Татаринцев взял бутылку "Наполеона", понюхал, наполнил фужер с верхом, проглотил одним махом и подвинул к себе тарелку с осетриной.
– Ну что? – спросил он, глядя на Акимова и прожевывая кусок рыбы.
– Ты о чем?
– Прочел я твой роман.
Татаринцев сделал ударение на букву "о", и произнес фразу довольно снисходительно.
– Какой?
– А у тебя их много? Этот… Как его… забыл название. Подскажи, ну-ка…
Татаринцев был довольно известным кинорежиссером, ставил детективы, имевшие в свое время успех, и отличался бесцеремонностью. Алексей Петрович терпеть не мог таких, и не было еще случая, чтобы он не ставил их на место, но на этот раз он сделал исключение.
– Вероятно, вы прочли роман под названием "Лесоповал"? – предположил он. – Или "Семь лет на нарах"?
– Во! – поднял вверх палец режиссер. – Отличное название! Я согласен, Стас.
– Объясни, пожалуйста, – досадливо сказал Акимов. – С чем ты согласен?!
– Неужели разыграли? – удивился Татаринцев. – Недели две назад мне позвонили и предложили экранизировать твой роман.
– Мне никто не звонил.
Татаринцев стал озабоченно рыться в карманах пиджака, вытаскивая какие-то бумажки, обрывки газет, потрепанные визитки.
– Нашел! – наконец обрадованно воскликнул он. – Не может быть, чтобы разыграли. Таким людям не до шуток! И потом, на кой ему было ехать за полторы сотни верст ко мне в деревню! А ведь приехал! Читай!
– Не знаю такого, – глянув в визитку, заметил Станислав Станиславович.
– На телефон глянь! На адрес!
– Разреши, Станислав! – Крот взял визитку, прочел фамилию хозяина, посмотрел на Акимова. – Человек серьезный. Помощник Юрия Андреевича Потапова.
– А я о чем? Куда уж серьезнее…
– Насколько мне помнится, Юрий Андреевич ничего подобного мне не предлагал, – неуверенно проговорил Станислав Станиславович. – И потом, тебе звонили две недели назад, а я встречался с Юрием Андреевичем два дня назад.
– Какая разница? – подливая себе коньяку, поморщился Татаринцев. – Две недели, два дня… Главное, бабки дают. И какие! Теперь как! Есть бабки – будет кино. Нет – кина не будет. Так что, Стас, мы кино сделаем. И название будь здоров. "Семь лет на нарах". Про уголовников ты там хорошо закрутил. Этот… как его… Сенька Бык! Фигура!
– Повторяю, мне никто ничего не говорил, – серьезно произнес Акимов. – И никаких денег никто не предлагал.
– Позвонят и предложат, – вступила в разговор Соня.
– Да ты-то почем знаешь?!
– Если такой человек, как режиссер Татаринцев, говорит, разве можно в чем-то сомневаться? – обворожительно улыбнулась Соня.
– Вот, всегда слушай женщин, – назидательно сказал режиссер. – Особенно таких очаровательных. Ты откуда взялась, пташка? Здесь я тебя не видывал.
– Мы издалека. Мы из Нижегородской губернии, – очень лихо подыграла Соня. – Из телятниц.
– Я как увидел, так сразу и понял – телятница!
Крот глянул на часы. В принципе делать в ресторане ему было уже нечего. То, что он хотел узнать, узнал. Ветерок дует из президентского окружения, из кабинета Потапова.
– Спешишь? – обратился к Алексею Петровичу Акимов.
– Пора.
– Ты чем сейчас занимаешься?
– Ну если я депутат съезда, на который в большинстве своем съезжаются бизнесмены…
– Какой ты бизнесмен? – презрительно прервал Крота режиссер. – Ты больше смахиваешь на полковника с Лубянки.
– Вот это глаз! – восхитился Станислав Станиславович. – Будем делать с тобой кино, Татаринцев! А ведь он прав, – обернулся к Соне Акимов. – Правда, бывший, но полковник. И точно с Лубянки.
– Спасибо, что хоть вы две звездочки на погоны прибавили, – открыто улыбнулся Крот. – А что, разве бывшие работники Лубянки не могут быть бизнесменами?
