– Сколько? – слегка оживившись, поинтересовался Яков Семенович.
– Десять процентов.
– Десять процентов чего? – снова, на глазах утрачивая интерес к разговору, спросил Кацнельсон.
– Того, что ты сможешь сэкономить, не меняя внешнего вида проекта.
– Это гроши, – поморщившись, сказал Яков Семенович. – Или у вас там проект Асуанской плотины?
– Плотина не плотина, но… В общем, возьми, ознакомься.
Кацнельсон с неохотой принял из рук майора папку, открыл клапан и принялся шуршать бумагой. Майор закурил новую сигарету и молча наблюдал за своим собеседником.
Через несколько минут Яков Семенович поднял на него глаза, несколько раз сморгнул, потянул себя за кончик носа и сказал:
– Чтоб вы так жили, как я вас люблю. Насколько я понимаю, отказаться нельзя?
– А зачем тебе отказываться? – дипломатично уклонился от прямого ответа майор. – Тебе что, деньги не нужны? Тем более, такие.
– Эх, гражданин майор, – со вздохом сказал Яков Семенович. – Что мне нужно, так это покой, а это такая штука, которую не купишь ни за какие деньги. Мы же с вами будем сидеть на одних нарах, разве непонятно? Нас с вами накроет любой грамотный прораб…
– Прорабом будешь ты, – перебил его майор.
– Я? Я архитектор, а не погонщик рабов.
– Не надо бабушку лохматить, Кацнельсон, – сказал майор. – А дачи бандитам кто строил – Римский-Корсаков?
– Какая эрудиция, – печально произнес Яков Семенович. – И откуда вы свалились на мою голову?
– Другой на твоем месте радовался бы.
– А я и радуюсь. Разве вы не видите? Ладно, майор. Сколько у меня времени?
– Времени у тебя нет вообще, так что будет очень хорошо, если ты позвонишь своей Саре, скажешь, что у тебя много работы, и возьмешься за дело прямо сейчас.
– Мою жену зовут Розой, – еще печальнее сказал Яков Семенович.
– Да хоть Жаклин Кеннеди, мне-то какое дело? – фыркнул майор.
– Какая эрудиция, – повторил Кацнельсон. – Аванс будет?
– Будет, – успокоил его заказчик. – Вот, держи. На первое время хватит.
Кацнельсон принял протянутую ему тощую стопку стодолларовых бумажек, развернул их веером и пересчитал.
Бумажек было ровно десять.
– Да, – сказал он, – на первое время действительно хватит.
Глава 4
Владимир Купченя откинулся на спинку сиденья и вытянул ноги ровно настолько, насколько позволял не слишком просторный салон "гольфа". Сквозь отмытое до скрипа лобовое стекло, в углу которого был укреплен стандартный бланк с характеристикой автомобиля и стартовой ценой в условных единицах, он снисходительно разглядывал густо заставленную разномастными машинами асфальтированную площадку. Тут и там по этому лабиринту кучками и по одному слонялись озабоченные люди, вчитываясь в ценники, заглядывая под капоты и время от времени затевая узкоспециальные разговоры с владельцами выставленных на продажу стальных коней. Покупателей было негусто, едва ли не меньше, чем машин, но Купченя не сомневался, что сможет выгодно продать взятый у соседа "гольф". У себя в деревне он считался большим мастером пудрить мозги и заговаривать зубы и, торгуя картошкой и мясом на колхозном рынке, ни разу не обсчитался и не привез товар назад. Принимая во внимание эти его качества, не было ничего удивительного в том, что сосед Купчени Колька Баранов, который до сих пор горбатился в колхозе механизатором, обратился к нему с просьбой по-быстрому продать начавший капризничать "фольксваген".
– Сыплется, падла, – говорил Баранов, сидя вместе с Купченей под яблоней и тыча горлышком зажатой в огромной корявой пятерне бутылки в сторону стоявшего возле сарая "гольфа". – Вроде и отдавать жалко, все-таки дизель…
– Да, – согласился Купченя, – соляры у тебя хоть залейся.
– Соляра – не проблема, – вздохнул Баранов, – а вот запчасти… Легче новую купить, чем это корыто ремонтировать. Вся надежда на тебя, Вовчик. Найдешь какого-нибудь городского лоха, втюхаешь ему тачку, а уж за мной не заржавеет.
