Молниеносная реакция воздушного аса помогает военному летчику Алексею Семенову избежать пули после выполнения боевого задания. Истребитель, на котором он совершает ночной перелет над охваченной боями Чечней, исчезает вместе с… аэродромом, а сам он, словно загнанный зверь, уходит от погони спецназовцев, срывая преступную операцию продажного армейского генерала. Но не все продается и покупается. Есть боевое солдатское братство, есть люди, умеющие смотреть в глаза смерти и отвечать на удар ударом. С такими союзниками Алексей не одинок - схватка только начинается…
Содержание:
-
Пролог 1
-
Глава 1 1
-
Глава 2 9
-
Глава 3 12
-
Глава 4 14
-
Глава 5 17
-
Глава 6 21
-
Глава 7 22
-
Глава 8 22
-
Глава 9 23
-
Глава 10 24
-
Глава 11 26
-
Глава 12 30
-
Глава 13 33
-
Глава 14 35
-
Глава 15 39
-
Глава 16 46
-
Глава 17 46
-
Глава 18 52
-
Глава 19 52
-
Глава 20 53
-
Глава 21 54
-
Глава 22 55
-
Глава 23 59
-
Глава 24 64
-
Глава 25 69
-
Глава 26 73
-
Глава 27 74
-
Глава 28 75
-
Глава 29 78
-
Глава 30 81
-
Глава 31 83
-
Глава 32 85
-
Глава 33 89
-
Глава 34 91
-
Глава 35 92
-
Глава 36 93
-
Глава 37 93
-
Глава 38 94
-
Глава 39 94
-
Глава 40 95
-
Глава 41 96
-
Глава 42 97
-
Глава 43 97
-
Глава 44 98
-
Глава 45 98
-
Глава 46 99
-
Глава 47 100
-
Глава 48 100
-
Глава 49 100
Иван Сербин
Черная акула
Все события и персонажи, описываемые в романе, - всего лишь плод воображения автора и не имеют к реальной жизни никакого отношения.
Пролог
Неоновый вечер наступал по мере того, как загорались один за другим фонари. Сперва они начинали тлеть медленно и тускло темно-желтым, затем постепенно становились желто-белыми и только потом ярко-голубыми, цвета грозовых молний. В их бледно-болезненном свете город принимал иные очертания, делался нарядным и довольно чистым. У стыдливых фонарей не хватало мужества выдернуть из мутно-пьяного вечера всю ту грязь, что ясно видна в свете безжалостного дня. Темно-зеленый "уазик"-пикап продирался сквозь вечер с упорством фанатика, идущего на эшафот. Он петлял по улицам, но его маршрут не наводил на мысль о преследовании. Скорее водитель просто пытался убить время. Однако если бы кто-нибудь проследил за движением машины, то без труда понял бы - она едет по спирали. Кружит вокруг какой-то точки, будто примериваясь для броска. Двое сидящих в кабине людей почти не разговаривали. Водитель - мощный, широкоплечий парень лет тридцати с короткой армейской стрижкой - нет-нет да и поглядывал в зеркальце заднего вида. Пассажир - коренастый крепкий мужчина с аккуратными ухоженными усиками и колючими карими глазами - сидел расслабленно, привалившись к дверце. На коленях у него лежал армейский плащ, под которым скрывался короткий тяжелый "кипарис", удлиненный глушителем. Шофер, как и пассажир, был одет в военную форму. У первого на погонах красовались две маленькие звездочки, у второго - четыре‹Соответственно лейтенант и капитан.›. Наконец лейтенант посмотрел в окно.
- Похоже, здесь, товарищ капитан. Вон дом номер четыре. И памятник…
- Вижу, - ответил капитан. Голос у него оказался скрипучим, неприятно резким. - Сделай-ка еще один круг.
- "Хвоста" нет. Я следил. Лейтенант никогда не позволил бы себе возразить сидящему рядом с ним человеку, но сейчас момент был слишком серьезным, и водитель осмелился, впрочем, тут же пожалев об этом.
- Делай, что тебе говорят! - приказал капитан. - Вперед! Он даже не повысил голоса, но что-то в нем изменилось настолько, что скрипучий с легким присвистом шепот прозвучал резче, чем крик, подхлестнув лейтенанта словно удар бича. Шофер нажал на газ, и "уазик" увеличил скорость.
- Не гони так, дуболом, - вновь недовольно буркнул капитан. - Учишь вас, учишь, нет, все как дети. В войнушку, что ли, играешь? ""Хвоста" нет", - передразнил он. Лейтенант промолчал. Машина миновала два квартала и свернула налево. Манящее неоновое зарево осталось позади. На горизонте, невероятно близком из-за липнувших к стеклам сумерек, стоял мрачный безмолвный лес, над которым горела одна-единственная звезда. На пути "уазику" не попалось ни одной встречной машины. Несмотря на короткий день, а может быть, как раз благодаря этому. Новый год.
