Из двух зол человек выбирает… Какое? А вот это уже зависит от характера данного человека. Большинство выбирает "меньшее зло", отдельные, нестандартно мыслящие особи, как, например, знаменитая кинозвезда Мэй Уэст, выбирают "то, что еще не пробовали". Пробовать вариант с акулами мне не хотелось, они "попробовали" бы меня быстрее. Другое дело господин У. Несмотря на гнусную сущность старца, его можно попытаться убедить. То есть оставались хоть какие-то, пусть и призрачные шансы на успех.
Итак, я решила примкнуть к большинству, выбрав, как мне тогда казалось, "меньшее зло".
Ухватившись здоровой рукой за поручень, я попыталась забраться на щит. Это, в общем-то, несложное действие заняло у меня почти пять минут - окоченевшее тело отказывалось слушаться. Состояние было такое, что, даже если подручные господина У сейчас открыли бы по мне огонь из автомата, я бы вряд ли испугалась - слишком устала.
На берегу никого не было. Ни парня в "Рибоке", ни тела Сю Ин. Стало быть, есть альтернатива: немедленно плыть к берегу или переночевать здесь, на платформе. Я без колебаний остановилась на втором варианте. Мысль о том, что мне сейчас придется лезть в кишащую акулами воду, не нравилась категорически. Почему-то казалось, что утром, когда рассветет, это будет намного легче сделать. По крайней мере я увижу, если кто-то вознамерится мной позавтракать. Теперь нужно как-то устраиваться на ночлег. С моря подул свежий ветерок, мокрая одежда прилипла к телу, меня начал бить озноб. Надо срочно что-то предпринять. Я кое-как стащила с себя брюки и блузу, разложила их на платформе, вылила из кроссовок воду, вытащила "языки" и поставила на просушку. Проделав все это, я легла, стараясь не потревожить больную руку, и свернулась в клубок, чтобы хоть немного согреться.
Мне казалось, что я вообще не смогу заснуть, но усталость взяла свое: через некоторое время я просто отключилась. Проснулась я от того, что жутко ныла затекшая от неудобной позы шея.
В небе одна за другой гасли звезды, диск луны еще висел над морем, но уже был готов сдать позиции вылезшему из-за гор солнцу. Одежда моя не высохла, но мне вновь предстоял заплыв, поэтому я не особенно и огорчилась.
Я завернула сырые кроссовки в еще не просохшие брюки и аккуратно все скатала. Получившийся плотный валик я обвязала блузкой. Будь я в нормальном состоянии, проплыть эти сто или чуть больше метров до берега было бы делом плевым, даже с кульком в руке. Сейчас же приходилось делать поправку на больную руку, которая за ночь распухла так, что грести ею было невозможно.
Прежде чем соваться в воду, я обошла платформу по периметру и внимательно осмотрела окрестности. Не знаю, спят ли акулы, я где-то читала, что вроде бы нет. Но после вчерашнего сытного ужина "доберманом по-гонконгски" они явно не торопились на завтрак. По сравнению с утренним воздухом вода показалась теплой; я подняла руку с вещами как можно выше и медленно поплыла к берегу.
"Главное - не суетиться", - уговаривала я себя, чувствуя, как в животе противно урчит страх. Хотелось поплыть быстрее, но нужно было экономить силы. Это только кажется, что сто метров - ерунда. В бассейне - да, но в моей ситуации это был почти марафонский заплыв.
Так, худо-бедно, я почти доплыла до берега, но тут-черт меня дернул проверить глубину - почему-то показалось, что вода стала намного теплее. Увы, дна под ногами не оказалось. Я окунулась с головой, но все же сумела удержать над поверхностью воды свой драгоценный кулек с одеждой.
Немного соленой жидкости все же залилось в нос, я запаниковала, плыть стало тяжелее. Еще несколько метров… Вода ощутимо потеплела, но я уже боялась проверять глубину и решила плыть до тех пор, пока живот не начнет скрести по гальке.