– Ну, это само собой, – с улыбкой сказал Купченя. – Куда ж ты денешься с подводной лодки?
– Во-во, – подтвердил Баранов и протянул бутылку приятелю, чтобы, как водится, скрепить уговор огненной водой.
И вот теперь Купченя сидел за рулем чисто вымытого автомобиля, лениво покуривал и высматривал покупателя.
Была суббота – самый горячий день на автомобильном рынке Минска, куда Владимир пригнал "гольф", но к нему почему-то до сих пор никто не подошел. Это было странно: Купченя не сомневался, что машину у него оторвут с руками. Он уже чувствовал, как похрустывают в кармане комиссионные, и предвкушал грандиозную попойку, которую закатит Баранов, когда получит свои полторы тысячи.
Купченя ухмыльнулся: эка невидаль, полторы штуки! На ценнике, укрепленном под лобовым стеклом, было коряво выведено его рукой: "2100 у, е." Ну, пусть не две сто, но на две тысячи он рассчитывал твердо, а значит, ему лично перепадет пятьсот баксов – это не считая того, что отстегнет ему Баранов. Купченя считал, что так жить можно.
Мимо него опять прошли двое одетых по-городскому парней. Обоим было лет по двадцать, если не меньше, и на носу у того, что был пониже и поуже в плечах, поблескивали очки. К очкарикам Купченя всегда относился со снисходительным презрением, полагая, что все они немного не от мира сего. Приятель очкарика был немногим лучше – просто городской сопляк с тонкими, как ветки, руками, русыми кудряшками на голове и рыжеватым пушком на подбородке и под носом, который он, по всей видимости, считал бородой. Проходя мимо коричневого "гольфа" Купчени, парни замедлили шаг и искоса, стараясь не показывать интереса, оглядели машину.
Парни проходили здесь уже четыре или пять раз, и Купченя понял, что долгожданные лохи прибыли. Он высунулся в открытую дверцу, изобразил на лице что-то вроде дружелюбной улыбки и окликнул:
– Э, хлопцы! Берите машину! Смотри, какой зверь! Парни нерешительно остановились и, словно притянутые магнитом, с деланной неохотой подошли поближе – Бензиновая? – морща короткий нос, спросил очкарик.
– Турбодизель! – гордо ответил Купченя. – Ведро солярки из трактора слил и катайся до посинения. Хоть по городу, хоть на рыбалку с девчатами… Передний привод, гидроусилитель…
– А марка? – встрял в разговор долговязый приятель очкарика. – "Мазда", что ли?
Очкарик поспешно отвернулся и страшно выпучил глаза за стеклами очков, чтобы не расхохотаться, дав себе клятву, что попозже непременно намнет приятелю холку: нельзя же так переигрывать! Купченя, однако, ничего не заметил: он был в восторге от своих покупателей, которые не видели никакой разницы между "маздой" и "фольксвагеном". Этим можно было, наверное, втереть педальный автомобильчик по цене шестисотого "мерседеса", и они бы еще благодарили.
Он вылез из машины, неторопливо поднял капот, демонстрируя чисто вымытый двигатель, откашлялся и пустился в пространные и безграмотные рассуждения о преимуществах данного конкретного автомобиля перед всеми остальными машинами в мире. Покупатели слушали, открыв рты. По их просьбе Купченя завел двигатель, поморгал фарами и указателями поворота и с особой гордостью продемонстрировал запирающийся на ключ бардачок.
– Ну что ж, – снова морща нос, произнес очкарик, – вроде ничего. Ты как считаешь, Витя?
Тон у него был ленивый и равнодушный, не в конце вопроса голос немного дрогнул, и Купченя понял, что клиент созрел.
– А я откуда знаю? – пожал плечами долговязый Витя. – Ты себе машину берешь, а не я. Вроде и правда ничего… Тем более, турбодизель. Только вот цена высоковата.
– Да вы что, ребятки? – горячо воскликнул Купченя. – Да вы пройдите по базару, посмотрите на цены! А продают что? Тьфу, и растереть! Ну, чтоб вы не обижались, стольничек скину…
– Стольничек? – задумчиво переспросил очкарик. – Вы понимаете, какое дело… У меня всего-то тысяча девятьсот, так что… Жаль, конечно, но, наверное, вы столько не уступите.
