В отделе Бирюков появился за минуту до начала оперативного совещания. Когда он вошел к подполковнику Гладышеву, просторный кабинет показался тесным. Антон мельком оглядел присутствующих и понял, что совещание на сей раз будет расширенным.
- Что на озере? - сразу спросил начальник райотдела.
Бирюков стал рассказывать. Как только он упомянул оранжевый батник и джинсы на потерпевшей, скромно притулившийся в уголке на стуле Слава Голубев воскликнул:
- Игнатьич! Вчерашним вечером эта девица, весьма нетрезвая, крутилась возле танцплощадки…
Под левым глазом у Славы темнел лиловый синяк, а на скуле белела нашлепка лейкопластыря. Бирюков улыбнулся:
- Это не она разукрасила тебя?
- Служебное невезение, - с подковыркой вставил щеголеватый начальник ГАИ Филиппенко.
- Не всем же, Гриша, так крупно везет по службе, как тебе, - мигом отпарировал Слава.
Несмотря на серьезность совещания, сотрудники не смогли сдержать смех. В райотделе, пожалуй, не было человека, который бы не знал, как нынешней весной начальник ГАИ торопливо переходил дорогу, поскользнулся и попал под машину "Скорой помощи", после чего с загипсованной ногой больше двух месяцев отлежал в больнице.
- Поведай о своем невезении, - попросил Славу Антон.
Слава быстро пересказал события вчерашнего вечера. Закончил тем, что найденная в кустах туфля была фирмы "Олимпия", коричневого цвета, с левой ноги. Директор Дома культуры трижды объявляла через микрофон, но хозяйка туфли так и не появилась.
- Она, вероятно, и не появится, - сказал Бирюков. - Правая коричневая туфелька "Олимпия" сегодня найдена у озера. Размер ее совпадает с размером ноги потерпевшей. Ты где туфлю оставил?
- У директрисы Дома культуры, - ответил Слава. - Предупредил, чтобы без моего ведома никому не отдавала.
Антон повернулся к начальнику райотдела:
- Товарищ подполковник, пусть Голубев сейчас же отнесет туфлю в прокуратуру Лимакину.
- Действуй, Голубев, - приказал подполковник, а Бирюков вслед уходящему Славе добавил: - И обязательно побывай на том месте, где тебе глаз подбили. Может, какие-либо следы там разглядишь…
Оперативное совещание шло больше часа. Последним обсуждался вопрос о краже из зареченского магазина. Уточняя показания сторожа о том, что преступники перемахнули на мотоцикле через овраг по рельсу, Бирюков спросил начальника ГАИ:
- Могли они, Гриша, такой трюк проделать?
Обиженный недавней колкостью Голубева, Филиппенко высокомерно усмехнулся:
- Насколько мне известно, в нашем районе мастеров такого класса нет.
- А если бы были?.. - настойчиво повторил Антон.
- Если бы да кабы…
Подполковник Гладышев нахмурил седые брови:
- Конкретнее, Григорий Алексеевич…
Высокомерие с лица Филиппенко исчезло.
- Конкретно, товарищ подполковник, по полотну шириной тринадцать сантиметров, да еще ночью, может проехать мотоциклист, имеющий природный талант вождения. По крайней мере мастера спорта звание надо иметь.
- У нас таких мастеров нет?
- Наши "мастера" по дороге толком проехать не могут.
Бирюков снова спросил начальника ГАИ:
- А кто из твоих инспекторов разбирался с автопроисшествием на Заводской? Сегодня ко мне обращались ответчик с потерпевшим. Говорят, автомашину подростки пытались угнать.
- Какие подростки! Водитель Суржиков лыка не вязал. Официальный протокол об этом имеется.
- Он утверждает, что всего одну стопку выпил.
- Другие на его месте, еле ворочая языком, пытаются доказать: "Т-только к-к-кружку п-пива!" - На лице Филиппенко появилось обиженное выражение. - Собственно, с какой стати угрозыск вмешивается в дела ГАИ? Своей работы не хватает?
Антон примиряюще улыбнулся:
- Не обижайся, Гриша, мне надо знать правду.