Неужели я уже на берегу? Надо бы отдышаться, но время работало против меня: пока еще на пляже никого не было, но с минуты на минуту могли появиться любители утреннего купания. Правда, на флагштоке все еще висел акулий плавник, так что в воду вряд ли кто полезет, но глаза-то у них есть. Вряд ли кто проигнорирует полуголую девицу, с утра пораньше бродящую по пляжу. Я быстро надела блузку, с трудом натянула еще влажные брюки. Самое неприятное - надевать невысохшие кроссовки, но босиком я далеко не уйду. Ладно, мне и дойти-то всего ничего - до сторожки дедушки Чжэна, а там уж что-нибудь посуше подберу.
Прежде чем войти, я постучала; в ответ из-за дверей не раздалось ни звука. Я повернула ручку, чувствуя, как изнутри поднимается противный липкий страх. Я уже знала, что найду в доме.
Жалюзи были закрыты чьей-то предусмотрительной рукой, поэтому в комнате было темно. Но даже при таком скудном освещении я сразу увидела Сю Ин. Она лежала на кровати, голова неестественно повернута в сторону. Живые люди так голову не поворачивают.
Я сделала несколько шагов к кровати, но по дороге споткнулась обо что-то мягкое. Это оказалось тело дедушки Чжэна. В окоченевшей руке был сжат столовый нож - он пытался защитить свою внучку, маленький храбрый старик.
Похоже, что здесь мне делать было нечего. Вызвать полицию? Ну да, учитывая, сколько "убийств" уже на мне висит, это выглядело бы самым неразумным шагом. А какой шаг в данной ситуации можно считать разумным? И можно ли вообще говорить о разуме, когда у тебя перед глазами трупы твоих друзей?
Дальнейшие мои действия уголовным кодексом классифицируются как мародерство: я открыла ящик комода и вытащила оттуда кошелек. Навскидку там было около двух тысяч гонконгов - не так уж и много, но лучше, чем ничего. Теперь аптечка. Конечно, уже поздновато, с момента укуса прошло более двенадцати часов, но все же стоило продезинфицировать раны йодом. Так, сделано, пора уходить.
Перед тем как уйти, я подошла к кровати и закрыла глаза Сю Ин. Это было единственное, что я могла в данную минуту для нее сделать. Прощай, моя милая подружка, жаль, что мы так и не смогли поговорить по душам. Сглотнув слезу, я решительно двинулась по направлению к двери, как вдруг…
Глава XI
В дверь кто-то постучал, причем этот кто-то не был представителем местных правоохранительных органов, слишком уж робким был стук. В любом случае, кто бы это ни был, встреча с ним не входила в мои планы на ближайшее будущее. Я метнулась к стене и встала так, чтобы вошедший меня сразу не увидел. Впрочем, эти предосторожности были излишними: зрелище, открывавшееся с порога, напрочь отбивало желание рассматривать комнату в деталях. Я затаила дыхание, отчаянно надеясь, что незваный гость потеряет сознание при виде трупа.
Однако вошедший не упал в обморок. Потому что двенадцатилетние мальчики вообще обычно не падают в обморок.
Мальчик шагнул к кровати и жалобно всхлипнул:
- Сю?!
В носу у меня защипало, глаза налились слезами… Захотелось подойти к нему, обнять, ободрить. Неожиданно мальчишка резко развернулся и увидел меня. Глаза его стали круглыми от ужаса. Ну конечно, он решил, что это я тут "повеселилась". Еще мгновение, и он выскочит за дверь и помчится по пляжу с громкими криками. Нужно было срочно брать инициативу в свои руки.
- Меня зовут Анна, - решительно заявила я по-английски. - Я подруга Сю Ин. Не бойся, я ничего плохого тебе не сделаю. Те, кто совершил это, хотели убить и меня. Они натравили на меня собаку, - я показала ему свою укушенную руку.
Паренька немного отпустило, но он все еще был как натянутая струна. Я попыталась вовлечь его в диалог:
- Как тебя зовут?
