Бирюков открыл скрипнувшую калитку и вошел в просторную ограду, похожую на оранжерейный цветник. На скрип калитки из-за угла небольшой веранды выбежала лохматая болонка, залилась звонким беззлобным лаем. В ту же минуту показался обнаженный по пояс загорелый парень в спортивных брюках.
- Чапа, не пустозвонь! - прикрикнул он.
Собачка послушно умолкла. Бирюков назвал свою должность и спросил:
- Вы Сергей Тюменцев?
- Да, - спокойно ответил парень. На его лице при этом не появилось ни малейшего оттенка удивления, как будто он давно ждал сотрудника уголовного розыска. - Проходите в тень, там прохладней. - И, пошаркивая спадающими шлепанцами, направился за веранду.
В тени навеса стояла старая тахта. На ней обложкой кверху лежал развернутый учебник физики за десятый класс, а рядом - школьная тетрадка с заложенным в нее карандашом.
- Садитесь, - показывая на тахту, предложил Тюменцев и сам пристроился на краешек.
Бирюков сел. Стараясь исподволь подойти к интересующей его теме, показал на книгу:
- Занимаетесь?
- Нынче хочу в автодорожный институт на заочное поступить. Надо учиться, пока годы молодые да память свежая.
Тюменцев ладонью поправил волнистые русые волосы. Он производил впечатление уравновешенного человека, чуточку ироничного. В отличие от некоторых "обиженных" мужей не стремился поливать свою бывшую жену грязью. Напротив, даже в чем-то сочувствовал ей, старался основную вину в неудавшейся семейной жизни взять на себя. А жизнь эта, по словам Тюменцева, и не могла состояться.
За месяц до призыва в армию Сергей познакомился на танцах с Галиной, и сразу - заявление в загс. Кое-как дождались регистрации, отгуляли свадьбу, и он уехал на два года служить. Когда вернулся со службы, не узнал Галину - так она изменилась. Каждую субботу к ней приходили подруги из общепита с мужьями. Играли допоздна в карты. Ну а где карты, там и выпивка. Сам Тюменцев в этих развлечениях не участвовал: и презирал такой отдых, и работа не позволяла - с похмельной головой до аварии один шаг…
- Обычно при разводах какая-то причина бывает, - с намеком сказал Бирюков.
- С Галиной рано или поздно мы все равно бы разошлись. Между нами ничего общего нет: ее к роскоши тянет, а мне роскошь - до лампочки. Загорелось ей "Жигули" купить. Спрашиваю: "Зачем нам машина? Хватит мотоцикла". - "На мотоцикле ездить уже не престижно", - отвечает. "Да разве в этом престиж заключается?" - "А в чем? Надо мной подруги хихикают за то, что машины нет". - "Да кто они, твои подруги? Обывательницы районного пошиба". - "Дурак идейный!"… Вот поговорили, называется…
- После этого вы и ушли?
- Нет… Ушел, можно сказать, по своей вине: невпопад обидное Галине ляпнул. На прошлой неделе, значит, прихожу домой после ночной смены уставший, как черт. Смотрю, на диван-кровати в зале парочка спит. Тихонько спрашиваю Галину: "Кто такие?" - "Подруга, которая мне импортные вещи достает, из Новосибирска приехала отдохнуть с мужем". Сразу-то я поверил, но, когда пригляделся, вижу, что этому "муженьку" - и "подруге" тоже - лет семнадцать… Злость меня взяла, говорю: "Ты что, дом свиданий организовала?" Ну тут Галина и спустила на меня всех собак, аж "муж с женой" проснулись. Попробовал скандал на тормоза перевести - еще сильнее по кочкам понесла, бельишко мое из шифоньера вышвырнула. Собрал я вгорячах, что под руки подвернулось, сунул в солдатский рюкзак, и прощай, золотая рыбка.
- Что за гости у Галины ночевали? - спросил Бирюков.
- Кто их знает. Парня того больше не видел.
- А женщину?
- Да какая там женщина. - Тюменцев небрежно махнул рукой. - Размалеванная косметикой девица. Как Пашка Мохов о ней сказал: "Молодка, ловящая фарт".
