Синие "Жигули" пятой модели действительно стояли метрах в пятидесяти от входа, за рулем сидел какой-то мужчина.
Едва Полунин прыгнул на пассажирское сиденье, мужчина нажал на педаль акселератора, и "жигуленок", сорвавшись с места, помчался на высокой скорости прочь от отделения РОВД, в котором уже наверняка была поднята тревога.
Проехав три или четыре квартала по улице и свернув за угол, мужчина резко остановил машину и, открыв дверь, скомандовал:
– Быстро за мной.
Оба пассажира вылезли из машины и, перебежав на противоположную сторону улицы, уселись уже в белую "Волгу" с тонированными стеклами.
Шофер, едва усевшись за руль, взял стоявшую на панели приборов мигалку синего цвета и, высунув ее в окошко, прикрепил к крыше автомобиля.
– Ну вот, теперь нас вряд ли остановят, – спокойным, мелодичным баритоном произнес мужчина, плавно трогаясь с места.
Полунин только теперь смог спокойно и внимательно рассмотреть своего попутчика.
Это был достаточно молодой, не более сорока лет, мужчина, высокий, худой, аккуратно подстриженный, с приветливым лицом и внимательными зелеными глазами. Он был одет в песочного цвета летний костюм и белую рубашку.
На Полунина он почти не смотрел, наблюдая за дорогой, однако Владимир был уверен, что попутчик ни на секунду не выпускает его из вида.
– У меня есть возможность задать какие-либо вопросы? – спросил Полунин.
– Только самые общие, – ответил мужчина.
– В таком случае, простите, с кем имею честь говорить?
– Николай Иванович, – ответил собеседник Полунина.
На лице Полунина появилась ироничная улыбка:
– Сказали бы уж лучше Петр Петрович или Григорий Григорьевич.
– Меня действительно зовут Николай Иванович, – ответил мужчина.
– Ну что ж, пусть так. В таком случае объясните мне, Николай Иванович, кто вы и зачем вам все это надо?
– Я же просил, – поморщился Николай Иванович, – не углубляться, эти вопросы требуют слишком детального ответа. Но я попытаюсь кратко объяснить. Скажем так: я человек, которому ненавистен беспредел и который борется с ним по мере возможности. Сегодня как раз такая возможность мне предоставилась.
– Вы боретесь с ним по долгу службы или по личной инициативе? – спросил Полунин.
– И то и другое, – последовал ответ. – Что еще вас интересует?
– Насколько необходим был мой побег? – поинтересовался Полунин. – Зачем вы его устроили?
– Вы бы все равно не вышли из тюрьмы, – ответил Николай Иванович. – Во всяком случае, в ближайшие несколько лет. А это значит, что вы вообще не вышли бы оттуда. Ведь те, кто хотел засадить вас туда, сделали бы все возможное, чтобы вас там и оставить. Свободный и независимый, вы для них опасны.
– Какие у вас основания так думать?
– Послушайте, Владимир Иванович, не прикидывайтесь простачком. Я хорошо изучил вас, вы человек недюжинных способностей и прекрасно отдаете себе отчет, в каком положении находитесь. Они упекли бы вас в тюрягу в любом случае и держали бы там до тех пор, пока вы не отдали бы им свои акции и акции убитого Синицына. Нам, как и вашим врагам, известно, что по вашему договору с Синицыным вы распоряжаетесь имуществом друг друга в случае смерти одного из вас.
– Значит, вас, как и моих врагов, тоже интересуют акции? А представились борцом за справедливость.
– Ну, во-первых, борьба за справедливость тоже требует денег, – с серьезным видом ответил Николай Иванович. – А во-вторых, акции – это далеко не первое, что нас интересует. Просто ситуация вокруг нефтяной компании "Аркада" вызывает тревогу, беспокойство и одновременно заинтересованность очень многих людей как в этом городе, так и за его пределами. Кстати, сегодня ночью произошли новые изменения в составе Совета директоров.
Полунин бросил внимательный взгляд на своего соседа и коротко спросил:
– Кто на сей раз?
