В очередную субботу, убедившись, что майор отправился в ресторан "Арагви", Ольга проследовала за ним и уже ближе к вечеру заняла позицию в кустах.
Она не сомневалась, что промаха не будет. Главным было не пропустить сам момент выхода Шамонина из ресторана. Крыльцо было единственным освещенным местом, где можно было гарантировать меткую стрельбу. Ожидание было долгим, прошло три-четыре часа, но наконец посетители стали расходиться.
На крыльце появился Шамонин. Он вышел не один. Рядом с ним появился какой-то кавказец возраста сорока пяти-пятидесяти лет. Он что-то сказал майору и пожал ему руку. Шамонин усмехнулся и пошел вниз по лестнице.
Как только он достиг нижней ступеньки, раздался грохот пистолетной стрельбы. Ольга выстрелила из "Стечкина" три раза и ни разу не промахнулась. Все три пули попали Шамонину в лицо.
После этого труп сложно было даже идентифицировать. Лицо майор было превращено в кровавое месиво.
В первый момент после выстрела люди, стоявшие на крыльце, оцепенели. Потом опомнился кавказец, с которым Шамонин прощался, и как выяснилось несколько секунд спустя, навсегда. Он что-то гаркнул на своем языке окружавшим его людям и указал в направлении кустов.
В этот момент Ольга уже покинула кустарник и устремилась вглубь парка. Уже потом она поняла, что совершила ошибку, непростительную для профессионала. Нельзя было начинать дело, не изучив предварительно место, где проводится акция, с доскональной точностью. Парк Ольга знала плохо. Кавказцы, в отличие от нее, знали местность хорошо. Пока она бежала извилистыми асфальтовыми дорожками, ее преследователи, трое мужчин, сократили путь и поджидали ее на одном из поворотов. Едва она завернула за кирпичную стену, отделявшую аттракционную площадку, ей ударили палкой по ногам.
Ольга упала. В следующий момент на нее навалились трое мужчин, выбив пистолет из руки.
Она поняла, что это конец.
Нападавшие были профессионалами и хорошо знали свое дело. Ее руки плотно связали ремнем за спиной, один из кавказцев аккуратно, двумя пальцами поднял пистолет с земли и, обернув его носовым платком, положил за пазуху.
- Иды вперод, тихо, - сказал один из кавказцев, ткнув ей в спину дулом пистолета.
К своему удивлению, Ольгу отвели не обратно в ресторан, а совсем в другую часть парка. Подойдя к трансформаторной будке, один из сопровождавших открыл ее, сказал Ольге: "Сиди здесь", и толкнув ее внутрь, запер дверь.
В будке Ольга просидела почти до самого утра, слыша, как парк прочесывают милиционеры. Они проходили и мимо трансформаторной будки, но, видимо, никому и в голову не могло прийти, что там может прятаться убийца.
Эта возня по парку закончилась перед рассветом. Похоже, менты окончательно убедились в том, что киллер ушел за пределы парка и прекратили поиски.
Ольга совершенно окоченела, сидя на холодном полу. На дворе был конец сентября, и хотя днем светило солнце и погода была по-летнему теплой, ночью осень брала свое.
Руки, связанные ремнем, занемели и затекли. Она была уже готова на все, лишь бы не терпеть эти адовы муки от холода и боли в суставах. "Хорошо, если убьют сразу", - подумала она. Пережить еще раз то, что сделал с ней убитый ею несколько часов майор Шамонин, она бы не смогла, не сойдя после этого с ума.
Наконец замок будки заскрипел, дверь открылась, и внутрь зашли трое кавказцев. Не развязывая ей рук, они подтолкнули ее к выходу и усадили затем в стоявшую рядом с будкой машину. Везли ее не очень долго, минут пятнадцать. В машине было достаточно тепло, и Ольга немного отогрелась.
Сопровождавшие ее кавказцы всю дорогу хранили молчание. Она попросила их развязать руки, но они никак не отреагировали на эту просьбу.
