Родик вопросительно уставился на Нату даже перестав завинчивать штопор в пробку. Ната перехватила этот взгляд и улыбнулась.
- Ты первый мужчина в моей жизни, который носит в кармане штопор. Открой тайну, а?
- Тайну золотого штопора?
- Угу.
- Да никакой тайны здесь нет, - Оболенский взял бутылку в левую руку, а правой с помощью штопора стал вынимать из нее пробку. - Когда я зашел в цветочный павильончик, что бы купить те самые розы с которых началось наше знакомство, то заметил, что лесные феи, порхающие вдоль набухающих амброзией бутонов и, по совместительству, являющиеся продавцами, слегка навеселе. А причиной их веселья была бутылка эльфийского нектара, то есть вина, которую они не успели спрятать при моем появлении под прилавок. Бутылку они открыли штопором, который я у них и купил после некоторых уговоров и серии изысканных комплементов.
- А зачем ты купил у них штопор?
- Ну я же видел сквозь окно витрины, как ты выбирала вино и решил, что эту бутылку ты выпьешь сегодня со мной. А бутылку надо будет чем-то открыть…
- Самодовольный нахал, - констатировала Ната и почему-то поджала губки.
- Что есть, то есть, - усмехнувшись, констатировал Родик со звонким хлопком вынимая пробку из горлышка. - Только есть одна проблема, барышня.
- Какая?
- У нас нет фужеров, - поведал Оболенский. - И не думай пожалуйста, что я сейчас как по мановению волшебной палочки достану из кармана пиджака два хрустальных бокала. Повторяю. Я не волшебник, я только учусь. Материализацию хрусталя мы еще не проходили. Штопор - пожалуйста, а хрусталь - увольте.
- Ну и подумаешь! - фыркнула Ната. - У нас же есть вторая бутылка! Открывай, Родион! Я буду пить из одной бутылки, ты из другой.
- Марочное французское вино? - переспросил Оболенский. - "Бордо", - он прищурясь посмотрел на этикетку. - Девяносто пятого года из горал? На скамейке в сквере? Как какой-нибудь пролетарский портвейн или херес?
- Да, - восторженно проговорила Ната. - Будем пить Бордо из горлышка как портвейн или херес в студенческие годы. Пить, закусывать сыром, который будем отщипывать маленькими кусочками и колбасой, которую будем просто отламывать!
- Очень романтично, - согласился Родик.
- А, что? Нет? - спросила Ната.
- Да! - кивнул Родион. - Конечно, да! Приятно встретит девушку в которой еще не угасло чувство прекрасного!
Он собрался было открыть вторую бутылку, Ната воскликнула, указывая пальчиком в сторону Эрмитажа:
- Смотри! Дворцовый мост разводят!
Глава одиннадцатая
В которой Родик и Натка пьют вино и смотрят на Луну, где по слухам плещется целый океан любви, а воздухе тем временем начинает витать бриллиантовый дым, почему-то с зеленоватым оттенком
Родион проследил за ее рукой. Два циклопических пролета дворцового моста действительно дрогнули. Между ними появилась небольшая щель и столбы поддерживающие провода трамвайной лини стали как-то неестественно заваливаться набок. Подсвеченные снизу сине-зеленым неоном створы Дворцового поднимались все выше и выше к нереально светлому, легкому как вуаль тумана, Петербургскому небу. Совершенно бесшумно. И благодаря этой бесшумности начинало казаться разводная часть моста совершенно не имеет веса.
- Сто лет живу в этом городе, - с благоговением в голосе проговорила Ната, - И сто лет при виде этого зрелища у меня захватывает дух. Настолько он необычное и нереальное. Иногда мне кажется, что если разогнаться от Невского проспекта на машине и въехать на разводящийся Дворцовый мост, то по нему, как по трамплину можно прыгнуть в небо и улететь далеко-далеко к звездам…
- Да, - сказал Родион тоже заворожено глядя на то, как Нева разлучает на несколько часов берега-братья. - Удивительный город, который каждую ночь делится на два, - Родик поежился, решил, что уже довольно прохладно, потому как дело двигалось к середине сентября, сбросил с себя пиджак и накинул его сверху на Наткин свитер, а сам присел рядом.