– Коля-Решето, – ответил Николай Иванович. – Его застрелил снайпер в два часа ночи при выходе из ночного бара. Действовал профессионал. Он попал ему в голову одним выстрелом из снайперской винтовки. Как и бывает в таких случаях, винтовку нашли, киллера никто не видел.
Полунин ничего не ответил, с хмурым видом осмысливая информацию своего собеседника. Наконец он прервал молчание, спросив:
– Куда мы едем сейчас?
– Узнаете, – ответил Николай Иванович. – Не волнуйтесь, все будет нормально. Вы в надежных руках.
Полунин, неожиданно оглянувшись по сторонам, вдруг произнес:
– Остановите машину.
– Зачем? – удивился тот, скосив на Полунина взгляд. – Мы еще не приехали.
– Два раза я повторять не буду, – ответил Полунин и движением большого пальца снял с предохранителя лежащий у него на коленях автомат.
Видимо, Николай Иванович был человеком, которому не нужно было что-то повторять дважды. Он резко затормозил и, крутанув руль, припарковал машину к тротуару.
Они находились в одном из старых районов города, где большинство жилых домов представляли собой двух-, трехэтажные строения старой застройки с сильно развитой системой проходных дворов.
– Дальше я дойду сам, – проговорил Полунин, открывая дверь машины.
– Смотрите не пожалейте об этом, – холодно глядя на Полунина, произнес его спутник. – Мы могли бы вам помочь.
– Спасибо, я справлюсь сам.
– Подождите, – вдруг остановил Полунина Николай Иванович, когда тот уже вылез из машины.
Он двумя пальцами достал из наружного нагрудного кармана пиджака картонную визитку, на которой был напечатан лишь номер телефона.
– Вот, возьмите. Позвоните мне, когда будете в безопасности. Мне необходимо с вами поговорить.
Полунин сунул картонку в карман своего пиджака и быстрым шагом направился к ближайшей подворотне, пряча при этом короткоствольный автомат за полой пиджака.
Через пять минут, миновав несколько дворов, он, выйдя на одну из улиц, подошел к телефонному автомату и, прижав его трубку плечом, быстро набрал номер.
– Шакирыч, это я, встречаемся во второй мастерской, как можно быстрей. За тобой может быть хвост, проверь все тщательно…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Северо-западная окраина города была застроена разветвленной сетью частных гаражей.
Этот участок был столь обширен, что напоминал маленький городок, со своими улицами, инфраструктурой, сами гаражи также были разного калибра – как одно-, так и двухэтажные, сделанные из металлических листов, кирпича и даже бетонных блоков.
Два таких гаража, спаренные между собой, принадлежали Полунину. Эти гаражи использовались как склад и, самое главное, как отстойник для угнанных автомобилей.
Именно сюда угнанные командой Полунина машины пригонялись и переоборудовались для продажи. Гаражи были хорошо оснащены и походили скорее на маленькую станцию техобслуживания, на которой, правда, работали лишь Шакирыч и Болдин.
Однако по первоначальному назначению эта тайная станция техобслуживания уже давно не использовалась. Здесь хранилось небольшое количество запасных частей, необходимых Полунину и его людям для текущей работы на основной станции техобслуживания.
Именно в этих гаражах через несколько дней после побега Полунина из-под стражи он во второй раз встретился с Шакирычем и Болдиным.
Первая встреча состоялась у Полунина с Шакирычем сразу после побега. С тех пор прошло десять дней, и только по истечении этого срока Шакирыч и Болдин явились к Полунину в гараж, где тот скрывался.
Впустив своих друзей в помещение гаража и закрыв за ними дверь, Полунин тут же спросил:
– Вы уверены, что за вами никакой слежки?
– Уверены, – ответил Шакирыч. – Уже два-три дня как перестали пасти.
– Да, это так, – подтвердил Болдин. – Первые дни после твоего побега шагу нельзя было ступить. На допросы в ментуру вызывали, спрашивали, не знаем ли мы о твоем местонахождении. Но бить все же не били. Решили, видимо, что мы их и так выведем на тебя. Мой телефон до сих пор, наверно, прослушивается. Представляешь, Иваныч, какие бабки тратятся на твою поимку?