Купченя огляделся. Покупателей на рынке все-таки было маловато. "Черт с ним, – решил он. – Скажу Барану, что отдал за штуку четыреста. Пускай бы сам попробовал…"
– Ну, не знаю, хлопцы, – сказал он. – Жалко мне вас. Такие орлы, и пешком. Можно сделать по-другому: берите тачку за один и девять, а мне оставьте магнитолу. Потом, когда бабки появятся, прикупите себе новую. Как вам такой вариант?
– Гм, – сказал очкарик. – Мы посоветуемся, ладно?
– Да советуйтесь на здоровье, – с деланным безразличием сказал Купченя. – Только недолго, а то обскачет вас кто-нибудь.
– А вы не торопитесь продавать, – попросил очкарик. – В конце концов, мы можем дать задаток. Сто долларов вас устроит?
Купченя для солидности пожал плечами и кивнул. Очкарик порылся в кармане и незаметно сунул ему в руку жесткую новенькую бумажку. Парни отошли в сторонку и принялись о чем-то горячо спорить, оживленно жестикулируя руками, а Купченя сел в машину и, пока суд да дело, придирчиво осмотрел купюру со всех сторон – не фальшивая ли.
Доллары оказались настоящими, и удачливый торговец, откинувшись на спинку сиденья, закурил очередную сигарету и стал искоса наблюдать за своими покупателями, между делом прикидывая, кому сбыть магнитолу. Магнитола в "гольфе" была хорошая, фирмы "Кенвуд", со съемной передней панелью.
Между тем к машине подошел какой-то стриженый парень в кожаной жилетке поверх белой футболки, линялых джинсах и ковбойских сапогах. Руки у него были крепкие, жилистые, на поясном ремне болтался кожаный чехольчик не то с пейджером, не то с сотовым телефоном – Купченя в этих делах разбирался слабо. Так или иначе, сразу было видно, что парень не простой, и Купченя слегка струхнул, решив, что перед ним бандит, который охотится за его деньгами.
Парень облокотился одной рукой на крышу машины, другой – на верх открытой дверцы, и наклонился к Купчене.
– Ну что, земляк, втюхал свой авианосец? – Дружелюбно спросил он, кивая в сторону очкарика и его приятеля своим твердо очерченным подбородком.
– Сомневаются, – осторожно сказал Купченя.
– Сомневаются они, козлы, – хмыкнул незнакомец. – Чего сомневаться-то? Тачка как раз по их деньгам. Возьмут, не переживай. Первый раз на рынке?
– Н-ну.., да, – с неохотой признался Купченя, не сомневаясь, что вот сейчас у него начнут вымогать деньги.
– Да ты не бойся, чудило, – рассмеялся незнакомец, заметив его колебания. – Нет здесь никакого рэкета, если не считать ментов. Я просто помочь тебе хочу.., ну, и подзаработать чуток, если получится. Ты же в курсе, что за оформление документов платит продавец?
– Не вчера родился, – независимо ответил Купченя, который слышал об этом впервые и был неприятно поражен таким известием.
– Ну, вот. Это же целая история: оценка, штамп магазина, нотариус.., бодяга, в общем. И вдобавок дорого. Можно сделать проще: пишешь им доверенность с правом продажи, кладешь бабки в карман и до свидания.
– Так это ж все равно к нотариусу надо, – блеснул эрудицией Купченя.
– Не обязательно. – Незнакомец пригнулся еще ниже, опасливо покосившись в сторону потенциальных покупателей. – За пару "лимонов" я тебе такую доверенность нарисую, что любо-дорого глянуть. С гербовой печатью и со всей остальной бедой.
– За два миллиона? – уточнил Купченя.
– Вот именно. А чего мне зря время терять? Мое корыто не скоро уйдет, – парень показал на стоявший в соседнем ряду золотистый "крайслер", огромный, как океанский лайнер. – Пока здесь болтаюсь, хоть на гамбургеры с пивом заработаю.
– Доверенность, говоришь? – переспросил Купченя. Идея с каждой минутой казалась ему все более заманчивой. – Так она же будет того.., как бы не совсем настоящая?
