Приготовленные ею блинчики из гречневой муки с различными наполнителями привели Тараса в полный восторг. Он немедленно попросил записать рецепт с тем, чтобы по приезду домой незамедлительно обязать свой "женский батальон" подавать ему сей французский деликатес ежедневно на завтрак, обед и ужин.
Как всегда, вихрем влетела на кухню дочь Лилия.
– Ой, здрасьте.
Девушка сделала книксен и села рядом с матерью.
– Таисия Сергеевна, а вы меня научите так блинчики готовить, что бы хрустящие были. Такие даже наша знаменитая Вера Марковна делать не умеет.
"Скромная Тая" покраснела от смущения и тихо произнесла:
– Я была на практике в Провансе, там и научилась. В Марселе их на каждом углу готовят. Дешево и очень вкусно.
Генерал увидел в ушах девушки серьги с довольно приличными по размеру камнями.
– Лилия, а скажи, пожалуйста, сколько карат в каждом таком бриллианте?
– Это не мои, это мамины. Ей их Силуянов подарил, они из клада самого Корнилова (см. повесть "Дело о сельском монументе"). Мама их сама никогда не одевает и мне только дома разрешает носить. Говорит, что преступность еще в нашем городе не побеждена – вырвут вместе с ушами. Вот приходится в них по комнате ходить, чтобы дырки в ушах не заросли.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Тарас еще раз посмотрел на серьги.
– Ювелир говорил, что не менее десяти карат, – ответила за дочь Маргарита. – К чему ты это спрашиваешь? Если честно, мне эти бриллиантовые дела во, где сидят.
Женщина провела рукой по горлу.
– Если бы не общая комсомольская молодость, я бы сейчас спокойно выслеживала неверного мужа одной состоятельной дамы.
– Муль, ты была комсомолкой? Как интересно. Расскажешь потом. Лилия поднялась из-за стола, держа тарелку в одной руке.
– Я к себе, ладно?
Маргарита с укором посмотрела на дочь, но ничего не сказала.
Тарас доел последний блин, поблагодарил Таисию, напомнил о рецепте и увлек Маргарину в комнату.
– У меня не очень много времени, а рассказать тебе еще есть чего. Поэтому давай, мотай на ус – пригодится.
Глава 5
– Я тебе говорил, повторю еще раз, – продолжил он разговор в комнате. – Известные юристы еще на начальной стадии следствия предполагали, что здесь не обошлось без большой политики. Ведь операция прикрытия бриллиантовой аферы простирается настолько высоко, что выявить первичную документацию, проливающую свет на сделку Росдрагмета с фирмой "Аурум", нам не удалось. Похоже, что бриллиантовая операция готовилась тщательно и профессионально, с соответствующей правдоподобной легендой и надежным прикрытием.
Российское золото и бриллианты были предназначены, конечно же, не для Козельского с его примитивной фирмой "Аурум". Сам "Росдрагмет" был создан только в 1991 году, что удивительным образом совпадает по времени с попыткой антидемократического путча. В 1993 году, когда войска штурмовали наш Белый дом, тайная бриллиантовая операция была проведена. Однако нам все же удалось против руководителя "Росдрагмета" завести уголовное дело.
И что дальше? А вот что. В августе 1996 года Президентским указом "Росдрагмет" упраздняется со всеми вытекающими последствиями. Ты же прекрасно знаешь, что происходит с имуществом и бумагами упраздненного ведомства.
Если верить нашему бывшему министру финансов, то решения Правительства о вывозе алмазов и золота за границу по договору с фирмой "Аурум" вообще не было. Существовало лишь поручение Министерству финансов подготовить такой документ. Но драгоценные камни и золото все же ушли в Соединенные Штаты. Обычно, санкцию на вывоз ценностей из страны дает Государственный таможенный комитет. Перевозит такого рода груз спецтранспорт и служба инкассации. Хорошо известен и отправитель – уже не существующий "Росдрагмет".