- Спасибо, - тихо проговорила Ната и передернула плечиками. - я действительно немного продрогла, - чуть наклонившись она коснулась плечом Родиона, а Родик просунул руку у нее за спиной и обнял девушку за тонкую талию.
- Ты не замерзнешь? - спросила она.
- Нет, - ответил он.
- Спасибо, - еще раз поблагодарила она склоняя голову ему на плече.
Так они и седели на скамейке в сквере вытянувшемся вдоль набережной недалеко от дворцового моста. Он думал о том как приятно пахнут ее волосы, она о том, какое все-таки настоящее, надежное мужское тепло исходит от этого еще несколько часов назад незнакомого мужчины, заставляя чувствовать себя спокойно и уверено.
А по Неве в сторону Ладоги размеренно, один за другим, наступая друг другу на винты, шли сухогрузы под утробное ворчание судовых машин, в шелесте рассекаемой форштевнем невской волны. Шли сухогрузы, тяжелые, неповоротливые и не по воротимые, словно какая-то неведомая, магическая сила влекла их из Гавани в сторону Ладожского озера. И казалось, что ничто на земле не сможет остановить этого целенаправленного движения.
И сотни неспящих глаз следили за ними.
И среди этих глаз были глаза Родиона и Наты.
А за всем этим был город, вытянувшейся вдоль реки анфиладой домов, разноцветные фасады которых с другого берега были похожи на фанерные декорации Большого театра.
А над всем этим плыла Луна, молчалива, бледная, бесстрастная и огромная…
- Моя бабушка говорила, - прошептала Ната, - что это Кот-краденец каждый вечер крадет с неба солнце, а потом, проказник этакий, всю ночь разъезжает по небу в серебряной масленке до краев наполненной маслом. Похоже, правда? - спросила она Родика пристально глядя на Луну. - Это я все про солнце которое ты можешь украсть. - уточнила она.
- Правда, - согласился Родион отпивая вина из бутылки. - Ничего винишко. Забавное, - он отщипнул немного от крохотной головки сыра которую обнаружил в пакете и продолжил, закусив винную сладость. - А еще я слышал, что если очень долго смотреть на Луну, то можно сойти с ума…
- Стать Лунатиком, - поправила Родиона Ната. - И ходить по ночам во сне… Дай мне тоже вина, пожалуйста и сыра, - попросила она. - А ты можешь затмить Луну?
- Ну если солнце могу, значит и Луну тоже… - он протянул ей бутылку. - Я не буду новую открывать пока. Пей из моей.
- Хорошо, - согласилась Ната. - А как? - в ее голосе появилась хитринка.
- Как я устраиваю затмения? - Родик отщипнул немножко сыра и протянул Нате.
- Угу. Спасибочки, - ответила она. - Да. Как?
- Не скажу, - просто ответил Родион.
- Почему?
- Потому, что стоит раскрыть одну маленькую тайну одной маленькой очаровательной женщине, как через пол часа о ней будет знать весь огромный мир. Может быть я когда решу стать известным иллюзионистом и заработаю на этом кучу денег.
- Как Копперфильд?
- Больше, - пообещал Родион.
- Никогда бы не подумала, что на затмении Луны можно заработать много денег, - прижимаясь к Родику сказала Ната.
- Деньги можно зарабатывать на чем угодно, - уверенно проговорил Оболенский.
- А еще на Луне бывают моря, - не слушая заметила Ната, жмурясь от удовольствия как кошка.
- И океаны бывают, - добавил Родион беря из рук Наты бутылку и отпивая. - Ну и, что с этого, - он пристально посмотрел на Луну. - Только на самом деле это никакие не моря и не океаны, а бескрайние пустоши и равнины расположенные от земли на расстоянии триста восемьдесят четыре миллиона километра.
- Все равно красиво звучит, - сказала Ната. - Океан Бурь. Море Ясности… - она задумалась. - Чего там еще приходит на ум из школьного ученбника по астрономии?
- Море Дождей, Море Влажности… - продолжил Родик слегка напрягая память. - Какая на Луне влажность? Какие дожди? Пыль одна!