- Правда у Суржикова на физиономии написана. Будет тебе известно, такие розовые лица бывают только у алкашей. Неужели не понял…
- Внешность, как говорит Слава Голубев, может быть обманчивой.
- Очень вы с Голубевым умные, как я погляжу!..
5. Свинцовая дробина
Невысокого роста, но плотная Галина Тюменцева выглядела старше своих двадцати лет. Лицо румяное, круглое, с чуть вздернутым носом. Копна желтоватых волос. Голубые глаза с сильно накрашенными веками тревожно ускользали от взгляда Бирюкова. Сжимавшие на коленях дамскую сумку руки чуть вздрагивали. На вопрос о мотоцикле она ответила так тихо, что Антону пришлось сказать:
- Говорите громче, Галина Петровна, нас никто не подслушивает.
Тюменцева растерянно огляделась, словно хотела убедиться, действительно ли в кабинете нет посторонних, и повторила:
- Утром вышла из дому - гараж открытый. Заглянула - пусто. Пошла искать и нашла мотоцикл за огородом в конце улицы.
- Почему пошли именно туда, а не в другую сторону? - уточнил Антон.
- Пошла, и все.
- Так не бывает, Галина Петровна, - осуждающе проговорил Бирюков. - Поступки людей обычно логически объяснимы. Видимо, вам кто-то подсказал, что мотоцикл находится за огородом.
- Никто мне не подсказывал, - возразила Тюменцева и нервно щелкнула замком сумки.
- Вы как будто беспокоитесь?
- С чего бы вдруг?..
Всего на одну секунду столкнувшись взглядом с глазами Тюменцевой, Антон сказал:
- По-моему, вы знаете, кто угонял мотоцикл, но боитесь выдать угонщика.
Тюменцева, опустив глаза, открыла сумку и достала из нее сложенный тетрадный листок.
- Вот чего я боюсь…
На листке из ученической тетради в клеточку синей шариковой пастой печатными буквами было написано:
"Галка мотоцыкл твой валяетця за огородами в конце Заводской. Ты здоровая телка прикатишь его без бензина. Вякнешь милиции жалеть горько будишь".
Бирюков перечитал записку несколько раз. Положив листок перед собою на стол, спросил:
- Кого подозреваете?
- Кого-то неграмотного.
- Грамотностью, Галина Петровна, действительно владеет не каждый, а неграмотно написать может всякий. Судя по содержанию записки, сочинил ее кто-то из ваших знакомых.
Тюменцева в натянутой улыбке скривила пухлые губы:
- Не знаю. И вообще, напрасно беспокоитесь. Подавать в суд на угонщиков я не собираюсь.
- У вас нет к ним претензий?
- Нет.
- А если бы мотоцикл не нашелся?
- В петлю бы не полезла.
- Кто передал вам записку?
- На крыльце, под дверью лежала.
- Замок гаража взломали?
- Естественно, - быстро ответила Тюменцева и сразу испугалась: - Ой, нет!.. Замок на земле валялся.
- Значит, его открыли?
- Н-не знаю. Может, я забыла на ночь замкнуть.
Бирюков нахмурился:
- Не надо лукавить, Галина Петровна. Мне вовсе не из праздного любопытства захотелось с вами встретиться. Допустим, на вашем мотоцикле угонщики совершили преступление…
Тюменцева изумленно уставилась на Антона:
- Ой, какая глупость! Это же наверняка мальчишки покатались, пока бензин в бачке был.
- И много его там было, бензина?
- Не знаю, наверное, полный бачок…
- Вы так неуверенно говорите, что придется нам вместе посмотреть ваш мотоцикл. - Антон решительно поднялся из-за стола. - Согласны?..
Тюменцева тоже поднялась:
- Если хотите, пожалуйста.