– Она будет совсем как настоящая, – успокоил его обладатель ковбойских сапог. – И потом, тебе-то какая разница? Доверенность будет у них, а у тебя – бабки. Остальное – их проблемы.
– А если их мусора с этой доверенностью хлопнут? А там – мое имя и адрес.
– Так доверенность-то кто будет писать? Мы будем писать! Что захотим, то и напишем. И – в разные стороны. Главное, чтобы эти лохи согласились.
– Хм… Лохов я беру на себя, – сказал Купченя. – Так куда их вести, к твоей тачке?
– Боже сохрани! Слишком она у меня заметная. Видишь вагончик – вон там, где резиной торгуют? Вот туда и приводи. Все, я пошел, вон они идут.
Парень в кожаной жилетке тихо испарился. Купченя покрутил головой: нет, с городскими тоже можно вертеть дела, если у тебя голова на месте! Может быть, плюнуть на все и заняться автомобильным бизнесом? Купить за пятьсот монет какую-нибудь развалюху на границе с Германией или в Литве, пригнать ее на родину и втереть штуки за полторы… Получится целая тысяча навара, дальше – больше, а через полгода можно будет заявиться домой на джипе и с рыжухой на шее, чтобы все треснули от зависти.
Очкарик и его приятель вернулись со своего совещания, настроенные решительно и по-деловому. Как и предполагал Купченя, уговорить их забрать машину по доверенности оказалось проще пареной репы: парни так и напрашивались на то, чтобы их обманули. Моральная сторона сделки Купченю не волновала: очкарик наверняка покупал машину не на стипендию, и вообще, хочешь жить – умей вертеться.
Купченя деловито вынул из гнезда магнитолу, запер машину и, взяв магнитолу под мышку, направился к сарайчику шиномонтажной мастерской, увлекая за собой покупателей. Они шли за ним покорно, как бараны на бойню, и Купченя понял, что такая жизнь ему по душе. Конечно, выгода копеечная, но сам факт того, что ему удалось провернуть незаконную сделку под носом у государства, вдохновлял сильнее любых денег. Купченя чувствовал, что перед ним открылись новые горизонты и бездна возможностей, которыми он собирался воспользоваться в полной мере.
Парень в ковбойских ботинках поджидал их в вагончике. В течение пяти минут выписав липовую доверенность на стандартном бланке с уже проставленной гербовой печатью, он получил свои два миллиона и вышел из вагончика.
Очкарик вынул из кармана деньги, и в этот момент "ковбой" вернулся.
– Быстрее, мужики, – прошипел он. – На рынке обэповцы!
– Твою мать! – в сердцах воскликнул Купченя. Знакомство с сотрудниками отдела по борьбе с экономическими преступлениями в его планы не входило, особенно теперь.
– Чего делать-то? – бледнея, спросил очкарик.
– Чего делать, чего делать, – раздраженно проворчал Купченя. – Деньги давай быстрее. Все тут?
– Все, – испуганно сказал очкарик и сунул ему в руку свернутые в трубочку доллары. – Я пересчитывал.
– Смотри, – заталкивая деньги в носок, предупредил Купченя. – Если что, я тебя из-под земли достану.
Он отдал очкарику ключ от машины и торопливо вышел из вагончика. Вокруг было спокойно – видимо, обэповцы прошли стороной и теперь шерстили ряды, на которых торговали запчастями. Купченя бросил последний взгляд на коричневый "гольф" Баранова, поправил под мышкой магнитолу и двинулся к выходу с рынка, с некоторым трудом заставляя себя шагать неторопливо и уверенно. С продажей магнитолы он решил пока повременить: рисковать двумя тысячами долларов из-за дополнительных сорока ему не хотелось. Когда вагончик шиномонтажки пропал из виду, Купченя остановился и с удовольствием закурил. Денек выдался пасмурный, но Владимиру казалось, что вокруг него ярко сияет солнце и щебечут птицы.
Радость от удачной сделки омрачалась только одним: он не успел пересчитать деньги. Подобные вещи Купченя считал недопустимыми и теперь мысленно на все корки клял не ко времени появившихся на горизонте обэповцев. Впрочем, расстраивался "он скорее для порядка: очкарик не производил впечатления рискового парня, способного на глазах у человека недодать ему пару сотен долларов. Тем не менее, деньги все же следовало пересчитать, и, увидев кафе, Купченя свернул туда.
