- Ты приказала упечь Дину в психушку, а потом помогала ей и мне! Где ты настоящая?
- Надо приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Под душем ты был неудержим, а сейчас скован, и мне приходится действовать самой. - Она сползла на колени, расстегнула его ремень на молнию на брюках.
- Вероника, ты не ответила.
- Какой ты настырный. Когда я нашла вас в своем кабинете, то могла сдать Викулову, но сразу поняла, что это прекрасный повод узнать о девочке всё. Где она скрывалась эти годы? А вдруг у нее еще есть родственники? Новые наследники в мои планы не входили.
- Теперь Дина на законных основаниях может получить больше половины компании.
- Не думаю. Ведь это не в наших интересах, да?
Михаилу послышался откуда-то снизу приглушенный стук.
- Что это? - спросил он.
- Детки дурачатся. Не обращай внимания. Лучше сосредоточься на том, что у меня в руках. - Она плавно ласкала его. - Я давно приглядывалась к тебе, Михаил Давыдов. Когда ты выбрался из моего кабинета, я поняла, что ты тот человек, который поможет мне свалить Скворцова. Ты мне всегда нравился. Умный и сильный. От такого мужчины можно иметь детей.
Ее волосы коснулись его живота. Он попытался отстранить ее, но женщина действовала обезоруживающе. Михаилу показалось, что даже мир под ним качнулся. Он поднимался в облаке блаженства всё выше и выше, пока не услышал отчетливый стук металла о металл.
- Что это? Где дети?
- Наши дети еще впереди. И мы можем заняться этим вопросом прямо сейчас. - Вероника пересела в позу наездницы.
Тревожный стук не прекращался, кровать отчетливо наклонилась.
- Я так не могу. Что происходит?
Вероника остановилась, откинула голову, глубоко вздохнула:
- Хорошо, я объясню. Юра очень любопытный мальчик, захотел осмотреть машинное отделение, а Дина увязалась с ним. Он решил похвастаться и нажал какие-то кнопки. Заработал насос по откачке воды, только почему-то в обратном направлении. Теперь вода поступает в трюм. Холодная и мерзкая. А еще у них заклинило дверь. Замок сломался.
- Этого не может быть! Ты шутишь?
- Что ты хочешь от яхты, капитан которой в стельку пьян. Ты же подтвердишь это, когда мы выплывем на надувной лодке?
Давыдов с ужасом понял, что Самошина не шутит. Она никогда не умела шутить. Ею всегда управляла железная логика и бесцеремонная выгода. Теперь, чтобы окончательно завладеть "Бригантиной", ей требовалось избавиться от юных наследников.
Михаил по-новому оценил прослушанные записи разговоров Викулова. Начальник службы безопасности везде называл Самошину "боссом", а Скворцова "капитаном". Заносчивый Леонид Романович относился к этому с пониманием, ведь самым главным на любой бригантине является капитан.
И еще одну страшную деталь припомнил Давыдов. В последнем своем разговоре в кофейне Викулов назвал собеседника "боссом"! Значит, ему звонила Самошина. Она попросила его нажать кнопку воспроизведения на новеньком телефоне и поднести к уху. Она хотела, чтобы Давыдов тоже приблизился к мобильнику со взрывчаткой. Если бы не Дина…
- Вероника, ты чудовище! - выпалил Михаил. - Это ты подарила заряженный телефон Викулову! Это ты убила его!
Беспомощный стук снизу усиливался. Давыдов попытался вскочить, но не смог этого сделать: любовная сцена претерпела изменения. Самошина одной рукой сжимала его мошонку, а в другой держала нож, которым он обрезал розы.
- Я же говорила, что ты умный. Жаль, детей у нас не будет. У тебя - так уж точно.
Женщина вдавила лезвие. Давыдов покрылся холодной испариной: он помнил, как острый нож легко обрубил твердые черенки. От Вероники не укрылся его страх. Она усмехнулась:
- Ну что за создание - мужик? Божье недоразумение! С виду грозный, гордый, а возьмешь его за одно место - и он твой, шелковый, покладистый. А умная женщина может держать мужика и на расстоянии. Я ведь умная, Давыдов?