Дорогой она стала более разговорчивой и откровенной. Задавая вопросы, Бирюков уже на полпути узнал, что работает Галина Петровна мастером-кондитером в кулинарном магазине. Сейчас в очередном отпуске. Была комсомолкой, однако последнее время не стала платить взносы и механически выбыла. Почему перестала платить? Поссорилась с комсомольским секретарем: тот заставлял учиться, а зачем это, если работа кондитера нравится, а лезть в начальство никакого желания нет. Живет одна. Замуж выскочила по дурости. Теперь с мужем развелась. Дом, мотоцикл, обстановка - все ее. "Муженек-то на третий день после свадьбы служить в армию отправился. Два года там прокантовался, пришел на готовенькое да еще и воспитывать начал: не так, мол, жить надо. Собрала ему солдатские вещички - и гуляй, родимый". Заговорив о бывшем муже, Тюменцева вдруг вспомнила:
- Знаете, запасной ключ от гаража остался у Сергея… Может, он мне пакость с мотоциклом сделал?
- Плохой человек? - спросил Антон.
- Для кого, возможно, и хороший, но я ведь с ним крепко поцапалась… - Тюменцева тяжело вздохнула. - Второй день неприятности валятся на мою голову. Вчера мотоцикл, сегодня - подруга утонула.
Антон словно не понял:
- Кто?
- Знакомая моя, Ирина Крыловецкая. В прокуратуре следователь больше часа допытывался: кто она, зачем ко мне приехала, как познакомились… Рассказала все по-честному, а он, зануда, еще в уголовный розыск, к вам, направил. Не доверяет, что ли? Хотите, слово в слово повторю?
- Повторите.
Тюменцева еще раз вздохнула и принялась рассказывать о своих отношениях с Крыловецкой. Познакомились они прошлым летом в санатории "Центросоюз" курорта Белокуриха Алтайского края. Ирина отдыхала по чужой путевке. Была общительная, остроумная и не жадная. Весь сезон не скучали. Знакомство продолжилось после санатория. У Крыловецкой большая квартира чуть не в центре Новосибирска. Тюменцева несколько раз ездила к ней в гости. Жила Ирина одна. Официально числилась замужем, но муж - геолог, намного старше Ирины, мотается по разным экспедициям, дома бывает редко. На прошлой неделе Крыловецкая приехала в райцентр "подышать свежим воздухом". Была вроде как не в себе: много курила, нервничала. Вчера близко к шести вечера ушла на танцы, больше Тюменцева ее не видела.
- Сколько Ирине было лет? - спросил Антон.
- Вчера девятнадцать исполнилось.
- Когда ж она замуж успела выскочить?
- Год назад, когда совершеннолетие подошло.
- Мужа ее видели?
- Только на фотографии. Когда я приезжала, его ни разу дома не было. То в Нарыме, то в Якутии, то в Забайкалье мотается и кучу денег получает. Квартира у них богатейшая! Вся драгоценными камнями завалена. К тому же мама Ирины в торговле работает, любой импорт запросто достает…
- На танцы Крыловецкая трезвой ушла?
- Немножко выпили по случаю дня рождения.
- Рюмку, две? - уточнил Антон.
- Бутылку коньяка и бутылку шампанского, - не задумываясь, ответила Тюменцева и спохватилась: - Не вдвоем, конечно. Муженек бывший приходил с другом…
- Об угоне мотоцикла мужу не говорили?
- Нет. Я ведь только теперь вспомнила, что у Сережки запасной ключ от гаража остался.
- Зачем Сергей приходил?
- А-а… - Тюменцева поморщилась. - Начал, как всегда, нотацию читать. Идейный до тошноты. Я психанула и послала подальше вместе с другом. Без него воспитателей хватает. Ирина тоже вскоре ушла. Я хотела телевизор посмотреть, легла на диван. Пока интересное в программе искала, заснула…
Разговаривая, подошли к шлакоблочному дому со светлыми окнами. Тюменцева открыла калитку. Бирюков следом за хозяйкой вошел в прибранный дворик и по привычке оперативника прежде всего огляделся. Слева стояла металлическая коробка гаража с закрытой на замок дверью. Бетонированная дорожка от калитки упиралась в чисто вымытое деревянное крыльцо. На крыльце белел газетный сверток.
- Сейчас ключ от гаража принесу, - сказала Тюменцева.
Она шагнула к крыльцу, увидела сверток и недоуменно остановилась. Бирюков сразу же заметил на газете крупные буквы, наспех начерченные черным фломастером.
- Гости приходили? - спросил он.
