- Приветствую вас, Олег Вячеславович, - поздоровался Максим. Олег Вячеславович Парфенов был судебно-медицинским экспертом. Хорошим экспертом, дотошным.
- Наверное, не самое уместное заведение, чтобы поздравлять с Новым годом, но тем не менее… - улыбнулся Парфенов. Максим пожал плечами.
- Взаимно, Олег Вячеславович.
- Тело осмотрели? - Парфенов уставился в лицо Максима холодными голубыми глазами.
- Осмотрел, Олег Вячеславович, - подтвердил Максим и, не давая собеседнику опомниться, задал вопрос: - Как быстро вы рассчитываете провести экспертизу?
- Может быть, к вечеру все закончим, а может быть, завтра к обеду. Максим вздохнул.
- Олег Вячеславович, когда я смогу получить заключение?
- В любом случае, Максим Леонидович, не раньше чем завтра.
- А если очень постараться? - прищурился Максим. Он знал Парфенова. С тем надо было торговаться, как с турком на рынке.
- И речи быть не может, - отрубил тот. - Завтра к обеду.
- Понятно. - Максим посмотрел на джинсового парня и на человека в демисезонном пальто.
- Это коллеги из областной прокуратуры, - спохватился Парфенов. - Роман Михайлович Тим, - "демисезонное пальто" степенно кивнуло, - и Геннадий Кириллович Глазов. - Джинсовый парень широко улыбнулся и, шагнув вперед, протянул руку. Максим пожал ее. - Максим Леонидович Латко, - представил его Парфенов.
- Очень приятно, - тускло сообщил Тим.
- Взаимно, - кивнул Максим и уточнил: - Значит, завтра в обед?
- В обед, в обед, - подтвердил Парфенов и добавил: - Кстати, протокол осмотра места происшествия и первичное заключение можете взять в управлении, Максим Леонидович.
- Там сейчас кто-нибудь есть?
- Ну, кто-то из оперативников дежурит наверняка.
- Хорошо. - Максим кивнул.
- Ну-с, молодой человек… - Парфенов повернулся к стоящему в стороне служителю морга и деловито, по-профессорски, предложил: - Пойдемте. Покажете нам тело.
- Пойдемте-пойдемте, - вздохнул тот. Все трое вошли в здание морга. Тяжелая дверь гулко бухнула, и сразу следом за этим лязгнул засов. Максим прошел через двор, слушая, как хрустит снег под подошвами форменных ботинок, забрался в "Волгу" и на вопрос водителя ответил:
- Домой, домой. Только давай сначала заскочим в УВД.
- Хорошо, товарищ полковник. Когда "Волга" описывала широкий круг по двору больницы, Максим увидел припаркованный у самых ворот темно-зеленый "уазик". Сидящий за рулем молодой, лет тридцати пяти, мужчина, опершись о дверцу, покуривал, внимательно наблюдая за черной "Волгой". Максим на минуту засмотрелся на водителя. Вроде бы ничего странного в нем не было. Парень как парень. Сидит скучает, курит, пока высокое начальство занимается своими высоконачальственными делами. Максима удивил взгляд водителя - при лениво-равнодушной позе взгляд был внимательным, настороженным, выжидающим. Казалось, этот человек, как паук, подмечает любое движение и лишь выжидает момент, когда можно будет, толкнув дверь, выскочить на улицу и дать очередь из "АКМС", который лежит у него на коленях, веером, от бедра. Так, чтобы положить всех, кто в этот момент окажется во дворе. Максим тряхнул головой. Наваждение какое-то, ерунда, фантазии. Не выспался ты, брат. Точно не выспался. Через силу отвернувшись от окна, он бросил шоферу Паше:
- Сначала в УВД заедем. Солдат с удивлением посмотрел на него.
- Вы уже говорили, товарищ полковник. Сначала в УВД, потом домой.
- А, да, прости. Забыл. - Максим потер лоб. "Все. В УВД, затем домой, забрать жену с сыном - и в парк! - подумал он. - А запросы пусть Хлопцев рассылает сам, если не терпится. Сегодня праздник, и я имею право на отдых".
Глава 5
Алексей спрыгнул с нижней ступеньки на полосу, стянул гермошлем, наклонился и несколько раз шумно выдохнул. Руки едва заметно подрагивали. Ну еще бы, этот пролет был не из легких. Слава богу, обошлось. От основания полосы, от манящих прямоугольничков окон почти неразличимых в темноте кунгов, от мощных прожекторов, освещавших полосу, к "МиГам" спешили техники. Алексей огляделся. Впереди уже разворачивался маневровый "Урал", и два человека из обслуги пристегивали к тягачу самолет Поручика. Когда "МиГ" отполз чуть в сторону, Алексей увидел и самого майора. Тот оживленно обсуждал что-то с незнакомым офицером. Позади, на полосе, трое солдат быстро скручивали тормозные парашюты. Алексей не знал пока, что ему делать дальше, и остался стоять на месте, наблюдая за царившей вокруг суетой. Несколько техников протопали мимо и направились к самолету Поручика, который "Урал" умело и ловко закатывал в небольшой капонир‹Капонир - насыпное аэродромное укрытие для самолетов.›. Туда же трое или четверо ребят в техничках покатили кран, стойки-распорки и еще какое-то оборудование, о предназначении которого Алексей мог лишь догадываться.
