
- Вы его уже защищаете, зря, абсолютно зря. Во-первых, он знал о готовящемся преступлении и промолчал, не заявил в правоохранительные органы. А это уже наказывается законом. Во-вторых, вместо того чтобы помочь вам и ждать милицию, он сбежал. Куда?
- Скорее всего - домой, я могу даже дать вам его адрес. Но у меня убедительная просьба: отнеситесь к парню снисходительно, на мой взгляд, он просто был напуган.
- Если бы вы, Петр Константинович, знали, со сколькими напуганными мне довелось встречаться, хотя зачем я вам об этом говорю - вы на другой стороне баррикад. Я ловлю преступников, вы защищаете, а потом по вашей милости их вновь отпускают на свободу.
- Таково правосудие!
- Да, - согласился Борис и добавил: - Тетка с завязанными глазами. Еще один вопрос. Зачем Кулешову понадобился компьютер?
- Андреевка - одно из немногих сел, где есть постоянная телефонная связь. Там в комнате, если вы заметили, стоит допотопный телефонный аппарат. И что интересно, он работает. Есть связь - есть Интернет.
- Ну и что? - Борис с любопытством посмотрел на Облома.
- Как что, а мотив преступления? Почему он удрал из города? Почему он стал действовать не так, как договаривался ранее с Кузнецовым? Мне кажется, Стас с самого начала не собирался отдавать долг браткам и уж тем более решил не ограничиваться наличкой в карманах иностранца, а содрать с него куш посолиднев, то есть вынудить его перевести деньги, много денег с одного счета на другой. Для этого и понадобился компьютер. Алексей послал по электронной почте управляющему Карлоса извещение примерно такого содержания: "Поистратился, перешли на такой-то счет столько-то денег".
- Но в этом случае можно вычислить адрес отправителя извещения.
- А какой смысл вычислять адрес отправителя? Послание Стаса не должно было вызвать подозрений. Он ведь не просил миллион в обмен на жизнь Карлоса. Подумаешь, поиздержался господин. Неужели у нас не на что потратить деньги? Купил любимой скромную машину, квартиру - и денег нет.
- Ну, не знаю. Денег сколько просили?
- Сто тысяч.
- И что, прислали?
- Алексей говорил, что нет.
- Почему?
- Этого я не знаю. Суббота, воскресенье в Португалии выходные дни, банки закрыты. Или управляющего не было на месте. А может быть, денег в таком количестве не оказалось. Если он действительно миллионер, это вовсе не означает, что деньги у него лежат в кубышке, скорее всего эта сумма вложена в недвижимость, в ценности, акции, вариантов много.
- А как бы Стас распорядился судьбой Карлоса и девушки?
"Идиотский вопрос для майора милиции". Я с подозрением взглянула на Бориса. Неужели он над нами потешается?
- Это вы у меня спрашиваете? - удивленно переспросил Облом. - Думаю, Стас поступил бы с ними так же, как и с подругой вашей сестры, когда ошибочно принял ее за Ирину. Пленники понимали, что им ничего хорошего ждать не приходится, потому и пошли на преступление. Но у меня язык не поворачивается квалифицировать их действия как преступление.
- Опять защищаете? Как тяжело с вами, адвокатами, - пробурчал Борис. - Хорошо. Я все понял. Едем в город.
- И что ты собираешься предпринять? - У меня все же возникло желание поддержать разговор. Но чтобы Борька не ответил мне дерзостью, предупредила: - Только ставлю тебя в известность: если ты меня еще раз оскорбишь хоть словом, хоть взглядом, хоть интонацией - пожалуюсь твоему высокому начальству. Донесу о том, что ты знал и ничего не сделал, чтобы предотвратить преступление.
- Шантаж? - без обиды спросил Борис, похоже, моя речь его только позабавила.
Он скосил на меня глаза, улыбнулся и заговорил относительно вежливо. Мои слова возымели на него какое-то действие - в его интонации исчезли издевательские нотки:
- Ладно, что я собираюсь делать? Во-первых, найти переводчика Кузнецова и серьезно с ним потолковать. Во-вторых, поставить в известность банк. А вдруг у Кулешова, кроме Алексея, были напарники? И, в-третьих, серьезно заняться неизвестной девушкой. Хотя в данный момент я не представляю, с какого бока к ней подступиться. Вот еще что! Мне нужна фотография Карлоса. Возможно, придется объявить его в розыск.
- С фотографией проблема. - Я порылась в сумке и вытащила уже местами помятую фотку. - Вот что у меня есть. Сам видишь, разглядеть на ней человека весьма трудно.
- Однако интересный этот твой Карлос. Как можно на этой фотографии показать товар лицом? Где это самое лицо? Очень забавно. - Борис повертел снимок в руках и спрятал в папку. - На твоем месте я бы крепко задумался: почему он намеренно не захотел показать своей физиономии?
- Может, другой фотографии не было.
- У миллионера?
- Под рукой не было. Боря, ты опять ищешь во всем подвох? Твоя профессия отложила на тебя существенный отпечаток, ты никому не веришь.
- И что? Разве обществу от этого плохо? Вот, к примеру, Петр Константинович. Он всех защищает: преступников, непреступников, честных, нечестных. Всех подряд. И к чему это приводит? У адвоката язык хорошо подвешен, он произведет своим выступлением неизгладимое впечатление на судей и заседателей, и вот пожалуйста, преступник через год вновь на свободе.
- Боря. Ты, как всегда, в своем амплуа. Всех посадить! И точка.
- Все! Поехали домой. Петр Константинович, хотя у нас с вами имеются классовые разногласия, вы ведь не откажетесь подвезти меня в управление? Знаете, столько дел!