- И жадная.
- Нет, расчетливая. Семь лет назад я запечатлела нападение киллеров на бизнесменов в ресторане "Причал". Другой бы передал их в милицию, а я рассудила иначе. Олег Кузнецов мешал моим планам. Я подбросила заказ в условленное место, и он был выполнен. Удачно, что у него не оказалось родственников. Только Дина уцелела, но ее упекли в психушку без моей помощи. А вот Скворцову я посоветовала оформить над ней опекунство. Потом череда юридических трюков - и Леонид Романович превратился в единоличного владельца моей будущей "Бригантины". В то время я уже цепко держала его, не хуже, чем тебя сейчас. Я даже подкупила его астролога, чтобы он своими советами подталкивал его в нужное мне русло. Это я превратила "Бригантину" в самую эффективную торговую сеть! И никто ее у меня не отнимет!
В порыве эмоций Самошина двинула рукой. Давыдов стиснул зубы и застучал рукой по кровати, как борец, просящий пощаду.
- Но в этом году Леонид Романович решил полностью окунуться в политику. Он даже не скрывал от меня свои планы, считая, что я удовлетворюсь парой миллионов долларов, которые он кинет мне при расставании. Ты только представь! Продать моё детище за два миллиарда, а сунуть жалкие гроши! Так обижать женщину нельзя. И я вспомнила о киллере. - Глаза Вероники медленно сузились и мгновенно распахнулись. - Я заказала его жену, чтобы ничего никогда не досталось ей. Потом как снег на голову эта Дина! Приходилось быстро подстраиваться под обстоятельства. Девчонку я тоже заказала.
- Следопыту!
- Да, Следопыту. Со Скворцовой он справился, а вот с Диной нет. Но мой план всё равно сработал. И знаешь, почему? Благодаря тебе, милый Миша.
Давыдов вопросительно смотрел на Самошину, прислушиваясь к звукам извне.
- Да-да, ты очень помог мне. Ты был моим тайным джокером, гениально выставил Скворцова дураком, и сделка по продаже сорвалась. Это главное. Вдобавок следствие повесило на Ленечку все убийства. Даже гибель Кузнецовых приплели. Следопыт же не знал, на кого работает, а ты мне опять подыграл. Догадался, как передаются заказы, и сразу рассказал мне. Тогда я оформила заказ на себя. Знала, что перехватишь. В итоге - я чиста, а Скворцов за решеткой.
- А Викулов? Его за что?
- Валерий Васильевич - моя ахиллесова пята. Во-первых, знал историю со Следопытом и догадывался, что пользуюсь его услугами. Во-вторых, с телефончиком баловался, собирая на меня компромат. Я предполагала, хотела перехватить, но Бойко меня опередил. А еще Викулов забеспокоился о своей судьбе и хотел выторговать за свое молчание приличную долю в будущем. Тогда я ему подарила смартфон, приложив поздравительную открытку, которую раньше получила от Скворцова. Результат был хорош.
- Ты хотела убить и меня.
- Ну что ты! Только пощекотать твои нервы. Взрыв был локальным, направленным в висок слушателя. Зато после такой встряски ты уже сам жаждал уничтожить Скворцова.
- Вероника, зачем столько крови? Хотя бы от Викулова могла откупиться!
- Глупышка. Разве за деньги купишь преданность? По-настоящему преданными могут быть только любящие люди. Они согласны закрыть глаза на всё, лишь бы быть рядом с любимым. Ты же признался в любви ко мне. Я видела это и без слов. И мне ты нравишься. В наших руках двухмиллиардная компания. Но это только начало. С твоим умом и моей волей мы достигнем большего. А еще, я как женщина, хотела бы иметь от тебя ребенка. Мы воспитаем из него великого человека!
- А как же те дети, что сейчас в трюме?