– Могут, Алексей Петрович, – опередила всех с ответом Соня.
– Всего доброго, – поднялся Крот. – Рад был с вами познакомиться, Герман Витальевич, – протянул он руку режиссеру.
– И я был очень рад, – ответил Татаринцев.
До этого режиссер не удостаивал взглядом Крота, так, скользнул по лицу незнакомца, как по чему-то незначительному, теперь пытливо разглядывал его, и Алексей Петрович не мог не заметить в глазах Татаринцева какой-то затаенной печали.
– Вы хороший режиссер, Герман Витальевич, – расслабился Крот, что с ним бывало нечасто.
– Я знаю, – просто ответил Татаринцев.
В том, что режиссер угадал профессию Крота, ничего особенного не было, но слова были произнесены в присутствии блондинки Сони, а это грозило пусть мелкими, но неприятностями. Дело в том, что Крот заподозрил неладное. Он был убежден, что Соня – подсадная утка, но вот чья – догадаться было трудно. Это могли быть и люди Потапова, и люди криминального мира, равно как и спецы с Лубянки. А может быть, Соня работает и на тех, и на других. Конечно, не плюхнись известный режиссер за столик, Крот наверняка бы выудил, как познакомились Акимов и девушка, при каких обстоятельствах. А с другой стороны, Татаринцев облегчил задачу, ради которой Крот колесил по кабакам. Главную скрипку играет Юрий Андреевич Потапов, а о том, где происходил разговорчик и о чем он шел, Крот узнает при ближайшей встрече с Акимовым.
Примерно так размышлял Алексей Петрович Кротов, ответственный сотрудник внутренней разведки МВД, не спеша проезжая по улицам Москвы.
Александру Турецкому понадобилось немного времени, чтобы узнать, к какой организации принадлежит "мерседес" вишневого цвета. "Мерс" был причислен к Министерству обороны. Однако, позвонив в министерство полковнику, отвечающему за выходы машин, с которым Турецкий был знаком, он узнал, что "мерседес" с номером, указанным следователем, из гаража не выезжал. И вообще, он пока на приколе, потому что генерал-полковник Реутов болен гриппом, а другому начальнику, пусть даже по должности и выше, генерал приказал эту машину не давать.
Турецкий набрал номер Славы Грязнова.
– Что не звонишь? – услышав голос друга, спросил он.
– Только что зашел.
– Обул?
– Не без этого. Полтинник схватил.
– И расплатились баксами?
– Второй раз меня удивляешь! То с джипом, то с баксами!
– Слушай, в документики водиле не заглядывал?
– Все при мне. Могу прочесть.
– Жди. Еду, – ответил Турецкий и положил трубку.
А минут через двадцать он уже входил в кабинет начальника МУРа Грязнова.
– Борзов Аркадий Максимович… Ничего тебе не говорит эта фамилия? – просмотрев запись, спросил Александр.
– Борзов считается классным мастером по машинам. По угнанным. Красит, драит, перебивает номера, ну и так далее… Работает в Красногорске. Есть на окраине Красногорска небольшой такой заводик.
– Едем. Захвати с собой людей.
– Мои люди всегда наготове.
Грязнов со вздохом достал заветную бутылку, плеснул в рюмку коньяку и выпил.
– Ты что?! – удивился Турецкий. – А мне?
– Тебе достаточно. Уже где-то тяпнул.
– Заметно?
– Другой, может, и не заметил бы, а меня, брат, не проведешь!
– Наливай для храбрости, – улыбнулся Александр. – Едем-то в полной боевой.
– Тогда можно, – сразу согласился Слава. – А обул спокойно, как всегда. Выхожу, и водила вылетает. Аркадий Максимович… И, конечно, начал права качать. Смотрю на вмятину, что еще с прошлого раза осталась от "ауди", почесываюсь. Что, спрашиваю, делать будем. Тут как раз Серега на служебке подкатил. Документ у этого Борзова оказался в порядке, досмотр запрещен. Но Серега – гаишник битый, какая-никакая, но авария. Виновен водила "мерса". Потребовал документы, переписал данные, отдал честь. Здесь я заартачился. Что ж ты, говорю, капитан, уезжаешь? Джип-то знаешь сколько стоит? А он в ответ: погляди на "мерс". У того фара разбита и крыло помято… А дальше хреновато получилось, Саша.