- Поворачивай, - скомандовал вдруг капитан.
- Но нам еще квартал…
- Поворачивай, говорят тебе!!! Машина, взвизгнув колодками, начала поворачивать. Капитан поднял к губам передатчик, который держал под кителем.
- Приготовились! - проскрипел он в микрофон. - Отсчет: пять! четыре! Теперь пикап летел пулей. Проскочив первый перекресток на красный, "уазик" нырнул в полутьму узкого переулка. Впереди маячило ярко-желтое "окно" - зажатый меж стенами домов кусок залитого светом проспекта.
- Три! Живее! Живее!!! "Уазик" еще больше увеличил скорость, пробуксовывая колесами на ледяных, вмерзших в асфальт проплешинах.
- Два!!! Живее!!! Машина вонзилась в сияющий пятачок проспекта, вылетела на середину дороги, разворачиваясь вокруг оси, давя колесами разделительную полосу.
- Один!!! Пошли!!! Задние дверцы пикапа дружно распахнулись. Водитель одинокого "Москвича", послушно замершего на светофоре в сотне метров от "уазика", презрительно пробормотал: "Вот козел…", а секундой позже раскрыл от удивления рот. Он увидел мелькающие в кузове пикапа черные фигуры, поднимающие что-то на руки и выбрасывающие это на дорогу. "Уазик" моментально выровнялся и рванул вперед. Через секунду он уже исчез, точно дурной сон, а водитель "Москвича" продолжал смотреть на странное нечто, лежащее прямо посреди шоссе. Это было бесформенным, похожим на куль с сеном. Черным, отчего-то леденящим кровь. Красный глазок светофора сменился зеленым. "Москвич" медленно тронулся с места, прополз сотню метров и остановился вновь. Водитель, не выбираясь из салона, опустил стекло, выглянул и тут же опять ударил по газам. Машина стрелой полетела по проспекту. Водителя можно было понять. Он торопился домой, намереваясь хорошенько подготовиться к встрече Нового года. И ему вовсе не улыбалось провести весь вечер в милиции, давая бесконечные свидетельские показания. А на дороге он увидел труп молодого парня, одетого в толстую зимнюю куртку с меховым воротником и черные, точнее, темно-синие, заляпанные смазкой и залитые кровью штаны. Левой ноги у убитого не было. От колена и ниже осталось только кровоточащее, страшное месиво из раздавленной плоти и расплющенных костей. Мертвый лежал, глядя пустыми, подернутыми странной мутной поволокой глазами вслед удаляющемуся "Москвичу". Одинокая снежинка опустилась на еще теплое лицо, растаяла и повисла на щеке серебряной слезой. Холодная голубая звезда философски созерцала с небес людскую суету, и разбойник месяц весело скалился безгубым ртом сквозь рвущуюся ткань облаков.
Глава 1
- Кавказ подо мною. Один, в вышине… Семенов усмехнулся в маску: старшего лейтенанта Частнова пробило на поэзию.
- Шестьдесят четвертый, отставить разговорчики в эфире!
- Обижаешь, капитан. - "МиГ" Частнова рыкнул форсажем, моментально оказавшись вплотную к Семенову. - Мы ж на УКВ, хрен кто меня услышит, а тебя я уже три дня как не стесняюсь.
Друзья летали в паре четыре года, если не считать работу в должности инструкторов в КВВАУЛ - Краснодарском высшем военном авиационном училище летчиков. В связи с бесславной кончиной пути к коммунизму и, как следствие, с общим сокращением количества учащихся инструкторов перевели на небольшой аэродром в Воронежской области, недалеко от Боброва. Часть была не особо обременена горючим, поэтому боевые дежурства выпадали редко. Летный состав прозябал целыми днями в местном УЛО - учебно-летном отделе, лениво изучая матчасть и с серьезным видом изображая ладонями боевые виражи. В свое время Семенов и Частнов налетали весьма приличное количество часов над Северным Кавказом, и, когда перед начальством встал вопрос о прикомандировании летного состава в Чечню, оно - начальство - особо головы не ломало. Два "МиГа-29" были заправлены, подкрашены, держатели для ракетно-бомбового вооружения проверены, и вскоре оба приятеля оказались в Ключах, где и начали обживать койки в общежитии офицерского состава.