Наконец машина остановилась перед двухэтажным кирпичным домом, который заметно выделялся на фоне соседних деревянных избушек. Автомобиль въехал во двор и остановился. Двери ворот сзади тут же закрылись.
Ольгу выволокли из машины и подтолкнули ко входу в дом. Минуту-другую она петляла по неосвещенным коротким коридорам, в которых, как ей показалось, мог заблудиться даже хозяин. Наконец ее подвели к металлической двери, что немало ее удивило, так как дверь являлась внутренней.
На табуретке у двери сидел мужчина. В руках у него было бесприкладное помповое ружье с плавающим цевьем. Один из сопровождавших что-то сказал ему не по-русски. Тот посмотрел на Ольгу и кивнул головой. Видимо, он был предупрежден.
Кавказцы открыли дверь и втолкнули в нее Ольгу.
Она оказалась в довольно темном помещении без окон, тускло освещенном светильниками. Прямо перед ней, развалившись на диване, сидел тот самый мужчина средних лет, с которым Шамонин прямо перед своей смертью прощался на крыльце ресторана "Арагви". Прямо перед диваном располагался невысокий стол, на котором стояли бутылка красного вина, ваза с фруктами и еще несколько тарелок с какой-то снедью.
Мужчина поднял бутылку, налил себе стакан вина и, не отрывая от Ольги глаз, выпил его.
- Развяжите ей руки, - сказал с акцентом по-русски мужчина.
Охранники тут же выполнили приказание. Ольга начала растирать затекшие руки, морщась при этом от боли.
- Садись, девушка, - мужчина жестом пригласил ее взять стул и сесть за стол. - Нам есть о чем поговорить. Меня можешь звать Гиви. А тебя как зовут?.
- Ольга, - ответила она.
Так она впервые познакомилась с еще одним человеком, серьезно изменившим ее жизнь. Это был Гиви Гурулия, вор в законе, один из влиятельных авторитетов преступного мира этого города.
Глава седьмая
Ольга подошла к столу и бросила перед Гиви сегодняшнюю московскую газету.
- Гиви, - улыбаясь, сказала она, - здесь есть для тебя интересная информация.
Гиви оторвал свою широкую спину от дивана и, протянув через стол волосатую руку, взял со стола газету и спросил:
- Правду говоришь?
- На последней странице. В разделе "Преступления и происшествия" есть статья о твоем знакомом, Мохначеве Вадиме Викторовиче. Увы, парню не повезло - он поймал бровями три пули и сейчас проходит санэпидемобработку перед отправкой в рай.
- Этот в рай не попадет, - возразил Гиви и снова откинулся на спинку дивана.
Ольга точно не знала, сколько лет Гиви. Но приблизительно ему можно было дать пятьдесят. С виду он напоминал больших размеров пластмассовый комод, побывавший в пожаре и поэтому оплывший. Одет он почти всегда был в просторную рубашку с короткими рукавами. Седые волнистые редеющие волосы почти никогда не причесывались. Примечательными во внешности Гиви можно было назвать только его глаза - большие и бесцветные. У них постоянно менялось выражение: удав, глядящий на кролика мог тут же смениться выражением искрящейся радости.
Гиви взял газету и раскрыл ее на последней странице.