- Ну и что? - сказала Натка. - Зато ты только вслушайся как красиво! Море Радости! Если бы ты владел Луной, то смог бы подарить мне Море Радости?
- Наточка, - с грустью в голосе сказал Родион. - Дорогой мой человечек! - Если бы я владел Луной, то подарил бы тебе не только Море Радости, но и Море Надежд помноженное на Океан Любви!
- Ну, - сказала Ната. - Такого океана на Луне положим нет.
- Ну и что? - хмыкнул Родион. - Какая разница? Согласно международной конвенции об освоении космоса Луна принадлежит всем государствам земли, то есть никому конкретно, а мне уж тем более. Так, что дорогая моя Наточка, море радости я подарить тебе не смогу, хотя очень бы хотелось…
- То есть как это никому не принадлежит? - встрепенулась Ната. - очень даже принадлежит. Я даже знаю кому! Вот!
- И кому же? - с усмешкой поинтересовался Родион.
- Луноходу!
- Не понял, - Родик недоумевая посмотрел на девушку.
- Вовчику Оболенскому!!! Луноходом мы еще в школе прозвали за то, что… - Ната торжествовала. - Ой, - сказала она. - Как интересно! - У вас же с ним фамилии одинаковые!
- Подумать только какое совпадение, - скептически заметил Родион.
- Нет, правд! - Натка повернулась к Родику. - Как интересноооо! - протянула она. - Вова Оболенский - мой одноклассник. - еще в школе он хвастался, что, дескать принадлежит к знатному роду графьев Оболенских! Дескать о его предках и у Льва Толстого упоминается в "Войне и Мире" и еще много где в разных исторических книжках… Очень он кичился своим происхождением и голубой кровью, хотя сам был тупица и зазнавала!
- Забавно, - сказал Родион.
- Так может ты ему дальний родственник? - Ната взяла бутылку вина у Родика, отпила из нее, уже ощущая как алкоголь запускает мягкие теплые пальцы под кожу на затылке.
- Может быть, - сказал Родик. - Но к сожалению ваш покорный слуга воспитывался в детдоме куда был определен сразу после родов. Единственное, что я знаю о своей генеалоги это то, что мою маму звали Анастасия Ивановна Оболенская… А было это все в славном городе Ростове, который стал мне на самом деле и мамой, и уж конечно, как в песне поется, папой. Так-то. Даже если у меня и появился некий дальний родственничек, что еще не факт. Мало ли в Бразилии Донов Педро? Да и что мне с того?
- Как, что? - всплеснула руками Ната. - Я же тебе самого главного не рассказала. Еще в школе Вовчик хвастался тем, что его предкам сам, - Натка подняла вверх указательный палец. - Сам Император Петр Первый Самодержец Всея Руси жаловал в вечное владение Луну. Представляешь? За это ему прозвище "луноход" и дали! А ты говоришь никому Луна не принадлежит. Луноходу! Вовчику Оболенскому она принадлежит! И тебе может тоже, раз ты Оболенский, - добавила она последнюю фразу. - Вот, так!
- Смешно, - надменно улыбнулся Родик.
- И ничего смешного! - возразила Натка. - Я своими глазами видела старинный документ, который Вовчик тайком слямзив у родителей приносил в школу. Манускрипт сей был запаян в целлофановый кулек, что бы не портился и в нем черным по белому было написано, что я, дескать такой сякой "Император Всея Руси Петр Первый жалую графу Оболенскому небесное светило Луну в вечное владение за заслуги перед отечеством нашим славным". И все это собственно рукой государя начертано! Представляешь за сколько этот документик, да еще с таким содержанием можно на каком-нибудь аукционе продать? О-го-го!
- Документик, говоришь, продать? - Родион Оболенский прищурившись посмотрел на захмелевшую Нату, а потом на плывущую над Невой Луну и почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев и холодок в животе. Так всегда бывало у него перед тем как на свет божий должна родится свежая, оригинальная идея? - И где он сейчас этот твой Вовчик Оболенский?