…До точки долетели быстро и без помех. "Сухари" прошли к огневой позиции боевиков над самой землей, а "МиГи" барражировали "вторым этажом", на высоте четырех тысяч метров, касаясь грязно-белого покрывала сплошных облаков трубами воздухозаборников. Над точкой оба "двадцать девятых" поднялись до четырех с половиной тысяч и пошли кругами на предельно малых скоростях, сканируя воздушное пространство активными радиолокаторами. И тут в стройной цепочке событий произошел сбой. Предполагаемая позиция боевиков расположилась на окраине небольшого чеченского селения, неровным полумесяцем прилепившегося к основанию скалистого склона. Дорога оттуда простреливалась в обе стороны километра на два. Выщербленное асфальтовое полотно оказалось сплошь забито блокированной чеченцами бронетехникой федеральных войск. Бомбовый удар при малейшем отклонении мог запросто накрыть колонну. Изучив обстановку, "сухари" вызвали базу. После недолгого раздумья оттуда сообщили, что высылают штурмовые вертолеты. Истребителям было приказано ждать и контролировать обстановку.
- И что теперь? - Частнов, судя по голосу, ехидно улыбался. - Долго нам здесь еще висеть?
- Кто его знает!.. - философски ответил Алексей, поочередно нажимая на педали начинающими затекать ногами. Истребитель послушно отозвался серией поворотов, "змейкой". - "Сушки" прикрывают "вертушки", мы прикрываем "сушки".
- Разховорчики в эфире, товарищ Сорох восьмой! - Эту фразу старший лейтенант выдал голосом комполка Муравьева, "папы", мастерски передав могучий украинский акцент.
- Да иди ты… Ага, - на экране радара появились два новых сигнала, - доковыляли "вентиляторы".
Вертолеты подошли со стороны Северной военной группы. Два "Ми-8МТ" сделали большой круг над деревней и зависли в зоне прямой видимости чеченской позиции, не проявлявшей в данный момент огневой активности. Повисев несколько секунд будто в нерешительности, ведущая "вертушка" разразилась коротким воплем носового пулемета. Скальная поверхность, перепаханная стальными болванками крупнокалиберных пуль, мгновенно ощетинилась трассами ответного огня. Вертолеты оттянулись немного назад и влепили по боевикам всеми видами бортового вооружения. Столбы огня и тучи взорванного камня совершенно скрыли лихорадочную деятельность выше по склону горы, сразу за селением. Несколько затянутых в камуфляж боевиков умело складывали пятнистую маскировочную сеть.
Приборная панель полыхнула красным. И тут же заговорила "Наташа" - система голосового оповещения:
- Снизу активная радиолокация…
- Лешка, да это же!..
- Вижу! - Семенов рывком перебросил тумблер КВ-связи. - Соседи, у вас под брюхом зенитный комплекс!!! Голос капитана ворвался в какофонию эфира. Там, внизу, электроника тоже успела отреагировать. Люди не успели. Два маломощных управляемых снаряда передвижного ракетного комплекса взмыли в серое зимнее небо. Поднявшись на высоту около десяти метров, ракеты резко изменили направление полета. Траектории их движения отчетливо прослеживались из-за беловатых дымных шлейфов отработанного газа, выбрасываемого раскаленными соплами. Ракеты пронеслись над плоскими крышами домов, сложенных из розового туфа, и сошлись на передовом "Ми-8". Шесть килограммов тринитротолуола, заключенных в оболочку из высоколегированной стали, повинуясь головкам теплового самонаведения, миновали бронестекло стрекозиного глаза кокпита и, поднырнув под сверкающий круг несущего винта, почти одновременно поразили сердце вертолета - блок двигателей.
- Петро, поднимайся до шести тысяч! И смотри в оба! - Семенов быстро направил самолет в облака.
- Понял, капитан, понял…
Вертолет провалился вниз на пару метров, потом резко взмыл вверх и начал заваливаться на правую сторону. И тут же взорвались баки. Машина мгновенно превратилась в ослепительно белый огненный шар. Пламя подернулось черными змеями копоти, с диким визгом оторвалась и выстрелила в сторону автотрассы длинная искореженная лопасть винта. Раздался еще один взрыв, и исковерканные останки вертолета тяжело рухнули на присыпанные снегом камни.
"МиГ" вывалился из облаков и продолжал снижаться с правым скольжением. Алексей поднял светозащитное стекло шлема и быстро огляделся. Подбитый вертолет рухнул метрах в двухстах от дороги, где и чадил сейчас колесной резиной. Второй "Ми-8", включив систему рассеивания горячих газов, на крейсерской скорости уходил на восток. Шум по КВ стоял неимоверный. Что-то орал экипаж уцелевшего вертолета, перемежая бессвязные вопли вполне отчетливым матом, РП - руководитель полетов - ревел приказы с башни в Ключах, кричали друг на друга летчики в штурмовиках.