Антон, стараясь не показать вида, сосредоточился:
- Значит, вы с Моховым вчера были у Галины?
- Был, с Пашкой… Когда вещички собирал, ключ от гаража в кармане остался. Ну а зачем он мне? Решил отнести. Мохова за компанию позвал, чтобы соседки языки не чесали, дескать, похаживает Сергей к бывшей женушке…
Бирюков посмотрел Тюменцеву в глаза:
- Так вот, Сергей, Галина говорит, что ключ от гаража вы ей не отдавали.
- Почему не отдавал? - удивился Тюменцев. - При Мохове и при той размалеванной девице лично в руки Галине отдал. Правда, Галина была заметно выпивши, может, забыла. - И сразу спросил: - Вы насчет угона мотоцикла?
- Хочу выяснить…
- Позапрошлую ночь ключ у меня был, - с прежней непосредственностью сказал Тюменцев.
- А не у вашего друга?
- У какого?
- Скажем, у Мохова.
- Зачем Пашке ключ? Пашка в ту ночь работал. Утром его сменил Исаков, а последнюю ночную смену крутил баранку я. Вот отоспался немного да за физику сел… - На лице Тюменцева появилось такое выражение, словно его осенила внезапная догадка. - Думаете, Мохов опять за старое взялся? Нет! Пашка теперь совсем другим стал. Честное слово!
- Давно с ним знакомы?
- Мы - друзья по несчастью. Когда Пашку первый раз судили, я тоже чуть было за компанию не загремел. На угнанном мотоцикле разок прокатился. - Тюменцев смущенно опустил глаза и вдруг стал оправдываться: - Нет, честное комсомольское, ключ Галине при свидетелях отдавал!
- Куда она его положила? - быстро спросил Антон.
Тюменцев показал на левую сторону груди:
- Вот тут у Галины на зеленой трикотажной кофточке карманчик есть. Она туда ключ сунула.
- Но почему, Сергей, вы целую неделю держали ключ у себя и только вчера надумали отдать?
- Забыл про него. А вчера в конце дня Мохов зашел, говорит, что на пересменке Исаков рассказывал - у Галины, мол, "Восход" угоняли. Тут я и вспомнил. Думаю, надо отдать ключ, а то, чего доброго, еще на меня согрешат. Сразу и пошли с Пашкой к Галине. Пришли, а там коньяк с шампанским на столе, сидят с подружкой попивают. Нам налили, дескать, выпейте за день рождения подружки. Иркой Галина ее называла. Мохов, не стану утаивать, выпил, а я отказался - мне ж Исакова надо было в ночную смену менять, да и вообще я выпивку не признаю. Галина начала хамить. Чтобы не нарваться на неприятность, я отдал ключ, и мы с Пашкой потопали…
Бирюков выяснил, что Тюменцев с Моховым пробыли у Галины минут тридцать. Когда они вошли в дом, Галина кого-то убеждала по телефону: "Нету ее у меня, нету! И не было никогда… Нет, не было!" Положив трубку, обеспокоенно сказала Ирине: "Он, кажется, все-таки с семичасовой электричкой прикатит". - "Обалдел идиот!" - проговорила Ирина и щелкнула зажигалкой. Курила она сигарету за сигаретой. На среднем пальце правой руки у нее сверкал перстень, а на безымянном левой - золотое кольцо с вензелем-печаткой. Сам Тюменцев в подобных побрякушках не разбирается, но, по мнению Мохова, такой перстенек стоит не меньше трех тысяч, а печатка - рублей двести пятьдесят.
"Ни того, ни другого на пальцах мертвой Ирины не было", - отметил про себя Бирюков и, поднимаясь с тахты, сказал:
- Что ж, Сергей… Спасибо за информацию.
- Не за что.
Тюменцев легонько оттолкнул ногою ласкающуюся к нему болонку и проводил Бирюкова до калитки.
8. Племянник тети Маруси
Получив от Антона задание заняться тети Марусиным племянником, Слава Голубев первым делом забежал в паспортный стол, чтобы узнать адрес Данильчуковой. На улице Заводской была прописана пенсионерка Данильчук Мария Захаровна. К ней и направился Слава, заранее настроясь на неуспех.
