– Что заявившие о пропаже, – поднял вверх палец начальник, – в большинстве случаев через какое-то время – через неделю или через несколько дней – сообщают о том, что пропавшие нашлись или каким-то образом дали о себе знать. Вы понимаете? И еще нужно учитывать такой фактор, что не все заявившие считают необходимым уведомить органы о нахождении пропавших.
– Но ведь... – устало возразила Саша, – моя подруга пропала при довольно странных обстоятельствах. Я же вам рассказывала...
– Да это ничего не значит, что при странных, – успокоил начальник, – почти всегда люди пропадают при странных обстоятельствах. Более того... – начальник перегнулся к Саше через стол и, задержав свой взгляд на ее просвечивающей сквозь почти прозрачную рубашку груди немного дольше, чем этого позволяли приличия, заговорил тише, – я должен вам сказать, что по моим личным наблюдениям – люди, исчезающие при... м-м... особо странных обстоятельствах, как потом оказывалось... исчезали по собственной инициативе, вот... Логично как можно загадочнее обставить собственное исчезновение, чтобы труднее было искать.
Начальник, бросив прощальный взгляд на Сашину грудь, вернулся в исходное положение.
– То есть... – проговорила Саша, – вы хотите сказать, что моя подруга сбежала сама от меня?
– Я ничего не хочу сказать, – быстро ответил начальник, на миг отгородившись ладонями от Саши, – я просто привел в пример статистику. Моих собственных, так сказать, наблюдений...
– Зачем ей было сбегать от меня? – проговорила Саша. И хотя начальник местного отделения Министерства внутренних дел думал, что она говорит с ним, она же спрашивала саму себя. – Эльвира Максимовна прекрасно бы уехала куда ей заблагорассудится без меня, но при этом бы меня предупредила. К тому же она оставила у меня свою машину и... Нет, чушь это все... Не может этого быть. Просто-напросто такого быть не может, – Саше на ум пришло вдруг где-то услышанное выражение, – потому что не может быть никогда.
– Как я понял, вы утверждаете, что это было похищение? – осведомился начальник.
– А что же это еще могло было быть?
– А вам предлагали заплатить за вашу подругу выкуп?
– Н-нет...
– Тогда какое же это похищение, если вам не предлагали заплатить выкуп? – восторжествовал начальник.
– Так времени-то прошло совсем немного! – нашла в себе силы воскликнуть Саша. – Меньше суток всего времени прошло!
– И это ничего не значит, – снова возразил начальник, – в большинстве подобных случаев похититель связывается с близкими похищенного очень скоро – трудно найти место, где можно было бы безбоязненно держать заложника. К тому же близкие не успевают обратиться в органы правоохранения. Конечно, случаи бывают разные, но...
– Я поняла, – сказала Саша, а начальник откровенно зевнул.
– Вот и хорошо, что поняли, – обрадовался он, – знаете, у меня очень много работы. Вот – по ночам сидеть приходится с бумажками... А самое лучшее, что вы сейчас можете сделать, – это поехать куда-нибудь и получше выспаться. А утром вернуться на то место, где вы договорились встретиться со своей подругой. Я просто уверен, что она вас там будет ждать...
Саша поднялась.
– Кстати, – спросил вдруг начальник, – а где вы будете ночевать? Ведь вы, как я понял, не местная?
– В машине переночую, – сказала Саша и вышла.
Начальник сидел еще некоторое время за столом неподвижно и смотрел на дверь, захлопнувшуюся за Сашей.
– М-м-м... – промычал он негромко, – вот это сиськи... Эх, чего там!
Он схватил трубку со стоящего на его столе телефона и быстро набрал номер.
– Алло? – заговорил в трубку начальник, – Машенька? Привет. А это я, твой Алешка... Да... Да... Ты на меня не обижаешься, что я к тебе тогда не приехал? Что? Да меня жена, зараза, не пустила... Сказала – знаю я твою рыбалку... Не обижаешься? Ну и славно... А я к тебе сейчас приеду. Как?! Как это – не надо? Ты чего? Я – бабник? Какая это телка на тачке ко мне приезжала?! Когда?! Прямо сейчас? Ах да вспомнил, это по работе... И откуда ты так быстро все узнала?.. Ну так я приеду сейчас. Ага... Да говорю тебе – по работе! Я ее как звать даже не знаю!..