- Забудь про них. Это мина замедленного действия. Они должны умереть, чтобы я жила спокойно.
- Но они всего лишь дети!
- …с неудачными фамилиями.
Каюта накренилась. Замерцал свет, отключился телевизор, лампы засветились в полнакала.
Вероника наклонилась и быстро зашептала:
- Миша, теперь ты знаешь всё. Решайся. Времени нет. Несчастный случай на море - и нас с тобой ждет новая жизнь! Поклянись мне сейчас в любви и верности. Я выброшу этот нож, и мы поспешим к лодке.
В болезненном взгляде Вероники Михаил заметил мольбу. Ей очень хотелось, чтобы он согласился. Властная молодая женщина готова была выплеснуть всю нерастраченную страсть и море дикой нежности на любящего ее мужчину.
- Я люблю тебя, Миша. Люблю. Я первый раз в жизни произношу эти слова. - Вероника зашлась истерическим смехом, на ее щеках появились слезы. - Представь себе, мне за тридцать, а я первый раз признаюсь в любви. Разве ты это не оценишь? Решайся!
Давыдов прислушался. Снизу уже не раздавалось никаких стуков. Он вспомнил преданные глаза Дины. Необычная девочка несколько раз спасала ему жизнь, и вот теперь ради его будущего счастья должна умереть вместе с ни в чем не повинным мальчиком. Разве может быть счастье на крови?
- Я должен их спасти, - выдохнул он.
- Подумай последний раз!
- Должен, - убежденно произнес Михаил.
- Ты не оставляешь мне выбора, - стиснув зубы, промолвила Вероника.
Ее лицо окаменело, а рука с ножом напряглась.
Глава 56
Когда еще Дине было так страшно? Пожалуй, только в тот день, когда она пряталась за елкой и понимала, что родители из горящего дома не выберутся.
Пока вода в машинном отделении не поднялась до колена, они бегали и кричали, спотыкались и падали, взывая о помощи, но наступившая затем кромешная темнота притиснула мокрых подростков друг к другу и парализовала их волю. Противная вода с масляными разводами поднималась по бедрам. Какие-то тряпки, как мерзкие чудища, колыхались под водой и обвивали ноги.
Но по-настоящему страшно Дине стало после жуткой истерики Юры:
- Он не придет. Он с ней заодно! Они заранее договорились и заманили нас сюда.
У Дины беспомощно опустились руки. До сих пор она верила, что Давыдов услышит шум и обязательно спасет их. А Юра с энтузиазмом садиста бередил душевную рану, опровергая невысказанные аргументы.
Дине нечего было возразить. Самый лучший человек на свете предал ее. Он поступил с ней, как с ненужным котенком. Сначала баловал и игрался, позволил в себя влюбиться, а потом решил утопить. "Лучше бы меня убил Следопыт…"
Она знала, что переживет свою смерть дважды.
Вслед за холодным потом Давыдова бросило в жар. Он намного сильнее Вероники, у него свободны руки и ноги, однако нож в паху делал его совершенно беспомощным.
"Как вырваться? Только превратившись в евнуха". Для молодого мужчины это чудовищная плата. Но даже такой ценой он не смог бы спасти детей. Потеря крови будет слишком большой, ему самому потребуется помощь.
"Самошина расчетлива и осторожна. Это… единственный шанс".
- Не делай глупости! - выкрикнул Михаил. - Когда меня найдут кастратом, никто не поверит в несчастный случай.
- Здесь глубоко, не найдут.
- И все-таки это риск.
Самошина ослабила хватку, скосила глаза на пол, где рядом с кроватью валялась бутылка из-под шампанского. Свет несколько раз мигнул и погас окончательно. Каюта освещалась лишь кровавыми вспышками редких далеких салютов.
Вероника наклонилась за бутылкой. Михаил ждал этого момента и резко ударил ее коленом. Женщина свалилась на пол.
Давыдов откатился в другую сторону и с облегчением застегнул штаны, но потерял драгоценные секунды. Тяжелая бутылка хрястнула его по плечу. Он взвыл от боли и почувствовал, как немеет левая рука.
