Вскоре после этого, на берегу широкой реки Алкуин, Кируин и Мелуин встретили волшебника по имени Гведикус. На правом его плече сидел черный орел, а на левом – белый голубь. Гведикус передал близнецам решение богов и указал место для поселения. Упав на колени, братья возблагодарили богов и попросили Гведикуса быть покровителем и заступником их народа. В его честь они назвали страну Гвецией, себя гведами, а реку, где произошли эти события – Гведианой. По легенде, на месте встречи близнецов с Гведикусом был установлен большой камень.
Чтобы больше никогда гордыня не смогла овладеть ими, гведы стали давать себе имена в уменьшительной форме: Братик, Лютик, Фунтик, Ежик… Эти имена впоследствии превратились в гведские фамилии.
Гведы и сегодня чтут Гведикуса как покровителя своей страны. Они верят, что орел с его правого плеча наказывает злых, а голубь с левого плеча награждает добрых. Наши дети верят, что волшебник в новогоднюю ночь приносит подарки и кладет их им под кроватки.
Страна, в которой оказались беглецы, была обширной и богатой. Почти всю ее окружали высокие горы и только на востоке и юге в сушу глубоко вдавались морские заливы. В центре страны возвышалась огромная гора, длинные отроги которой делили страну на несколько отдельных областей. С горы струились реки, орошавшие плодородную почву. На северо-востоке лежало большое озеро, отделявшее длинный узкий полуостров от основного массива земель. Север и центр были покрыты густыми хвойными и лиственными лесами и только на юго-западе находилась обширная пустыня. Ее пески доходили почти до побережья южного залива, вдоль которого узкой полосой тянулись тропические заросли. Западную часть занимала равнина, покрытая высокой травой.
Страна изобиловала различными животными и птицами. В ее недрах скрывались богатые запасы руд. Воды были полны рыбы. Климат был мягким. Лето было долгим и жарким. Снег выпадал только на далеком севере. Дальше легенды рассказывают, что от Гведианы Алкуин, Кируин и Мелуин повели свой народ к Большой горе. За обилие деревьев центральную область назвали Зеленой страной, а самый большой лес – Зеленым лесом.
В середине Зеленой страны гведы заложили город Квакенбург. Квакенбургом это место называли гвины – жители соседней Гвинляндии – из-за большого количества лягушек, которых они здесь ловили. Для гвинов лягушки и змеи издавна считались деликатесом и лекарством. После основания Квакенбурга братья поспорили – кому править в Зеленой стране? Алкуин хотел управлять народом единолично, Кируин предлагал царствовать сообща всем троим, а Мелуин – по очереди. Так и не договорившись, Кируин и Мелуин, каждый со своими сторонниками, покинули Квакенбург. Кируин ушел на север к Голубому озеру в Голубую страну и основал свой город – Ксант. По легенде, Ксант – имя дракона, которого на том месте убил Кируин. Мелуин же направился на юг и после долгого и трудного пути построил город Портобелло на берегу океана в Оранжевой стране. Так гведы разделились на три племени. Жителей севера стали называть озерными гведами, центра – лесными, а юга – южными гведами. Немного позже гведы из Голубой страны, двигаясь все дальше на восток, вышли на побережье Синего моря и на полуострове построили город Ориент, ставший главным городом Синей страны. Жителей Синей страны назвали поморскими гведами. Вот таким образом старинные предания рассказывают о появлении гведского народа.
Нотариус перевел дыхание и сделал глоток кофе.
