- У нас есть пригласительные билеты, - сказал Сэм. - Вообще, это как раз то, что требуется Аспену - еще одно ночное заведение. Надеюсь только, что Луис не провалит свою затею, не ударит, так сказать, лицом в грязь.
- Если это произойдет, то он попросту свихнется, - заметила Риган, - потому что от такого потрясения он уже не оправится.
- Открыть ресторан - это достаточно рискованное дело, - высказал сомнение Сэм.
- Да, столь же рискованное, как быть продюсером пьесы на Бродвее, - рассмеялась Кендра.
- Что касается моего бизнеса, то он далеко не такой волнующий, как ваши, - вступил в разговор Люк, - но готов с удовольствием подчеркнуть, что в нашем деле - самый малый процент банкротств по сравнению со всеми остальными видами бизнеса в этой огромной стране.
- Мы все очень рады за тебя, дорогой, - сказала ему Нора.
- Если говорить серьезно, то Луису страшно повезло, что он дает церемонию открытия в пользу именно Ассоциации Спасения Прошлого Аспена, - заметила Кендра. - Дело в том, что на эту честь было очень много других серьезных претендентов, готовых на все. И только он сумел правильным образом преподать себя Комитету Ассоциации.
- Он сказал мне, что действительно хочет сделать из своего заведения один из элементов некоего идеального образа Аспена, идеального имиджа города, - сообщила Риган.
- Это как же понимать? - спросил Люк. - Напоминает какую-то новомодную идейку в стиле "мумбо-юмбо", "Новая Эра" и тому подобное.
- Ну, пап! - Риган закатила глаза вверх. - Я же серьезно тебе говорю. Дело в том, что Аспен не желает чрезмерно разрастаться. Он стал в последнее время слишком популярным, но многие тут действительно настроены бороться за то, чтобы сохранить городу его прежний шарм - шарм маленького городка. Луис собирается выставлять в своем ресторане произведения местных ремесленников, кроме того, он также обещал выступить спонсором еженедельных литературных чтений, которые проходили бы в его ресторане, в задних помещениях.
Грег посмотрел на Риган, не удержался и зевнул.
"Вот так и проявляется отвратительный лик пропасти во взглядах людей двух разных поколений", - подумала Риган.
- А чем они там будут заниматься, на этих литературных встречах? - спросил Сэм.
- Ну, каждый будет вставать и читать что-то из того, что приготовил. Это может быть какой-нибудь коротенький рассказ или стихотворение. Кто-то, может быть, принесет гитару и споет какую-нибудь песню.
- Вместо того чтобы идти на такое мероприятие, я лучше останусь дома и, так сказать, послежу за тем, как растут мои ногти. Ха-ха! - пробормотал Люк.
- Па, ты просто невыносим! - Риган протянула свой бокал, чтобы его опять наполнили шампанским.
- Да это же просто возвращение в прошлое. Назад - к кофейным салонам и всему такому прочему! - воскликнула с энтузиазмом Кендра. - Нора, тебе надо будет сходить на такое мероприятие и прочесть там один из своих романов. Ты их там всех до смерти напугаешь!
Нора поставила на столик свой бокал, театрально откашлялась.
- Ночь была темной и ненастной… - начала она.
Сэм рассмеялся.
- Ветер порывами налетал на запертые ставни…
- И тут грохнул выстрел… - продолжила Нора.
- И меня вызвали по этому поводу на работу, - пробормотал Люк.
Кендра рассмеялась. Смех ее был глубоким, от сердца. Его было приятно слушать. Риган посмотрела на нее и улыбнулась, радуясь, что женщина выглядит совершенно расслабленной, веселой. Кендре было лет сорок пять, и всю свою карьеру актрисы она провела на телевидении. Риган знала, однако, что на днях Кендра доверительно сообщила Норе, что страшно нервничает перед своим дебютом на Бродвее.
- Ну ладно, гости дорогие! - произнес пилот. - Нам, наконец, дали разрешение на взлет. Проверьте, пожалуйста, пристегнуты ли ваши ремни.