* * *
Ехать Саше было совершенно некуда, а главное – просто не хотелось никуда ехать. Она села в машину, завела мотор, тронулась с месте и, бездумно избегая встречных и обгоняющих машин, покатила по наугад выбранной дороге, которая через какое-то время привела ее во двор кафе "Придорожное".
Саша резко затормозила и огляделась в изумлении. Она приехала сюда, не руководствуясь никакими соображениями – просто смотрела на дорогу перед собой, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, крутила руль.
Она не очнулась даже тогда, когда выехала за город.
Замедлив ход, машина Эльвиры Максимовны вкатилась на место для стоянки машин, где сейчас было пусто, и остановилась.
Саша вышла из машины. Здесь было тихо, ни одно окно в помещении кафе не светилось, и дверь, похоже, была закрыта. Саша постучалась, но ей никто не ответил. Она несколько раз ударила в дверь каблуком туфли, но это тоже не принесло никакого результата.
Саша обошла вокруг кафе – и не нашла ничего, кроме трех до отказа забитых различной дрянью и страшно воняющих мусорных баков.
Когда Саша вновь вернулась к машине, ей было ясно, что здесь нет ни одного человека. Неожиданно это открытие успокоило ее, и она, забравшись в машину, свернулась калачиком на заднем сиденье и уснула.
* * *
Стук в окошко автомобиля заставил Сашу очнуться от полудремы, в которой она находилась уже часа два – с тех пор как взошло солнце.
Саша подняла голову, одновременно кое-как расчесывая пятерней встрепанные волосы. В салоне из-за поднятых стекол было душно, и Саша с удовольствием открыла дверцу, за окошком которой маячила невыразительная рожа бармена-буфетчика.
– Доброе утро, – сказала она ему.
– Доброе, доброе... – проворчал бармен-буфетчик, головой и половиной туловища влезая в машину и оглядывая внутренности салона. – Вы что – ночевали здесь? – поинтересовался он.
– Да, – ответила Саша и потянулась.
– А кто вам это разрешил? – строго спросил бармен-буфетчик.
Саша не сразу нашлась, что ответить. Бармен-буфетчик вытер ладонь об обтянутое матрасной рубашкой брюхо и потрогал чехлы на сиденьях.
– Я постучала в двери, мне никто не ответил, – проговорила Саша, – я хотела переночевать, но тут не было никого, понимаете? А адреса гостиниц в вашем городе я не знаю – спрашивать не у кого было, когда я спохватилась – ночь была давно.
– Хорошие чехлы... – неожиданно проговорил матрасный бармен-буфетчик, – новые... Кожа?
– Кожа, – ответила Саша и вспомнила вдруг, как Эльвира Максимовна любила хвастаться именно этой машиной. Кожа, из которой были сделаны чехлы, в частности, была одной из ее любимых тем для разговора.
– Странная какая-то кожа, – морщил лоб бармен-буфетчик, пытаясь размять краешек чехла в толстых пальцах, – грубая какая...
– Это крокодилья, – пояснила Саша.
– Ка-ак?!
– Крокодилья кожа, – повторила Саша, – это, конечно, нестандартное решение, но вся модель – и дизайн салона тоже – эксклюзивное произведение.
Зачарованный словами "дизайн" и "эксклюзивное", буфетчик отнял руку от чехлов и тихо протянул:
– Да-а...
– А вы открыли уже кафе? – спросила у него Саша.
– А? Ну, конечно, открыл! – встрепенулся бармен-буфетчик и предложил с невероятной для него учтивостью: – Прошу вас, заходите!
Саша прошла за ставшим вдруг предупредительным и вежливым барменом-буфетчиком в безлюдный еще зал кафе и уселась за столик.
Немедленно похожий на проворный матрас бармен принес ей кофе, а спустя несколько минут завтрак: только что приготовленную яичницу-глазунью с поджаренными кусочками копченого мяса.