Лично мне несколько раз по-хорошему советовали "рубить концы". С большим трудом, но мы все же нашли этого беглеца Козельского.
Состоялся закрытый суд. Он вынес решение. Главными, если не единственными, ответчиками стали Козельский и бывший директор компании "Созвездие Плеяды" Николай Феоктистов. Господин Богданов отделался чисто символическим наказанием, не говоря уже о более высокопоставленных особах.
Знаешь, почему суд был очень сильно закрытым? Один из свидетелей сказал на суде: "Чтобы вывести такое количество драгоценностей за границу, должно быть распоряжение, как минимум, премьер-министра".
– И ты мне предлагаешь это распоряжение найти? – съязвила Марго. – Дорогой мой Тарас, хоть ты мне и друг, но согласись, вряд ли я смогу тебе чем-то помочь в этом деле. Тем более, я до сих пор не услышала от тебя конкретное задание.
– Какая, однако, ты стала торопыга на старости лет. Ну, тогда бери ручку и записывай.
Первое. До сих пор неизвестно, где находится Давлет Шагрян. А он знает, поверь мне, не мало. Второе. Очень интересная и ныне здравствующая фирма "Тантал". Завтра тебе принесут еще одну папку, из нее узнаешь много интересного. Сразу отвечу на твой вопрос.
– Так я же еще его не задала.
– Ой, Крулевкая, если я не твой муж, это не значит, что я не знаю, что вертится у тебя на язычке.
По третьей папке никакой секретности не будет. Можешь привлекать к работе по ней своих помощников, разумеется, кроме Силуянова. Его я не потерплю ни в каком виде. Ты меня знаешь!
– Но он учредитель бюро, он вправе знать, чем занимается учрежденная им контора.
– Марго, ради меня, сделай так, чтобы он по этому делу остался не у дел. Во как сказал – красиво! Ты же знаешь, что бывших "законников" не бывает. А там, поверь мне, лакомые кусочки имеются. Правда, и ртов на них хватает. Короче, мне новых войн и бандитских разборок не надобно.
– Тарас, он же уже много лет, как законопослушный бизнесмен и мне помогал, да и органам тоже.
– Не уговаривай меня, не надо. Я тебя попросил, а ты постарайся исполнить мою просьбу. Пожалуйста. Однако, засиделся я у тебя. У меня, между прочим, и другие дела есть. А ты, понимаешь, меня французскими гречневыми блинами отвлекаешь. Все, меня уже нет. Я уехал. Жди новую папку.
Он заглянул на кухню, галантно поцеловал Таисии ручку и забрал листок с рецептом.
Закрыв за гостем дверь, Марго вернулась к столу. На нем лежал желтый квадратик бумаги – напоминалки. Знакомым тарасовским почерком на нем было начертано всего два слова: "Прииск Малышева".
После вкуснейших гречневых блинов хотелось пить. Заваривая себе разовый пакетированный чай, Маргарита протянула листок учительнице истории.
– Ты, что-нибудь об этом прииске знаешь?
– Конечно, там расположены изумрудные копи и найден известный камень "Президент". Я сейчас.
Девушка упорхнула в комнату за планшетом. Оттуда донесся ее голос, обращенный к Лилии:
– Будущий историк, сделай милость, спустись с небес на нашу грешную землю. Послушай интересную историю, вдруг на ЕГЭ тебе именно этот вопрос попадется.
Через секунду все уселись на диван, и Тая красивым голосом стала читать вслух, заглядывая в монитор.
Глава 6
"Жарким летом 1833 года на покосах, принадлежащих крестьянину деревни Голендухино Глинской волости Екатеринбургского уезда некоему Карелину, были найдены удивительной красоты зеленые камни-изумруды. Посоветовавшись с местным учителем, крестьяне обратились по инстанции с просьбой выдать им документ, дающий право на добычу самоцветов. Просьба, чин по чину, была лично отвезена представителю Екатеринбургской гранильной фабрики, начальнику горных работ на изумрудных приисках, унтер – шихтмейстеру Портнягину.
