– А я, признаться, никогда прежде об этом даже не думала... То есть не то чтобы никто никогда не следил за моей безопасностью. За границей, допустим, это все здорово отлажено, там об артистах по-настоящему заботятся, не то что у нас... Там я после спектакля могла спокойно отправиться куда угодно, зная, что обо мне заботятся и глаз с меня не спускают. При этом, представь, Денис, я их, этих ребят-секьюрити, или как правильней назвать?..
Денис кивнул: мол, секьюрити, они и в Африке секьюрити. И в Англии.
– Так вот, я их даже не видела никогда! Настолько прекрасно все было организовано!
Денису оставалось только вздохнуть не без зависти.
Разговор этот происходил в ресторане "Пушкинъ" (да, именно с таким вот расейским написанием), который Денис облюбовал для деловых встреч с некоторых пор. Собственно, к заведению этому Дениса, как и его дядю, приучил Турецкий. "Пушкинъ", расположенный в достаточной близости от места работы всех троих – на Тверском бульваре, был местом экзотическим и классическим одновременно. На первом этаже было кафе, на втором – ресторан, куда помимо лестницы посетителей поднимал классический лифт со старинным кружевным литьем. Именно здесь и сидели Денис Грязнов с Вероникой Кутилиной. перед ней стояла крохотная, с наперсток, чашечка зеленого чаю, перед Денисом – большая чашка кофе с молоком. Отменная русская кухня, которой он намеревался прельстить Кутилину, осталась невостребованной – фигура, диета и все такое. Впрочем, однажды они уже отпробовали кухню "Пушкина" – у нее дома.
Посетителей было немного, официанты передвигались несколько лениво, метрдотель вообще застыл наподобие соляного столба, и все равно Кутилину узнавали, подходили к их столику, просили автограф, а одна зардевшаяся дама бальзаковского возраста попросила расписаться и Дениса. Тот пожал плечами, но просьбу выполнил, предварительно поинтересовавшись:
– Как вас зовут? Что написать?
– О! – окончательно покраснела дама. – это не для меня, это для подруги, у меня есть чудесная подруга, Виолетта Георгиевна, она сама бывшая балерина, провинциального, правда, театра, мы с ней ходим на все, ну буквально на все ваши спектакли, а однажды даже видели вас за границей!
– В Ковент-Гардене? – серьезно поинтересовался Денис.
– Это было... в Австрии... – прошептала дама, глядя широко раскрытыми, счастливыми глазами, как Денис выводит: "Виолетте – моей самой преданной поклоннице". И затейливо расписался.
Когда дама бальзаковского возраста отошла, Кутилина прыснула в кулачок.
– Как ты думаешь, – поинтересовался Денис, – за кого она меня приняла?
– Вот уж не знаю! Но с околобалетными людьми часто такие казусы случаются. Они так много времени с нами проводят, что невольно начинают перенимать наши повадки, и сами распространяют вокруг себя этакую ауру. Так что берегись, то ли еще будет! Так вот я подумала насчет этих эскортных услуг...
– Эскортные услуги – это не совсем то, – кашлянул Денис. – Это, так сказать, надводная часть айсберга. Ты же, насколько я понял, говоришь о неком невидимом, тайном сопровождении, наподобие того, что было у тебя в Англии.
– Да-да! – оживилась Кутилина, кладя ему на руку свою изящную узкую ладонь. – конечно, ты прав, называй как хочешь, только защити меня от этих ужасных людей, умоляю! – И она снова превратилась в умирающего лебедя, Денис даже вспотел, сердце как-то подпрыгивало, и кобура под мышкой стала невыносимо жать, чего прежде не случалось. Только не хватало влюбиться в клиентку.