– А что говорит наука? – задал я вопрос. Пусть старик порадуется, что у него любознательный помощник. Одобрительно посмотрев на меня, Мартиниус с увлечением продолжал:
– Гведские ученые-историки, так называемые гведографы, в результате своих исследований установили, что с древних времен территорию Гвеции населяли различные народы: на северо-западе в Гвинляндии, которую теперь чаще называют на гведский манер Фиолетовой страной, гвины – потомки каких-то арийских племен; в Великой Желтой пустыне имолы – кочевники неизвестного происхождения, а на южном побережье когда-то находились колонии древнегреческих городов-государств. Потомков гордых эллинов в наши дни называют гведиотами, чтобы отличать от гведов. Даже древние египтяне посещали Гвецию. На побережье Гведской Ривьеры недалеко от Сан-Питера местные жители однажды откопали статую Изиды, египетской богини. Затем, согласно легендам, одиннадцать веков назад сюда пришли Алкуин, Кируин и Мелуин со своими людьми. Впоследствии в Портобелло поселилась группа французских гугенотов, а также небольшое число евреев.
Моя мечта, Мельхиор, найти тот самый камень, который был установлен на месте встречи Алкуина, Кируина и Мелуина с Гведикусом и тем самым доказать, что и братья-близнецы, и Гведикус действительно существовали. Когда-нибудь я организую экспедицию к берегам Гведианы и обязательно найду этот камень.
Гведикус, наряду с братьями-близнецами, Яном Квакенбуржским-Крестителем Гвеции, Хенриком Великим и королем Себастьяном, одна из значительнейших и интереснейших личностей в истории нашей страны, Мельхиор. О нем существует множество легенд и преданий. Он творил чудеса, понимал язык животных и птиц, повелевал стихиями, помогал людям, лечил и спасал их, карал злодеев. Я хочу найти материальное подтверждение этому. Я думаю, что Гведикус был кем-то, похожим на китайских мудрецов-даосов, которые, чтобы достичь бессмертия, учились управлять жизненной энергией. Может быть, Гведикус бывал в Китае и был знаком с учением даосов? Вопросы, вопросы… Постараться найти на них ответы, что может быть увлекательнее этого, Мельхиор?
– Я понимаю вас, доминус.
– Ах, мой мальчик! Как много люди еще не знают о своей собственной истории даже в наш просвещенный век. И это, когда по мощеным гладким камнем улицам мчат роскошные экипажи, величественные здания ярко освещены газовыми лампами, а комфортабельные парусные пакетботы из Ориента достигают островов Гведской Ост-Индии всего за одну неделю! Когда образование и прогресс поднялись на невиданную вершину! Ведь сегодня даже в самой захолустной деревеньке где-нибудь за Большой горой можно найти грамотного селянина. И в это самое время, в нашей цивилизованной стране, мы часто рассказываем друг другу какие-то байки не зная, что в них правда, а что нет. Мой долг, Мельхиор, внести посильную лепту в историческую науку!
– Может быть, когда-нибудь в далеком-далеком будущем люди дойдут до такого взлета мысли, что смогут овладеть не только силой ветра, как сейчас, но и, например,… силой пара? – наугад предположил я.
– Да-да, – насмешливо подхватил старик, – и придумают какие-нибудь пароходы, к которым будут цеплять телеги с пассажирами и багажом! Нет, мой дорогой Мельхиор. И у человеческого гения есть предел.
Глава третья
В которой у Мельхиора появляется возможность увидеть шедевр
– Что у нас сегодня на завтрак, Саския? – спросил как-то утром нотариус, усаживаясь за стол в столовой.
– Сосиски по-кронски с горчицей и яичница с помидорами, – ответила служанка, внося в столовую большой поднос, уставленный тарелками.
– Кстати о сосисках по-кронски, Мельхиор, – обратился ко мне Мартиниус. – Сегодня меня должен посетить молодой граф Озрик Де-Бург. Я вчера получил письмо от его отца графа Бертрама, в котором он просит принять своего сына по важному и неотложному делу. Поэтому, когда он явится, немедленно проводите его ко мне в кабинет.
– Осмелюсь спросить, месьер нотариус. Какая связь между нашим гостем и сосисками по-кронски с горчицей?