Пенсионерка оказалась еще довольно крепкой словоохотливой женщиной с загрубевшими, в трещинах, руками, которые она во время разговора стеснительно прятала под фартук. Благодаря общительному характеру Слава быстро нашел с Марией Захаровной общий язык и поначалу даже не поверил во внезапно свалившуюся на него удачу: Василий Анатольевич Цветков доводился Марии Захаровне родным племянником - сыном младшего брата. Было этому Василию Анатольевичу от роду семнадцать лет. Родители его живут в Новокузнецке, а сам Вася, закончив нынешней весной школу, приехал поступать в Новосибирский институт связи, но, поскольку приемные экзамены там начнутся только в августе, надумал погостить у тети. Явился к ней как гром с ясного неба на прошлой неделе и целыми днями пропадал на речке. Ночевал на сеновале - летом в избе спать душно.
Мария Захаровна подтвердила, что одет Вася в синюю рубаху с короткими рукавами и в "тесные заграничные штаны". Никаких вещей с собой не привез, "в чем есть, в том и приехал".
- А где сейчас Вася? - спросил Голубев.
- Домой чего-то надумал поехать, - ответила Мария Захаровна. - Я сегодня с утра пораньше в мастерскую-бытовку отправилась, пылесос из починки взять. Подошла к озеру, а там народу тьма-тьмущая. Утопленницу молоденькую из воды вытащили. Ну, пока там потолклась, затем пылесос получила, в хозмаг зашла мыла купить. Прихожу домой - дом на замке. Ключ в летней кухне, где мы всегда его оставляем. Открыла - на столе записка от Васи. Вот…
Мария Захаровна взяла с буфета розовую бумажную салфетку и подала ее Голубеву. "Тетя Маруся, я поехал домой", - прочитал Слава написанное черным фломастером. Вспомнив расписку, оставленную худруку Шпорову, он вытащил фотоснимок Грега Бонама.
- Тетя Маруся, на этого парня Вася похож?
Мария Захаровна прищурилась:
- Волосы похожи, а лицо у Васи моложавей. И рубаха совсем другая.
- Фотографии его нет?
- Нет, фотографии нету, - спокойно ответила Мария Захаровна и вдруг встревожилась: - Разве случилось с Васей что?
- Одного нехорошего человека ищем. Предполагается, что Вася знает его, - уклончиво ответил Голубев.
- Господи-боженька! В нашем роду никто с плохими людьми не связывался.
- Несовершеннолетние, бывает иногда, по неопытности знакомятся с кем попало.
- Так-то оно так. Только, по моему соображению, у Васи и знакомых здесь, в райцентре, никого не было. Он в первый раз сюда приезжал.
- А с соседкой вашей, Галиной Тюменцевой, Вася разве не знаком?
- Что ты, миленький!.. Галина - разведенная с мужем женщина, а Вася - совсем мальчишка.
- Мария Захаровна, вспомните, пожалуйста, как узнали, что Вася в Новосибирский институт поступает, почему он неожиданно надумал к вам приехать…
Мария Захаровна шевельнула под фартуком пальцами и принялась неторопливо размышлять вслух. О том, что племянник уехал из Новокузнецка поступать в Новосибирский институт связи, ей сообщил полмесяца назад брат. Васин отец. Он вызвал ее на телефонный разговор, сказал адрес института и попросил съездить туда, чтобы узнать, как Вася устроился с общежитием. На следующий же день после разговора с братом Мария Захаровна набрала в огороде корзиночку свежей клубники, чтоб не с пустыми руками явиться к племяннику, и на утренней электричке отправилась в Новосибирск. В приемной комиссии института ей сказали, что Василий Цветков поселился в общежитии рядом с институтом, по улице Нижегородской, 23. Какая-то девушка, видать, из студенток, проводила Марию Захаровну в это общежитие и помогла найти комнату, куда поселили Васю, однако на месте его не оказалось. Товарищ, живущий с ним, сказал, что Вася "поехал учить на пляж". Вернется поздно вечером.