– Знаешь что, Вероника, – сказал он, – для начала успокойся. – Он поманил официанта и попросил принести минеральной воды со льдом. Учитывая всепроникающую жару, это было актуально. Хотя успокоиться не мешало и самому Денису. – Тебе ничто не угрожает, поверь, я отвечаю за свои слова. Это подозрение насчет отравления, к счастью, оказалось безосновательным. То есть... я понимаю, что у тебя были основания, чтобы... для того чтобы занервничать... – Тут Денис окончательно увяз в одинаковых словах и замолчал под ее внимательным и немного грустным взглядом.
– Забудем об этом ужасном Макарове, – прошелестела она, и Денис практически так и сделал: Макарова больше не существовало. – Прежде чем ты станешь моим верным рыцарем, – тут Вероника лукаво улыбнулась, – телохранителем, я имею в виду, я хочу попросить тебя еще об одной услуге. Разумеется, профессиональной, а не просто дружеской... Хотя... – тут ее высокие скулы чуть порозовели, – я ведь могу называть тебя своим другом?
Денис сдержанно кивнул, хотя внутри у него бушевали эмоции совсем иного рода.
Кутилина достала из ридикюля очередную визитку, Денису уже хорошо знаком был этот жест, но на этот раз визитка оказалась ее собственная. На ней она написала несколько цифр. Это была сумма гонорара. Нет, цифр было больше, чем несколько.
– Я не знаю, как положено в таких случаях... Наверное, предыдущие деньги уже закончились и нужен аванс?
"Закончились?!" – внутренне изумился Денис. Это что же на них нужно было делать, чтобы они закончились? Ядерный реактор строить? Революцию организовывать?
– Давай поступим так, – продолжала она, не замечая его смущения и изумления. – Половину сразу, половину – потом. И еще одна просьба, если позволишь, я все же заплачу наличными.
Денис чувствовал себя как под контрастным душем. А вдруг меня просто разводят?! – закралась вдруг нехорошая мысль. А если это все – один большой трюк и она выжимает из меня по капле все, что ей требуется? Да нет, не может быть, отмахнулся Денис не без содрогания от такого предположения. Вероника, конечно, актриса, но не до такой же степени. И потом, ведь деньги отдает немалые, не задумываясь...
Так или иначе, агентство "Глория" в лице ее директора уже ввязалось в новую... чуть не сказал – авантюру, подумал Денис. А почему – чуть не сказал именно это? Да что ты к собственным словам придираешься, отругал он сам себя. Работать нужно, а не рефлексировать!
Хотя, положа руку на сердце, едва ли работу по Макарову можно было считать законченной. Да и Голованов с этим никогда бы не согласился. Ну так что ж, решил Денис, пусть Сева и продолжает водить Макарова до новых результатов (которые неизвестно когда появятся, потому как конечно же не собирался он травить Кутилину, она просто излишне мнительна, как все творческие люди). Во-первых, Голованов будет обеспечен заработком на некоторое время, а во-вторых, это будет оплачено из нового гонорара, который таким образом распределится более равномерно и справедливо. Вот и выход!
Успокоив таким образом свою профессиональную совесть, Денис взялся за новый объект интереса Вероники Кутилиной.
Итак, имеется:
1. Весьма респектабельный господин по имени Лев Львов, который настойчиво ухаживает за Кутилиной и сулит золотые горы.
2. Он пытался подарить ей колье с изумрудами и топазами, так, по крайней мере, показалось Веронике, поскольку долго она его не разглядывала, а немедленно вернула ухажеру с недвусмысленным требованием ничего подобного больше не делать, иначе рядом с собой она его не потерпит. Львов тут же внял и стал вести себя послушно, как овечка, что несколько странно, хотя бы исходя из его внешнего вида. Вероника вручила Денису единственную имевшуюся у нее фотографию, сделанную, по-видимому, случайно и без ведома Львова. На снимке было запечатлено, как они выходят из театра и направляются к автомобилю. Рядом с Кутилиной шел высокий, мощный и совершенно лысый мужчина, одетый в светлый костюм из какой-то тонкой, наверно, льняной ткани, сидевший на нем как влитой. У него был твердый взгляд и черные, сросшиеся на переносице брови.