Мальчик не ответил, пришлось продолжать:
- Я познакомилась с ней в большом доме, на горе, она помогла мне бежать оттуда. - При этих словах что-то изменилось в его лице, видимо, мне удалось найти нужную тему для разговора. И самое главное - глаза его из круглых вновь стали узкими, как и полагается представителю монголоидной расы.
Я говорила, говорила, говорила, не давая мальчику опомниться. Я рассказала ему все с самого начала: как Сю передала мне мешочек с бриллиантами, как я обнаружила труп горничной, как убийца пришел за мной, как я купила амулет у дедушки, как бежала потом по ночному городу, как приехала к Стивену, но те, кто охотился за Сю, и здесь опередили меня. Когда я дошла до того, куда я спрятала бриллиант, мальчик улыбнулся.
Я замолчала и выжидающе посмотрела на него.
- Меня зовут Сань Ва…
Я ждала продолжения, но он, видимо, решил, что для первого раза такого количества информации вполне достаточно, и снова замолчал. Пришлось продолжать: я рассказала ему о доме на горе, о старике У и его страшных помощниках, о том, как мы бежали через воздуховод, как продирались сквозь заросли, как я ушибла ногу, а Сю помогала мне идти, как мы переночевали в отеле, как потом приехали к дедушке Чжэну, как я вчера отправилась за краской для волос… Когда я дошла до этого места, у меня внутри все оборвалось. Краска, куда я дела краску? Она точно была у меня в руках, когда я шла к дому, а вот дальше? Дальше я не помню. По моему в момент изменившемуся лицу мальчик понял: что-то произошло, причем что-то очень неприятное. Видимо, он все же мне поверил, потому что спросил:
- Тебе плохо? - Его голос звучал взволнованно.
- Коробка с краской, я где-то потеряла коробку с краской…
Было очевидно, что он не понимал, почему я так волнуюсь из-за какой-то коробки с краской. Но времени на объяснения уже не было, с минуты на минуту в дверь могли постучать первые отдыхающие.
- Нам надо уходить, Сань Ва. Если появится полиция, то меня арестуют. Даже если я расскажу им всю правду, мне все равно не поверят.
Сань Ва кивнул в знак согласия, но прагматично заметил:
- Надо стереть отпечатки пальцев. Постарайся вспомнить, что ты трогала.
Это была проблема, потому что мои отпечатки присутствовали на различных предметах в количестве, достаточном, чтобы довести меня до электрического стула, или как тут у них, в Гонконге, казнят особо злостных преступников.
- Видишь ли, я жила здесь несколько дней, поэтому мои отпечатки везде. Имеет ли смысл их стирать?
- Имеет, - коротко ответил он и принялся за дело. Подолом футболки он вытер краны, ручку двери, ведущей в туалет, потом повернул ее и на несколько мгновений скрылся в ванной комнате. Судя по всему, к делу он подошел серьезно: зашумела вода в унитазе; видимо, Сань Ва слишком энергично устранял следы моего пребывания с кнопки на бачке.
- Ну все, - успокоил он меня, появившись в дверях. - Если там и были твои отпечатки, то теперь их нет.
Я не стала ему говорить, что полиция сразу поймет, что отпечатки кто-то стер, а потом, обнаружив где-нибудь МОИ отпечатки, тут же идентифицирует этого "кого-то".
Мы вышли на крыльцо. Можно сказать, что нам здорово повезло: рядом со сторожкой никого не было, хотя в дальнем конце пляжа уже маячило несколько фигур. День обещал быть жарким, от земли поднималось марево, поэтому лица людей разглядеть было невозможно, что к лучшему - если мы их едва различали, значит, и они нас тоже видели плохо. На мачте по-прежнему болтался акулий плавник, вывешенный вчера утром дедушкой Чжэном. В воду никто не лез, но я точно знала, что объявления об опасности появления у берега акул передают по радио каждый час. Очень скоро кто-нибудь заинтересуется, почему не сменили знак, пойдет выяснять это и обнаружит… Ладно, лучше не думать об этом. Нам во что бы то ни стало нужно уехать с острова, сесть на паром, идущий на Лантау, добраться до монастыря, вернуть камень и попросить, чтобы настоятель принял меры по поимке убийц Сю Ин. На полицию я не надеялась - скорее всего у господина У там все было схвачено. Я положила руку на плечо Сань Ва:
- Идем к стоянке, по дороге внимательно смотри под ноги. Увидишь коробочку с краской, подбери ее.