Пообедав в студенческой столовой, Мария Захаровна прождала племянника весь день и, когда до отхода последней электрички в райцентр остался всего час, побрела с корзиночкой клубники на железнодорожный вокзал Новосибирск-Южный. На полпути неожиданно встретила Галину Тюменцеву. Оказывается, Галина приехала к подруге, которая живет близко от института, на улице Гурьевской. Узнав, что Мария Захаровна с расстройства не сообразила оставить в комнате племянника клубнику, охотно взяла корзиночку, записала адрес и фамилию Васи, чтобы завтра утром передать ему подарок от тети.
- Получается, с Тюменцевой Вася все-таки был знаком? - спросил Голубев.
Мария Захаровна помедлила с ответом:
- Нет. Галина, как вернулась из Новосибирска, сказала, что сама она не смогла забежать в общежитие и оставила ягоды у подруги, а та якобы обещала отнести.
- Имя или фамилию той подруги Тюменцева не говорила?
- Говорила… То ли Верка, то ли Ирка…
- Кажется, на днях какая-то подруга у Тюменцевой гостила, - намекнул Слава.
- Не знаю, болтать не буду.
- А что это Вася задолго до приемных экзаменов в институт приехал?
- Подготовительные курсы хотел посещать. Неделю походил на них и бросил. Самостоятельно стал готовиться.
- С книжками к вам приехал?
- Нет, без книжек, - ответила Мария Захаровна таким тоном, как будто только теперь догадалась, что племянник, находясь у нее, попросту говоря, бездельничал.
Голубев еще раз перечитал короткую записку на розовой салфетке и опять спросил:
- Куда же Вася уехал: в Новокузнецк или в Новосибирск?
- Должно быть, в Новокузнецк. Дом-то его там, - неуверенно проговорила Мария Захаровна и, чуть подумав, добавила: - А может, он уже и общежитие институтское домом считает.
- Деньги у него были?
- Наверно, были. Как-то давала рубль на мороженое - не взял.
- С девушками Вася как?.. Дружил?
- Слюнтяй он на этот счет. Семнадцать уж стукнуло, а не знает, с какой стороны подойти к девушке.
- А вообще характер у Васи какой?
- Вообще-то характер у него материн: вспыльчивый, как порох. И уж что зарубит, хоть кол на голове теши, своего добьется. Очень самолюбивый и настойчивый. Взять с тем же институтом… Упирались родители всяко, чтоб он в Новокузнецке учился. Помощь при поступлении обещали. Нет, сказал, поеду учиться в Новосибирск, поступлю без вашей помощи. И поступит! У него за десятилетку ни одной троечки нет, почти все пятерки. Этим в отца удался. Братец мой сильно башковитый мужик. Большим начальником на металлургическом комбинате работает, а вот дома - размазня. Жена в семье главенствует…
Заговорив о Васиных родителях, Мария Захаровна настолько увлеклась, что Голубеву пришлось прервать ее. Слава записал новокузнецкий адрес Цветковых, попрощался с разговорчивой пенсионеркой и заторопился на железнодорожный вокзал.
Июльское солнце нещадно палило с безоблачного неба. На перроне вокзала ожидающие очередную электричку пассажиры плотным кольцом окружили лоток с мороженым. Разбитная мороженщица бойко привлекала покупателей:
- Мужчины, кто с похмелья, подходите без очереди! Всего пятнадцать копеек за облегчение души! Девушка, не торопись, пропусти дядечку поправить здоровье!..
Приглядываясь к подросткам и молодым парням, Голубев взад-вперед прошелся по перрону - ни одного знакомого лица не было. Слава заглянул в малолюдный зал ожидания. У киоска Союзпечати две девчушки старательно перебирали открытки с портретами киноактеров. Лысый киоскер-пенсионер, едва увидев Славу, развел руками: интересующий, мол, тебя парень так и не появлялся. Слава молча кивнул - дескать, вас понял - и подошел к расписанию поездов. Единственный в сутки поезд из Новосибирска на Новокузнецк проходил райцентр в двенадцать часов ночи. Прикинув, что сидеть сложа руки до этого времени в вокзале будет слишком роскошно, Голубев решил поручить контроль за Васей Цветковым - если тот, конечно, появится, дежурному сотруднику линейного отдела транспортной милиции.
Пожилой приземистый сержант, как узнал Слава, заступил на дежурство в середине дня. Он внимательно выслушал словесный портрет Васи, посмотрел фотографию Грега Бонама и с украинским акцентом сказал:
- Нэ, такого хлопца нэ видэв. Появится - нэ упущу.