- Эй, парни! - окликнул он техников, спешащих к еще пышущим теплом серо-белым птицам. Те даже не обернулись. Алексей шагнул к краю полосы, поймал одного из офицеров за рукав толстой зимней куртки. - Послушай, браток, где у вас здесь башня‹Имеется в виду центр управления полетами.›? Техник, высокий рыжий парень, удивленно посмотрел на странного летчика, а потом засмеялся, показав два ряда отличных белых зубов.
- Башня, говоришь? Так нет ее, браток! И не было. Это тебе не Шереметьево-2.
- Ну а где начальство-то заседает?
- Начальство?
- Эдька, ты идешь? - донеслось от капониров. Рыжий обернулся.
- Сейчас! - Затем он вновь посмотрел на Алексея. - Начальство, друг, вон там. - Он указал рукой в сторону кунгов. - Обойдешь машины, увидишь тропку. По ней и иди, не собьешься. - Он снова весело оскалился. - Извини, браток, побегу. Работа.
- А как начальника полетов кличут-то? - спросил Алексей в спину. Рыжий Эдька крикнул на ходу:
- Сулимо. Капитан Сулимо. Но отзывается и на "товарищ капитан". - Он захохотал, безумно довольный своей шуткой. Алексей подумал, что надо бы пойти доложиться этому Сулимо, но, повернувшись, увидел, что Поручик и его собеседник уже шагают к нему, причем майор все еще говорит. Даже не говорит, а сыплет словами с пулеметной скоростью. Болтает. Выглядела эта пара достаточно комично. Маленький, жилистый, активно жестикулирующий Поручик, а рядом высокий, подтянутый, невероятно спокойный офицер, красавец мужчина, из тех, что показывают в боевиках времен поздней перестройки. Когда они подошли поближе, Алексей наконец разглядел, что офицер, старший лейтенант, совсем молодой. Наверняка только-только закончил училище.
- Ну, капитан, как долетели? - улыбнулся встречающий. Поручик стрельнул в него взглядом. Видимо, не понравилось ему, что офицер сразу заговорил с Алексеем так запросто, почти запанибрата.
- Нормально, спасибо. Лейтенант протянул руку.
- Артур.
- Алексей. - Алексей пожал протянутую ладонь и удивился тому, какие крепкие и сильные пальцы у этого парня.
- Ну что, - лейтенант кивнул в сторону кунгов, - пойдемте? Я вас на КП отведу.
- Слушай, лейтенант, - на ходу спросил Алексей, - а что у вас полоса-то такая дрянная?
- А чего ты хотел? - ухмыльнулся тот. - Это тебе не базовый аэродром, сам понимаешь. Здесь самолеты-то бывают раз в два года. Да и того не наберешь.
- А не боитесь, что самолет засядет? - спросил он. Офицер пожал плечами.
- Не моя забота. Начальство пусть думает. Но вообще-то если ты, капитан, и завязнешь, то будешь первым. Тут под асфальтом почва. За осень ее чуть подмочит, зато зимой она так смерзается - покрепче любого бетона будет.
- А осенью как самолеты сажаете? - поинтересовался Алексей. - Если, как ты говоришь, почва размокает. Лейтенант подумал секунду и дернул плечом.
- Да так и сажаем. Молча. Ну, если уж совсем развезет, то в Ростов отправляем, на Чкаловский. Да ладно, капитан, не бери в голову. Все будет нормально.
- Надеюсь, - автоматически ответил Алексей, не совсем понимая, к чему относятся последние слова собеседника. Они прошли мимо нескольких кунгов, на крыше одного из которых вращалась тарелка антенны для определения низколетящих целей, мимо стоящих за ними безмолвных грузовиков, мимо каких-то желтых машин, едва различимых в темноте, свернули по тропинке направо и вскоре оказались у стоящего особнячком "ГАЗ-66". Шторки кунга были задернуты, но не плотно, из-под них пробивался свет, падающий на снег тонкой оранжевой полосой. Поручик всю дорогу молчал и только дышал глубоко и судорожно, словно думал о чем-то неприятном. Дверь кунга была приоткрыта. Совсем чуть-чуть. Из щели выбивались клубы пара. Играл транзисторный приемник или, может быть, магнитофон. Звучала какая-то эстрадная музыка. Сопровождающий кивнул на дверь.
