- Двадцать пять лет я вел в "Ля ви д эшек" рубрику "Зарубежные курьезы", а с прошлого года на пенсии. Надоело до смерти. - Он врал, как по-писаному. - К тому же совершенно не было времени заняться собственной книгой. Текучка захлестывала, бесконечное копание в мелочах: такой-то шахматист женился, такой-то поссорился со своим тренером, двое подрались в гостиничном баре, вундеркинд выступает против мастера… А-а! - Он досадливо махнул рукой. - Хватит с меня, сыт по горло. Теперь наконец-то у меня появилась возможность написать давно задуманную книгу: "Маленькие секреты великих шахматистов".
Альбер пожалел его. Хватило же духу у редакции отправить такого человека на пенсию!
- Скажите, мосье Реньяр, а что произойдет, если кому-либо удастся создать непобедимый шахматный автомат?
- Изобретатель станет миллионером. Однако шахматистов ему лучше обходить стороной.
- Почему?
- Вы играете в шахматы? Ах нет? Ну не беда, постараюсь вам растолковать. Существует два типа шахматистов: профессионалы и дилетанты. Настоящие шахматисты - это профессионалы, остальные - в той или иной степени лишь профаны. Спрашивается, за счет чего живет профессионал? Да, разумеется, его кормят шахматы. Но почему? Да потому, что его окружает великое множество профанов и все они смотрят на него снизу вверх. Профессионал разъезжает себе из страны в страну и зашибает немалые деньги, если удачно выступает на турнирах. Турнир финансирует, к примеру, какая-нибудь гостиница, чтобы привлечь постояльцев в мертвый сезон, или же расходы берет на себя какое-нибудь крупное предприятие, либо, скажем, газета. И затраты окупаются, поскольку от любителей, интересующихся шахматами, нет отбоя. Здесь ситуация такая же, как в теннисе или любом другом популярном виде спорта. Любителю никогда не достичь уровня профи, хотя бы потому, что ему некогда заниматься ежедневно по шесть-восемь часов. Но ему доставляет радость сознавать, что существуют настоящие мастера. Достаточно прочитать подробное описание партий турнира на мировое первенство, сходить на сеанс одновременной игры, который дает какой-либо заезжий гроссмейстер, и неважно, что сам ты скверно играешь, а все равно чувствуешь себя как бы приобщенным к большому спорту. Тогда и те убогие партии, что ты разыгрываешь со своими приятелями, вроде бы кажутся более значительными.
- А при чем здесь шахматные автоматы?
- Скажите, какое дело любителю до того, кто является чемпионом мира, если можно купить автомат, который играет гораздо лучше?
- Ну а зачем люди ходят на соревнования по бегу, когда автомобили ездят быстрее? - Реньяр сейчас еще больше походил на подпольного адвоката.
- Да, точно так же рассуждают и создатели компьютеров. Возможно, они правы. Однако многие уверены, что создание непобедимых шахматных автоматов уничтожит чемпионаты международного уровня.
- И тогда плакали слава и денежки, - задумчиво произнес Альбер.
- Плакали! - оживленно подтвердил Реньяр. - Марсо сейчас в пору хоть застрелиться. В прошлом году он торжественно объявил, что если его побьет автомат, ему останется лишь наложить на себя руки. Не хотите пойти со мной, взглянуть на него? Подумать только: у человека рухнули все надежды…
И адвокатишка умчался прочь.
* * *
- Даниэль был моим мужем, и я продолжаю считаться с этим фактом даже после того, как он так подло обошелся со мной… Вы только взгляните на этого типа! Называл себя другом Даниэля, а сам радуется без всякого стеснения.
Это была элегантная дама лет сорока с вытянутым, лошадиным лицом, хорошо сохранившейся фигурой и длинными ногами. Косметики для себя она не жалела. Ее шуба и туфли свидетельствовали о пристрастии к более консервативному направлению в современной моде. Женщина такого типа чувствует себя как дома в первоклассном ресторане, в самом шикарном баре, в парадной ложе Оперного театра, а ты рядом с ней мгновенно вспоминаешь, что ботинки у тебя не чищены, что на щеках, выбритых утром, пробилась щетина, и что у тебя не хватит наличных, чтобы расплатиться за те блюда и напитки, какие эта женщина пожелает. Подобные мелочи Альбера не смущали, однако он ощущал неловкость от того, что приличная с виду дама визжала как базарная торговка.
- Вы только взгляните на этих мерзавцев из "Компьютой"! Когда они переманивали к себе моего мужа, сулили ему золотые горы, а теперь им наплевать, что он сдох. Ничуть не удивлюсь, если узнаю, что они сами же и убрали его, чтобы не пришлось платить ему деньги. Потрясите их как следует, господин инспектор!
- Любопытно… А руководители фирмы подозревают в содеянном вас.
- Я смотрю, господин инспектор, вы тоже большой любитель ковыряться в дерьме.
Альбер никак не ожидал от мадам Ростан такого владения сочным народным стилем.
- Это правда, что вы судились из-за "Ультимата?"
- Конечно, правда. А как же было не судиться? Конструкцию "Ультимата" этот дурень разработал, еще когда служил у нас. А потом его опутали эти негодяи. Они понимали, что, пока он мой муж, он не уйдет с нашего предприятия. Тогда они подсунули ему смазливых девиц. Мне было очень неприятно, но теперь я понимаю Даниэля. Где уж ему, бедняге, было устоять перед такими красотками! Здесь мерзавцы из "Компьютой" на расходы не скупились. Ну а потом они сообщили обо всем моему отцу. Отец - человек старой закваски, по его мнению, изменщику-супругу не место в семье. Он отправился по указанному адресу и застал там моего мужа с какой-то бабенкой. - Она говорила ровным, бесстрастным тоном, словно произнося заученный текст, но это действовало убедительнее всяких слез. - Отец тотчас же выгнал Даниэля и поручил нашему адвокату заняться бракоразводным процессом. Не успела я опомниться, как Даниэль уже не был моим мужем и перешел работать в "Компьютой". Идею "Ультимата" он, конечно же, прихватил с собой, ведь ради этого вся афера и была задумана. А теперь его убили, чтобы не платить ему.
- Сколько должны были бы ему заплатить?
- Десять процентов от всех доходов, что принесет "Ультимат" - вы хоть представляете, что это значит? - Она нервно закурила.
Альбер прошел к стойке и вернулся с двумя чашечками кофе. Из конференц-зала подоспели очередные группы разгоряченных спором болельщиков, за соседним столиком слышалась английская речь: кто-то разбирал вслух сложную партию.
- А сколько бы он получил у вас? - Альбер добавил в кофе немного молока и следил, как напиток постепенно светлеет.
- Не понимаю вопроса, - парировала дама. - С какой стати ему было получать проценты? Ведь он был членом семьи.
- Да, действительно, - Лелак по укоренившейся привычке согласно кивнул. С какой стати члену семьи выплачивать какие-то проценты?
Мадам Ростан допила свой кофе и с достоинством удалилась, а Лелак не спеша прихлебывал из чашечки, не торопясь покинуть буфет. Как водится, дельная мысль пришла задним числом. "Что это за член семьи, которого всякий кретин со взглядами старой закваски может по своей прихоти выставить за порог!" - вот как следовало бы этой дамочке ответить.
* * *
- Ты тоже выложил свои кровные? - Шарля, похоже, это утешило. - Не беда, востребуем с шефа. - На нем была ослепительно голубая сорочка с темно-синим галстуком, спортивный черный пиджак из кожи отличной выделки и темные брюки.
- Какого дьявола ты сюда заявился?
- Дела, старина, дела! Скажи, кто эта дамочка, с которой ты беседовал?
- Бывшая жена Ростана. Если ты ради нее пришел, я тебя познакомлю.
- Не возражаю… Знаешь, а ведь ты оказался прав. - Зависть к чужим успехам не относилась к числу слабостей Шарля. Слава богу, у него хватало других недостатков, из-за которых его могли недолюбливать коллеги. - Фонтэн действительно играет в шахматы. Как ты до этого допер? Шахматы - его единственное увлечение. Если нет партнера, он разбирает партии из журналов.
- Гм… И ты пришел, чтобы сообщить мне об этом?
- Мог бы угостить коньяком, а то у меня ни сантима…
Альбер замялся. У него самого с деньгами было туго.
- После перестрелки ты собирался меня пригласить.
- Тогда тебе было некогда, - Альбер нехотя поднялся. - Может, удовлетворишься кофе?
На сей раз ему пришлось стоять в очереди. Двое мужчин впереди обсуждали свою общую знакомую, которая, судя по всему, находила радости отнюдь не в шахматах. Альбер присмотрелся к ним повнимательнее. Что-то уж чересчур уверенно они держались. Лелак наклонился вперед, словно желая разглядеть выставленные в витрине пирожные, и вроде бы ненароком налег на стоявшего перед ним мужчину. Тот обернулся и смерил Альбера холодным, спокойным взглядом, а затем продолжил беседу с приятелем.
- Прошу прощения, - пробормотал Альбер.
Мужчина не обратил внимания на его слова. Он не счел Альбера опасным, и тот попросту перестал для него существовать. Альбер, задетый за живое, мысленно надавил ему пальцем на глаза и рывком опрокинул на пол. На лбу у него, что ли, написано: нечего, мол, меня бояться? А. может, врезать по почкам этому наглецу, который в упор его не замечает… Когда подошла очередь, Альбер заказал две рюмки коньяка.
Шарль этой сценки не видел. Он углубленно изучал гостиничный проспект, где особо подчеркивалось, какие возможности отель предлагает постояльцам для занятий спортом: теннисный корт, сауна, солярий, гимнастический зал и плавательный бассейн. Прелести сауны рекламировал снимок двух обнаженных женщин, сидящих в вычурной позе - с поднятыми коленями, - чтобы как можно ловчее скрыть интимные места и в то же время продемонстрировать наготу. На других страницах проспекта изображались те же самые женщины в теннисных юбочках, купальниках и гимнастических трико. Видимо, остальные гости отеля предпочитали посещать бар.
- Послушай-ка! - торопливо выпалил Альбер. - Вон те два типа вооружены пистолетами.
Шарль внимательно оглядел их: возраст - лет под пятьдесят, костюмы - давно вышедшие из моды, ручищи здоровенные, кость широкая.
- Полицейские, - вынес он свое суждение. - Сейчас в гостинице полно сыщиков. - Шарль пригубил коньяк, явно считая тему исчерпанной. - Вернемся к нашему приятелю Фонтэну. Выяснив, что он помешан на шахматах, я решил покопаться, вдруг да еще что всплывет. Запросил все материалы о нем и просмотрел досье. - Он умолк, давая Альберу возможность вставить вопрос.
Сжалившись, Альбер отбил мяч.
- Нашел что-нибудь стоящее?
- У Фонтэна есть младшая сестра.
- Ну и что? Или она тоже террористка?
- Нет, - торжествующе отрезал Бришо. - Она шахматистка.
- Любопытно, - буркнул Лелак.
- Любопытно, - эхом отозвался Шарль. - Но это еще не все. Она входит во французскую сборную и в данный момент играет в соседнем зале.
Шарль усмехнулся с таким довольным видом, словно все это было его заслугой.
Альбер окаменел. Его сковал страх, как всякий раз при воспоминании о пальбе на улице Бенуа. Затем страх отпустил, сменившись стыдом, и Альбер рассердился на себя, на Шарля, на всех и вся.
- Ну и что?! Ведь это не сам бандит, а всего лишь его сестра. Или ты считаешь, Фонтэн сунется сюда понаблюдать за игрой?
- Нет, - Бришо казался слегка обиженным. - Просто я подумал, что стоит взглянуть на эту пташку.
- И как она тебе показалась?
- Не товар. Так себе, недоразвитый садовый гномик. Не за что подержаться. Разве что ухватить ее за тощую шею и не отпускать, покуда не скажет, где скрывается ее братец.
- Думаешь, она знает?
- Черта с два! - Шарль допил коньяк до последней капли и выжидательно уставился на Альбера. - А ты что здесь делаешь?
- Я хочу повидать одного шахматиста, его зовут Марсо.
* * *
В зале Марсо не было. Адвокатишка тоже куда-то пропал. Альбер обратился к первому попавшемуся мужчине в форменном облачении и с эмблемой турнира. Тот вытащил из кармана блокнот, черкнул что-то, затем вырвал листок и сунул Альберу. Когда мужчина отошел, Альбер взглянул на бумажку. Похоже было, что в руках у него автограф какой-то знаменитости. Лелак огляделся по сторонам. В нескольких метрах поодаль стояли его давешние знакомцы по буфету, уставясь на него неподвижным взглядом рептилий. Молодой человек с повязкой на рукаве поспешил ему на выручку.
- Вы кого-то ищете, мосье?
- Одного шахматиста. Его зовут Марсо.
- Он уже закончил партию и, по-видимому, отдыхает.
- Я из полиции, инспектор Лелак. - Он не стал показывать удостоверение, пусть понервничают его приятели по буфету. Молодой человек и без того поверил ему. Достав из кармана записную книжку, полистал ее.
- Он занимает номер 504, мосье.
Альбер прошел к лифту. Нажал кнопку, и стал ждать. Раздался тихий, мелодичный звон, и дверца открылась, но Альбер и не подумал входить. По бокам от него на стену упали две тени. Он оглянулся: оба типа вплотную, со скучающим видом, сунув руки в карманы, стояли позади. Если это действительно полицейские, они ничего с ним не сделают. Он повернул к лестнице и стал подниматься ровным, широким шагом, переступая через ступеньку, а после первого же лестничного пролета припустился во всю прыть. Он не ошибся в своих расчетах: снизу доносилось тяжелое дыхание и поскрипывание двух пар кожаных ботинок. У третьего этажа преследователи отстали. Альбер остановился, делая вид, будто устал, и с шумом втягивал в себя воздух. Дождавшись, пока сыщики отдышались, он лениво потрусил, заманивая их, а затем перешел на бег. Возможно, парни они крутые, но кондиция у обоих похуже, чем у него, - это факт. До десятого этажа ему пришлось еще дважды останавливаться, поджидая преследователей, зато потом к лифту он рванул, как к финишной ленточке, чтобы сохранить необходимое преимущество. Теперь он сам был на пределе и судорожно хватал воздух ртом. На глазах у изумленной уборщицы он проделал несколько дыхательных упражнений, отмечая, как выравнивается пульс.
Лифт поднялся пустой. Альбер вошел, но придержал дверцу, не давая ей закрыться, пока не показались оба преследователя. Теперь они выглядели усталыми, старыми людьми, и Альбер едва не пожалел их. Он спустился в холл, снова прошел к лестнице и занял выжидательную позицию. Перехватив любопытствующий взгляд Шарля, он знаком показал ему, что все в порядке. Шарль махнул в ответ и направился было к нему, но Альбер показал ему растопыренную пятерню и ткнул в сторону лифта. Бришо кивнул головой.
Затем из лифта вышла неразлучная пара. Немного отдышаться бегуны успели, но вид у них был по-прежнему жалкий. Они поплелись было к креслам в холле, и тут увидели ухмыляющегося Альбера. На сей раз одурачить их не удалось. Один зашагал прямо к Лелаку, другой вошел в лифт. Поднимется до десятого и пойдет вниз пешком, а его напарник тем временем будет гнаться за Альбером по лестнице. Сообразительные ребята!
Лелак одним махом взлетел на пятый этаж. Шарль уже ждал его. Стрелки-указатели возле лифта помогали сориентироваться в расположении номеров. 504-й находился в поперечном отсеке коридора. Было очень тихо. Уборка на этаже уже была закончена, не слышалось гудения пылесоса, из номеров не доносились голоса. Здесь живут только шахматисты, а они сейчас внизу.
На стук в дверь никто не ответил. Альбер готов был повернуть обратно и думал лишь о том, как бы избежать встречи со своими новоявленными приятелями. Шарль оказался настойчивее. Он нажал на ручку, и дверь отворилась.
Комната выглядела в точности так, как в рекламном проспекте, только на фотографии казалась чуть больше. Двуспальная кровать, стол, две изогнутые деревянные конструкции для сидения - гибрид между креслом и стулом, тумбочка, телевизор в углу. В маленькой прихожей справа - встроенный шкаф, слева - дверь в ванную комнату. Вероятно, похоже выглядят и все остальные номера отеля… Разве что за одним исключением: в остальных, вероятно, нет трупов.
Сидящий на стуле мужчина был мертв. Оба инспектора достаточно долго служили в полиции, чтобы определить это с первого взгляда. Шарль плечом захлопнул за собой дверь, и коллеги, не двигаясь с места, огляделись но сторонам. В комнате царил порядок. Постель заправлена безукоризненно, как это умеют делать лишь горничные в отелях, аккуратно свернутая пижама лежит подле подушки. На столе шахматная доска с несколькими фигурами - жалкими остатками бывшего горделивого строя; остальные фигуры попадали, когда мертвый мужчина ткнулся головой в стол. Руки его безвольно свисали к полу, и видимо, эта особенность позы убедительнее всего свидетельствовала, что человек мертв, а не дремлет, уронив голову на стол. От всей фигуры его веяло не просто смертью, но какой-то безнадежностью, подавленностью. Покойник, уткнувшийся в игральную доску, и сам напоминал шахматную фигуру - побитую противником и брошенную за ненадобностью.
- Его ты искал?
Альбер пожал плечами.
- Если это Марсо, то - да.