- Да там, же где и всегда, - сказала Ната. - Пьет водку в каком-нибудь баре или ночнике и рассказывает всем какой он умный. Или валяется у себя дома на Литейном в квартире пьяный в стельку. Жизнь прожигает, в общем.
- Богатенький? Раз жизнь прожигает?
- Богатенький, - кивнула Ната. - Хотя все относительно.
- А денежки у него откуда? - поинтересовался Родион. - Коммерсант, али кто покруче?
- Да, какой он к черту коммерсант, - отмахнулась Натка. - Единственное, что он мог в плане коммерции, так это фарцевать в школе жвачкой, которую ему папа привозил когда за границу на какой-нибудь симпозиум ездил.
- Так и с чего он ведет такой праздный образ жизни?
- Известно с чего, - ответила Натка. - Распродает фамильное имущество. Сдает знакомому антиквару по одной картине в год и живет припеваючи. А картин у него много! Оболенские-то все-таки графьями были. Видимо во время революции припрятали кое, что на черный день.
- Есть! - Родион хлопнул в ладоши. - Есть!
- Что, есть? - переспросила Ната.
- Бриллиантовый дым!
- Какой еще дым?
- Бриллиантовый!!! - Родион выхватил у Наты бутылку и сделал несколько длинных, булькающих глотков. - Феноменально! - воскликнул он. - Замечательно!
- Ты, чего? - спросила Ната.
- Идея! - с жаром проговорил Родик. - Понимаешь? Нет? У меня появилась ИДЕЯ! Это совершенно непередаваемое чувство. "Эврика!" - в свое время кричал Архимед. "Идея!" - кричу я. Бриллиантовый дым. Озарение!
- Да, к чему ты это все!? - Ната во все глаза смотрела на молодого человека. - У меня такое чувство, что ты сейчас пустишься в присядку.
- А это мысль! - воскликнул Родион, сходу опустился на корточки и пошел в присядку смешно выкидывая вперед ноги.
Ната рассмеялась.
- Эй, месье Танцор Диско! У вас все дома? - смеясь спросила она. - Прекратите сей час же! Вы привлекаете внимание широкой общественности, - Ната оглянулась и увидела, что компания пьющая пиво на соседней лавочке как-то странно смотрит на Родика и, сало быть, на Нату.
- Ну. И. Пусть. У. Меня. Все. Дома, - продолжая плясать, в так дыханию ответил Родион. У. Меня. Все. Дома. Ай! Да! Родик! Ай! Да! Сукин… Сын! Фу! - он присел на скамейку рядом с Натой. - Я твой должник, - сказал он ей.
- С чего бы это?
- Ты мне только что подарила просто гениальную идею!
- То есть так и гениальную?
- Вне всякого сомнения! - Родик указал на Луну застрявшую меж пролетов разведенного дворцового моста как в тисках. - Знаешь?
- Что, сколько стоит? Дворцовый мост, сколько стоит?
- К черту дворцовый мост!
- А, что? - Ната еще раз посмотрела туда куда указывал ей Родион. Луна, сколько стоит?
- Луна.
- Сколько?
- О-о-о! - протянул Родион. - И глаза его сверкнули адским, почему-то зеленым, пламенем. - Луна стоит минимум… - и Родион Оболенский назвал сумму.
Глава двенадцатая
В которой выясняется, что Луна стоит гроши, но с другой стороны сто центов - это доллар, сто долларов - это сто долларов, а сто миллионов долларов - это миллион раз по сто центов
- Ну, все, Наточка, я пошел, - сказал Родион.
- Удачи, любимый, - ответила Ната и обвив руками его шею, нежно и долго поцеловала. - Встретимся вечером, как договорились. Я помчала, а то мама мне из-за Женьки голову снимет! И смотри поосторожней с Вовчиком. Он и раньше был парнем со странностями, а сейчас, как мне тут рассказывали, крыша ему вообще ручкой сделала.
- Не беспокойся, - сказал Оболенский. - Я это учту.
Он вышел из машины, захлопнул дверь, заглянул внутрь автомобиля через лобовое стекло и улыбнулся. Ната помахала ему рукой и уехала.