Пристегиваясь к креслу, Кендра сказала:
- Следующая остановка - Аспен, где нас встретит улыбающееся лицо нашего управляющего Ибена…
Аспен
Воскресенье, 25 декабря
Луис был полон смешанных чувств. Он страшно переживал, волновался, но в то же время его просто распирало от счастья. Все шло хорошо. На рождественские дни не оставалось уже ни одного свободного столика.
Ресторан и сейчас буквально ломился от народа. Сновали официанты, принимая и разнося заказы, наполняя кофейные чашки и бокалы для шампанского. От одного столика на другой передавались приветствия, посылались воздушные поцелуи, дети прижимали к груди желанные новогодние подарки, которые были открыты всего несколько часов назад. Где-то в глубине зала тихо играла рождественская музыка, за окном падал легкий мягкий снег.
"Все идет просто прекрасно, - размышлял Луис, поправляя лацканы своего красного вельветового смокинга. - Только бы мне удалось сохранить набранный темп и так же удачно провести большую церемонию открытия ресторана в четверг вечером. Вот тогда уж можно будет немного отдохнуть, расслабиться".
В течение уже многих месяцев, пока расходы на открытие ресторана, всех связанных с этим прочих проблем росли, он чувствовал себя как тот Трусливый Лев из сказки "Волшебник Изумрудного города", который слишком боялся заснуть, но и хотел этого, потому что опасался поднять голову и увидеть пролетавших над собой по небу на метле ведьм. Луису всегда казалось, что эти вот ведьмы могли быть похожи только на его инвесторов.
Семья Грантов разместилась за одним из центральных столиков. У них вчера прошла большая вечеринка, и вообще они были представителями высшего общества Аспена. У Ивонн и Лестера Грант было двое малолетних детей. Поэтому в последние годы они регулярно организовывали рождественские праздники у себя в особняке и приглашали туда детей из многих семей города. На праздник обязательно приходил и Санта Клаус. Луис заметил, что Ивонн просит его жестом приблизиться к их столику.
Он торопливо подошел к ним. Ивонн была красивой женщиной. На лице ее не было и следа усталости, которая появляется на лицах многих молодых матерей, особенно в течение детских каникул или праздников. Напротив, она выглядела свежей и отдохнувшей. "Что ж, а почему бы и нет? - подумал Луис. - Она, вероятно, не вымыла ни одной тарелки за последние лет десять".
- Луис, дорогой, - сказала она, кладя свою руку с красивыми, ухоженными ногтями на его кисть, - мне очень надо позвонить своей экономке и попросить ее приготовить сегодня к вечеру еще один яблочный пирог. Я забыла предупредить ее, что мы на сегодня пригласили кое-кого из гостей.
Не говоря ни слова, Луис достал из внутреннего кармана сотовый телефон, являющийся, безусловно, обязательной услугой в лучших ресторанах. Он включил его и церемонным жестом протянул женщине.
- Пожалуйста, мэм…
- Спасибо. - Ивонн принялась набирать номер, потом нахмурилась и повернулась к мужу: - Дорогуша, а какой у нас телефон-то, я забыла? Я всегда путаю его с номером нашей виллы на Гавайях.
Лестер достал из кармана черную книжечку и сверился с записями.
- Дай-ка я позвоню, - мягко сказал он, отбирая трубку у жены. Набрав номер, он вернул аппарат Ивонн.
Ивонн улыбнулась своим детям. Стряхнув никому не видимую пылинку с рукава сшитого по специальному заказу платья, она ждала, когда Бесси, экономка, ответит на звонок.
- Джош, милый, - сказала она, обращаясь к сыну, - поешь еще хоть немного.
- Не хочу, - ответил шестилетний мальчик.
- Ну еще хотя бы несколько кусочков ради своей мамочки!
- Нет.
- Ну, ладно.
Наконец Бесси взяла трубку.
- Бесси, почему ты так долго не отвечала на мой звонок? - Улыбка мгновенно слетела с лица Ивонн. - Погоди-ка, я не поняла. О чем это ты? Стой-ка. Лестер, картина Гальоне в библиотеке… Ты ее куда-то перевешивал или нет?