– Так и цена вопроса немалая, – усмехнулся в ответ Полунин.
– Однако после похорон Анны и Синицына слежка за нами пошла на убыль, – заявил Шакирыч. – Видимо, они решили, что ты уже покинул город.
После упоминания о похоронах по лицу Полунина пробежала мрачная тень. Заметивший это Болдин поспешил сказать:
– Не переживай ты так, Иваныч, ты правильно сделал, что не пошел туда. Это была ловушка. Кладбище было оцеплено, они тебя ждали. Очень ждали, – подчеркнул он.
Шакирыч поставил рядом с лежаком, на котором сидел Полунин, средних размеров дорожную сумку.
– Здесь все для дороги – сменное белье, теплая одежда, ну и деньги, разумеется, о которых ты просил. Я взял их из нашего общака.
Полунин быстро переоделся в чистую одежду, принесенную друзьями. Это были обычные, простые брюки, темная, неброская рубашка и такая же непрезентабельная рабочая куртка.
– Теплая одежда не нужна, – сказал Полунин. – Я возьму только самое необходимое, а также деньги и оружие.
После этих слов Болдин засунул руку за пазуху и вынул оттуда пистолет "ТТ", который протянул Полунину.
Засунув пистолет за пояс брюк, Полунин быстро побросал в небольшой рюкзак необходимые ему вещи, три пачки долларовых купюр, а также сверток с продуктами и термос.
– Ну что, присядем на дорожку? – произнес Шакирыч и присел на стоящий рядом с лежаком деревянный ящик.
Полунин и Болдин уселись на лежак. Шакирыч вынул из сумки бутылку водки и пластиковые стаканы.
– Давай, Иваныч, по маленькой, – предложил он, разливая водку по стаканам.
Когда они осушили стаканы, закусив ветчиной, принесенной тем же Шакирычем, Полунин спросил у него:
– Как Антон себя чувствует?
– Нормально, – ответил Шакирыч. – Сидит сейчас дома с моей бабкой.
– Я тебя прошу, Шакирыч, – начал было Полунин, но тот прервал его нетерпеливым жестом руки и сказал:
– Не волнуйся за мальца, я его не брошу ни при каких обстоятельствах.
Полунин повернулся к Болдину и произнес:
– На тебя, Славка, тоже большая надежда, ты теперь один будешь нашим бизнесом заниматься, и в условиях непростых. Друзей в городе у нас осталось теперь мало. Да и те не очень-то спешат помочь, боясь подставиться. Так что трудно тебе придется.
– Ничего, Иваныч, как-нибудь продержимся, – ответил Болдин. – К трудностям нам не привыкать. Ты лучше расскажи о своих планах.
– Планов у меня, Славка, пока никаких, – грустно улыбнулся Полунин. – И задача у меня сейчас пока одна – лечь на дно и подождать, пока здесь все устаканится. Вот потом и будем строить планы. В этом смысле вы мне должны помочь. Мне нужна будет информация о том, что здесь происходит. Ты купил новый мобильник? – спросил Полунин у Шакирыча.
– Да, вот номер, – протянул тот бумажку с написанными на ней цифрами. – О нем почти никто не знает, купил через подставного человека. Звонить по нему можешь только ты и Славка. Что мы еще можем сделать для тебя?
– От вас требуются только две вещи – беречь моего сына и собирать информацию.
– О чем ты говоришь конкретно? – спросил Шакирыч.
– Я тут слышал по радио, – Полунин кивнул на небольшой радиоприемник, стоящий на тумбочке рядом с лежаком, – менты сообщили, что киллеры действовали, как это часто бывает, на ворованных тачках, причем обе машины – и серая "девятка", и бежевая "восьмерка" – с перебитыми номерами, то есть ранее угнанные.
Маленькие глазки Шакирыча сузились в задумчивости:
– Ты хочешь сказать, что это наши машины?
– Очень похоже. У нас было несколько заказов на "Жигули". Машины предназначались каким-то залетным кавказцам, а посредником выступал Ваня Лаптев. Ты его должен знать.