Родик проводил автомобильчик взглядом, покачал головой и повернулся лицом к парадной дома на Литейном, где, как ему указала Натка, жил ее старый школьный знакомый - Вовчик Оболенский по прозвищу "луноход", весьма колоритная личность и натура несомненно широкая.
Глупый осенний ветер, как слепой щенок тыкался влажной мордочкой в кроны деревьев, пока еще беззубым ртом обрывая с них первые желтые листья, которые уже к концу сентября должны будут усыпать парки, скверы и тротуары города, а уж пригорода и подавно.
И скоро можно будет ходить аллеями, пинать листву, вдыхать сырой, с горчинкой осени воздух, и думать о том, что счастье это миг. Миг не на земле и даже не на небе, а где-то по середине, то есть в самом воздухе.
Мы вдыхаем эти миги, эти мгновения, эти молекулы живительного кислорода вперемешку с бодрящими молекулами счастья и от этого нам становится хорошо и приятно.
И нам кажется, что не все еще потеряно. ВСЕ еще впереди. Можно, сказать больше, ВСЕ уже рядом, стоит только свернуть за угол или зайти в парадную, и ты наткнешься на это ВСЕ. И это ВСЕ у тебя будет, обязательно и ВСЕнепременно.
Эти мысли пронеслись в голове Родика и осели на жердочках сознания как стайка перелетных птиц.
"Какое замечательное утро! - подумал Родион. - Какой замечательный город! Какой замечательный день намечается сегодня в этом городе. День Предвкушения Победы! Хотя и потрудится конечно придется…"
А утро действительно было замечательное. Достойное продолжение замечательной ночи, которую Родик с Натой начали встречать под разведенными мостами, а проводили в квартире одной Наткиной подруги-переводчицы, так кстати укатившей в Германию на Всемирный фестиваль пива по свое переводческой надобности.
Родик с удовольствием отметил, что дом переводчицы оказался очень и очень гостеприимным. Под вешалкой обнаружились мужские шлепанцы как раз его размера, в ванной свежее полотенце, кое какая еда в холодильнике, а широкая, размером с кавалерийский плац, кровать в спальне, за ночь даже не скрипнула, хотя Родион и Ната целеустремленно, до самого утра использовали ее по прямому назначению, то есть как ложе любви и страсти.
Родик порадовал Нату тем, что оказался мужчиной очень и очень активным, а Ната поразила воображение Родиона своей могучей фантазией эротической направленности и необузданным темпераментом которому позавидовала сама Жанна Д’Арк, а может быть и не позавидовала, потому как, если верить свидетельству современников, мужчинами Жанна не интересовалась, а скорее интересовалась женщинами.
В общем, все было здорово или, как говорят лилипуты применительно к такой ситуации, тютелька в тютельку.
Улыбаясь этим воспоминаниям, Родик потянул на себя дверь парадной, чувствуя легкое, но приятное головокружение, то ли от недосыпания, то ли от предчувствия того, что сейчас ему придется встретится с первой закорючкой в новом ребусе, который подкинула ему судьба и разгадка которого сулила прямо таки баснословные барыши. Настолько баснословные, что Ната сперва даже и не поверила…
… - Да какой дурак будет покупать у тебя землю ни где-нибудь, а на Луне? - Ната перекатилась на другую сторону кровати и прикрыла очаровательный голенький животик уголком одеяла. - Вот именно! Только дураки и будут!
- А ты думаешь мне будет этого мало? - хитро спросил Родион и отхлебнул вина из хрустального бокала.
- Фу, - сказала Ната. - Только не надо всех держать за идиотов!
- Почему всех? Только некоторых, - Родик прищурил глаза.
- Ну знаете, месье Ленинский Прищур! Только идиот будет платить деньги неизвестно за что!
- А вот тут ты не права, - сказал Родион. - Право собственности обычно подтверждается кучей разных бумажек, купчими, свидетельствами о собственности и так далее. Человеческое тщеславие - великая штука! Для пущей наглядности, - предложил Родион, - Проведем маленький, как говорят прокуроры, следственный эксперимент… Хорошо?
- Ладно, - Ната махнула рукой. - Давай. Только все равно ты меня не убедишь.