- Конечно, нет!
Ивонн взволнованно затараторила:
- Бесси пошла туда пылесосить несколько минут назад и заметила, что ее нет на прежнем месте. Странно, ведь там вчера вечером никого не должно было быть. Дети и их няни были в детских комнатах, а все остальные - в гостиных. Кто это мог ее взять? - Она повернулась к детям. - Вы видели, как кто-то заходил в библиотеку?
Джош ответил:
- Никто туда не заходил, кроме Санта Клауса. Он спросил меня, а я ему сказал, что там тоже есть небольшой туалет, но мне показалось, что он ему все равно не подойдет, потому что он был слишком толстый, чтобы влезть в него.
- Санта Клаус! - завопила Ивонн. - Значит, это он взял нашу бесценную картину! Куда же, интересно, он мог с ней сбежать?
- Он сказал, что от нас поедет к себе, обратно на Северный полюс, - конкретно на конкретный вопрос ответила ее пятилетняя дочь Джули. - Ведь это долгий путь, и поэтому ему надо было сходить в туалет перед уходом.
Луис испытал вдруг чувство страха, потому что понял - дело серьезное. Из-за соседних столиков люди с беспокойством стали поглядывать в их сторону. "Боже! Что же это я наделал?" - вдруг подумал Луис.
Они уже подлетали к аэропорту Аспена - "Сард и Филд". Риган посмотрела в окно. Какой же прекрасный вид ей открылся! Вокруг, насколько хватало глаз, были Скалистые горы, покрытые одеялом снегов. Грубый рельеф выглядел могучим, но одновременно и красивым. Он манил, приглашал к себе в гости самолет, начавший снижение.
- Посмотрите на эту вечнозеленую прелесть! - воскликнула Нора, показывая рукой в сторону горных холмов, покрытых стройными рядами елей.
- Восхитительно, - пробормотал Грег, тоже выглянувший в иллюминатор.
- Круто! - согласился Патрик.
- Напоминает мне о нашей елке, что стоит дома. Точно, ма? - спросила Риган.
- Да уж, я ведь ту нашу домашнюю елку тащил через весь подъезд к нам домой, - пожаловался Люк.
- Правда, она была в трех картонных коробках, в разобранном состоянии, - ехидно уточнила Риган. - А на дне этих коробок громыхали крепежные болты и гайки. Пап, ты самое обычное дитя цивилизации.
- Неважно, главное - это все же доброе намерение, - заметила примирительно Нора.
- Мне тоже очень нравится вид с высоты, но уже хочется поскорее оказаться на земле, - призналась Кендра. - Подлет к этим местам всегда меня немного беспокоит.
- Да уж, мы действительно находимся ужасно-ужасно высоко над уровнем моря, - сообщил Сэм. Он повернулся к Люку и Норе. - В первый день надо вести себя поспокойнее, не нагружаться особенно. Независимо от того, в каком физическом состоянии вы находитесь, недостаток кислорода здесь может доставить неприятности. Головокружение, обмороки, а то и сердечные приступы. И все это до того, как вы даже ступили на здешние горные склоны.
- Сэм, прошу тебя! - взмолилась Кендра.
- Извини, дорогая. К тому же мне вовсе не обязательно предупреждать всех, кто здесь находится. Они уже катались на лыжах с гор.
- Катались, конечно. Но я все же рассчитываю, что тут у них где-нибудь найдется горка поменьше, так сказать, для начинающих, - с надеждой в голосе сказала Нора.
- Что-то никакой маленькой горки я отсюда, с высоты, не наблюдаю, - сообщила Риган, - но ты, мам, не беспокойся, ты справишься и с большими горками.
- После того случая, когда она вывихнула себе плечо на ледяном склоне в Нью-Джерси, Нора всегда немного нервничает в зимнее время, - объяснил Люк семье Вудов.
- Как жаль! - сочувственно произнесла Кендра. - А на каком лыжном курорте это все произошло?
- На каком курорте? Да в особняке Рейли, - усмехнулась Риган. - А ледяным склоном была дорожка к нашему подъезду.