- Ну, заходите, летуны. Алексей посторонился, пропуская Поручика, и вошел следом. Старший лейтенант замыкал процессию. В кунге оказалось довольно жарко, печка кочегарила вовсю. Из приоткрытой форточки слегка тянуло холодом. За пластиковым столом сидел невысокий, крепко сбитый человек, жилистый, с четко прочерченными морщинами, тянущимися от крыльев носа до уголков губ, придававшими ему суровый и даже слегка недовольный вид. Кустистые брови нависали над карими колючими глазами. Квадратный подбородок упрямо выдавался вперед. Темные с проседью усы скрывали тонкую верхнюю губу. Фуражка человека лежала на столе, и Алексей смог рассмотреть короткую военную стрижку. Жесткая щеточка каштановых волос то тут, то там была просветлена сединой. На плечи накинут офицерский полушубок, на погонах - четыре маленькие зеленые звездочки. Часть кунга была занята аппаратурой, имевшей какой-то слишком уж непрезентабельный вид. На столе стоял полевой телефон, по которому капитан сейчас разговаривал. Точнее, слушал, что говорят ему на другом конце провода. Увидев вошедших, хозяин кунга приглашающе махнул рукой и буркнул в трубку:
- Вот, уже прибыли. Да-да, вы там давайте побыстрее. Не так, как в прошлый раз, три часа возились, а чтобы за полтора все закончили. Алексей краешком сознания отметил, что идущий впереди Поручик держался очень привычно, чересчур раскованно для незнакомой обстановки, чуть ли не по-домашнему. На секунду у Алексея возникло ощущение, что его напарник уже бывал здесь, что он знает и расположение этого кунга, и человека, сидящего за столом, и этого Артура, старшего лейтенанта, почему-то все топчущегося у двери. Капитан энергично бросил трубку на рычаг и поправил полушубок. "Болеет, что ли? - подумал Алексей. - Жара - сил нет, а он в тулуп кутается". Капитан запахнул полы полушубка и остался сидеть, откинувшись на спинку, внимательно глядя на вновь прибывших.
- Ну что? Долетели без происшествий? - осведомился он. Голос у капитана оказался скрипучим, как у мультипликационных злодеев.
- Нормально долетели, - ответил Поручик, подступая ближе к столу. Алексей тоже сделал пару шагов и остановился за спиной майора. Гермошлем он переложил в левую руку, на всякий случай, вдруг придется протягивать правую для пожатия…
- Нормально? - переспросил капитан и кивнул удовлетворенно. - Это хорошо, если нормально. Это замечательно.
- Что делать-то будем? - поинтересовался Поручик, почему-то быстро оглянувшись на Алексея. Алексей недоуменно посмотрел на него. "Странная постановка вопроса, - подумал он. - Что делать будем… Делать с чем? С самолетами? С ними? Со временем?" Он ожидал, что капитан улыбнется и скажет что-нибудь вроде: "Дуйте-ка, орлы, в столовую, потом спать до утра, а там решим, что делать". Но ничего подобного не произошло. Капитан как-то странно усмехнулся и качнул головой.
- Что делать… Знаешь, Поручик, самый большой человеческий порок? Удивление Алексея все нарастало. Он впервые слышал, чтобы кто-то посмел обратиться к майору иначе, чем "товарищ майор".
- Самый большой людской порок, Поручик, - продолжал неторопливо капитан, - любопытство. Ты хочешь знать, что мы будем делать? Я тебе отвечу. Мы тут поговорили, подумали маленько и решили, что ты вряд ли нам понадобишься в будущем. Алексей переводил взгляд с капитана на майора. Они говорили о чем-то своем, это было ясно. Но о чем-то не более понятном, чем основы китайской философии. "Не понадобишься", "в будущем"… Странные фразы-загадки бросал этот усатый капитан. Повернувшись вполоборота, Алексей глянул на лейтенанта. Тот продолжал стоять, загораживая дверной проем и отстраненно улыбаясь. Сердце у Алексея неприятно екнуло. Он почувствовал опасность. Опасностью веяло от всего. От блуждающей улыбки лейтенанта, воздушной, не обращенной ни к кому, странно загадочной. От его расслабленной и в то же время какой-то напряженной позы. От вальяжной посадки капитана и этого подчеркнуто хамского обращения к старшему по званию, фактически незнакомому летчику. Алексей перевел взгляд на Поручика и замер. Майор был бледен. И не просто бледен, а бел как полотно. Капелька пота прочертила дорожку по тщательно выбритой щеке Поручика от виска до скулы. Всегда презрительно сжатые губы приоткрылись и приобрели какой-то землистый оттенок, а под глазами вдруг четко обозначились мешки.