3. Процесс ухаживания продолжается уже пару недель, и, несмотря на довольно прохладное к нему отношение со стороны примадонны, Львов становится только настойчивей.
Денис понял, что это Кутилину удивило, чтобы не сказать больше. Она, очевидно, привыкла к тому, что сама принимает решение (и все стандартные ее поклонники об этом знают и на большее не претедуют!), кого из мужчин приблизить к себе, кого отдалить, и делает это, судя по всему, спонтанно, по первому же впечатлению. А тут такая настойчивость! Это было необычно для ее круга, даже странно. В самом деле, что такое этот Лев Львов? Обычный бизнесмен с большой мошной, заскучавший в своей рутине и возжелавший новых острых ощущений с женщиной из другого мира? Скорей всего, именно так. Возможно, это будет проекция Макарова, которого, что уж тут скрывать, Веронике пока что явно не хватает. Потому она и нервничает? Ну последнее Дениса волновать не должно.
Теперь следующее. Необходимо:
1. Выяснить настоящее и прошлое Льва Львова.
2. Неплохо бы еще и будущее, но это пока что не в компетенции Дениса.
А что для этого есть в наличии, кроме вышеперечисленного?
Сведения, прямо скажем, малополезные. Веронике лишь было известно, что Лев Львов имеет приставку к своей фамилии "младший". Она слышала однажды, как его кто-то искал и называл при этом именно так. Они были в тот вечер в театре, Львов заказал ложу, в которой Веронику ждал букет орхидей (узнал же откуда-то, стервец, какие ее любимые цветы, а ведь это немногим было известно – таскают все как придурки бесконечные розы, черт их возьми!). И вот в эту ложу постучался неприметный человек, а впрочем, нет, у него спереди было два золотых зуба, что выглядело как-то уж очень по-советски ("Или по-блатному", – отметил для себя Денис), и спросил, не тут ли изволит отдыхать Львов-младший.
Несколько неожиданно – Лев Львов-младший. Не наследный же он принц, в конце концов. И к миру искусства Львов как будто не имел прямого отношения, где иной раз пользуются подобным приемом. Впрочем, тут Денис вспомнил про себя, любимого. Его ведь тоже частенько называют Грязновым-младшим, когда, допустим, ленятся имя произнести. То есть обычно за глаза. А значит, подобная ситуация может быть в любой деловой сфере. Работают, скажем, вместе отец и сын. Один просто Иванов или просто Рабинович, а второй уже – младший. Джуниор. Льву Львову на вид слегка за тридцать (как, кстати, и Денису), так что вполне реалистичная ситуация. Тут Грязнов-младший почувствовал легкий укол ревности. Или не легкий? Или не ревности? А чего же тогда? Ревности, конечно, и абсолютно иррациональной. Хотя бывает ли она другой – вот вопрос вопросов.
Итак, отсюда стоило и начать: с приставки "джуниор" и с человека с фиксами. И как всегда в таких случаях, Денис отправился к дяде. Только вот по дороге ему требовалось заскочить в одно заведение и забрать уже приготовленный заказ.
20
Вячеслав Иванович Грязнов племяннику был рад, но внешне этого ничем не продемонстрировал, потому что оказался занят: выслушивал вельможные наставления от замминистра МВД. Этот новый замминистра был сущей напастью. Первая неприятность с ним приключилась, когда в Москву с неофициальным, но очень дружественным визитом приехал немецкий министр внутренних дел Гюнтер Блок1. Тогда для его сопровождения по городу замминистра потребовал от Вячеслава Ивановича одного оперативника. Это было ошибкой, господина Блока нужно было сопровождать как минимум на танке, начальник МУРа так замминистру и заявил, но встретил полное непонимание. Что ему оставалось делать, кроме как подчиниться идиотскому приказу? Он выделил для негласной охраны своего лучшего оперативника, Иннокентия Пушкина. Так они некоторое время по Москве и передвигались – Блок и Пушкин. Потом Блок спустился в метро, чтобы пофотографировать тамошние чудеса, и остался без бумажника. Вышел скандал в благородном семействе, если так можно назвать силовые ведомства двух великих держав, который разрешился не иначе как чудом.