Шихтмейстер, прочитав бумагу, втянул в себя воздух и представил себе орденскую ленточку и много-конечную звезду, украсившую его парадный мундир. Он не только не разрешил добычу драгоценных камней, но и самолично прошелся по избам, забрав все найденные крестьянами самоцветы. Уже в апреле 1834 года прямо на крестьянских покосах командиром Екатеринбургской гранильной фабрики Коковиным был заложен прииск, названный Мариинским, в честь святой Марии Египетской.
Донесение екатеринбургского мастера об обнаружении на Урале месторождения драгоценных камней произвело настоящую сенсацию в Петербурге, о чём было немедленно доложено царю Николаю I. С тех пор лучшие изумруды после обработки немедленно отправлялись в столицу. "Уральские изумрудные копи оказались сказочно щедрыми. Только Петергофская фабрика за первые десять лет существования копей огранила уральских изумрудов на 5 тысяч каратов. Всего же к 1862 году на копях добыли 142 пуда изумрудов", – отмечалось в одном из донесений тех времён.
Как известно, драгоценные каменья редко кому приносят радость.
В начале июня 1835 года в Екатеринбург для ревизии фабрики приехал статский советник Ярошевицкий. Он произвел обыск в кабинете Коковина и нашел огромное количество камней: "515 граненых аметистов, 1103 искр, 661 граненый изумруд разной величины, 115 шурфов изумрудных" и т. д. Среди изумрудов был один кристалл, о котором Ярошевицкий в своем отчете написал так: "В том числе один самого лучшего достоинства, весьма травянистого цвета, весом в фунт. Самый драгоценный и едва ли не превосходящий достоинством изумруд, бывший в короне Юлия Цезаря". Впрочем, особого криминала в этом не было. Кабинет Коковина "по совместительству" служил и кладовой, где хранились драгоценные камни до отправки в Петербург. Правда, имелось одно нехорошее обстоятельство: Коковин утаил от высокого столичного начальства факт обнаружения уникального изумруда и не отправил его. Приворожил мастера изумительной красоты камень, никак он не мог налюбоваться на него. Однако, не было и доказательств тому, что Коковин намеревался его похитить.
Камни упаковали, опечатали и отправили в Петербург, где они были доставлены в кабинет вице-президента Департамента уделов Л. А. Перовского. А когда, через некоторое время, ящики с камнями вскрыли, то в них не оказалось упомянутого выше изумруда. Историки сходятся во мнении, что этот уникальный изумруд был похищен ни кем иным, как Львом Перовским. Тот был страстным коллекционером и не смог устоять перед завораживающей красотой драгоценного камня. Но, по иронии судьбы, царь Николай I личным предписанием поручил расследование пропажи фунтового изумруда именно Перовскому.
Выполняя поручение государя, Перовский незамедлительно отбыл в Екатеринбург. Сразу по прибытии в столицу Урала, Перовский отстранил Коковина от занимаемой должности и потребовал от горного начальника "посадить злодея под тюремный замок с тем, чтобы он содержался в отделении для секретных арестантов и ни под каким предлогом не имел ни с кем из посторонних сообщения без моего дозволения". Перовский добился, чтобы Коковина судил не екатеринбургский суд, а судная комиссия, которая подчинялась оренбургскому генерал-губернатору В. А. Перовскому – родному брату Льва Алексеевича.
Около трех лет провел Я. В. Коковин в одиночной камере Екатеринбургского тюремного замка, полностью изолированный от внешнего мира. Доказательств вины уральского мастера в хищении изумруда суд не нашел, но оправдать его не посмел. За упущения в работе Коковина лишили "чинов, орденов, дворянского достоинства и знака отличия беспорочной службы".
Изумрудное проклятье проявило себя очень быстро. Тюремное заключение и неправедный суд подкосили здоровье Якова Коковина, вскоре после освобождения он скончался. Косвенно проклятье задело даже его товарища, знаменитого екатеринбургского архитектора Михаила Малахова. По указанию Льва Перовского в предновогоднюю ночь 1835 года в доме главного архитектора горного округа Малахова был учинен обыск. И хотя при осмотре дома архитектора ничего найдено не было, звезда Михаила Малахова на екатеринбургском небосклоне с этого момента начала свое падение. Вскоре он оставил свой высокий пост, а потом и вовсе скончался.
Максим Кожевников пережил Коковина, но умер в 1965 году от туберкулеза, нажитого в изумрудных копях.
Льва Перовского изумрудное проклятье настигло еще позже. При жизни он сделал для камнерезного искусства очень многое. Именно Перовский "поставил на ноги" Петергофскую гранильную фабрику и превратил ее в одно из процветающих предприятий, сырье для которого завозилось со всех концов света. Под его руководством началась разработка новых месторождений на Урале и в Сибири. Но на слуху ещё долго Лев Перовский оставался корыстолюбцем, сгубившим мастера Коковина.
С 1899 года Мариинский прииск разрабатывается иностранными специалистами из англо-французской фирмы под названием "Новая компания изумрудов". Добытые самоцветы впервые гранятся прямо на территории прииска. Раньше огранкой "зелена камня" занимались исключительно на Екатеринбургской и Петергофской фабриках.
Иностранцы знали изумрудный бизнес не понаслышке. Они владели копями в Колумбии и успешно их разрабатывали. Однако, их бизнесу в России помешала сначала начавшаяся первая мировая война, а затем и Февральская революция. Англо-французская компания отказалась от дальнейшей деятельности в революционной России и изумрудные прииски в 1917 году поделили между собой трое предпринимателя: камнерез Денисов-Уральский, генерал Шенк и ювелир Липин. Они взяли их в аренду на 40 лет. Но не тут-то было, все их карты спутала Октябрьская революция.
Советская власть забирает все разработки в свою собственность, впрочем, как и все другие месторождения Урала. В 1924 году на Мариинском прииске старатели находят так называемый "Скутинский клад" – богатое месторождение изумрудов. Найденные изумруды направляют прямо в Москву, а место находки изучает академик А. Е. Ферсман.
Постепенно поселок становится объектом особой важности, куда можно было проехать только по спецпропускам. Его территория превратилась в зону "ускоренного построения коммунизма", где снабжение дефицитными продуктами и "шмотками" было поставлено на куда более высокий уровень, нежели в столице Среднего Урала Свердловске. Причина привилегированного положения была окутана завесой тайны и только самые посвященные знали, что в шахтах возле поселка Малышева добывали крайне необходимые для оборонной промышленности страны редкоземы: бериллий и тантал. Оказавшись в тени стратегической задачи, добыча изумрудов отошла на второй план. Драгоценные камни превратились в отходы, попутный продукт. Породу безжалостно рвали динамитом, отчего ценные зеленые минералы трескались и разлетались на части.
На второй год войны шахты и фабрика поселка имени Малышева входят в систему Государственного горно-металлургического комбината № 3, выпускающего важную оборонную продукцию, так называемую лигатуру – бериллиевую бронзу, которая входит в состав брони советских танков и самолетов".
Таисия отложила планшет.
– А дальше что? – с нетерпением спросила неугомонная Лилия. Ее глаза блестели. Было ясно, что девушка, почти как наяву, представляет переливающиеся зеленые камни чистейшей воды, сережки и диадемы из золота и серебра, украшающие женские головы и шеи.
– Во время войны всем было не до изумрудов. Оборонные заводы требовали не его, а бериллий. Карьеры взрывали динамитом. Сколько при этом было уничтожено драгоценных камней, одному Богу известно. Порода шла в отвал, из нее стали делать железнодорожную насыпь, чтобы затем проложить узкоколейку от поселка Малышева до городка Асбест.
Тая вновь уткнулась в планшет и продолжила чтение:
"Пока наше государство именовалось Союзом, на долю СССР приходилось 10 % объемов мировой добычи изумрудов, но за счет качества камней достигался высокий объем продаж – до 300–400 миллионов долларов. Некоторые уральские камни имеют желтоватый оттенок, что, по мнению ювелиров, придает им неповторимость и, естественно, дополнительную ценность. А еще в поселке Малышева попадаются особые экземпляры, способные украсить любой минералогический музей мира. Каждый такой камень получает персональное имя: "Шахтерская слава", "Новогодний", "Звездарь", "Президент" и оценивается специалистами гораздо дороже обычных.
На фоне громкой славы уральских камней, происходящее в последние годы на Малышевском руднике, выглядит удручающе. Причин много: развал постсоветской экономики, головотяпство, рвачество и криминал".
– И все? – возмутилась Лилия, – Так мало? Тоже мне, всемирный разум. Картинки-то хоть есть?
Она взяла в руки планшет.
– Ага, вот еще нашла, слушайте:
"Уже к 1862 году на уральских изумрудных копях было добыто 142 пуда". А это, между прочим, 2 272 килограмма драгоценных камней, – быстро сосчитав в уме, добавила от себя девушка.
"Копи представляют собой комплекс месторождений и рудопроявлений драгоценных камней, содержащих примеси изумруда, хризоберилла, фенакита и эвклаза, а также золота, молибдена и вольфрама. Это единственное в мире коренное месторождение александрита", – продолжила чтение Лиля.
– На сегодня оно полностью выработано, – поубавила восторг девушки учительница. – Уральские александриты считались лучшими и, в свое время, являлись эталонами качества. Лишь уральский александрит при дневном освещении имеет оттенок, напоминающий цвет изумруда. Площадь прииска составляет 1,5 км2, на которой произведены всевозможные разведочные и эксплуатационные работы.
Марго поднялась с дивана.
– Все, дорогие мои любительницы ювелирных украшений. На сегодня информации достаточно. Дочь, ступай к себе наверх. Выучи уроки, потом можешь изобразить камушки на бумаге. А мы с Таисией Сергеевной поглядим, какое у тебя воображение.
– Маргарита Сергеевна, я случайно услышала часть вашего разговора с генералом. Можно я буду вам помогать? – Тая преданно посмотрела в глаза Марго. – Мне денег не надо, я бесплатно все, что нужно буду делать.
– Тая, дорогая моя. Что нужно делать я и сама еще не знаю. Завтра будет очередная папка, очередная порция информации. Как там говорила незабвенная Скарлетт О’Хара: "Я подумаю об этом завтра". Кстати, ты часом не знаешь, это не в четь нее названы псевдо английские утюги и чайники?
Глава 7
На следующее утро, включив компьютер, Марго мгновенно получила следующую партию документов. Она, конечно, ждала их, но думала, что они прибудут, как обычно, с нарочным или от уже известного адвоката. Но информация поступила по-современному, простым приложением к электронному письму от сотрудников Тараса, но за его витиеватой подписью.
Генерал сообщал: "Три года назад одному уральскому старателю по кличке "Тьма" удалось найти великолепный камень весом 28 карат. Он загнал его чуть ли не за ящик водки людям Комусова, который до настоящего времени является руководителем местной ОПГ. Камень несколько раз переходил из рук в руки, пока в одном из екатеринбургских вузов не был продан за 50 тысяч долларов, а затем вывезен за границу. Там изумруд ушел к следующему владельцу за 600 тысяч долларов, а позже, уже ограненный, куплен в США за 1,2 миллиона долларов.
Оборот изумрудного сырья попытались поставить под свой контроль наиболее мощные преступные группировки Екатеринбурга. А на стадии реализации камней местные "братки" активно налаживали связи с коллегами из столицы и других регионов России. Круг желающих погреть руки на изумрудах разрастался. Несколько месяцев назад, на выезде из поселка, были задержаны три человека Комусова с отборными камнями на сумму несколько сот тысяч долларов. Стало ясно, что к нелегальной продаже Малишевских изумрудов подключились "знатоки" ближнее и дальнее зарубежье, а также представители столичной армянской диаспоры.