– Ну как же, – поразился моей непонятливости нотариус, – ведь замок Три Башни, принадлежащий графу Бертраму, находится не где-нибудь, а в окрестностях Крона. Крон – старинный городок на реке Крона и знаменит не только своими сосисками, но и древним монастырем Патерностер ордена Гведских Братьев и Сестер. Два года назад я гостил у графа в Трех Башнях и часто прогуливался по узким извилистым улочкам города. Осматривал я и монастырь, который был основан еще при Хенрике Великом, то есть более восьмисот лет тому назад. На монастырском кладбище, между прочим, находится и фамильный склеп рода Де-Бургов. Теперь вы понимаете Мельхиор, почему услышав о сосисках по-кронски, я вспомнил о визите Озрика Де-Бурга?
Между прочим, я заметил, как засветились от удовольствия глазки старика, когда он произносил слова: "граф", "замок", "фамильный склеп".
Молодой граф появился у нас перед обедом. На первый поверхностный взгляд он не очень походил на потомка знаменитого аристократического рода. Среднего роста, симпатичный, хорошо сложенный мужчина лет тридцати, одетый в скромный серый сюртук с университетским значком. Большие серые глаза с грустинкой, удлиненное лицо с тонкими чертами. Граф напомнил мне преподавателей гимназии, в которой я учился. И только приглядевшись внимательнее, я заметил, что сюртук сшит хорошим мастером из дорогой ткани. Сюртук был застегнут на серебряные пуговицы с маленькими графскими коронами. На пальцах нашего гостя сверкнули золотые перстни, а рукоятка его трости была сделана из настоящей слоновой кости, также оправленной в серебро.
– Озрик Бертрам Де-Бург, – представился молодой человек приятным низким голосом. – Я хотел бы увидеть месьера Мартиниуса.
– Добрый день, ваше сиятельство, – вежливо ответил я. – Месьер нотариус ждет вас. Прошу следовать за мной.
Проводив гостя в кабинет нотариуса, я хотел выйти, но мой патрон сделал знак, чтобы я остался и, выйдя из-за стола, пожал графу руку, приветливо улыбаясь.
– Здравствуйте, Озрик. Очень рад вас видеть. Располагайтесь поудобнее. Чем могу служить?
– Здравствуйте, месьер Мартиниус. Я тоже рад вас видеть, – ответил граф, усаживаясь в кресло. – Я находился в Квакенбурге по делам и отец поручил мне попросить вас приехать к нам в Три Башни как можно скорее. Я возвращаюсь домой завтра и вы можете ко мне присоединиться. Я еду один и в моей карете достаточно места.
– А что случилось? Почему такая спешка? – спросил мой патрон.
Граф нахмурился:
– Последние месяцы отец чувствует себя неважно. Вы, наверное, помните, что еще два года назад, когда вы у нас гостили, у него случались сердечные приступы. В последнее время его состояние ухудшается с каждым днем. У отца сильные боли. Он находится под постоянным присмотром врача. Доктора прописали ему лекарство, которое помогает ему уснуть. Иначе, я даже не знаю, чтобы мы делали. Видимо, отец хочет сделать какие-то распоряжения и приглашает вас – человека, которому доверяет вся наша семья.
– Вы сообщили мне печальные новости. Однако будем надеяться на лучшее, – сказал нотариус.
– Надеяться – вот и все, что нам остается в такой ситуации, – грустно согласился молодой граф. – Так что вы ответите?
– Раз дело обстоит таким образом, я, разумеется, поеду завтра с вами, дорогой Озрик, – решил нотариус, – но я хотел бы взять с собой моего секретаря Мельхиора. Надеюсь, это возможно?
– Как вам будет угодно, – кивнул граф. – Я заеду за вами в девять утра.
Наш гость отказался от предложения остаться на обед, сославшись на еще незаконченные дела, и откланялся. Проводив гостя, я вернулся в кабинет.
– Ну что же, Мельхиор, собирайтесь. У вас появилась возможность побывать в замке Три Башни. Вы увидите настоящий старинный гведский замок.