Несколькими минутами позже они приземлились среди целого моря прочих частных самолетов. Ибена нигде не было видно, поэтому им самим пришлось тащить свой багаж до здания аэропорта.
Кендра все еще продолжала непонимающе оглядываться по сторонам.
- Странно, он всегда был таким предупредительным и расторопным, - бормотала она себе под нос.
Сэм покачал головой.
- Действительно, он всегда появлялся, как чертик из табакерки, в нужное время и в нужном месте.
Кендра поспешила к одному из таксофонов и набрала номер своего особняка. На том конце провода никто не отвечал. Кендра так и стояла в будке, нервно постукивая по полу каблуком и поглядывая на часы.
- Уже четырнадцать минут третьего. Не могу поверить, что его до сих пор здесь нет. Отвечает автоответчик… Ибен, это Кендра говорит. Мы уже в аэропорту и ждем тебя! Где ты? Мы будем ждать тебя у главного входа!
- Да он сейчас подъедет, в любой момент, - попытался успокоить жену Сэм. Потом он повернулся к Рейли: - Этот парень действительно очень хорош. Да такого замечательного управляющего, как он, за миллион лет не найдешь. Он работает так, как если бы особняк был его собственным. И улыбается все время. Он хороший повар и даже знает, как подать обед к праздничному столу. Он вроде бы даже когда-то работал официантом.
Риган слышала рассказ Луиса про то, как однажды вечером этот самый "официант" Ибен попытался лишить жену комиссара полиции ее дорогого ожерелья.
Пятнадцать минут спустя Сэм провозгласил:
- Ладно, пришло время самим принять решение и следовать ему. Придется всем нам погрузиться в какую-нибудь пару такси.
Кое-как запихнув багаж в два автомобиля, Кендра с Риган, Норой и Люком забрались в один из них. Сэм с мальчиками устроились во втором такси.
- Какое все-таки красивое тут место, - сказала Нора, оглядывая улицы города из окна автомобиля. За домами виднелись красивейшие склоны гор с обеих сторон дороги. Небо уже стало темнеть. Они же тем временем поднимались по дороге вверх, в горы. Теперь по пути встречались в основном только большие виллы.
- Я, когда здесь бываю, всегда ощущаю такой прилив энергии! - призналась Кендра. - Что-то есть в здешней атмосфере.
Она подалась вперед и сказала водителю такси, что на следующем мосту надо будет повернуть направо.
После поворота они въехали на посыпанную грунтом узкую дорожку, окруженную с обеих сторон покрытыми снегом елями и соснами.
- Мы как будто в каком-то первобытном, нетронутом лесу, - восторженно произнесла Нора. - Как прекрасно!
Однако по мере того, как они приближались к деревянному особняку, уютно примостившемуся у горного склона, Кендра все более поражалась тому, что ни одно окно здания не светилось. Не было никаких признаков жизни, человеческого присутствия. Никаких приветственных огней.
- Ничего не понимаю, - пробормотала она. - Надеюсь, что с ним тут ничего не случилось.
Она стремглав выскочила из такси, сжимая в руках ключи от входной двери.
Следом, спотыкаясь, выбрались Нора, Люк и Риган.
Отперев входную дверь, толкнув ее вперед, Кендра констатировала:
- Сигнализация не включена.
"Ничего хорошего в этом обстоятельстве нет", - подумала Риган.
Боковая дверь из коридора вела сразу в кухню и детские комнаты. Кендра включила свет на кухне. Здесь все было в полном порядке, за исключением, пожалуй, нескольких грязных тарелок, лежавших в мойке. Одной из них была большая плошка для кукурузных хлопьев с именем Ибена на боку, написанным большими оранжевыми буквами. Тут же стоял такого же стиля кувшин из-под молока, тоже с выписанным на боку именем владельца.