- Мать его… заходим на цель! "Сухари" широко развернулись и, "облизывая" землю, непрерывно отстреливая имитаторы целей, двинулись на ракетную позицию. В ту же секунду чеченская установка выплюнула еще две ракеты. Головной "Су-27" шарахнулся влево, пропустив ракеты мимо себя. Попав в обжигающую струю раскаленного газа, заряды сработали, не нанеся штурмовикам никакого ущерба. "Сухарь" лихорадочно выровнялся и нанес удар. Две неуправляемые ракеты "С-29", сорвавшиеся с подкрыльных держателей, не дойдя до цели, взорвались посреди деревни. Результат был страшен. Два заряда, каждый в четыреста килограммов тротила, в клочья разметали более десятка домов. Огненный вал прокатился по узким улочкам, срывая крыши дьявольскими вальсирующими протуберанцами. Розоватые каменные стены, превратившиеся в осколки титанической гранаты, как метлой вымели не меньше половины жителей деревни. Ведомый штурмовик успел сориентироваться и, свечой взмыв в небо, перевалил через стену огня. Семенов бессильно зарычал, увидев, что "сухари" заходят на второй круг. Щелчком активировав нашлемную систему наведения, он до отказа оттолкнул ручку управления, бросая "двадцать девятый" в почти отвесное пикирование.
- Пуск зенитных ракет! - "Наташа" была, как всегда, любезна и предупредительна.
- Вижу! Самолет тряхнуло, с хвоста сорвались ложные тепловые цели-ловушки. Ракеты пронеслись мимо, едва не задев алюминиево-литиевую обшивку фюзеляжа. Алексей поймал в прицел зенитный комплекс, взял штурвал немного на себя и нажал на гашетку. Он еще успел разглядеть, как зенитный комплекс превращается в миниатюрное подобие адского котла, а затем резко потянул штурвал на себя, выравнивая самолет. Восьмикратная тяжесть обрушилась на него огромным резиновым молотом, вдавливая тело в кресло, расплющивая, заставляя мышцы судорожно напрягаться, выжимая из легких последние капли воздуха.
- Перегрузка критическая! - заверещал в ушах женский голос. Алексей только захрипел в ответ. Сквозь пелену в глазах в нижней точке кривой он успел заметить промелькнувшее над ним брюхо ведущего "Су-27" и быстро утопил левую педаль, уходя в сторону шоссе.
- Ты, б…, герой долбаный… - резанул по ушам знакомый голос пилота штурмовика. - Ты что, сука, делаешь? Семенов развернулся в широком вираже, пролетел над останками ракетного комплекса и начал набирать высоту.
- Вызывай "вертушку", пусть заканчивает.
"МиГи" скатились со взлетно-посадочной полосы на рулежку - вспомогательную полосу. Здесь самолеты встретили бригады техников с тягачами. Алексей отстегнул ремешки шлема и открыл фонарь кабины. Маска нырнула в предназначенное для нее гнездо чуть ниже системы наведения. С глухим стуком легла на борт истребителя узкая алюминиевая лестница.
- Эс-скалатор, т-т-товарищ капитан. - Из-за борта, как чертик из коробочки, вынырнула чумазая физиономия прапорщика Хлюсика.
- Спасибо, Николай. Техники были местные, но с Хлюсиком Алексею повезло. Тощий, нескладный парень с плохо сросшейся "заячьей губой", - при разговоре от него во все стороны летели мелкие брызги, - Николай до самозабвения любил истребители. При этом прапорщик обладал ну просто неуемной энергией и с самолетом готов был возиться часами.
- Все в п-порядке, Алек-ксей Николаевич?
- Нормально, Коль. - Семенов перемахнул через борт на наплыв крыла и с наслаждением прогнулся, упираясь кулаками в поясницу. - Проверь рулевые, ага? Что-то выравнивается плохо.
- Сделаем, т-товарищ капитан. - Прапорщик расплылся в жутковатой улыбке и скатился вниз по лесенке. Завывая плохо отрегулированным двигателем, к самолетам подкатил штабной "уазик". Дверца со стороны водителя открылась, и из машины неторопливо выбрался младший сержант. Навалившись локтями на капот, он достал из кармана пачку "Явы", выудил сигаретку и, прикурив, с наслаждением затянулся, многозначительно поглядывая в сторону Алексея. "Ну ясно, кто-то уже стукнул. Жди неприятностей". Капитан спустился на бетонку и, повернувшись, едва не налетел на Частнова.