– Хорошо, месьер нотариус, – покорно сказал я. Честно говоря, я не был рад трястись в карете, а потом жить в каком-то старом замке. Мне совсем не хотелось покидать наш уютный домик, но ничего не поделаешь, спорить не приходилось.
– Замок Три Башни был построен более пятисот лет назад, – старик снова сел на своего любимого конька, – и украшен, как вы наверное, Мельхиор, со свойственной вам проницательностью догадались, тремя башнями. Форма его главной башни, так называемого донжона, напоминает донжон замка Палатинат, расположенного на севере недалеко от Ксанта. А какие там изумительные эскарпы и контрфорсы! Это – шедевр крепостной архитектуры! Настоящий любитель истории просто обязан воспользоваться таким случаем!
Глава четвертая
В которой Мельхиор просыпается в Квакенбурге, а ложится спать в замке Три Башни
Утром, сразу после завтрака, в нашем тихом особняке на Зеленой улице раздался звонок. Выглянув в окно, я увидел большой зеленый экипаж с гербами на дверцах: три золотые крепостные башни на красном поле. Над гербами блестели серебряные графские короны. Граф Озрик был точен.
Я спустился в прихожую, захватив с собой уложенный еще с вечера саквояж с самыми необходимыми вещами – сменой белья и бритвенными принадлежностями. В прихожей уже нетерпеливо переминался мой шеф, одетый, как и положено полноправному члену Гильдии гведских нотариусов, в широкий до пят черный плащ с высоким красным воротником. В одной руке он держал дорожную сумку с металлическими пряжками, на которых была выдавлена надпись: "Бенедикт Мартиниус, нотариус", а в другой – черный бархатный колпак с красным помпоном и красными же квадратными широкими полями. В этом пышном наряде крошечный старик был похож на императора Лилипутии.
– Быстрее Мельхиор, – поторопил меня патрон. – Невежливо заставлять графа ждать.
Попрощавшись с Саскией, которая даже немного всплакнула, мы вышли на улицу. Граф Озрик Де-Бург, выйдя из кареты, сердечно приветствовал нас. Отдав свой скромный багаж кучеру, мы удобно устроились в карете на кожаных диванах. Кучер уложил наши саквояжи в багажное отделение, расположенное сзади, забрался на свое место и резко свистнул. Кони мягко тронули с места тяжелый экипаж и покатили его по вымощенной гладким камнем мостовой на восток в сторону Кронских ворот.
Мы проехали Зеленую улицу, свернули на площадь Биржи и по улице Трех Близнецов через центр Квакенбурга выехали к Кронским воротам. Миновав широкие Кронские ворота с мощными квадратными башнями над которыми на ветру развевались разноцветные флаги Гведского королевства, Зеленой страны и города Квакенбурга, наша карета покатила, мягко покачиваясь на рессорах, по загородной дороге. За окном, вместо многоэтажных зданий с расположенными в них конторами и торговыми заведениями, замелькали небольшие аккуратные домики пригородов гведской столицы, окруженные фруктовыми садами.
Грохот колес по каменной мостовой сменил тихий шелест гравия. Зеленые домики с высокими красными крышами попадались все реже, а вязы, дубы, ели и сосны росли все гуще, подступали все ближе к дороге и, наконец, настоящий дремучий лес обступил наш экипаж, неторопливо двигавшийся дальше и дальше на восток.
За то время, которое понадобилось нам, чтобы покинуть столицу, мы не сказали друг другу и нескольких слов. Молодой граф дремал, откинувшись на мягкие подушки, мой патрон изучал какой-то юридический документ, а я просто глазел в окно. Это было мое первое далекое путешествие и мне конечно все было интересно.
Наконец нотариус спрятал бумагу в карман своего плаща и, увидев, что молодой человек проснулся и смотрит на нас, обратился к нему с вопросом:
– Дорогой граф, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до Трех Башен?