– Конечно, знаю, – подтвердил Шакирыч, – у него своя мастерская в Северном поселке.
– С Лаптем я старался не работать, сам знаешь, это не в наших правилах – продавать ворованные машины в нашем же городке, да и "Жигулями" мы нечасто занимались. Поэтому эти две тачки я и запомнил – серая "девятка" и бежевая "восьмерка".
– Что я должен сделать? – спросил Шакирыч. – Пойти к Ване Лаптеву и взять его за яйца?
– Нет, – покачал головой Полунин. – Этого делать не надо. Надо удостовериться, те ли это машины. Для этого обратись от моего имени к Крикунову из ГАИ. Он мужик порядочный и разрешит тебе, я думаю, осмотреть машины.
– Хорошо, – кивнул в ответ Шакирыч.
Полунин посмотрел на Славку и спросил:
– Ты звонил Соловейчику?
– И звонил, и заходил, – уныло ответил Болдин. – Как сквозь землю провалился этот еврей. На заводе он не появляется, дома трубку не берет, дверь не открывает.
– Черт, неужели и его в оборот взяли? – сокрушенно произнес Полунин.
– То, что взяли, это точно, вопрос, что с ним сделали? – подал реплику Шакирыч.
– Да уж ничего хорошего не сделали, – хмуро ответил ему Славка.
– И все же продолжай поиски, я должен знать, что произошло с Гришей, – распорядился Полунин. – Он один из учредителей фирмы "Солоком", которой принадлежат сорок пять процентов акций нефтяной компании "Аркада". После того как я выскользнул из их рук, все их внимание должно переключиться на него. И еще мне интересна судьба господина Серегина. Этот представлял интересы Коли-Решета в Совете директоров, и юридически ему принадлежало десять процентов нашей компании.
– Хорошо, Иваныч, сделаем и это, – произнес Шакирыч и тут же спросил: – Ты лучше скажи, куда собираешься?
– В родные края, – ответил Полунин. – Поеду в Тарасов. У меня там тоже есть друзья, которые должны помочь.
– Ты говоришь об Изе Либерзоне? – переспросил Шакирыч.
– Может быть, – ответил Полунин, – но лучше все же тебе не знать.
– Вряд ли они нас тронут, – сказал Болдин. – Если бы захотели, уже бы тронули. Вставили бы паяльник в ж… и заставили говорить все, что угодно. Что-то у них там произошло такое, после чего они решили, что ты им не нужен. Во всяком случае, в тебе нет острой необходимости.
На несколько секунд все трое замолчали, размышляя над высказанной мыслью Болдина, затем Полунин, словно отбросив волновавшие его сомнения, решительно взял стоящую на ящике бутылку водки и, разлив остатки по стаканам, поднял свой и сказал:
– Ну что, давайте по последней, и пора двигаться.
Выпив водку, Полунин решительно поднялся, взял свой рюкзак и, окинув последним взором убежище, направился к выходу.
Шакирыч и Болдин последовали за ним. Все трое, миновав несколько гаражных улиц, подошли к старенькой "шестерке", на которой сюда приехали Болдин и Шакирыч.
Славка и Шакирыч подбросили Полунина почти до самой окраины города, остановившись только перед постом ГАИ.
– Дальше я пешком пойду, – сказал Полунин и вылез из машины.
Шакирыч и Болдин тоже вышли из машины, чтобы попрощаться со своим другом.
– Постарайся не пропасть, Иваныч, – грустно улыбнулся Шакирыч, обняв Полунина.
– Этим я занимаюсь всю жизнь, – в тон Шакирычу ответил Полунин.
Он хлопнул Славку по плечу, повернулся и зашагал в сторону выезда из города.
КП ГАИ он обошел стороной, выбравшись за черту города через дворы и улицы рабочей окраины, и, уже выйдя на федеральную трассу, начал голосовать проезжающим грузовикам.
Наконец перед ним остановился один из "КамАЗов", и Полунин, открыв дверь, спросил:
– Я в сторону Тарасова направляюсь, подбросишь, сколько можешь? Заплачу хорошо.
