– Вас ждут, Сергей Викторович. В кабинете.
– Хорошо, я пойду, а ты пока прими гостя.
– Обязательно, – охранник закрыл дверь на засов, подождал, пока майор скроется за обитой кожей дверью в глубине холла, и обернулся к Шатову. – Вам, кажется, нужно посетить туалет.
– Не понял?
– Туалет, прямо по коридору и направо. Аптечку вам сейчас принесут.
– Аптечку? – Шатов подошел к зеркалу возле раздевалки.
Черт, ему таки досталось в "Самшите". На скуле имела место свежая ссадина. Чем же это он меня? Просто кулаком? Однако, шершава рука у люмпен-пролетариата.
– Говорите, направо?
– Да.
Направо так на право. Шатов прошел в туалет. Цивилизованные люди, они и в сортире поддерживают цивилизацию. Чисто, приятно пахнет, даже как-то уютно.
Шатов посмотрел на свое отражение в зеркале. Осунулся мужик, несколько похудел даже. И еще эта ссадина… Вика наверняка поинтересуется, что и откуда. Ей нужно что-то сообщать Хорунжему. Не Дракон ли? Не Дракон? Нет, покачал головой мужик в зеркале, не Дракон. Просто группа простых граждан реализовывавших свое простое право на простой отдых.
Шатов открыл кран, сполоснул руки. Задумчиво посмотрел на них, вспомнил пропитанный ревущей музыкой смрад бара, потную руку на своем горле, хруст кости… Отражение зябко передернуло плечами.
И мыло у них здесь импортное, пахнет чертовски приятно, славно мылится… Шатов несколько раз тщательно вымыл руки с мылом, вытер бумажными полотенцами из пластиковой коробки на стене. Еще раз присмотрелся к зеркалу – на шее царапин и ссадин не осталось. И на обуви, слава Аллаху, крови не было.
– Где раненный? – голос был женским, приятным и молодым.
Шатов оглянулся.
– Можете не отвечать, – улыбнулась девушка, стоящая на пороге, – кроме этой замечательной ссадины повреждений, я надеюсь, нет.
– Нет, – подтвердил Шатов.
– А вот мы ее сейчас перекисью, – девушка поставила аптечку на полку перед зеркалом, достала вату и пузырек.
– А больно не будет?
– А мы подуем на ранку, и больно совсем не будет, – пообещала сестра милосердия, – меня, кстати, зовут Яной.
– Евгений.
– Так официально? – Яна открыла пузырек, смочила ватку и осторожно прикоснулась к ссадине.
– Это не официально. Это мания величия. Две первых буквы проглатываются, и звучит льстящее мою самолюбию: "Гений".
– Тогда понятно, Гений, – засмеялась Яна, – но вы как-то скованы. Неужели больно?
– Нет, просто я впервые беседую с девушкой в мужском туалете.
– Мы уже заканчиваем. Жить вы явно будете…
– Во всяком случае, некоторое время, – сказал Шатов и еле заметно поморщился.
Дурак. Что-то он зациклился на этом. Что-то он не может думать ни о чем другом, кроме как о жизни и смерти. О жизни в том смысле, что она все равно рано или поздно кончится.
– Ну, раз у нас все так хорошо, – Яна закрыла аптечку, – разрешите пригласить вас в кабинет.
– Вот так сразу?
– А чего тянуть? Прямо в кабинет. А там уж и…
– Что? – Шатов с удивлением отметил, что в присутствии Яны его настроение улучшилось, и мир стал выглядеть немного приветливей. – Что там уж?
– Там уж вы сами решите, чем вам приятно заниматься в одиночестве в отдельном кабинете, – засмеялась Яна и вышла.
Засмеялся и Шатов.
Кабинет был крохотный, собственно даже и не кабинет, а ниша в стене зала. Столики в зале были заполнены почти все. Посетители были одеты более чем пристойно, музыка была ненавязчивой, освещение мягким, а официанты вежливы без хамской подобострастности.