Облом хмыкнул, изобразив на лице крайнее недовольство. Но его мину на лице могла видеть только я - в этот момент Борька быстрее резвого скакуна мчался к машине и, разумеется, видеть, как мы переглядываемся, не мог.
"Смотри, как разогнался! Великие дела ждут! А не мешало бы тебя, братец, здесь оставить. Тогда бы ты не стал лишний раз обижать людей своим недоверием", - с этой мыслью я поднялась с лавки, взяла под руку Облома и, не торопясь, отправилась следом за Борькой.
Когда мы подошли к "Фольксвагену", мой брат в нетерпении гарцевал перед автомобильной дверью.
- Ну, где же вы? Я же сказал, дел по горло, - и для убедительности провел ладонью по шее. - Ира, я еще хотел подъехать в брачное агентство и в твой офис, чтобы побеседовать с сослуживцами. А вы меня тормозите. Поехали!
Глава 21
Облом остановил машину перед входом в брачное агентство "Гименей".
Борька, буркнув себе под нос: "Пока, я позвоню", - выпорхнул из машины.
- Смотри, какую деятельность развил. - Я настороженно проводила взглядом брата. - Ты как думаешь, зачем он сюда приехал? Казалось бы, мы ему все рассказали о "Гименее", что ему еще надо?
- Забыла о его кредо - никому не доверять! Все, что он узнал от нас, - самолично проверит.
- Не сомневаюсь, проверит и перепроверит. А интересно, он сразу удостоверение свое покажет или, как ты, прикинется представителем сексуального меньшинства? - Я довольно хихикнула, представив себе Борьку в подобном качестве. Если бы он только знал, что я о нем подумала, да он бы разорвал меня в клочья.
- Ира, иной раз я твоего брата очень даже понимаю. - Облом выкрутил руль, развернул машину и повез меня домой. Не знаю, что на него нашло, но раньше он шутки понимал.
Ни на чай, ни на ужин Облом набиваться не стал, выгрузил меня перед домом и уехал. Если честно, я даже была рада тому, что он не остался. В этот момент мне хотелось только одного - смыть с себя въедливый подвальный запах.
Я набрала полную ванну воды, щедро плеснула туда косметических средств, скинула с себя пропахшую мышиной вонью одежду и окунулась в душистую пену. Вдоволь намывшись, я почти сразу нырнула под одеяло и уснула на своем любимом диване.
Только утром я разглядела, в чем пришла вчера домой. И куртка, и брюки были в такой несусветной грязи, что я, не раздумывая, потащила одежду в ванную, чтобы замочить ее в стиральном порошке. Я выгребла из кармана несколько проездных талонов, кучку мелочи и платок, который вытянула вчера изо рта Леши Кузнецова и зачем-то, скорее всего машинально, сунула в карман. Куртку и брюки я утопила в тазу, а вот на платочек пристально взглянула. Сиреневый сувенирный платок с видами города Брюсселя. Если мне не изменяет память, у меня должен быть такой же.
Два месяца назад Люся вернулась из Бельгии и привезла всему агентству сувениры. Аркадий Семенович получил пивную кружку, Анна Владимировна - тарелку на стену, Катька - статуэтку, а я - платок. Всем, всем, всем Люся вручила подарки. И все они были разные.
Я еще тогда спросила: "Люся, ты, наверное, два дня убила, подбирая для каждого сувенир?" На что она мне ответила: "Ну что ты такое говоришь? И мне, и Рене так нравится покупать разные приятные мелочи, мы с ним такое удовольствие получили от хождения по магазинам. А ты говоришь: "Убила время". Носи на здоровье".
Я бросилась к шкафу и стала выворачивать полки в поисках платка.
- Куда я его засунула?
Помнится, я поблагодарила Люсю, пришла с работы и положила подарок в шкаф. Я не любительница носить всякие платочки на голове или шее, разве что под плащ, но осень в этом году выдалась очень теплая, и до Люсиного подарка очередь как-то еще не дошла.
- Ага, вот он! Нашелся! - в состоянии крайнего возбуждения я всегда начинаю говорить вслух. - И чего ты лежишь в постельном белье, когда я тебя ищу на другой полке?
Я вытянула платок из пакета и развернула его на столе рядом с тем, вторым. Если не считать, что один платок был абсолютно новым (я его даже не доставала из пакета), а второй побывал в Лешкином рту, можно было смело заявить - оба платка сделаны на одной фабрике. Совпадало все: и цвет, и рисунок, и нитки, которыми были отстрочены края платков. Я даже изучила ярлычки, сомнений не было - платки были привезены Люсей.
Конечно, можно было бы предположить, что второй куплен у нас, в каком-нибудь магазинчике, но речь идет не о модном аксессуаре, выпущенном известной фирмой, скажем, "Кристиан Диор" или "Шанель". Платочки были дешевыми и специфичными, именно такими торгуют на улицах туристических центров. Вряд ли кому бы пришло в голову везти этот товар к нам.
Я вновь стала лихорадочно вспоминать, кому какие подарки привезла Люся из Бельгии. У меня от напряжения даже заболела голова. По всему выходило - во всем агентстве только у меня был такой платочек. Я не могла забыть, как Люся, вручая мне его, сказала:
- Мы весь город с Рене обходили, хотелось всем купить разное.
"Но Люся привезла сувениры не только для сослуживцев. У нее есть и родственники, и просто знакомые, наверняка она им тоже что-то везла. Почему она не могла привезти точно такой же платок матери, тетке, сестре?" - промелькнула у меня в голове умная мысль.