- Где же, интересно, он мог обнаружить посуду с таким редким именем на боках? - вслух поинтересовалась Нора. - Риган, ты ведь помнишь, что когда ты была маленькой, то все плакала, потому что мы никак не могли найти для тебя чашки с твоим именем? Так же как не могли найти номерной знак с твоим именем для твоего велосипеда, брелок с такой же надписью и все другое прочее…
- Ма, перестань, пожалуйста, - сказала Риган, чувствуя, что все больше понимает: произошло что-то очень плохое.
Кендра открыла машину для мойки посуды.
- Полна грязной посуды, - жестким тоном констатировала она, - а между тем в коттедже управляющего тоже есть посудомоечная машина. - Она бросилась к ящику с посудой, потом нашла выключатели и включила свет в гостиных. Тут у нее вырвался потрясенный вздох: - О, Боже мой!
- Что случилось? - хриплым голосом спросила Риган.
- Вон туда посмотрите, туда, туда и туда! - Кендра показала на пустые места на стенах комнат. - Мои картины, - простонала она, - мои прекрасные картины!
"Боже мой, только бы это не был Ибен", - взмолилась про себя Риган, надеясь вспомнить имя святого, которого следовало просить об услуге в случаях, когда особой надежды на успех в общем-то уже не оставалось.
Ида Бойл открыла дверцу духовки на кухне своей дочери Дейзи, чтобы проверить, хорошо ли печется готовящаяся там индейка.
- Ммм, - пробормотала она себе под нос, ткнула вилкой в отверстие на животе птицы, пытаясь вытащить оттуда немного того вкусного, поджаристого, чем была нафарширована индейка.
- Мама! - из-за ее спины крикнула дочь Дейзи. - Что ты делаешь? Нельзя ведь открывать духовку, когда птица готовится.
- Да я просто хотела проверить, все ли с ней в порядке, дорогая. Я только проверяла. Я тебе ничего не испорчу. Ты еще не родилась, а я уже успела приготовить огромное количество индеек. И твоему отцу они неизменно нравились. Он считал, что они у меня всегда получаются вкуснейшими. - Ида повернулась к дочери, подула на вилку и сказала: - Надеюсь, мы с тобой не перестарались с луком.
Дейзи поставила матери стул, чтобы та могла присесть к кухонному столу.
- Эта компания съест все, что ей только ни подадут. А теперь, пожалуйста, мам, присядь. Ты и так все время на ногах.
- Если я буду рассиживаться, то когда-нибудь вообще не захочу вставать, - проговорила Ида, опускаясь на поставленный стул. - А ты не могла бы немного помять мне спину?
Дейзи - профессиональная массажистка, специализировавшаяся на массаже усталых, ноющих мускулов лыжников, приезжавших покататься в Аспен, согласилась помочь и своей собственной матери. Она положила руки на плечи пожилой женщины и начала их массировать.
- Ну как?
- Ты самая лучшая в своей профессии, Дейзи. Именно поэтому ты всегда так занята.
Дейзи было сорок шесть лет от роду. Она приехала в Аспен из Огайо в 1967 году, когда ей было всего восемнадцать. Слухи о том, что здесь все можно себе позволить, что тут все "просто здорово", долетели до огромного количества хиппи во всех уголках страны. Узнала о них и Дейзи. Поэтому, только окончив школу, она прыгнула в свой красный "фольксваген" - "жучок" - и вместе с парой подружек отправилась в путешествие через всю страну. Они, собственно, не имели намерений поселиться в Аспене надолго, рассчитывали, может быть, провести тут лето, а затем ехать дальше, в Калифорнию, где движение хиппи действительно набирало силу.
Но, видимо, не это было предназначено судьбой Дейзи. На одной из посиделок в Аспене она познакомилась с Баком Фрешером. Она заметила его на другом краю лужайки. У него были те же "знаки любви", те же символы, что и у нее. В общем, у них случилась любовь с первого взгляда: Бак подошел к ней и уже никогда больше от нее не отходил. "Как все тогда здорово получилось", - иногда думала потом Дейзи. Она всегда думала о себе, что уж она-то, единственная изо всех своих подруг, точно никогда не выйдет замуж в таком молодом возрасте. И тем не менее они с Баком поженились, остались жить в Аспене и потом никогда не пожалели об этом своем решении.