Тюменцева пожала плечами, прочла надпись и с еще большим недоумением стала разворачивать газету. В свертке оказалась коричневая дамская туфля. В отличие от туфельки, найденной следователем Лимакиным на берегу озера, она была с левой ноги.
- Ой!.. - воскликнула Тюменцева. - Иркина "Олимпия"…
Антон взял из ее рук помятый номер "Советской Сибири" за прошедший день. Надпись на газете угрожающе предупреждала: "Ирка, не пей - голову потеряешь! Я поехал домой. Привет!"
Бирюков пригласил понятых.
Осмотр мотоцикла продолжался недолго. На заднем крыле "Восхода" внимание Антона привлекла пустая глазница стоп-сигнала. По краям глазницы торчали острые осколки красного стекла, а в электропатроне с разбитой лампочкой чернел крохотный бугорок. Антон пригляделся, достал из кармана ключ от служебного кабинета и его концом осторожно выколупнул на подставленную ладонь сплющенную свинцовую дробину…
6. По горячим следам
Художественный руководитель районного Дома культуры Михаил Карпович Шпоров от природы был одаренным артистом, но к пятидесяти годам завоевал репутацию человека не от мира сего и стал искать утешения в книгах о выдающихся людях русской сцены.
В этот день Шпорову особенно повезло. Он раздобыл наконец трехтомник воспоминаний о Шаляпине. Михаил Карпович принес первый том на работу и сразу уткнулся в книгу. От приятного занятия оторвала директор Дома культуры. Она вошла в заваленный реквизитом кабинет, поставила перед Шпоровым на стол дамскую туфлю и попросила:
- Михаил Карпович, выслушайте меня внимательно…
- Я весь внимание, - торопливо ответил Шпоров.
- Мне нужно съездить в Новосибирск. Возможно, в мое отсутствие за этой туфелькой кто-то придет. Запомните: без ведома оперуполномоченного угрозыска Голубева туфлю не отдавайте никому! Хорошо меня поняли?
- Прекрасно понял. Простите, а кто должен за ней прийти: мужчина или женщина?
- Пока неизвестно. Может, вообще никто не придет. Кстати, вы Голубева знаете?
- Из милиции?.. Безусловно, знаю. Вячеслав… э-э-э…
- Дмитриевич, - подсказала директор Дома культуры.
- Да, Вячеслав Дмитриевич. Хотя его Славой все зовут…
- Так вот, Михаил Карпович, если у вас спросят туфлю, постарайтесь сразу позвонить Голубеву.
- Сказать, что за туфелькой пришли?
- Нет. Скажите: "Мы очень ждем вас на репетицию".
- Разве у нас сегодня состоится репетиция?
Директор Дома культуры поморщилась:
- Так мы с Голубевым условились. Вы, Михаил Карпович, поняли меня?
Шпоров обиделся:
- Чего ж не понять сущего пустяка? Как только попросят туфельку, немедленно приглашу товарища Голубева на вымышленную репетицию.
- Только сделайте, пожалуйста, это очень осторожно, чтобы тот, кто придет за туфлей, не заметил, что его водят за нос.
- Не беспокойтесь. Уж такую пустяковую роль постараюсь сыграть отменно.
Шпоров предусмотрительно спрятал туфлю в стол, попрощался с директором и как ни в чем не бывало опять уткнулся в книгу. Сколько прошло времени, он потом вспомнить не мог. Во всяком случае, немного, так как Михаил Карпович успел прочитать всего лишь пять-шесть страниц. В дверь постучали. Вошел молодой высокий парень атлетического сложения, одетый в синюю модную рубашку с короткими рукавами и в джинсы.
- Где можно увидеть директора Дома культуры? - спросил он.
- Директор уехала в Новосибирск, - ответил Шпоров. - Простите, вы по какому вопросу?
- Вопрос пустяковый… - Парень замешкался, переступил с ноги на ногу. - Вчера в конце танцев несколько раз объявляли по микрофону о найденной туфле.
- Вчера объявляли?.. Ах, о туфельке! Да, да, объявляли! Сейчас отдам… - Шпоров засуетился. - Только, простите, мне очень срочно надо пригласить на репетицию одного человека. - Достав телефонный справочник, Михаил Карпович раскрыл его на странице, где перечислялись телефоны милиции, и, не зная, по какому номеру звонить, дрогнувшим пальцем набрал 02. - Дежурный? Будьте любезны, пригласите товарища Голубева… На оперативном совещании у начальника? А когда освободится? Не скоро?..