Хлопнула дверь каюты. Вероника убежала. Михаил, постанывая, устремился за ней. Он видел, как женщина выскочила на верхнюю палубу, но его путь вел в трюм.
Там вода плескалась уже выше колена.
- Дина! Юра! - позвал Михаил, спустившись вниз.
- Мы здесь, - растерянно откликнулась девочка.
- Спасите! - крикнул Юра.
Стук вновь возобновился. Давыдов шел на звук, пробираясь в кромешной темноте по затопленному коридору. Яхта сильно накренилась. Там, откуда стучали дети, вода доходила до пояса.
- Я пришел, сейчас мы выберемся, - заверил Михаил, ощупывая дверь.
Она оказалась металлической, плотно пригнанной, с оторванной ручкой. Он ударил здоровым плечом. Никакого эффекта.
- Сейчас я что-нибудь найду. Дина, у нас есть время?
В ответ он услышал плач, который показался ему радостным.
- Дина, что с тобой?
- Я… я испугалась, что ты не придешь.
- Чушь! Я сейчас. Я вас не оставлю…
Давыдов продвигался по коридору, успокаивая детей и ощупывая стены. Наткнулся на стенд со спасательным снаряжением. Выбрал короткий ломик с загнутым концом. "То, что надо!" Но работа оказалась непростой: левая рука всё еще не слушалась его, разбираться, перелом это или ушиб, не было времени. Вода прибывала.
Михаил стучал острым концом ломика по стыку двери, стараясь пробить дыру, чтобы зацепить створку. Дверь оказалась сделанной из легкого сплава, и вскоре это удалось. Просунув загнутый конец в щель, Михаил надавил на рычаг. Действовать приходилось только одной рукой.
- Ты сможешь, - подбадривала Дина. - Ты самый сильный.
Тонкий металл захрустел, замок выскочил из пазов, сломанная дверь распахнулась. Мокрая с ног до головы Дина бросилась ему на шею, задев больную руку. Давыдов подавил стон.
- Что с тобой?
- Ничего страшного. Надо выбираться. Вы мокрые и замерзли.
- Мне надо переодеться, - скулил Юра.
- Наверху переоденемся и вызовем спасателей. Яхта еще долго продержится на плаву, - пообещал Михаил, не зная, насколько его слова соответствуют действительности.
Они побрели по темному затопленному коридору. Впереди светлело серое мутное пятно. Там была спасительная лестница. Вдруг Дина крикнула "Назад!" и потащила всех обратно.
В трюм сверху плюхнулся большой шипящий сверток. Давыдов впихнул детей в только что открытую дверь и услышал за спиной мощный взрыв. "Петарды и фейерверки, - понял он, падая от ударной волны. - Самошина использует пиротехнику, чтобы свалить трагедию на сумасшедшую девочку".
- Целы? - спросил он, поднимаясь и сплевывая холодную воду с привкусом солярки.
- А ты? - отозвалась Дина.
- Смотрите, вода! Ее становится больше! - верещал Юра.
Вода быстро прибывала. Дети уже стояли по грудь в темной жиже. Вдобавок появился неприятный дополнительный шум. Михаил выглянул в коридор и, мало что различая, понял, что взрыв проделал в корпусе яхты рваную пробоину.
- Срочно уходим! - скомандовал Давыдов. - Идите вперед.
В трюме стало совершенно темно. Они на ощупь пробирались по затопленному коридору, расталкивая плавающие предметы. Уровень воды уже и Давыдову дошел до груди.
- Я не умею плавать! - взвизгнула Дина.
Михаил подхватил ее здоровой рукой и спросил Юру:
- А ты умеешь?
Толстый мальчик уверенно бултыхался впереди и первым достиг лестницы наверх. Он взобрался на ступеньки, толкнул дверь и зарыдал:
- Она закрыта. Не открывается.
Михаил поставил Дину рядом с Юрой и пожалел, что выронил ломик, пока нес девочку. Найти его теперь нереально.