- Видишь, что про него пишут: "Позавчера в Переведеновском переулке был застрелен неизвестным киллером 32-летний Мохначев, ранее занимавшийся бизнесом. Он возвращался из казино со своей спутницей, некоей Натальей Г., с которой он познакомился этим же вечером. По заключению экспертов, киллер поджидал жертву на верхней лестничной клетке, ведущей на чердак. Спутница Мохначева уверяет, что не видела никого около квартиры. Когда Вадим пропустил ее внутрь квартиры, на лестничной клетке появился киллер и выпустил в бизнесмена три пули из пистолета ПСМ с глушителем. Все было сделано так быстро, что Мохначев не успел даже позвать на помощь. Смерть наступила мгновенно от полученных трех пулевых ранений в голову. Киллер тут же скрылся с места происшествия. Однако у милиции есть основания полагать, что он является мужчиной невысокого роста, худощавого телосложения, одетым в короткую кожаную куртку, брюки темного цвета и вязаную шапку. Мотивы преступления, по мнению милиционеров, связаны с прошлой деятельностью бизнесмена, которую можно смело назвать мошеннической. Мохначев в свое время возглавлял акционерное общество "Блик", которое по своей сути являлось финансовой пирамидой. Он брал деньги у населения под высокие проценты, однако через несколько месяцев, когда фирма разорилась, Мохначев не поспешил расплачиваться по своим кредитам, объявив, что денег у него нет, не объяснив при этом внятно, куда же они делись. Пока шли суды и разбирательства, связанные с этим делом, Мохначев исчез из поля зрения вкладчиков и правоохранительных органов. Обманутые вкладчики подали на него в суд, и Мохначев был объявлен в розыск. Однако ему очень долго удавалось скрываться от правоохранительных органов. Неизвестно, сколько удавалось бы Мохначеву продолжать скрываться. Раньше его нашли, видимо, какие-то другие серьезные люди, имевшие к нему претензии. В квартире Мохначева была обнаружена крупная сумма денег в размере пятидесяти тысяч долларов, которая, по всей вероятности, будет распределена между обманутыми вкладчиками АО" Блик". Сам же Мохначев уже никогда не расскажет, где находятся украденные у населения деньги".
- Видишь, какой плохой человек! - сказал Гиви, бросая на стол газету. - Скольким людям деньги должен! Сколько старушек без последних сбережений оставил!
- Гиви, скажи, - спросила Ольга, беря из вазы на столе ветку винограда, - только честно, сколько он тебе денег был должен?
- Я же тебе говорил, что немного.
- А все же, сколько?
- Ты можешь не поверить, но пять тысяч.
- Рублей?
- Что ты, долларов, конечно! - удивился Гиви.
- Гиви, - поразилась Ольга, не донеся виноград до рта, - ты хочешь сказать, что за пять тысяч долларов ты можешь отправить человека на тот свет?
- Ты же отправляешь. За такие же деньги…
- Я другое дело, - Ольга бросила виноград на стол. - Я это не за деньги делаю. Я просто освобождаю землю от подобных тварей. А деньги я беру у тебя потому что каждый раз это делается и в твоих интересах тоже. За все надо платить.
Гиви налил себе своего любимого красного вина и сказал, медленно разделяя слова:
- Вот и я тоже не из-за денег. Да если был хотя бы один рубль, он все равно бы поплатился.
- Зачем? Если бы ты послал к нему своих людей, он отдал бы тебе эти деньги.
- Э-эх, - зацокал языком Гиви, откидываясь на диван, держа в руке хрустальный фужер с вином. - Ты не понимаешь. Все дело в принципе. Если у тебя кто-то, взяв у меня десять долларов, и не отдает, делая вид, что он их у меня не брал или говорит, что отдаст, когда сможет, то тем самым он проявляет к тебе неуважение. Если ты не отреагировал на это неуважение, завтра к тебе придут и возьмут без спроса десять тысяч. А послезавтра ты будешь уже никто, потому что к тебе придут и возьмут все.
- У тебя попробуй возьми, - усмехнулась Ольга. - Целый взвод под ружье поставишь.
- Поздно будет ставить, - холодно поглядел на нее Гиви. - Даже отстреляться не успеешь. Да никто за тебя и под пули-то не полезет, и все потому что кто-то взял у тебя деньги и не отдал безнаказанно.
- И все же мне кажется, что Мохначев бы отдал. Тем более что деньги у него, как пишут, при себе были.
- Этот шакал подумал, что сумма небольшая и ее можно не отдавать. Думал, что Гиви даже не вспомнит о ней. Здесь-то он и ошибся.
- Да. Ошибся. А за ошибки надо платить, - задумчиво сказала Ольга.
Гиви допил вино, поставил фужер на стол и заметил:
- Ты сегодня что-то очень любопытна. Много вопросов задаешь… Правда, этот недостаток у тебя всегда был. Но ты сегодня еще и задумчива не в меру. Может, скажешь старику, о чем думаешь?