– Присаживайтесь, – официант включил маленькую лампу на столике и положил на стол папку с меню. – Будете что-то заказывать, или подождете Сергея Викторовича?
– Я подожду Сергея Викторовича, – ответил Шатов, и официант удалился.
Вот такие пироги, Евгений Шатов. Майор оказался не просто Сергиевским, а еще и Сергеем Сергеевским. И весьма уважаемым человеком в весьма респектабельном ресторане. И что это значит? Наверное, для майора это что-то значит. Не исключено, что это что-то должно значить и для Шатова. Но пока не значило ничего.
Разве что… Разве что, майор хочет продемонстрировать Шатову свое высокое общественное положение? Зачем? Их отношения до сегодняшнего дня великолепно устраивали Шатова, не мешая ожидать личного пришествия Дракона и всеобщей катастрофы.
Майора, выходит, не устраивали. Его проблемы. А у Шатова есть проблемы свои. Нужно время от времени обдумывать все происходящее. Хотя бы для того, чтобы понять в какую очередную кучу дерьма он попал. Эта драка…
Шатов прислушался к своим ощущениям и с удивлением обнаружил, что не испытывает отвращения или раскаянья. Ничего подобного. Сейчас, вспоминая все, что произошло в баре, Шатов с удивлением обнаружил, что совершенно спокоен или даже умиротворен.
Выброс адреналина словно обмыл его мозг, и сейчас было только… удовлетворение, что ли. Хотелось просто расслабленно посидеть, наслаждаясь покоем.
Все закончилось хорошо. Все закончилось очень хорошо. Что бы там не говорил Сергиевский, ему удалось выйти из пьяной драки с минимальными потерями. Шатов потрогал ссадину. С минимальными. Правда, благодаря вмешательству Сергиевского. Спасибо ему…
Что-что? Шатов щелкнул пальцами. Спасибо? Как-то не тянет благодарить. Ведь умный и проницательный майор, специалист по пьяным дракам, мог пресечь драку в самом зародыше. Пусть не общую свалку компании, хотя и с ней он потом легко справился, но драку Шатов с кожаным, а потом и с джинсовым он мог остановить демонстрацией либо удостоверения, либо пистолета. А он…
Сергей Сергиевский добродушно позволил Шатову немного размяться в товарищеской драке. С участием ножа, кстати. Зачем? Просто так? Не хотел мешать? А сам визит в бар? Ведь все это совершенно бессмысленно, ведь ни поговорить, ни даже попить кофе они там не смогли. И даже не могли вообще.
Майор ведь прекрасно знал, что через несколько минут им придется идти сюда, в "Ноту". Знал и, тем не менее, вначале привел Шатова в тот серпентарий. Зачем? Чтобы спросить его мнение о своей группе? Чушь. Полная чушь. Чушь в степени… Шатов задумался. В степени чуши.
Господи, да ведь даже те сволочи, которые летом пытались убить Шатова, тот ныне покойный оперативно-поисковый отдел, и то выглядели значительно профессиональнее и деловитее. Они не занимались фигней, они целенаправленно двигались к нужному результату, не устраивая клоунады.
И начальник их, также майор милиции, не вел душеспасительных бесед. Он давил, угрожал, пугал. А потом перешел от слов к делу, и не его была в том вина, что Дракон умел это делать лучше.
– Все в порядке? – Незаметно подошедший Сергиевский, сел напротив Шатова боком к залу. – Не скучали?
– Вашими молитвами.
– Значит – не скучали. Я позволил себе сделать заказ и для вас тоже.
– Я не голоден, – не совсем уверенно ответил Шатов.
– Ну, значит, они потом унесут ваш ужин, – Сергиевский поправил салфетки в вазочке посреди стола.
– Значит, унесут.
– Хотите, я угадаю о чем вы думали сейчас до моего прихода? – неожиданно спросил Сергиевский.
– А если я скажу "нет", и вы потеряете возможность блеснуть проницательностью?
– Я переживу, а вы еще долгое время будете себя пилить, так и не узнав, правильно я вас просчитал или нет. Так говорить?