Парень спокойно сел на стул возле стола, посмотрел на встревоженного Шпорова и обаятельно улыбнулся:
- Голубев разрешил мне взять туфлю, а на репетицию он вряд ли придет - совещанию конца не видно.
- Простите… - вконец опешил Михаил Карпович. - То есть каким образом разрешил, как?..
- Ну, как разрешают… - Парень иронично усмехнулся. - Голубев сказал: "Зайди к директрисе Дома культуры и возьми".
- Какие подтверждения у вас на этот счет имеются?
- Моей сестры эта туфля. Она коричневая, фирмы "Олимпия", с левой ноги, размер тридцать шестой… Еще что?.. Каблук длинный, тонкий…
Шпоров неуверенно достал из стола туфлю и стал ее рассматривать, словно впервые увидел необычный сувенир. Приметы, названные парнем, совпадали. Стараясь выиграть время для размышлений, Михаил Карпович поинтересовался:
- Как же ваша сестрица потеряла туфельку?
Парень насупился:
- Пьет она у нас. - И, указав пальцем на лежащую перед Шпоровым книгу, спросил: - О Федоре Ивановиче читаете? Вот человечище был!
- Да, да! Величайший певец, природная одаренность. В наше время…
- Техника в наше время выручает, - перебил парень. - Если бы Шаляпину дать микрофон… Собственно, Шаляпин и без микрофона заставлял люстры дрожать. Надо отметить, что раньше не только певцы, но и вообще все артисты талантливее были. А возьмите режиссеров: Станиславский, Мейерхольд, Немирович-Данченко… О Немировиче есть прекрасная книга из серии "Жизнь в искусстве". Читали?..
Глаза Шпорова загорелись:
- К сожалению, не читал. Теперь нелегко купить интересную книгу.
- Хотите - подарю.
- То есть как… Я могу заплатить…
- Деньги - ерунда, - махнул рукой парень и мгновенно сменил тему разговора. - Не отдадите, значит, туфлю?
Шпорова осенило:
- Вы расписочку напишите, что забрали туфельку с разрешения товарища Голубева.
Парень вытащил из нагрудного кармана фломастер.
- Бумаги не найдется?
Шпоров переложил на столе скопившиеся за последние дни газеты. Обнаружив под ними несколько чистых листков, протянул парню:
- Пожалуйста. Укажите фамилию, имя, отчество, где живете. И обязательно распишитесь.
Парень понятливо кивнул. Он быстро настрочил текст и передал листок Михаилу Карповичу. Тот начал было читать, но парень, бесцеремонно взяв со стола газету, отвлек его:
- Можно туфлю завернуть?
- Да-да, пожалуйста…
Пообещав к вечеру занести книгу о Немировиче-Данченко, парень попрощался. Шпоров снова увлекся чтением, но не успел осилить и полстраницы, как в кабинет заглянул Слава Голубев:
- Привет, Михаил Карпыч! Где начальница?
- В Новосибирске… - рассеянно ответил худрук. - Простите, вам, наверное, дежурный передал?..
- Какой дежурный? Что передал? - не понял Слава. - Мне у директрисы туфлю одну надо забрать.
Шпоров с испугом уставился на заклеенную пластырем скулу Голубева.
- Простите, Вячеслав… э-э-э… Дмитриевич, я только что отдал туфельку брату.
Голубев ошарашенно сел на стул.
- Какому брату?
- Которому вы разрешили. Вот расписочка…
Слава торопливо прочитал:
"Мной, Цветковым Василием Анатольевичем, временно проживающим в г. Новосибирске, по разрешению тов. Голубева получена в районном Доме культуры дамская туфля с левой ноги, принадлежащая моей сестре".
Ниже стояла незамысловатая ученическая роспись.
- Как он выглядит, этот братишка? - быстро спросил Слава.
- Приятный юноша, в летней рубашке и джинсах.
- Детали, Михаил Карпович!..