- Держитесь за перила и пропустите меня вперед.
Он прошел к двери, дернул ручку. Дверь оказалась закрыта на замок. Он попробовал ударить ногой, но под водой это вышло неловко. Надавил плечом, показалось, что дверь поддается.
Вода уже полностью затопила трюм. Они оказались под колпаком высокой ниши перед дверью. Но между поверхностью воды и верхней точкой потолка оставалось сантиметров сорок, и это расстояние зримо сокращалось. У детей уже не было сил на крики и эмоции. Юра зацепился за решетку потухшего плафона на потолке, Дина держалась за него.
- Двадцать секунд, - шепнула Дина, и Михаил понял, что она уже видит, как вода поглощает их с головой.
Давыдов ударил плечом в дверь. Кроме взметнувшихся брызг, никакого эффекта.
- Семнадцать секунд!
Он повторил удар - тот оказался еще слабее. Чтобы вынести закрытую дверцу, требовалось разогнаться, но такая возможность, увы, исключалась.
- Пятнадцать секунд!
Михаил в отчаянии ударил по проклятой двери обеими руками и с силой прикусил губу, чтобы подавить стон. Левое плечо пронзила острая боль, но дети не должны видеть его слабость!
- Двенадцать секунд!
"Если как следует упереться, тогда удары будут сильнее". Он нащупал ногами перила лестницы, уперся боком в вертикальные стойки, согнул ноги, сжался и быстро распрямился. Дверь дрогнула под ударом плеча, но устояла.
- Десять секунд!
- Хоть бы кто-нибудь заметил, что яхта тонет! - в сердцах выкрикнул Юра.
В это время бравый морской капитан Михалыч пребывал в отличном настроении. На новогодние праздники его дочь Ирина приехала из Ростова-на-Дону с молодым мужем Саркисом. Новогоднее застолье как нельзя лучше подходило для снятия барьеров между поколениями.
- Знаешь, на какой я яхте хожу? Лучшая на всем побережье, - хвастался зятю подвыпивший капитан. - Это в Монако и Каннах много таких, а у нас, тьфу, катер дохлый купят и яхтой называют. Пойдем, я тебе покажу.
- Куда? У нас такой красивый стол, загляденье, - миролюбиво сопротивлялся Саркис, нахваливая тещины блюда.
- На балкон! - не унимался Михалыч. - Наши апартаменты с видом на море. Сиа вью, как говорится.
- Далеко. Не разглядим.
- Обижаешь, у меня морской бинокль! Это тебе не театральная игрушка.
Михалыч силком вытащил зятя на балкон, обнял за плечи и шумно задышал в щеку.
- Бери бинокль, Саркис. Направление зюйд-вест. Туда - налево.
Молодой человек обеими руками держал тяжелый бинокль, пытаясь поймать фокус.
- Упрись локтями, настрой под себя, - руководил зятем Михалыч. - В море недалеко от берега огни светятся и гирлянды мигают. Видишь?
- Ничего не вижу. Только волны.
- Да как же так! Дай сюда. - Михалыч выдернул бинокль, приставил к глазам, отошел в правый угол балкона. - Эх, черт. Дом загораживает. Давай выйдем на улицу.
Саркис поежился и предложил:
- Может, лучше коньячку?
- Согласен. Еще по одной - и на улицу. Ты должен увидеть мою яхту!
Сохраняя упор ногами, Михаил повторяет удар в дверь. Потом еще и еще раз! Он погружается в воду и сжатой пружиной выскакивает из нее на преграду. Глубокий вздох, погружение в воду и резкий выпад плечом одновременно с выдохом. Сквозь шум брызг ухо улавливает отсчет девочки:
- Восемь секунд, семь…
"Я должен успеть!"
- Шесть… пять… четыре…
Михаил чувствует, что замок и петли расшатываются, с каждым разом дверь прогибается больше. Но хватит ли у него сил, а главное - времени?
- Три секунды, две…
- Я захлебываюсь!