– Те, кто на заднем сиденье, голосок подали? – предположил Турецкий.
– Приоткрыл один из них окно, протянул стольник и говорит. Я, говорит, всегда уважал тебя, Грязнов.
– Узнал его?
– Голос вроде знакомый, а лица сквозь окна затемненные не разглядеть. Видно, что в очках черных был…
Зазвенел телефон.
– Еще раз привет, – подняв трубку, ответил на приветствие Слава. – Вы готовы? Отлично. Быстро к Петровичу, форма полная. Гранатомет… Ты, милый, еще бы гаубицу попросил! Двухсоттрехмиллиметровую! Через пять минут выезжаем.
Заводика на окраине Красногорска не оказалось, хотя приехали точно по адресу. Зато за фигурной чугунной оградой стояли два здания в стиле а-ля рюс, а проходная была похожа больше на сказочный теремок, чем на проходную в обычном понимании этого слова. Ворота были распахнуты, и к зданиям то и дело подъезжали машины.
– Так это же фирма "Аргус"! – кивнул на вывеску Слава. – Чугун, бронза, камины, памятники, изразцовые печи… Чего только не делают! И все на высшем уровне! Надо отдать должное. Народ сюда ездит богатый.
– Да уж, не бедный, – подтвердил Голованов. – По машинам видать.
– Ты с кем разговаривал?
– С Панкратычем.
– Значит, адрес верный, – успокоился Турецкий. – Пойдем в теремок, Слава, глянем.
Внутри теремок выглядел еще лучше, чем снаружи. Посетителей встретила вежливая молодая женщина, поинтересовалась причиной их появления. Услышав, что мужчины хотят взглянуть на проспекты изделий фирмы, пригласила их за столик и выложила перед ними прекрасно изданные, отлично иллюстрированные проспекты.
– С директором знаком? – шепотом спросил Турецкий.
– Виделся.
– Припомнит он тебя?
– Наверняка!
– Как считаешь, есть смысл потолковать с ним?
– Смотря как…
– Тебе предъявить нечего?
– Найдется, но дело бесполезное. Во второй раз об один пень спотыкаться не намерен.
– А если… – начал было Турецкий, но Слава его перебил:
– Пойдем на улицу. Благодарю, – обратился он к женщине, возвращая проспекты.
– Пожалуйста. Вы что-то уже выбрали?
– Нас интересуют камины, – сказал Турецкий.
– И на каком вы остановились?
– Покурим, посоветуемся и скажем, – закончил разговор Грязнов, увлекая за собой к выходу друга. – "Если, если…" Может, "жучок" под столиком, а ты "если…".
– Ладно тебе, Слава!
– Сам говоришь, Панкратыч зря не ляпнет. Здесь заводик… В Ильинское надо ехать, это километров десять отсюда.
– Кто у тебя в Ильинском?
– Есть человечек. Если на этом заводике чистят, драят и перебивают номера угнанных машин, то ясно, что не один Аркадий Максимович над этим корпит. Мой человек – мастер золотые руки! И глаз на него не могли не положить. Может, он тоже на этом заводике зарплату получает.
– Так он и расколется! – не поверил Турецкий.
– Ему не надо колоться. Он просто расскажет, где работает и в какой организации лежит его трудовая книжка.
– Книжка может лежать у него в кармане. Кому они нужны теперь, трудовые? Но если он расскажет…
– Едем или нет? Решай, и быстрее.
– Едем, – пожал плечами Турецкий.
Но далеко они не уехали.
– Посмотри налево, Саша, – воскликнул Грязнов. – На площадке, возле магазина, не твой ли "мерс" припухает?
– Помедленнее, Слава. Номер другой.
– Ты на фару гляди! На крыло!
– Потише, Слава, потише… Не вижу!
– Разбита правая фара и крыло помято, – подал вдруг голос востроглазый оперативник Филя.
– Чем-то запахло, – пробурчал майор Голованов. – Сидишь, паришься… тоска зеленая!
– Проехали, – сказал Грязнов.
– Не заметил двоих в салоне? – обратился Турецкий к Филе.
– Окна-то темные!