Мы двинулись к парковке, не торопясь, как настоящие отдыхающие. Коробочки с краской нигде не было, впрочем, я не очень на это и рассчитывала. Сама не знаю, почему вдруг меня так взволновала эта потеря, но внутренний голос противно нашептывал, что коробка не исчезла бесследно, она обязательно объявится, причем в самый неподходящий для меня момент.
На пляжной стоянке нас поджидал неприятный сюрприз: какой-то идиот поставил машину так, что вывести мою "субару" теперь было крайне затруднительно. Я в растерянности смотрела на машину и думала: "Вот сейчас я зацеплю этого придурка, начнет орать сигнализация. Сбегутся люди, приедет местное ГАИ, придется показывать права. В пачке документов, оставленных Сю Ин, есть страховое свидетельство. Оно годится для показа сотруднику дорожной полиции, если меня вдруг остановят за нарушение правил, но для страхового агента эта липа не пройдет. Потому что у страховых агентов врожденное недоверие ко всему человечеству, а особенно к той его части, которая сидит за рулем".
- Почему мы не едем? - Мои размышления были прерваны репликой Сань Ва.
Очень не хотелось "терять лицо", но сейчас была не та ситуация, чтобы гнать понты, поэтому я просто сказала:
- Я не смогу выехать, меня подперла эта "тойота".
Мальчик посмотрел на меня с искренним удивлением:
- Если ты не можешь, то давай за руль сяду я. Я умею ездить, меня Сю Ин учила.
Я не успела даже осмыслить сказанное, как он взял у меня из рук ключи, нажал на кнопку сигнализации, открыл водительскую дверцу и сел за руль. Машина мягко зарычала, Сань Ва выкрутил руль до упора и жестом пригласил меня поруководить выездом. Я быстренько обогнула "субару" и встала около бордюра. Сань Ва начал аккуратно сдавать назад, пока колеса не уперлись в бортик. Я замахала руками, хотя и несколько запоздало. Он нажал на тормоз, выкрутил руль в другую сторону и тихонько поехал вперед. Увы, мы опять не вписывались: господин, припарковавший свою "тойоту", явно не рассчитывал, что мы так рано покинем пляж. Пришлось еще раз сдать назад, а потом аккуратно вырулить. Получилось, хотя зазор между машинами в какой-то момент был не более сантиметра. Сань Ва заглушил двигатель и скромно вылез из машины, а я от избытка чувств поцеловала его в щеку, что явно его смутило.
- Ты молодец, я бы так не смогла. Но теперь давай за руль сяду я… Знаю-знаю, ты ездишь лучше, но полиция нас не поймет.
Выехав со стоянки, мы остановились у обочины и пересчитали имеющуюся наличность. Вышло не очень много, но на несколько дней должно было хватить. Вопрос в том, куда ехать. Я предложила немедленно рвануть в монастырь и просить там убежища. Сань Ва со мной не соглашался, справедливо полагая, что после обнаружения трупов все порты и выезды будут перекрыты, поэтому нам следует отсидеться несколько дней, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Отсидеться - но где? В гостиницы, даже двухзвездные, если таковые здесь имелись, нам путь заказан. Никто не захочет иметь неприятностей с властями. Спать на улице тоже опасно: могут задержать полицейские или пристукнуть здешние нищие.
- Мы поедем в город и остановимся у толстяка Чу, - авторитетно заявил мне Сань Ва.
Я, естественно, поинтересовалась, кто такой этот толстяк Чу и почему Сань Ва так уверен, что упомянутый Чу не сдаст нас в ближайший полицейский участок. В ответ мальчик рассказал мне краткую биографию толстяка. Из полученных данных следовало, что толстяка Чу прекрасно знают в полиции Гонконга как человека, периодически предоставляющего убежище лицам, покусившимся на жизнь и имущество здешних граждан.