- Так, - после некоторой паузы ответила Ольга. - Воспоминания накрыли. Снова Шамонина вспомнила. Я тогда тоже, кстати, ошиблась. Теперь вот плачу.
- Тебе грех жаловаться. Разве это плата? Живешь в свое удовольствие.
- Ты что, считаешь, что я всю жизнь мечтала на вора в законе работать? Знал бы мой отец, какую жизнь я веду! Он бы меня сам из своего же табельного оружия и порешил.
- У каждого своя судьба, - сказал Гиви. - Ему выпало свое, тебе - свое. Не жди в этой жизни справедливости, у нее свое представление о ней. Ищи в этой жизни свои интересы.
Гиви посмотрел на нее широко раскрытыми холодными глазами удава. Он снова налил вина и прищурился.
- Что тебе жаловаться! Ты работаешь когда хочешь, выполняешь только те заказы, которые тебе нравятся…
- Я иду на дело только тогда, когда это не противоречит моим принципам. Этот человек должен быть отпетым мерзавцем, и ты мне должен это доказать. Поэтому твое "хочешь - не хочешь, нравится - не нравится" неуместно.
- О, молодая, горячая! - воскликнул Гиви. - Все русские женщины горячи, когда заводятся. Успокойся, остынь. Мы об этом договорились, и я этому следую. Кстати, вот оставшаяся сумма, которую я тебе должен за выполнение заказа.
Гиви вынул конверт и протянул его Ольге. Она, не пересчитывая денег, засунула конверт в карман.
- Спасибо, - сказала она. - Да, и ты обещал новые стволы…
- Будут, будут… На днях привезут.
- Ладно, я пошла…
Ольга встала и направилась к выходу.
- Если что, ты знаешь, где меня найти.
- Отдыхай, - сказал Гиви. - Молодец, сработала профессионально.
Он одобрительно улыбнулся и тут же, убрав улыбку, уставился на нее своими холодными зенками.
- Надолго из города не исчезай. Если соберешься уехать, предупреди.
- Слушаюсь, товарищ начальник! - с ехидцей по-армейски отрапортовала Ольга.
Однако Гиви не обратил на шутку никакого внимания, а серьезно сказал:
- Возможно, скоро будет еще одно дело.
- Ну, вот когда будет, тогда и поговорим.
- Да, и еще, - сказал Гиви, когда Ольга уже взялась за ручку двери. - Третью пулю пускай в глаз.
- Не поняла…
- Треугольник на лбу - это уже фирменный стиль. Не надо, чтобы он стал следом.
Ольга на секунду задумалась и сказала:
- Хорошо, учту…
Гиви нажал на кнопку под столом, и замок в двери щелкнул, освобождая Ольге путь. Она черным ходом вышла из цитадели Гиви, которая служила ему одновременно и домом и офисом, и отправилась к припаркованному недалеко "жигуленку".
Она купила его не так давно, хотя Гиви вполне мог подарить ей что-нибудь и покруче. Но она не делала этого специально, для того чтобы соблюдать хотя бы подобие какой-то дистанции и даже независимости от Гиви. Хотя, конечно, все это было весьма условно. Подлинной независимости на самом деле не было.
Где-то у себя в тайнике Гиви хранил пистолет Стечкина, которым Ольга три года убила майора Шамонина. На нем, скорее всего, до сих пор есть отпечатки ее пальцев.
Это был один из самых важных аргументов, благодаря которым Гиви удалось ее уговорить работать на себя. Во всяком случае, Ольга тешила себя надеждой, что именно "уговорить".
Гиви только ей позволял так разговаривать с собой. Только ее он убеждал делать то или иное. Так дело было поставлено с их первой встречи. Уже после Ольга узнала, что Гиви первым увидел убегающую из кустов девчонку и моментально решил достать ее. И давая приказ своим подручным, он сразу объяснил им, что желает видеть Ольгу живой. Именно он приказал спрятать ее от ментов в трансформаторной будке. В дальнейшем он долго прятал ее, выжидая, пока дело об убийстве Шамонина не спустят на тормозах.