– Что будем делать? Решай! – заторопился Слава.
– Разворачивайся. И тормозни у дерева.
Грязнов, нарушая все правила, круто развернул машину, подъехал к магазину и остановился.
– А вот и Аркадий Максимович, – усмехнулся Грязнов. – Хорошо отоварился. Еле волокет.
– На троих в самый раз, – пробубнил Демидыч. – Ежели двое в машине поджидают. Они кто будут-то, Александр Борисович?
– Кабы знать!
– За ними? – спросил Слава.
– Пристройся за грузовиком. И вперед!
– Если парни в салоне, они рано или поздно нас наколют. Если уже не накололи… Знакомый голос, а припомнить не могу!
"Мерседес" прошел лихо и начал быстро удаляться.
– Так не годится, – заметил Слава. – Грузовичок тоже хорошо тянет, за девяносто, но "мерс" уйдет.
– Делать нечего, – ответил Александр. – Дави.
Показался теремок-проходная фирмы "Аргус", и "мерседес" сбавил скорость. Часто замигала лампочка правого поворота. Между джипом и "мерсом" вклинился широкий белый "форд".
– Пока везет, – глянул на Турецкого Слава.
"Форд" повернул налево и остановился, а "мерседес" тихонько поехал дальше, огибая одно из зданий. От здания шла асфальтовая дорожка, заросшая с обеих сторон кустарником, который кончился так же внезапно, как и начался. И перед напряженными взорами преследователей предстал глухой бетонный забор с тяжелыми железными воротами. Водитель "мерседеса" просигналил три раза подряд, выждал несколько секунд и дал еще один долгий сигнал. Ворота начали медленно открываться.
Внезапно "мерседес", давая короткие сигналы, резко развернулся. Ворота замерли.
– Наконец-то увидел! Глазастый! – насмешливо произнес Слава.
– Гони за ним, – сказал Александр. – Ясно, мужики, где заводик-то находится? – обернулся он к архаровцам.
– Я-то думал, влетим мы вслед за "мерсом", а там, глядишь, и началось бы что-нибудь веселенькое, – с сожалением произнес майор Голованов.
– Еще успеем, влетим, – подмигнул ему Турецкий. – Гони, Слава!
"Мерседес" выскочил на шоссе и сразу дал большую скорость. Джип не отставал.
– По шоссе он уйдет, – заметил Слава.
– Ты топи давай, топи!
– Возле Дедовска ГАИ. Тормознут, – сказал Филя.
– Плевали они на твою ГАИ!
Грязнов нажал несколько кнопок на телефоне.
– Капитан Зобов слушает!
– Полковник Грязнов. Преследую "мерседес" вишневого цвета. Задержите.
– Где вы находитесь?
– Километрах в пяти от вас.
– Будет сделано, товарищ полковник!
"Мерседес" начал резко сбавлять скорость.
– Всех подряд тормозят, – выглянув в окно, сказал Филя. – А вот и ваш капитан летит, товарищ полковник!
Водитель "мерса" резко свернул на грунтовую дорогу.
– Теперь-то он наш, голубчик, – усмехнулся Грязнов.
"Мерседес" шел довольно быстро, но джип, приспособленный к рытвинам и ухабам, заметно сокращал расстояние.
– Куда летим? – пожал плечами Слава. – Для чего? Песенка его спета. Приготовьтесь, ребятки!
– Может, пугнуть для профилактики? – предложил Голованов. – Чего трястись-то?
– Валяй! – разрешил Грязнов.
Прозвучала автоматная очередь, пули, подняв мелкие камушки, аккуратно легли вдоль "мерседеса".
– Давно бы так, – удовлетворенно произнес Голованов, глядя на замерший "мерс".
Джип не успел еще толком затормозить, как сотрудники МУРа: майор Голованов, Филя и Демидыч выскочили из него, держа на изготовку автоматы, и подбежали в машине.
– Вылазь, чудик! – приказал Голованов. – Очень-то не торопись! Та-ак… К машине! Руки на капот!
– Пустой, – пройдясь руками по туловищу и ногам водителя, сказал Филя.
Демидыч в это время уже шуровал в салоне, легонько матерясь про себя.
– Чем недоволен? – улыбнулся Грязнов.