Водитель молча кивнул на пустое пассажирское сиденье и произнес:
– Залезай. Полпути проедем, а дальше я уйду на север, а ты ищи другого попутчика.
Полунин залез в кабину "КамАЗа" и устало откинулся на спинку сиденья.
До наступления ночи осталось совсем немного, только что начал накрапывать дождь, в кабине машины было уютно и тепло. Водитель оказался неразговорчивым парнем, предпочитавшим слушать музыку, и Полунина это вполне устраивало. Он закрыл глаза и через некоторое время, убаюканный дорожной тряской, уснул.
* * *
Был уже поздний вечер, когда две иномарки, ехавшие друг за другом по загородной трассе, вдруг разом притормозили и одна за другой свернули на проселочную грунтовую дорогу, углубляясь в лесную чащу.
Первой ехала темно-синяя "Вольво-740", за ней следовал серебристый "шестисотый" "Мерседес".
Машины недолго петляли в чаще, потому что почти сразу появилась небольшая полянка, на которой обе иномарки остановились.
Сидевший на заднем сиденье "Мерседеса" президент промышленной группы "Томотекс" Томашевский повернулся к сидящему рядом с ним маленькому щупленькому мужчине лет сорока, обладателю обширной лысины и огромных размеров очков.
– Юрий Михайлович, приехали, идите объясните нашему партнеру, что от него требуется.
– Может, это лучше все-таки не мне, а вашим подручным? – заверещал мужичонка. – Я все же официальное лицо, нахожусь на госслужбе и занимаю немалый пост в областном Фонде имущества.
– Вот по долгу службы идите и объясните, – в голосе Томашевского появились холодные нотки. – Леонид Петрович поможет вам сформулировать предложение.
Леонидом Петровичем был высокий, лощеного вида молодой человек, сидевший на переднем сиденье "Мерседеса" и работающий у Томашевского референтом.
После слов шефа он надменно улыбнулся и, выйдя из машины, направился к "Вольво". Чиновник нехотя вылез из "Мерседеса" и также пошел к "Вольво", нетвердо ступая в своих лакированных ботинках по лесной поляне.
На заднем сиденье "Вольво" между двумя здоровенными мужиками сидел не кто иной, как господин Серегин, формальный владелец пакета акций акционерного общества "Аркада", бывшее доверенное лицо убитого недавно Николая Решетова.
Юрий Михайлович просунул свое лицо в приоткрывшееся дверное окошко и промямлил:
– Господин Серегин, мой шеф делает вам официальное предложение по продаже принадлежащего вам пакета акций нефтяной компании "Аркада". Условия сделки очень выгодные. Вы продаете нам ваш пакет акций и остаетесь целым и невредимым. На вашем месте я бы согласился. В противном случае мы… пересадим вас на другое место, о чем вы всерьез пожалеете.
– Я протестую! Это беззаконие! – бледный и потный Серегин был явно взволнован и перепуган.
Час назад его вытащили из собственного автомобиля двое здоровенных амбалов, сидящих сейчас рядом с ним, и, без лишних слов засунув в "Вольво", вывезли сюда.
По пути один из громил скупыми матерными фразами объяснил ему, что его везут на собрание акционеров какого-то завода.
Серегин понял, о чем идет речь, он давно догадывался, что рано или поздно его возьмут в оборот, однако он и предположить не мог, что это сделают так просто и грубо.
Несколько дней после смерти Решетова он скрывался, отсиживаясь на даче. Однако его выследили, когда он приехал в город и пришел в ресторан "Арлекино" узнать последние новости. Едва он остановил машину на парковочной стоянке, как тут же рядом с ним притормозила "Вольво", из которой и вышли двое похитителей.
– Вы не можете себе этого позволить! – снова крикнул Серегин, поправляя свои очки в тонкой золотой оправе. – Эта сделка будет считаться незаконной! Нужно официальное оформление бумаг, я это вам как бухгалтер говорю.
Леонид Петрович надменно улыбнулся и произнес: