Однако раздумывать об этом у меня не было ни времени, ни желания. Я уже слышал голоса в казарме. Значит, какие-то взводы уже вернулись с занятий и готовятся к обеду. Время шло, и я спешил. Дважды в кубрик кто-то заглядывал. Так вот, без стука в дверь солдаты заглянуть не решились бы. Из этого я сделал вывод, что это кто-то из командиров взводов приходил, бросал взгляд на мою сосредоточенную спину и уходил, чтобы мне не мешать.
Я изучал вопрос. Электрорезонансная томография, или магнитно-резонансная, как ее еще называют, считалась наиболее действенным и современным средством поиска готовых тоннелей. Но, изучив методику работы, я решил, что для взвода и это не подойдет. Методика чем-то напоминала геофизические исследования и скорее всего была развитием именно геофизического метода, как я его понимал. Только здесь предлагалось бурить скважины и закладывать в них электроды, чтобы прозванивать подповерхностные пласты земли. А как бурить, если под ногами камень, а сам тоннель каменную преграду обходит или с одного из боков, или вообще снизу. Но камень-то за пару минут не пробурить!
Георадар, иначе называемый подповерхностным радаром, представлял собой импульсный УКВ-радиолокатор, определяющий изменения в непрерывности грунта. Как я понял, это было более продвинутое исполнение обычного металлоискателя. И способен он был искать не только пустоты, но и места залегания воды, что помогало копать колодцы в нужном месте и отслеживать подземные инженерные коммуникации.
В моем понимании это был наиболее приемлемый для нас вариант. Еще раз переключившись из одной розетки в другую, уже в военном Интернете я нашел нужный нам прибор, обычно применяемый подразделениями саперов для поиска заложенных глубоко под землю взрывных устройств. Вообще-то прибор этот был не военного назначения, хотя успешно использовался армейскими саперами. Производила его какая-то совместная российско-американская фирма, и назывался он "Кобра". "Кобра" допускала поиск пустот на глубине до шестидесяти метров, и у меня было сомнение, что бандиты будут забираться под землю глубже. Отметив для себя, что такой прибор необходимо затребовать, я перешел к следующему разделу.
Открыл новую папку под порядковым номером "два" и перебросил туда все материалы об исследовании подземных коммуникаций. Из прочитанного узнал, что еще во время Вьетнамской войны в составе армии США и их союзников, в частности Австралии и Новой Зеландии, существовали специальные подразделения для ведения боевых действий в тоннелях, которые партизаны строили во множестве. Назывались эти подразделения, естественно неофициально, отрядами "тоннельных крыс". Продолжительность их жизни была очень мала в сравнении с любым другим видом войск.
Меня, признаться, сильно смутило, что в отряды "тоннельных крыс" подбирались солдаты низкорослые, сухощавого телосложения, имеющие крепкую нервную систему. Это было три основных критерия отбора. В спецназе ГРУ, говоря честно, редко можно встретить среди солдат великанов, хотя тоже такие иногда бывают, но даже если по росту все мои солдаты подходили, хотя и не были карликами, то вот относительно худощавости говорить было сложно. Те физические нагрузки, что выпадают на долю солдат спецназа ГРУ, даже вопреки желанию, делали из солдат крепкогрудых и широкоплечих мощных мускулистых парней. В материалах не говорилось, что служило критерием такого отбора, но догадаться было не сложно.
Как правило, под землей ощущается недостаток кислорода. А худощавому человеку кислорода требуется намного меньше, чем атлету. Но я решил, что не намереваюсь со своим взводом создавать в спецназе ГРУ отряд "тоннельных крыс", и операция эта будет разовой. Значит, можно перетерпеть. Кроме того, постоянно работающие на больших глубинах шахтеры вовсе не сплошные хиляки и ходячие скелеты со впалой грудью. Значит, и там можно жить. Что же касается устойчивости нервной системы, то в этом компоненте солдаты и офицеры спецназа ГРУ могут потягаться с представителями любого вида вооруженных сил любой страны.
Глава пятая
В материалах, которые я "бегом прочитал", ничего не говорилось о том, какую специальную подготовку проходили "тоннельные крысы", и потому я ничего не мог там позаимствовать. Поискал дальше, потратил еще кучу времени и снова ничего не нашел. Но сильно не расстроился. В моем понимании, общей физической и специальной подготовки спецназа ГРУ, которая всегда была на порядок выше подготовки любых частей спецназа других войск, должно было хватить.
Материалы рассказывали о том, как "тоннельные крысы" проникали в тоннели и уничтожали их. При этом часто гибли сами. Чтобы обезопасить каждую подземную галерею, вьетнамские партизаны выставляли множество мин-ловушек, но противник быстро научился их находить и обезвреживать, значительно сократив свои потери. Тогда вьетнамцы придумали новую тактику. Они забрасывали тоннели скорпионами и ядовитыми змеями. В результате у американцев снова начались большие потери в живой силе.
Свою долю неприятностей от "подземной войны" сполна получила и израильская армия, когда в 2014 году попыталась захватить тоннели, устроенные палестинской группировкой "Хамас". Тогда израильский спецназ понес большие потери от засад и мин-ловушек…
Мне вовремя пришло напоминание о минах-ловушках. Я оторвался от компьютера, вытащил трубку и нашел номер капитана Стрелкова, инструктора по минному делу.
- Слушаю тебя, Олег, - прохрипел в трубку Стрелков, и мне показалось, что я через смартфон почувствовал от капитана неизменный запах вчерашнего перегара.
- Валера, сегодня по расписанию последние занятия у тебя с моим взводом?
- Да, кажется… Хотя я точно не помню. Кто придет в аудиторию, с теми и буду заниматься. Как обычно. А что? Хочешь их куда-то угнать?
- Нет, наоборот. С удовольствием бы удвоил часы занятий. И еще хотел попросить тебя сменить тему. Кажется, должны сегодня заниматься поиском стандартных противопехотных мин. Это в продолжение утренних занятий. Насколько я помню расписание, практические занятия. А ты можешь провести занятия по минам-ловушкам, которые можно устанавливать в подземных коммуникациях?
- Если есть необходимость, могу… У меня проблем не бывает.
- Есть насущная необходимость. Они, конечно, это все уже изучали, хотя и без подземных коммуникаций, но освежить знания никогда не вредно. Буду твоим должником.
Это был прозрачный намек. Около месяца назад капитан Стрелков взял у меня взаймы тысячу рублей, пообещав вернуть через неделю, когда получит жалованье. Жалованье он получил, но, видимо, про долги позабыл. А спрашивать напрямую или напоминать мне показалось неудобно. Мы всегда стесняемся выглядеть меркантильными, чтобы не быть похожими на коллекторов, что долги для банков вышибают.
- У меня, кстати, даже свободное время есть, чтобы подготовить им несколько "сюрпризов". Тут одна группа у меня из расписания вылетела, им тему сменили. Не будешь возражать против "сюрпризов"?
- Если все живы и здоровы останутся, возражать не буду.
Бывали случаи, когда после "сюрпризов" Стрелкова солдаты надолго оказывались в санчасти. Но обходилось без тяжелых последствий и увечий, и после завершения лечения они возвращались в строй. Потому против инструктора и не принимались меры, хотя выговоров, помнится, он получил уже немало. И даже как-то начальник штаба обещал капитану обеспечить неполное служебное соответствие. А это автоматически означало перевод из спецназа ГРУ куда-нибудь в строевую инженерную часть - мосты и переправы строить, что с его квалификацией специалиста по минному делу было бы громадным унижением.
- Договорились.
Я отключился от разговора, убрал трубку, хотел снова заняться прерванной работой, но тут в дверь заглянул командир первого взвода лейтенант Луспеконов и позвал меня в столовую. Истощать себя перед командировкой я не намеревался, время на изучение документов у меня еще было, и потому я, не выключив компьютер, пошел за лейтенантом…
* * *
После обеда, успев навестить и свой взвод, я снова засел за компьютер и продолжил начатое. В обычные дни я, как и другие командиры взводов, присутствую вместе с солдатами на занятиях и не столько за порядком там слежу, сколько освежаю собственные знания и навыки. Но в период подготовки к операции и я, и другие командиры взводов оставляли солдат под присмотром замкомвзвода и иногда проводили самоподготовку. Если, конечно, не было необходимости дать солдатам какие-то специфические знания, отличные от общего курса подготовки, которые были не в состоянии дать штатные инструкторы. Бывало, что и чисто практическую подготовку вели, например на "скалодроме", но чаще теоретическую, только совмещенную с практической, как в этот раз.
И потому после обеда, когда я подошел к солдатам взвода, мой заместитель старший сержант Лохметьев, привычно оценив мое отсутствие, спросил прямо:
- Что, товарищ старший лейтенант, операция предстоит?
- Предстоит, - ограничился я минимумом информации. - Краткосрочная командировка. Будьте готовы к "подземной войне". По тоннелям придется лазить…
К ноутбуку за время моего отсутствия никто не прикасался, да и посмотреть мои данные никто бы не смог, не будучи квалифицированным хакером, способным за короткий отрезок времени взломать мой сложный пароль. Я всегда делал сложные пароли из наугад собранных латинских букв, заглавных вперемежку со строчными, и вставленных между ними случайных чисел. В каждом пароле было не менее двенадцати-тринадцати знаков. При этом всегда избегал в пароле наличия всякого смысла, который мог бы дать подсказку тому, кто думает его взломать. Я и жену научил такие же пароли делать, только ей требовалось записывать их на бумажке, которую она постоянно теряла, искала и находила порой только через несколько дней.
Я же все свои пароли легко запоминал. При этом не просто фиксировал порядок знаков, а "фотографировал" в памяти весь пароль целиком, как единое изображение. И потом просто вспоминал эту "фотографию". Память меня ни разу не подвела. Но сама привычка "фотографировать" объект, как мне объяснили, говорила о доминирующей в моей голове зрительной памяти над любой другой.
Перечитывать заново то, что было уже прочитано, у меня необходимости не возникло. Не знаю уж, благодаря "стимулятору Горохова" или без него, но, оказавшись за ноутбуком, я сразу вошел в тему, словно и не ходил в столовую, не обедал и потом не общался со взводом и вообще ни на минуту из-за стола не выбирался.
Я сразу начал искать, как израильская армия выходила из ситуации, в которую угодила с ведением "подземной войны". То, что меры израильтяне принимали, в этом я не сомневался. Они никогда не отступают от своего. Так и оказалось.
Израильская армия быстро развернула производство и стала выпускать для "подземной войны" дистанционно управляемую машину "Micro Tactical Ground Robot", специально разработанную компанией Roboteam. Но машина была слишком медлительной и не могла удаляться на значительные расстояния без потери связи. И потому израильтяне были вынуждены искать другие варианты. Тогда же был создан робот-змея, обладающий инфракрасными и тепловизионными мини-камерами, заменяющими змеиные глаза. Но и этот робот не решал основных задач, хотя существенно облегчил разведку.
Примерно тогда же, используя израильский неудачный опыт, американские военные профинансировали разработку целой серии собственных роботов. Эти работы продолжаются и по сей день, хотя некоторые уже вошли в период испытаний. То есть и у американцев мне позаимствовать было нечего. Тем не менее с "подземной войной" американцам сталкиваться пришлось в массовом порядке в том же Афганистане, где этот же урок уже прошли советские солдаты. В настоящее время американцы заняты разработкой тактики войны в тоннелях.
Я стал искать дальше. И нашел-таки нужные материалы…
Некоторые эксперты предлагали на первый взгляд парадоксальное и даже несколько смешное, но при этом достаточно простое и не слишком затратное решение. Я сначала даже подумал, что это похоже на использование парашютистов в подводной операции или десантирование дайверов для ведения боя с воздуха. Но, подумав, увидел конструктивное зерно.
Эксперты предлагали использовать в тоннелях беспилотники вертолетного типа, квадрокоптеры или октокоптеры. Причем рекомендовалось использовать не дорогие и сильные военные модели, а более простые и дешевые детские игрушки. Благо большинство из них уже давно оснащаются инфракрасными или тепловизионными камерами, видеооборудованием, имеют систему GPS, умеют работать в Wi-Fi и передавать данные с камер на приемник, будь то компьютер, смартфон или экран собственного пульта управления. И сами легко принимают сигнал управления от более-менее обученного оператора.
Профессионального обучения здесь не требовалось, иначе игрушки перестали бы быть игрушками для детей, превратившись во взрослый рабочий инструмент. Такие модели, кстати, можно купить в магазинах.
В статье даже назывались модели, которые удовлетворяли бы всем требованиям подземного наблюдения. При этом я не был уверен, что именно такие модели есть в магазинах российских, но зато там есть другие, преимущественно китайские, которые отличаются только наличием неприятного запаха. Именно такой я около года назад купил сыну, тогда пятикласснику, провел инструктаж, где можно запускать модель, где нельзя ни при каких обстоятельствах, иначе часовые над территорией батальона вынуждены будут подстрелить беспилотник. Модель летает до сих пор, хотя сыну, кажется, уже надоела из-за своей простоты. Только хранилась она не в комнате сына, а в сарае. Это опять же из-за запаха дешевого пластика, который невозможно уничтожить за ничтожно малый годовой срок.
Я на всякий случай скопировал названия американских, европейских и израильских моделей, рекомендованных экспертами, чтобы внести их в общий заказ необходимого для операции оборудования. Эксперты настойчиво рекомендовали квадрокоптер Rolling SPIDER. Конечно, этот легкий квадрокоптер, тоже, кстати, китайского производства, был удобен тем, что умел не только летать, но и ездить на сравнительно больших для себя колесах, в том числе по стенам и по потолку. Но меня не устраивало, что дальность Wi-Fi сигнала при управлении со смартфона составляла всего двадцать метров, а аккумулятора хватало только на восемь минут работы. Это автоматически означало, что необходимо будет оператору выходить на дистанцию двадцати метров от противника и через каждые восемь минут менять аккумулятор.
Для боевых действий под землей такой экземпляр не подходил совершенно. Конечно, можно было бы задействовать значительное количество таких квадрокоптеров, чтобы они передавали сигнал управления от последнего к первому по цепи, на что они тоже были способны. Но это уже получалась сложная система, на устройство которой у меня и моего взвода просто не хватило бы времени. Да и цена эксплуатации в таких условиях возрастала многократно, и сводились на нет все преимущества перед боевым беспилотником.
Тем не менее я записал в требование на получение спецтехники миниатюрный квадрокоптер. А там уж пусть наши специалисты ищут подходящую модель, хоть детскую игрушку, хоть серьезный боевой квадрокоптер. Они лучше меня знают возможности приобретения и условия эксплуатации такой техники.
А сам я тем временем продолжил изучение других материалов. В первую очередь меня интересовала тактика действий при "подземной войне". То, как шли по галереям "тоннельные крысы" во времена Вьетнамской войны, когда они в одной руке держали пистолет, а в другой электрический фонарик, меня совсем не устраивало. Я был обучен высчитывать, где находится тело человека, несущего перед собой пятно фонарика, и знал, куда следует стрелять, чтобы его луч споткнулся и погас навсегда.
Я понимал, что точно такие же навыки может и даже обязан иметь противник в предстоящей операции. Мы живем в мире совсем иных технологий, которые во время Вьетнамской войны казались фантастикой. И даже бывшие офицеры нашего спецназа, ныне заслуженные отставники, прошедшие тяжелую школу Афгана, при посещении действующих подразделений нынешнего времени только руками разводят: "Нам бы в наше время такое…"
По этой же причине я не слишком полагался на помощь специалиста, которого обещали прислать из Москвы к нам в батальон или в сводный отряд спецназа ГРУ на Северном Кавказе. Каждый день привносит в армию что-то новое, будь то беспилотники, танки "Армата" или "стимулятор Горохова". В этих условиях специалист мог подсказать только то, чем жила армия несколько десятилетий назад. Но сейчас сменилась и техника, и, в соответствии с техническими новшествами, поменялась и тактика. Это следует знать и помнить. Выслушать специалиста следует, а вот возлагать на него большие надежды скорее всего не стоит.