Выпив кофе и поев, Саша почувствовала, что, кажется, малость восстановила потраченные за вчерашний сумасшедший день силы.
"Весь день буду здесь сидеть, – решила она, – буду ждать Эльвиру Максимовну. Если все в этом городе уверяют меня, что она вернется, не может в этом не быть хоть зерна правды. К тому же ничего другого мне, судя по всему, не остается".
После завтрака она решила выйти во двор посмотреть машину. У машины она застала того длинноволосого парня, которого заметила на стоянке еще вчера – он протирал тряпочкой стекла.
Полюбовавшись немного на его неторопливые движения, Саша хотела было уже возвращаться в кафе и выпить еще кофе, как вдруг парень повернулся к ней и заговорил.
– Это ты подругу потеряла? – спросил он.
От неожиданности Саша оторопела.
– Если ты сюда снова приехала, значит, еще не нашла свою подругу, – проговорил он и снова повернулся к машине со своей тряпочкой.
– Вам... что-нибудь известно, – выговорила Саша, – про мою подругу?
Не оборачиваясь, парень кивнул. Саша облизала внезапно пересохшие губы и подошла к парню ближе.
– Я могу вам заплатить, – тихо произнесла она, – если у вас какие-нибудь сведения.
Парень медленно повернулся к ней и довольно долго ничего не говорил, видимо, что-то соображая. У Саши было время рассмотреть его лицо, которое показалось ей странным.
Нечесаные волосы сальными косичками свисали ниже плеч парня. Брови его напряженно шевелились, когда он думал. И без того маленькие его глаза сощурились в узенькие щелочки. Из приоткрытого рта парня с толстыми вывороченными губами потянулась на грудь ниточка слюны, но он этого не замечал.
– Тут все думают, что я дурак, – неожиданно сообщил он, – а я не дурак.
Теперь Саша обратила внимание на ту манеру, с которой разговаривал парень. Он растягивал каждое слово и часто делал паузы, во время которых морщился, двигал бровями и часто моргал короткими бесцветными ресницами. Рта он не закрывал, как успела заметить Саша, вообще никогда – он со свистом дышал через рот и никогда не вытирал постоянно тянущуюся с нижней губы слюну. Выгоревшая на солнце его майка на груди была заскорузлой от засохшей слюны.
– Все мне говорят, что дурак, – снова заговорил он, – а в милиции мне не разрешают сдавать на права. А я тоже хочу сдать на права, купить грузовик и ездить на нем везде, как все...
Саша начинала понимать.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Федя, – ответил он, – даун.
Последнее слово он произнес так, будто оно было его фамилией. Очевидно, он часто слышал это слово в свой адрес и идентифицировал его по-своему.
– Так что же вы мне хотели сказать? – снова спросила Саша.
Федя-даун с минуту еще молчал, собирая скудные мысли. Слюна, поблескивая на солнце, засыхала у него на майке.
– Про твою подругу хотел сказать, – вспомнил он, – которая потерялась...
И снова замолчал.
– Ну-ну, – подбодрила его Саша, – дальше, дальше!..
– Она тут была, – проговорил Федя-даун, теребя в грязных руках тряпочку, – она была тут, только не сегодня, а потом... Как это...
– Вчера? – подсказала Саша.
– Да, вчера, – закивал он, – она приезжала на такой большой машине...
– На джипе?
Федя-даун снова кивнул.
– У меня тоже будет джип, – доверительно поделился он, – когда я сдам на права, у меня будет джип...
Очевидно, эта мысль захватила его, он снова замолчал, несколько раз яростно шмыгнул носом и, шумно задышав, опустил глаза и принялся терзать цепкими пальцами с нестрижеными ногтями свою тряпочку.
– Она приехала на джипе, – напомнила ему Саша, – и что же было дальше?
Федя-даун задвигал бровями и запыхтел.
– Потом она зашла в кафе и ела там, – сказал он, – а потом уехала...
– Куда? – почти закричала Саша. – Куда она уехала на джипе?!
Федя-даун подумал и, обернувшись, махнул рукой в ту сторону, откуда каждое утро вставало солнце.