И сейчас, судя по мимике и вежливо-ироничной интонации Вячеслава Ивановича, до медали, о которой речь шла прошлый раз, все еще было далеко. Грязнов-старший, говоря по телефону, отделывался односложными репликами: "да", "непременно", "сегодня же", "распоряжусь" и так далее.
Наконец разговор был закончен, ко всеобщему облегчению. Начальник МУРа швырнул трубку и вытер со лба трудовой пот.
– И как ты только работаешь в такую жару? – поинтересовался Денис.
– Издеваешься?!
– Почему? – искренне удивился Денис, развалившись в кресле.
– Да потому что ты каждый раз именно с этой фразой тут и появляешься! А последний твой визит был чреват международными осложнениями, – напомнил начальник МУРа.
– Не моя вина, – коротко объяснил Денис. – Клиентка у меня – птица высокого полета. И соответствующие люди ее окружают.
– Шпионы, – кивнул Вячеслав Иванович. – Смотри, чтобы ты с этой птицей сам куда не надо не залетел.
– Дядя Слава, ты стареешь, что ли? – задумчиво обронил Денис.
– Чего?!
– Брюзжишь что-то много последнее время.
– Я тебе еще фору дам! – обиделся Вячеслав Иванович. – Хочешь проверить?!
– Вот другое дело, это я и надеялся услышать, и за это тебе полагается давно обещанная правительственная награда.
– Чего это? – заинтересовался Грязнов-старший коробочкой, которую Денис выложил ему на стол.
– Открой, не взорвется.
Вячеслав Иванович так и сделал и с полминуты оторопело изучал содержимое – медаль, на которой был искусно выведен немного шаржированный профиль замминистра МВД и с обратной стороны слова: "За беспримерные бюрократические заслуги".
– Она шоколадная, – подал голос племянник.
Тут Вячеслав Иванович наконец засмеялся, содрал фольгу и с удовольствием слопал нелюбимого замминистра.
– Кондитер знакомый постарался, – коротко объяснил Денис.
– Может, кондитерша? – не без зависти уточнил Грязнов-старший.
– Может, и кондитерша, – не стал вдаваться в подробности Денис.
– На самом деле, насчет бюрократических заслуг – мимо кассы, – вздохнул Грязнов-старший. – Ты думаешь, о чем я с ним ругался? О кондиционерах. О жаре, черт побери! Они все структуры МВД сейчас кондиционерами и воздухоочистителями обвешивают, а нам – шиш с маслом! А ты говоришь – жара. Конечно, жара!
– Что же вы тут, на Петровке, такие бедные, что на кондиционеры не хватает?
– На кондиционеры, может, и хватает, но это дело принципа, – гордо заявил начальник МУРа. – Будем потеть! И вообще, не лезь в чужой монастырь. Говори, зачем приехал. Шоколадку дяде на старости привез? Для улучшения деятельности мозга? Мерси. Теперь все?
– Как бы не так! – заволновался Денис. – Во-первых, не шоколадку, а медальку, а во-вторых, дело у меня...
– Кто бы сомневался.
– Такой человек – Лев Львов тебе не знаком?
– А должен быть?
– Дядя Слава, не будем терять времени...
– Вообще-то у меня перерыв, – сообщил Грязнов-старший, – могу себе позволить.
Денис вздохнул. Все это были неизбежные издержки в общении с родственником, но зато информацию он выдавал бесценную, и главное – здорово экономил время. А потом, иной раз ведь и Денис бывал полезен своему дяде, когда, скажем, нельзя было проверить что-то по закону, но оставалась крошечная лазейка для частного сыска. Денис же был мастер пролезать в игольное ушко. Кроме того, сейчас, Денис это чувствовал, он обратился по адресу. И добавил:
– Вообще-то его еще зовут Лев Львов-младший.