– Обычно дорога занимает весь день, – ответил Озрик. – От Квакенбурга до Крона примерно сто гведских миль. От Крона до замка – миль пять. Где-нибудь по дороге мы остановимся пообедать и к вечеру будем на месте.
– Я слышал, что ваша сестра помолвлена с каким-то молодым человеком? – спросил, улыбаясь, Мартиниус.
– Да, Валерия помолвлена с Тобиасом Сальватором. Он преподает риторику в кронской гимназии, но называет себя поэтом. Я, правда, его стихов не читал, поэтому ничего сказать по этому поводу не могу, но сестре он нравится. Конечно, Тобиас – человек не совсем нашего круга, но мы все считаем, что главное – счастье Валерии. Ведь ей уже двадцать восемь лет. Сестра влюблена в Тобиаса, очень хочет замуж и потому свадьба состоится через два месяца. Вся наша семья любит Валерию. Вы же знаете, господин Мартиниус, что наша бедная матушка рано умерла и Валерия была единственной женщиной в семье, пока не женился мой старший брат Себастьян.
– Кстати, как он поживает?
– Да как сказать, – пожал плечами Озрик. – Он служил в гвардейских драгунах. Недавно вышел в отставку и с семьей поселился в замке. Его жену зовут Патриция. Она из военной семьи – дочь драгунского полковника, бывшего полкового командира Себастьяна. У них есть сын Николаус. К несчастью, маленький Ники очень болен. Я не открою тайны, если скажу, что Себастьян очень невоздержан в отношении спиртного. Эта слабость помешала ему сделать военную карьеру. Она является причиной болезни Ники и скандалов Себастьяна с женой. Его безобразные попойки вконец испортили отношения с отцом, который почти перестал общаться с братом. Только я, да еще, конечно, Валерия пытаемся что-то сделать, как-то ему помочь. Однако и у нас временами опускаются руки. Вот, например, недавно Себастьян в какой-то кронской пивной повздорил с проезжими торговцами. Перепалка закончилась дракой. Себастьяна привезли домой на телеге едва живого. И хотя потом он утверждал, что его смогли одолеть только благодаря большому численному перевесу, я склонен думать, что у него от выпитого просто двоилось в глазах. После этой выходки отец и решил вызвать вас в Три Башни.
Озрик замолчал и задумался. Мы тоже молчали, смущенные его откровенностью. Вдруг граф кивнул головой, будто отвечая каким-то своим мыслям, и произнес:
– Мне в последнее время кажется, что над нашей семьей сгущаются какие-то тучи. Что-то недоброе ожидает всех нас. Не знаю, отчего это, но такое ощущение охватывает меня все чаще. А иногда я думаю, что это просто нервозность из-за болезни отца и поведения Себастьяна и все еще переменится к лучшему. Право не знаю…
В молчании мы продолжили свой путь через знаменитый Зеленый лес. Этот густой лес находится между Атласными горами на западе и рекой Кроной на востоке, между Большой горой на севере и Зелеными горами на юге. Зеленый лес и в наше время занимает большую часть Зеленой страны, а некогда он был еще обширней. Сейчас восточная часть, по которой мы ехали, заселена, обжита, покрыта замками, деревнями, фермами, дорогами, тропами и просеками, но в западной части от Вилона до Атласных гор и сейчас в нем слышится только завывание волков.
Время от времени деревья за окном редели и, в стороне от главной дороги, появлялись селения. Металлические таблички сообщали нам их названия: Тенистые Вязы, Лесная Поляна, Гведская Миля. В полдень мы решили дать отдых лошадям и остановились на обед в одном из таких селений под названием Зеленое Поле. Пока кучер возился с лошадьми, мы зашли в придорожную харчевню, над входом в которую бросалась в глаза витиеватая надпись "У толстяка Вилема" и заказали крепенькому добродушному хозяину в чистом белом переднике и колпаке три порции жареной картошки с котлетами, салат и пиво.