– Туда... И не на джипе.
– В город?
– Да не-е... Не понимаешь, что ли?! Туда! – он снова махнул рукой, начиная уже раздражаться из-за Сашиной непонятливости.
– Ты говоришь, она не на джипе уехала? – проговорила Саша. – То есть не с тем, с кем приехала?
– Нет, – помотал головой Федя-даун, отчего сальные косицы его волос взметнулись, словно туча сортирных мух.
– А с кем?
– С мужиками.
– С какими?
– Я это... Не знаю. Она на грузовике уехала.
– На каком грузовике?
– На большо-ом! – Федя растопырил руки, показывая, как будто хотел обнять Сашу.
Она непроизвольно отступила на шаг. Федя-даун внезапно внимательно посмотрел на нее.
– Ничего тебе не буду больше рассказывать, – заявил он.
Саша оглянулась. В дверях стоял бармен-буфетчик и, прищурившись, наблюдал за ними. Саша не была уверена, мог ли он слышать их разговор – они довольно далеко стояли, – но на всякий случай заговорила потише:
– Это он вам запрещает говорить? – спросила она, едва заметно кивая на бармена.
Федя-даун не успел ответить.
– Федька!! – закричал бармен-буфетчик. – Опять к посетителям пристаешь? А ну пошел в подсобку, там хлеб надо разгрузить!
– Это не он, – сказал Федя-даун.
– Вы не слушайте его! – кричал бармен. – Он же дурак! Он недоразвитый – даун!
Саше показалось, что голос бармена встревожен. Он же сказал ей, что Эльвиры Максимовны тут не было. Вряд ли он мог ее не заметить. Насколько она уже поняла, посетители в кафе были постоянные – водители-дальнобойщики, проезжающие по этой трассе, так что появление нового человека непременно вызовет хоть какой-то интерес.
– Твоя подруга уехала на грузовике с мужиками, – так же растягивая слова, говорил Федя-даун, – вон туда уехала. А приехала на джипе вчера утром... Больше я тебе ничего не буду рассказывать...
– Послушайте, – снова оглянувшись на бармена, быстро проговорила Саша, – вы мне должны помочь. Вы должны пойти со мной в милицию и там все рассказать. То, что вы мне сейчас говорили...
– Нет, – неожиданно самодовольно сказал Федя-даун, – ты такая же глупая, как я. И еще глупее. Ты что – ничего не поняла? Милиция тоже...
Он не стал договаривать. Бармен-буфетчик, переваливаясь с ноги на ногу, быстро шел к ним, неся впереди свое брюхо, как большого ребенка.
Пораженная словами, Саша молчала.
– Я тебе, наверное, еще скажу что-то... – успел пробурчать Федя-даун, – в подсобке. Ты понимаешь?
– Да, – сказала Саша, хотя ничего не понимала.
Федя-даун отвернулся от нее, согнулся пополам и принялся тереть грязной тряпкой капот спортивной машины Эльвиры Максимовны.
– О чем это вы беседовали? – Бармен-буфетчик от быстрой ходьбы запыхался, матрасное его пузо колыхалось.
Он, подозрительно сощурясь, переводил взгляд с Феди на Сашу и обратно.
Федя-даун молчал, с сопением терзая тряпкой машину.
– Да так, – выговорила Саша, стараясь смотреть в сторону, – он спрашивал у меня, сколько стоит такая машина. Он говорил, что купит себе такую, когда права получит.
– А-а... – лицо бармена-буфетчика разгладилось и посветлело, – вечная песня. Он со всеми об этом говорит. А права ему никогда не дадут. Он же этот... умственно неполноценный... Из-за угла пыльным мешком контузило. Он с детства такой. Одно слово – дурак. Вбил себе в тупую башку, что обязательно станет шофером и купит себе бо-ольшую машину. А самого из школы еще в пятом классе выгнали, за то что в женском туалете девочек подкарауливал...
Федя-даун засопел громче. Бармен засмеялся.