– Сколько ему лет?
– Тридцать два – тридцать три, точно не знаю.
– Высокий, наголо стриженный, с большой головой и черными бровями, сросшимися на переносице?
– Да-а-а, – протянулся Денис. – А откуда, собственно...
Грязнов-старший нахмурился, и его игривое настроение вмиг улетучилось.
– Во что это ты влез, Денис?
– Пока ни во что. Этот тип увивается вокруг моей клиентки, и она просит навести справки, чтобы понять, крутить ей с ним шуры-муры или не стоит. Потому что она вообще-то дама занятая, много времени отдает сцене и считает, что поэтому не может себе позволить проколы в личной жизни.
– Скажи ей, что не стоит крутить с этим лысым шуры-муры.
– Так не пойдет, – расстроился Денис. – Как я это мотивирую? Скажу, что это совет моего старого, мудрого дяди?!
– Нестарого! – напомнил Вячеслав Иванович. – Нестарого. Можешь просто сказать, что это совет твоего мудрого дяди. За который он денег, между прочим, не берет.
– Да я поделюсь с удовольствием! – взвился Денис. – В самом деле, дядя Слава, имей совесть! Сказал "а", выдавай и весь остальной алфавит! Кутилина хочет знать, чем этот Львов занимается и что он собой представляет. А уж выводы будет делать сама.
– Все равно зря она к тебе обратилась.
Денис даже рот открыл. И кто же, спрашивается, это говорит?! Вячеслав Иванович Грязнов, отец-основатель "Глории", тот самый, кто вечно ворчит, что его детище прозябает и не находит достойного места под солнцем, занимается убогой поденщиной, вместо того чтобы щелкать как орешки преступления века?! Не может быть!
Но Грязнов-старший твердил как заведенный:
– Это она не по адресу обратилась. Ей в РУБОП надо.
– Но почему? Почему?! Почему?!..
– Потому что Львов-младший – глава коптевской преступной группировки.
Теперь настала очередь Дениса вспотеть за считанные доли секунды.
– Вот черт. А Вероника говорит: вполне респектабельный мужчина...
Вячеслав Иванович был расстроен, похоже, не меньше, чем племянник.
– Так, давай по порядку. Что еще говорит твоя балерина?
– Она не говорит, она выражается языком танца.
– Денис, не зли меня!
– Это конфиденциальная информация, дядя Слава, – заныл Денис.
– Знаю я твою конфиденциальность. Выкладывай.
– Да шучу я, в общем. Ничего она больше не говорит. Этот Львов за ней ухаживает, цветы дарит. Пытался было сунуться с более дорогим презентом, но она это мигом пресекла, чтобы никаких прав потом не предъявлял. С тех пор Львов-младший ни на что большее пока не претендовал, но и не отстает. Упорный, гад. Таскается за ней по театрам и светским тусовкам, не отлипает. На что-то рассчитывает.
– И похоже, небезосновательно, раз она им так заинтересовалась, а?
– Кажется, да, – с сожалением признал Денис.
– Очень странно, – покачал головой Грязнов-старший. – Очень и очень непонятно.
– Что, непонятно?
– А все. Но как Кутилина узнала, что он – Львов-младший?
– Не понял?
– Тугодум! – рассердился Вячеслав Иванович. – Как она узнала, что ее Львов – Львов-младший?
– А! Случайно услышала. В ее присутствии к нему приезжал какой-то тип с фиксой, который так его называл.
– Так-так-так. – Начальник МУРа забегал по кабинету. – Она его еще потом видела?
– Как будто нет.
– Как будто или не видела? Ты бросай этот адвокатский язык, тут ясность нужна, дело нешуточное.
– Говорит, что не видела.
– В общем, так, племянник. Лев Львов-младший обложил данью добрую половину Московской области. Многие коммерсанты исправно платят Львову и его людям.
– За что? – поразился Денис.