– Говорить.
– Вы сидели и думали, зачем я вас таскал в "Самшит", если можно было сразу прийти сюда? Так?
– И еще я думал, какого черта вы не остановили драку, а позволили мне принять в ней участие. Я, кстати, чуть не схлопотал удар ножа.
– Вот это было бы совсем некстати, – майор отодвинулся от стола, чтобы не мешать подошедшему с подносом официанту.
Естественно, некстати, подумал Шатов. Меня бы пришлось везти в больницу, накрылся бы деловой визит в "Ноту", да еще пришлось бы объяснять высокому начальству, как именно важный свидетель получил ножевое ранение… Некстати. А уж как самому важному свидетелю это ранение было бы некстати…
– Салат называется "Мозаика", – майор подвинул к себе тарелку.
– Ага, – Шатов посмотрел на свою порцию, – крабовые палочки, консервированная кукуруза, свежие огурцы…
– Угадали, только мясо тут действительно крабовое, а не поддельные палочки прибалтийского производства.
– Серьезно?
– И очень вкусно. Вы попробуйте…
И сколько же это может стоить? И сколько таких порций может позволить себе майор милиции на свое жалование? Шатов подвинул к себе тарелку.
– И не смотрите на нее так, – майор налил себе в бокал минеральной воды. – Это не взятка. Это честно заработанный ужин.
– Честно заработанный?
– А вы думаете, что я уж и не могу честно заработать?
– Чем? Или вы выполняете роль крыши?
Майор не торопясь, допил воду и кивнул:
– Угадали. Именно крыши.
– И вы мне это так спокойно говорите? – осведомился Шатов.
– А почему бы и нет? Или вы напишете обо мне статью? Жуткую разоблачительную статью, которая прервет мою карьеру? – Сергиевский улыбнулся. – Сомневаюсь…
– Сомневаетесь, что напишу?
– Сомневаюсь, что подорвет.
– Вы так уверенны в своей неуязвимости?
– Я уверен в том, что моей карьере хуже не будет. Хуже некуда, – Сергиевский замолчал, давая возможность Шатову подумать над репликой.
Шатов молча доел салат и заговорил только после того, как официант убрал пустые тарелки и принес что-то запеченное под майонезом.
– Мясо по-французски, – представил Сергиевский блюдо.
– Евгений Шатов, очень приятно, – представился блюду Шатов.
– Вы повеселели, я смотрю.
– А я смотрю и думаю, когда вы перейдете к интересующей вас теме, – Шатов отодвинул тарелку с мясом и подпер щеку кулаком, – я внимательно слушаю.
– Да вы ешьте, его нужно есть горячим, а я тем временем отвечу на ваши вопросы, – предложил Сергиевский.
– На все? – приподнял бровь Шатов.
– Кроме слишком интимных.
– Ага, – Шатов придвинул тарелку и взял в руки нож и вилку, – тогда – по порядку.
– Поехали! – майор отрезал кусок от своей порции и отправил в рот. – Ведь вкусно же!
– Вкусно, – согласился Шатов, проглотив первый кусок, – какое, кстати, у вас образование?
– Истфак, спецназ, органы, юридический заочно. А что? – спокойно спросил Сергиевский.
– Ничего, – Шатов не подавился мясом только потому, что успел тщательно прожевать свой кусок.
– Внешность обманчива? – поинтересовался Сергиевский.
– Честно – да.
– Понятно. Поехали дальше.
– Тогда поясните, почему мы отправились в "Самшит"?
– Мне нужно было проверить некоторые свои психологические наблюдения, – майор ответил серьезно, чуть подумав перед ответом.
– Вы хотите сказать, что знали о возможной драке? – Шатов отложил вилку и нож.
– Не знал. Не волнуйтесь вы так, кушайте.
– Не знали…
– Не знал, но очень на нее надеялся, – уточнил майор.
– То есть?
– "Самшит", как вы, наверное, знаете, место достаточно специфическое.
– Слышал.
– Вот. Нормальные клиенты туда не ходят. Местная сявота расписала дни посещения бара между собой, что обеспечивает хозяйке заведения некоторую стабильность дохода. Сегодня был день кодлы Сени Шрама и даже более того, день его рождения. Понятно, что компания будет веселая и если не передерется между собой, то попытается оторваться на посторонних. Либо одно, либо другое.
– А если бы ни то и ни другое? – Шатов почувствовал, как появившийся было аппетит медленно уходит.
– Я всегда мог задеть легкоранимое самолюбие этих уродов. С тем же результатом.
– Зачем? Какого хрена вам эта драка дала? – Шатов бросил вилку.
– Тише, не стоит кричать в приличном заведении, – Сергиевский приложил палец к губам, – эмоции можно выражать и тихим голосом. И даже нормативной лексикой.
– Зачем вам понадобилась драка? – тише спросил Шатов.
– Зайдем издалека, – предложил майор.
– Зайдем, – согласился Шатов.
– Итак, почти две недели назад я узнаю о существовании некоего журналиста, который почему-то завязан с целой серией убийств. Вернее, смертей, которые могут быть и убийствами в том числе. И начальство на этого журналиста реагирует странно.
– Как именно?
– Вместо того, чтобы взять его за там и прокрутить по полной программе, мне рекомендовано привлечь журналиста Шатова к деятельности группы, которую я, кстати, должен собрать самостоятельно, тут мне начальство дает полный карт-бланш.
– И что здесь особо удивительного? – поинтересовался Шатов.
– В принципе – ничего. Так бывает, или, во всяком случае, могло бы быть. Фокус в том, что на моей памяти такого не было ни разу. Свидетелей привлекали, но для этого вовсе не обязательно практически включать его в группу. Можно вызывать время от времени на допросы и опознания. Старшему группы разрешали высказать свои предложения по составу, иногда даже полностью эти предложения принимали, но не с такой формулировкой – карт-бланш.
Далее, группу зачем-то решили отодвинуть подальше от тела родных внутренних органов и посоветовали мне поискать помещение.
– Кстати, примите мои поздравления, – улыбнулся Шатов, – помещение вам удалось на славу.
– Да, это тоже странно. Честно говоря, я решил повыеживаться перед начальством. Тот офис принадлежит одному… конкретному пацану, – Сергиевский растопырил пальцы, демонстрируя конкретность пацана. – Я попросил его об услуге, и он согласился пустить нас в только что оснащенное помещение на полгодика. И начальство мое, осмотрев базу группы, ничего не сказало по этому поводу. Даже не поинтересовалось, как именно я этого конкретного пацана уговорил.
– А как, если не секрет?
– Есть некоторая информация, которая… ну, и так далее…
– Шантаж?
– Зачем шантаж? Шантаж или наезд – это повод для разборки либо с участием адвоката, либо с участием представителя крыши. А информация…
– Все равно шантаж… – упрямо повторил Шатов.
– Ну хрен с ним, пусть будет шантаж, не стоит спорить о терминах. Но сам факт! – Сергиевский поднял палец. – Сам факт!
– Интересный, но, тем не менее, не объясняющий вашего странного поведения.
– Вы всегда так торопитесь?
– Часто.
– Тогда побежали дальше, – майор сделал паузу, официант снова убрал посуду и принес кофе, – я сказал вам о своей карьере… Собственно, с карьерой моей – все. То есть, совсем. На такое дело могли поставить только человека, которого особо не жалко.
– А если вдруг вы его раскроете?
– Только если вдруг. Вы вообще в курсе, сколько обычно длиться среднестатистическое дело о таких вот убийствах?
– Думаю – долго.
– Вашего дракона совершенно безрезультатно искали полгода.
– Моего дракона искали люди, которые не хотели его найти, – поправил Шатов.
– Ничего подобного. Вашего дракона искали люди, которые очень хотели его найти. Им было жизненно важно его найти и убить, чтобы не всплыла разница в показаниях. Вдруг на допросе ваш приятель сообщил бы, что уконтрапупил сотню, а обнаружено было, скажем, полторы сотни?