Он взял бутылку пива, расплатился и направился к угловому столику, из-за которого как раз поднялась компания каких-то армян. Купченя недовольно поморщился: армян и прочих кавказцев он не любил, а здесь, на рынке, их было очень много, и все до единого торговали новенькими, с иголочки, "жигулями" и "волгами", так что создавалось впечатление, будто на Кавказе вместо персиков и хурмы стали выращивать автомобили.
Он предусмотрительно уселся за столик лицом к двери, положил перед собой магнитолу, отхлебнул пива и незаметно запустил пальцы под резинку носка, делая вид, что чешет лодыжку. Вынув из тайника свернутые в тугую трубочку деньги, Купченя положил их на стол и под прикрытием магнитолы развернул трубку.
Некоторое время он разглядывал то, что лежало перед ним на столе, отказываясь верить собственным глазам. Потом он почувствовал, что ему не хватает воздуха, и понял, что уже довольно долго задерживает дыхание. "Вот так история, – бессвязно подумал он. – Забыл, что нужно дышать. Шел ежик по лесу, забыл, как дышать, и помер. Что же я Барану скажу? Убьет ведь меня Баран…"
Деньги, которые второпях сунул ему очкарик, были отпечатаны на плохоньком черно-белом ксероксе. Фальшивомонетчики не особенно напрягались: изображение на купюрах имелось только с одной стороны, с другой же нахально белела девственно чистая бумага.
Купченя едва не завыл от лютой обиды. Предстоящее объяснение с соседом его пока что беспокоило мало, до него еще надо было дожить. Но он уже успел свыкнуться с мыслью о том, что заработал пятьсот долларов чистой прибыли.., черт, в мечтах он их уже потратил! И вот мечта рухнула, а деньги, которые уже были у него в руках, растаяли, как дым.
Он сгреб со стола фальшивые бумажки, подхватил магнитолу и выскочил из кафе, едва не сбив с ног какую-то тетку с торчавшим из полиэтиленового пакета домкратом.
Коричневого "гольфа" на стоянке уже не было, но, оглядевшись, Купченя с облегчением заметил золотистый "крайслер", стоявший там же, где и прежде. Он не знал, о чем станет просить парня в ковбойских ботинках, но сломя голову бросился к "крайслеру". Возможно, его новый знакомый запомнил адрес или хотя бы фамилию очкарика. А если он нормальный парень, то, может быть, вызовется помочь. На мощном "крайслере" они настигнут дизельный "гольф" в два счета, и уж тогда четырехглазому умнику не поздоровится…
Купченя остановился, как вкопанный. За рулем "крайслера" сидел плечистый мужик лет сорока с обритым наголо синеватым черепом и пышными усами подковой. Он курил, по-хозяйски развалившись на светлом кожаном сиденье и спустив одну ногу на асфальт стоянки. Его глаза с равнодушным прищуром скользили вокруг и наконец остановились на нелепо перекошенной фигуре Купчени, который растерянно таращился на незнакомого человека, хватая воздух широко открытым ртом.
– Что, нравится? – спросил усатый. – Покупай, земляк, отдам недорого. Шесть банок, семь с половиной литров, не машина – пуля, знай успевай руль вертеть. При ста двадцати километрах в час можно курить и баб щупать. Бери, не пожалеешь.
– А этот где? – спросил Купченя.
– Кто "этот"?
– Хозяин машины! – с отчаянием в голосе выкрикнул Купченя.
– Я хозяин, – сказал усатый. – Ты чего, мужик, белены объелся?
– А этот где? – повторил Купченя. – В жилетке, на каблуках.., стриженый такой.
– Это с которым ты разговаривал? – догадался усатый. – Ты ведь "гольф" продавал, да? Кстати, поздравляю. Я думал, ты этот металлолом никому не втюхаешь. А парень, которого ты ищешь, уехал. Как раз на твоем "гольфе" и уехал.
Магнитола "кенвуд" выскользнула из разом ослабевшей руки Купчени и с громким треском ударилась об асфальт.