- Нам не придется даже выходить в город, чтобы купить продукты. У толстяка Чу есть люди, которые приносят еду прямо к нему в дом, - разглагольствовал Сань Ва, причем в его голосе чувствовалось искреннее восхищение масштабом влияния Чу. Когда он заговорил о еде, приносимой специально обученными людьми прямо на дом, мой желудок напомнил о себе жалобным урчанием.
- Ты хочешь есть? - Мальчик услышал позывные моего желудка.
Я молча кивнула в ответ.
- Там, дальше, есть магазин, можно купить еды.
Я опять кивнула в знак согласия. Магазин оказался тот самый "Севен-илевен", в котором я покупала краску. Я объяснила Сань Ва, что не могу туда идти: как правило, у продавцов профессиональная память, кто-нибудь мог меня запомнить. В нашей ситуации лишний раз лучше не светиться.
Он отсутствовал около двадцати минут - я уже начала волноваться, когда мальчик, нагруженный двумя фирменными пакетами, нарисовался около машины и знаками показал, чтобы я открыла дверцу. Он купил две упаковки китайских пельменей и (вот умница!) разогрел их в микроволновой печи. Во втором пакете была большая, покрытая капельками (видно, только что из холодильника) бутылка "Спрайта" и пара пластиковых одноразовых стаканов. Вилок он не взял, зато принес две длинные деревянные зубочистки.
Как ни странно, но все случившееся никак не отразилось на моем аппетите. Или, может быть, это была защитная реакция измученного организма. Мы лихо расправились с пельменями, выпили по два стакана "Спрайта" и вполне были готовы двигаться в путь.
Сань Ва выбросил мусор, я тем временем завела машину, и мы поехали дальше.
- Держись в левом ряду, - наставлял меня мой спутник. - Наша задача - уехать с острова, и сделать это мы можем только через тоннель. Дорога там платная; когда подъедем, ты просто опустишь стекло и сунешь в окошко десять долларов…
- Американских? - на всякий случай поинтересовалась я.
- Нет, наших, гонконгских. Лучше без сдачи, чтобы не задерживаться. Но ты не волнуйся, я разменял в магазине, - он показал мне стопку десятидолларовых банкнот.
"Господи, - подумала я, - как же мне повезло с провожатым!"
Чем дальше отъезжали мы от места трагедии, тем менее безнадежной начинала казаться стоящая перед нами задача. В самом деле, сейчас уедем в город, разыщем толстяка Чу, несколько дней отсидимся у него, пока полиция будет проводить активные розыскные действия. В том, что действия будут, сомнений не возникало - такое количество убийств, совершенных за столь короткий промежуток времени, вполне могло стоить должности какому-нибудь высокому полицейскому начальству. Не исключено, что дело уже взял под свой контроль сам губернатор.
Пока я размышляла, Сань Ва включил приемник и быстро поймал какую-то местную радиостанцию.
Главное отличие заграничной поп-культуры от российской состоит, как мне кажется, в том, что тамошние певцы если и сочиняют свои собственные песни, то все же поют их гораздо реже, чем произведения, апробированные мастерами своего дела на большом числе слушателей.
Наши же предпочитают услаждать слух соотечественников виршами и аккордами собственного сочинения. Итак, здешний ведущий что-то проквакал (Сань Ва популярно объяснил мне, что от этого парня тащится все население Гонконга в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет), а потом местная команда бодренько исполнила легендарную песню группы "Куин" "We are the champions". Пели ребята не так чтобы очень хорошо, но сильно испортить песню им не удалось.
Я неожиданно поняла, что пока все складывается довольно оптимистично: мы живы, сыты и на колесах, а в перспективе еще маячит жилье. Короче - песня была про нас, про победителей. Видимо, мое бесшабашное настроение передалось Сань Ва - он неожиданно заулыбался и начал тихонько подпевать. Я немного послушала и решила добавить женский вокал.