Ольга помнила, как долго и изучающе смотрел Гиви на нее во время первой встречи. Он медленно прожевал кусочек мяса и произнес:
- Ну что, девочка, рассказывай, зачем мента порешила?
Тогда Ольга решила, что терять ей нечего и рассказала все как есть. Гиви слушал долго и внимательно, не прекращая жевать и пить вино. При этом он все время следил за говорящей Ольгой пристальным холодным взглядом.
- А где так стрелять научилась? - спросил он, когда Ольга закончила свой рассказ.
- В армейском тире, на стрельбище. У меня отец военный, десантник. Погиб в Чечне.
Ольга потупила взгляд.
- Хорошо он тебя научил, - заметил Гиви. - А ты мне, девочка, сильно жизнь осложнила. Большие потери от тебя. Майор Шамонин моим хорошим приятелем был.
- Что, информацию вам кое-какую подкидывал? На своих стучал, небось?
- Э-эх, как у тебя просто все, - скривился в усмешке Гиви. - Ну, да ладно… У тебя два выхода - или ты начинаешь стрелять по моей команде, в того, кого я укажу, или ты вместе с пистолетом попадаешь к ментам. И тогда я тебе, искренне говорю, не завидую.
- А что ты им объяснишь насчет того, почему спрятал меня?
- А я ничего объяснять не буду. Да ничего и не надо объяснять. Я уверен, что менты дело до суда доводить не будут. Они тебя в камере повесят после того как через строй пропустят. Они таких дел не прощают.
- А ты меня не пугай, - вдруг окрысилась Ольга. - Я уже пуганая. Твой Шамонин сволочь был, и на его друзей я работать не буду.
Гиви помедлил и сказал:
- Шамонин, конечно, падлой был. Но за него тебе отомстят.
- Ну и черт с ним! Два раза я живой не дамся. Зубами себе вены разорву. Но и на такого как ты работать не буду.
- Какого? - Гиви пристально посмотрел на нее.
Ольга хотела ответить резко, но потом передумала. Ведь на самом деле Гиви пока ничего плохого лично ей пока не сделал.
- Убивать по указанию уголовного авторитета я не буду, - упрямо заявила она.
Гиви еще раз посмотрел на нее, потом нажал какую-то кнопку под столом, и в комнату вошел охранник.
- Отведи ее пока… - кивнул Гиви подручному. - Накормите, пусть отоспится.
Ольгу действительно накормили и заперли в одной из комнат, где была кровать и чистое белье. Она уснула мгновенно, едва коснувшись лицом подушки. Она не знала, сколько проспала, пока ее не разбудили и не отвели снова к Гиви.
На этот раз весь разговор Гиви вел по-другому. Он не давил на нее и не шантажировал. Он просто разговаривал с ней, говорил, что видит в ней честного человека, а таким всегда тяжело; что какой-то мерзавец искалечил ей жизнь и она ему отомстила; и что в создавшейся ситуации он предлагает ей самое лучшее решение. Если она даже выживет у ментов, из зоны если и вернется, то лет через пятнадцать, и нормальной женщиной ее назвать будет нельзя.
- Для тебя все будет закрыто, - сказал Гиви. - С тобой кроме урок даже спать никто не будет. Кому нужна отсидевшая за убийство? У меня же ты будешь иметь все, а главное - свободу.
- Зачем мне такая свобода? Какой ценой? Я не убийца, я лишь отомстила подлецу.
- Таких подлецов много. Хочешь помочь людям и избавить их от этих людей - я дам тебе такой шанс. В противном случае ничего хорошего в жизни тебя не ждет.
Такой разговор у Ольги с Гиви был не один. И в конце концов она наконец согласилась на его предложение, поставив одно условие:
- Это должны быть люди из вашего уголовного мира. Или в крайнем случае отпетые мошенники. И ты перед каждым делом будешь доказывать мне обоснованность этого шага.
Гиви посмотрел на нее и сказал:
- Хорошо. Считай, что мы договорились.