– В полном боевом, – припомнил парень. – А тут и делов-то для новобранцев…
– Открой багажник!
В багажнике лежали номера, прежде бывшие на машине.
– Они? – обратился Слава к Турецкому.
Подъехала спецмашина с сотрудниками ГАИ.
– Капитан Зобов, – представился высокий парень, подходя к Турецкому. – Здравия желаю, Александр Борисович!
– Здравствуй, капитан.
– Мы нужны?
– Вам знаком водитель?
– Поверни головку, приятель, – тихо приказал водителю Голованов.
– С ним познакомиться сложновато, – приглядевшись к водителю, ответил капитан. – Машина блатная. Документ проверял. В порядке.
– Не задерживаю вас, капитан. Спасибо.
Зобов отдал честь и направился к спецмашине.
– Потолкуем, Аркадий Максимович? – подойдя к задержанному, спросил Турецкий. – Опустите руки. И вообще, расслабьтесь.
– О чем толковать? – усмехнулся водитель, кивая на номера. – Вещдоки у вас в руках.
– Выражение профессиональное. Не из бывших ли вы оперативников, Аркадий Максимович?
– Лежа на нарах, всего нахватаешься…
– И за что сидели, если не секрет?
– Вот за них, – потряс руками Аркадий Максимович.
– Не то куда-то приклепали?
– В точку попали, Александр Борисович.
– Да мы вроде не знакомились…
– Кому надо, вас знают.
– А может, друзья подсказали. Те самые, что сидели в "мерсе"?
– Я, конечно, могу тянуть кота за хвост, но не буду. Но насчет друзей ошибаетесь. Знакомые.
– Знаете, от чьей машины номера?
– Откуда? Какие дали, такие и приладил. От вашего джипа прикажут, тоже будут висеть.
– Значит, кто-то вам приказывает?
– Начальства много, – уклончиво ответил Борзов.
– А знаешь ли ты, господин Борзов, чей номерок висит, а точнее, висел недавно на твоем "мерсе"? – переходя на "ты", спросил Турецкий.
– Мое дело маленькое. Дали – повесил.
– Объясняю. Номер машины генерал-полковника Реутова.
– Да хоть маршала! Я-то при чем?
– Маху дали твои знакомые, – улыбнулся Турецкий. – На кой им надо было гоняться за мной на машине с номерами генерала? Убей – не пойму!
– А кто знал? – сорвался Борзов. – Это уж мы потом допыхтели, что за рулем сам Турецкий! После того как Грязнов тормознул! Ходишь ты ловко, "важняк". Личика не кажешь.
– Рассказывай, Борзов. Все равно мы тебя додавим.
– Я бы давно раскололся, да жить охота.
– Ну что же, – подумав, ответил Турецкий. – Садись за руль. Или ты за руль сядешь? – обратился он к Голованову.
– Лучше я, – ухмыльнулся майор.
– Пошли, – беря Борзова за локоть, прогудел Демидыч.
Почуяв медвежью хватку, Аркадий Максимович заволновался:
– Куда поедем-то?
– Откуда приехали, – сказал Турецкий.
– В Москву, что ли?
– Поближе. Туда, где ты паяешь и клепаешь.
– Шагай, мужичок, шагай, – нахмурился Демидыч.
Возле машины Борзов заупрямился.
– Не поеду.
– Значит, повезем, – буркнул Демидыч, обхватывая тело Борзова.
– Александр Борисы-ыч! – заорал тот.
– Чего ты шумишь? – откликнулся Турецкий. – Приедем, посмотрим твою работку, глядишь, чему-то и научимся!
– Поговорить надо!
– Можно, – согласился Александр, подходя к "мерседесу". – Да отпусти ты его, – обратился он к Демидычу, – задавишь!
– Разговор будет один на один, – поставил условие Борзов.
– И это можно.
Они отошли в сторонку, закурили.
– Петля мне, коли с вами приеду, Александр Борисович.
– Неприятности будут, не сомневаюсь, – согласился Турецкий.
– Петля, говорю! Похороны по низшему разряду!
– Это как?
– А так. Закопают… "И никто не узнае-ет, где могилка моя-а…" Слышал я, Александр Борисович, что вы держите свое слово?
– Стараюсь.