Голубев вышел из линейного отдела, пересек привокзальную площадь и на автобусной остановке присел на скамейку. Автобуса, как всегда, не было. Со стороны железнодорожного переезда показался желтый мотоцикл с коляской. По белому хоккейному шлему Слава издали узнал сидящего за рулем Филиппенко. Поднял руку. Когда начальник ГАИ остановился, попросил:
- Гриша, подбрось до прокуратуры.
- Мог бы и на своих двоих прогуляться, - видимо, не забыв еще утреннюю колкость, усмехнулся Филиппенко, однако тут же скосил взгляд на прикрытую брезентом коляску мотоцикла. - Надевай шлем.
Слава мигом вытащил из-под брезента шлем и впопыхах нахлобучил его задом наперед. Начальник ГАИ нахмурился:
- Надень как следует и ремешок застегни.
- Есть, надеть как следует! - козырнул Голубев, усаживаясь на заднее сиденье.
Филиппенко плавно тронул с места. Не оборачиваясь, спросил:
- Не знаешь, чего Бирюков по Суржикову против меня копает?
- Видать, Гриша, ты промашку дал. Антон Игнатьич зря копать не станет.
До прокуратуры доехали молча. В кабинете следователя Лимакина одиноко курил судмедэксперт Борис Медников. Поздоровавшись с ним, Слава спросил:
- Чего здесь прохлаждаешься?
- А кофейку попить зашел да в картишки с прокурором срезаться, - в обычной манере флегматично пошутил Медников.
- Заключение, наверное, принес?
- Угадал, сыщик.
- Ну и что там, Боря?
- Паралич дыхательного центра вследствие гипоксии, вызвавшей фибрилляцию желудочков сердца и его остановку.
- Ой, как умно! Другими словами сказать можешь?
- Для умственно отсталых могу: смерть от утопления.
- В такой луже?.. - удивился Голубев. - Там же воробью по колено!
- Захлебнуться можно в ложке, - изрек Медников и многозначительно добавил: - Особенно если этому поспособствовать…
- Боря, не томи.
Судмедэксперт старательно раздавил в пепельнице окурок.
- На затылке потерпевшей имеется травма, от которой обычно наступает помрачение сознания. Если в таком состоянии столкнуть человека в воду, утопление гарантировано. К тому же красавица была пьяна…
- Когда наступила смерть?
- Около двенадцати ночи.
- Значит, сразу после танцев?
- Это вам, сыщикам, решать: после танцев или после ресторана.
Вошел Петр Лимакин. Бросил на стол папку с материалами начатого расследования и посмотрел на Голубева невеселым взглядом. Слава, не дожидаясь вопросов, принялся выкладывать информацию о племяннике Марии Захаровны Данильчук. Когда он упомянул улицу Гурьевскую, на которой в Новосибирске вроде бы живет подруга Тюменцевой, лицо следователя повеселело. Но заговорил Лимакин лишь после того, как Слава, что называется, на едином дыхании полностью выдал собранные сведения.
- Адрес по Гурьевской Тюменцева сообщила мне на допросе. - Следователь раскрыл папку. - Я из кабинета Семена Трофимовича только что переговорил с областной прокуратурой. Там через городское адресное бюро узнали: в квартире по указанному адресу десятый год прописан Фарфоров Вадим Алексеевич, а в прошлом году прописалась Крыловецкая Ирина Николаевна, на семнадцать лет его моложе…
- На каком основании оформлена прописка?
- На основании свидетельства о браке…
- Крыловецкая - жена Фарфорова?
- Так выходит…
Зазвонил телефон. Лимакин ответил, сразу сосредоточился. По содержанию разговора Голубев понял, что звонит Бирюков. Следователь подробно пересказал полученную от Славы информацию о Васе Цветкове, выслушал сказанное в ответ, кинул короткий взгляд на Голубева и закончил:
- Он сейчас у меня. Сделаем, Антон Игнатьевич, быстро сделаем.
Когда Лимакин положил телефонную трубку, судмедэксперт Медников поднялся.
- Ну я пошел…