– И писать он до сих пор не умеет. Читает кое-как, а писать не может совсем, – сообщил он еще и, подскочив к Феде, пнул его коленом под зад. – А ну пошел в подсобку, кому говорят!!
Федя, прекратив сопеть, отошел в сторону, потирая своей тряпкой ушибленное место.
– Я там тебе блинцы поджарил, – обратился бармен к Саше, – пойдем, попробуешь. Между прочим, мой фирменный рецепт.
– Да, – сказала Саша.
Слова Феди-дауна до сих пор клокотали у нее в голове. Она никак не могла собрать их воедино, чтобы составить ясную картину.
– Ну, ты идешь?
– Где у вас тут... это?.. – выговорила Саша.
– Туалет? – догадался бармен. – А за подсобкой – сразу налево.
– Спасибо, – невнятно обронила Саша и направилась туда, куда указал ей бармен.
* * *
Подсобка оказалась темным помещением, сплошь заставленным невидимыми в темноте деревянными ящиками и картонными коробками.
В туалет Саша даже не заглянула.
Войдя в подсобку, она прошла несколько шагов в темноте и, наткнувшись на груду коробок, остановилась.
– Федя! – негромко позвала она.
Темнота за ее спиной тут же пришла в движение. Саша не успела обернуться, как ее грубо обхватили сзади. Она почувствовала две сильные влажные ладони на своей груди. Что-то горячее коснулось ее шеи с правой стороны и в правое ухо зашептал знакомый растягивающий слова голос:
– Ты только не кричи... Меня всегда наказывают, когда я так делаю...
Саша с трудом дышала. Изо рта тесно прижавшегося к ней сзади Феди шел кислый запах грязного и нездорового человека. Сдерживая дрожь и стараясь не закричать от омерзения, Саша смирно стояла, пока ладони Феди жадно обшаривали ее тело.
Она закрыла глаза и представила, что от его рук повсюду на ее одежде остаются черные следы.
Федины руки теперь ощупывали ее бедра. Саша слегка подалась вперед, когда Федя задрал на ней юбку. Саша сглотнула. Ощущать на своем теле липкие руки немытых и нетрезвых мужиков она отвыкла уже давно. Теперь она даже и не смогла бы точно вспомнить, когда последний раз спала с мужчиной.
Но сейчас дело было не в этом. Федя-даун внушал ей не просто омерзение, а какой-то необъяснимый страх. Ее словно пыталось изнасиловать животное. Саше вдруг ясно представилось это животное – с лицом гориллы и телом свиньи.
Федя, которого она не могла видеть, отнял руки от Сашиных бедер и несильно толкнул ее в спину. Чтобы не упасть, Саша выставила вперед руки и ладонями уперлась в шероховатые доски ящиков.
Оставаясь в таком положении, она пошире расставила ноги, подчиняясь сильным и грубым рукам Феди. Позади нее раздалось пыхтение. Саша закусила губу, когда Федя пристроился и сделал первый сильный толчок. Ящики под ладонями Саши угрожающе качнулись.
"Сейчас рухнет все, – мелькнула у нее мысль, – грохоту будет... прибежит бармен..."
Федя-даун, обхватив руками бедра Саши, работал, как разгоняющийся маховик. Он уже не пыхтел, а стонал в голос. Ящики, на которых она опиралась, шатались так, что Саша боялась при каждом Федином толчке быть погребенной под рухнувшей грудой.
Она поймала себя на мысли, что думает вовсе не о терзающем ее Феде-дауне, а об этих ящиках, ящиках, ящиках...
Федя протяжно замычал и конвульсивно подергиваясь, остановился.
Ящики не упали.
Саша выпрямилась и одернула на себе юбку, чувствуя, как горячая вязкая струйка ползет вниз по внутренней стороне ее бедра.
Она обернулась, но было так темно, что Федю она не увидела. Саша подумала еще, что не помнит, чтобы она закрывала дверь за собой, входя сюда.
– Федя! – позвала она.
Федя надвинулся на нее из темноты. Сашу затошнило от смрада его дыхания.
– Вы мне, кажется, еще что-то хотели сказать... – мучаясь и радуясь от того, что не видела его лица, проговорила Саша.