– Всего три десятка.
– Это за полгода. А искали бы его еще года три. Если бы не больше. И представьте себе, те менты, которые вас чуть не угробили, были не самыми бесталанными операми. Далеко не самыми бесталанными. И ничего не нашли. Так что, продолжать поиски дракона могли поручить человеку одновременно толковому и ненужному. Понятно?
– В общих чертах.
– Тогда продолжим. Этому ненужному грамотею дают возможность самому сформировать группу, обеспечить базу, самую крутую из всех возможных, кстати… И теперь скажите мне пожалуйста, если он при всем этом не смог найти убийцу, то кто в этом виноват? Можете не отвечать.
– Вы расцениваете это все как заговор лично против вас, – с иронией спросил Шатов.
– Нет. Я рассматриваю это все, как попытку на всякий случай прикрыть задницу себе и очень высокому начальству. Это ж они целые полгода скрывали от общественности существование серийного убийцы. И, кстати, до сих пор скрывают. Ведь уверены, что это тот же самый сейчас использует вас вместо бумажного дракона. И тем не менее…
– И причем здесь сегодняшняя драка?
– Драка, в общем-то, не при чем. Мне представили вас как человека, который не просто смог найти дракона, не просто смог выжить при этой разборке оперативно-поискового отдела с ним, но и даже самого неуловимого убийцу сумел чуть ли не замочить.
– Вы мне льстите… – засмеялся Шатов.
– Нет, это я решил, что мне врут. Существо с рыбьей кровью, которое вы изображаете уже неделю, не могло в той ситуации выжить. Чтобы вы там не говорили. Мне нужно было посмотреть на вас в деле, чтобы принять окончательное решение, – майор вернул Шатову вежливую улыбку.
– Решение, простите, о чем?
– О вас, господин Шатов, о вашей роли в этом смешном деле.
– В смысле?
– В смысле – вы сказали, что все ребята в моей группе просто коллекционные ублюдки.
– Сказал и продолжаю настаивать на своем мнении. Или это тоже плановое психологическое мероприятие с целью принятия решения по моему поводу?
– Психологическое, но только не мероприятие. Это – психологическое явление. Вы как полагаете, вселенная это зеркало, в котором человек видит свое отражение, или человек – это зеркало, отражающее вселенную…
– Как вам все это время удавалось свое гуманитарное образование, майор?
– Я старался. Так все же?
– Вселенная – зеркало, – только философских рассуждений не хватало сегодня Шатову.
– Вам не кажется, что в ребятах вы видите только свое отражение?
– Так это я – коллекционный ублюдок? Спасибо, родной.
– Пожалуйста. А как прикажете реагировать на вас операм? Им приходится общаться с человеком, который ни разу даже не попытался подать руки. Который брезгливо отодвигается, когда вы приближаетесь к нему. Как прикажете?
– Ну знаете…
– Что? Что я должен знать? Сами вспомните.
Шатов задумался. Неужели правда? Неужели это он умудрился настроить против себя всех этих… Ерунда. Еще одна чушь. Наглая беспардонная ложь. Майор переучился. Майору два его высших образования на пользу не пошли. Или в спецназе ему повредили голову. Как бы все они повели себя на месте Шатова? Любить их? Восхищаться?
– Можете мне не верить, – спокойно сказал Сергиевский. – Хозяин – барин. Тогда перейдем к следующему пункту. Вы могли быть благодарны им хотя бы за то, что они каждую ночь дежурят у вас перед домом, охраняя безмятежный сон вас и вашей жены.
– Они толкутся перед моим домом?
– А вы как думали? У меня очень строгий приказ – не выпускать вас из виду двадцать четыре часа в сутки.
– Можно было поставить меня в известность…
– И вы бы перестали вести себя как институтка, попавшая в бордель? И даже стали бы приглашать их на чашку чая?
– Именно поэтому, каждый раз, как только я переступаю порог квартиры, кто-нибудь из ваших орлов звонит мне по телефону?
Сергиевский молча пожал плечами.