- Что значит: я вам больше не нужен? - хрипло переспросил Поручик. - Вы же сами говорили, что вам понадобится толковый специалист.
- Говорили, говорили, - согласился капитан. - Было такое. Но… теперь вот решили, что специалистом этим будешь не ты. Уж извини, что так получилось. Два ваших самолета - последние. Все. Других не будет. - Капитан замолчал на секунду, будто раздумывая, а затем проникновенно добавил: - Ты пойми, конкретно против тебя я ничего не имею. - Он отвел правую руку в сторону и вдруг захохотал, откинувшись на спинку кресла, далеко запрокинув голову. Клекочущий хохот заполнил собой узкое пространство маленького кунга. - Да ладно, чего херню городить… Имею я кое-что против тебя лично, Поручик. Говно ты, вот что я тебе скажу. Самое настоящее. Капитан спокойно вытащил левую руку из-под полушубка. Майор вдруг дернулся всем телом, словно его ударили хлыстом, как-то странно охнул и, переломившись в пояснице, начал заваливаться вперед. Алексей действовал абсолютно инстинктивно. Еще не успев осмыслить случившееся, он сделал шаг вперед и подхватил падающего Поручика под мышки, сомкнув руки кольцом вокруг его груди. Ему показалось, что майору вдруг стало плохо, схватило сердце. Поручик обмякал все больше и больше, колени его подгибались, а Алексей продолжал тянуть безвольное тело вверх. Неожиданно что-то горячее и липкое хлынуло ему на руки. Алексей уже открыл было рот, чтобы крикнуть: "Помогите! Вы же видите, ему плохо!!!", поднял взгляд на продолжавшего спокойно сидеть капитана, да так и застыл с приоткрытым ртом. В руке у того был зажат пистолет. Алексею такого оружия видеть еще не приходилось, но он почему-то сразу понял: это именно пистолет. Короткий, массивный, с толстым стволом и длинной насадкой глушителя. И именно из него капитан… Сулимо только что убил Поручика. Стреляла эта штука удивительно тихо. Обмякший Поручик все еще висел на руках Алексея, когда капитан чуть заметно улыбнулся и кивнул на уже мертвого майора:
- Говном он был. Не жалко. Против тебя-то, парень, я действительно ничего не имею, но… приказ есть приказ. В эту секунду Алексей понял, что вторая пуля предназначается ему. Сейчас Сулимо нажмет на курок, и все будет кончено. Его и майора - точнее, два еще теплых трупа, - бросят в сугроб, закидают снегом, а потом ползимы их будут жрать окрестные бродячие псы. То, что произошло дальше, случилось вовсе не потому, что он успел правильно оценить ситуацию, просчитать расположение сил и принять единственно правильное решение. Все сложилось подобным образом только благодаря инстинкту. Алексей подтолкнул безвольное тело майора коленом вверх как раз в тот момент, когда Сулимо нажал на курок. Пуля звонко вспорола покрытие гермошлема и с чавканьем впилась в тело Поручика. Сулимо хмыкнул и, переместив ствол пистолета чуть выше, так, чтобы дульный срез, как зрачок хищного зверя, буравил жертве переносицу, потянул спусковой крючок в третий раз. Закричав от невероятного напряжения, Алексей оторвал труп майора от пола и что было сил швырнул на убийцу. Тело словно манекен грохнулось на стол, проехалось по нему, оставляя на пластике смазанную кровавую полосу, и врезалось в грудь капитану, опрокинув того вместе со стулом. Заглушенный грохотом, чавкнул выстрел, и третья пуля ушла в потолок. Придавленный мертвым Поручиком, Сулимо, яростно матерясь, барахтался в узком закутке между столом и стеной, тщетно пытаясь подняться на ноги. Алексей развернулся на каблуках, готовясь отразить атаку Артура. Улыбчивого, компанейского супермена. Он даже вскинул руки, намереваясь бить первым. Но вопреки его ожиданиям лейтенант не сдвинулся с места, а продолжал стоять, заслоняя широкой мускулистой фигурой единственный возможный путь к бегству и расстегивая болтающуюся на правом боку кобуру. Все решали мгновения, и Алексей, испустив истошный крик, мощным рывком бросился на противника. Его плечо словно таран ударило офицера в солнечное сплетение. Мгновенно задохнувшийся лейтенант взмахнул руками и, распахнув спиной дверь, вылетел через узкий проем на улицу вместе с вцепившейся в него предполагаемой жертвой. Так, клубком, они пролетели метра два и упали в сугроб сразу за тропинкой. Плечистый супермен, надо отдать ему должное, моментально оправился от первого потрясения. Он заворочался, попытался освободить руки, намереваясь то ли ударить противника, то ли схватить его за горло. При этом Артур успевал еще и бормотать хрипло: