Причина боли
Природа посылает нам боль всех разновидностей - физическую, эмоциональную и финансовую - чтобы сообщить нам, чтобы мы перестали делать определенные вещи и, вероятно, начали делать что-то другое, чего нам действительно бы хотелось. Разглядывайте в каждой болевой ситуации что-нибудь хорошее и полезное. Станьте "обратным параноиком", человеком, обвиненном в великом заговоре - и нацельтесь таким образом на успех и счастье.
"Я всегда верил, что я все еще верю, что какая бы добрая либо злая судьба не встала на нашем пути, мы всегда можем ее понять и превратить во что-либо ценное".
- Герман Гессе.
Когда бы Бог не захотел послать нам свой дар, он всегда облекает его в видимость проблемы. Чем больше дар, тем больше скрывающая его проблема. Природа также посылает вам мир, удовольствие и счастье, чтобы подсказать вам, что бы вы еще могли сделать.
Итак, рассматривайте свою величайшую трудность, как дар ее содержащий. Он всегда там.
ГЛАВА 10
Гибралтарские дни
"Ибо -золото испытывается в огне
-Сирак
ЧЕЛОВЕКУ РЕДКО ВЫПАДАЕТ ШАНС , а ИСКЛЮЧИ-
стать свидетелем столь намерен тельные люди в горного, тупого, инфантильного упрямства официальных служащих, напастей"
какое мы испытывали на себе в течении трех часов на испанской границе с Гибралтаром.
Испанское правительство, не поддаваясь влиянию Британского резиденства, предприняло решительную попытку установить более жесткий контроль на границе и заставить британцев этому подчиняться. Одним из следствий такого длительного ужесточения стало ограничение въезда в колонию туристов; они добивались этого тем, что создавали заторы и устраивали досмотр, длящийся часами.
Политическое упрямство
Испанские политики могли бы меньше раздражаться, если бы усвоили кое-какие уроки. Одна американская семья перед нами должна была ожидать три часа и затем полностью разгрузить свою грузовую тележку, выложив ее содержимое на стол перед инспектором. Полиция даже не взглянула на это, прежде чем приказала им переупаковать все в машину, а затем через полчаса они потребовали, чтобы все было вынуто снова. Мы прибыли в 2 часа дня, когда эта семья находилась там уже четыре часа; они проследовали в Гибралтар непосредственно перед нами, в 5 часов вечера. Как правительство могло скатиться до такого унизительного отношения к людям, осталось за рамками нашего ограниченного понимания.
Между тем, по ту сторону границы сотни испанских рабочих перемещались непрекращающимся потоком без единого
ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ
вопроса. Мы терпеливо переждали все 3 часа, прежде, чем они соблаговолили поставить свою меловую пометку на наш не потревоженный багаж и позволили нам пройти.
Британские таможенники, одетые в голубую униформу, стоящие выше по дороге на расстоянии километра от нас, просто уверили всех остальных, что мы не являемся потенциальными искателями благотворительных подаяний, и пропустили нас через границу. Этот опыт оставил меня в полной уверенности по поводу того, кому следовало бы контролировать колонию.
Место назначения достигнуто
Было 20 апреля 1965 года, и мы достигли нашей цели: Лондон - Гибралтар за 17 дней и 460 долларов. Наше оставшееся имущество состояло из 540 долларов, трех очень изношенных велосипедов, трех рюкзаков и лагерного оборудования стоимостью 20 долларов, не считая наших спальных мешков и одежды. Мы могли видеть Африку, вырисовывающуюся в легком тумане Марокканского берега, находящегося всего в 20 милях от нас.
Завершился третий этап нашего путешествия.
"Эй, братцы покорители мира. Вода превосходная! Пойдемте, вы не можете спать все время!"
Я возвращался после утреннего купания в кристально -голубой воде, огибая пляж и подходя к нашему новому дому, которым служила песчаная бухта. Боб и Джефф были погребены под грудами своих спальных мешков, и я мог отлично общаться сам с собой, не получая от них какой-либо реакции.
Наконец, из глубины одной из бесформенных стеганых глыб, простертых на песке, раздалось бормотание.
"Джефф? Джефф, дружище?"
"Ну?" - последовал сдержанный ответ.
"Ты что-нибудь слышишь, Джефф?"
"Н-да. Мне неприятно это признавать, но мне кажется, да."
"Что это? На что это похоже?"
"Я думаю, кто-то душит кота."
"Что ж, скажи им, пусть спускаются к пляжу и там утопят его. Около полумили вниз к пляжу!"
Я сгреб оба спальных мешка, приподнял их и вытряхнул их содержимое на теплый песок. Они заморгали на утреннем солнце.
"Давай утопил его", - прорычал Боб.
"Давай сначала его кастрируем, а потом утопим, - сказал Джефф."
Мы плескались, визжали и смеялись в бодрящей соленой воде, внезапно наскакивая друг на друга и топя всех по очереди. В течение десяти минут мы выныривали и исчезали на блестящей глади воды, прежде чем вытолкнуться на берег и проделать свой путь обратно к спальным мешкам.
Переосмысливание ситуации
Мы высохли на теплом утреннем солнце и завершили начатую накануне вечером дискуссию по поводу нашего дальнейшего следования. Ситуация, по сравнению с тем, какой мы ее видели в Ванкувере и затем в Лондоне, была практически неузнаваема. Все наши планы следовало подвергнуть значительной ревизии.
Вопросов не было в отношении велосипедов. Их надо было оставить как можно скорее. Мы едва могли смотреть на них, они были источником сердечной боли и напряжения - напряжение, которое мы все еще чувствовали в ногах, после почти трех недель тяжелой езды.
Пора было возвращаться к четырем колесам. Мы поняли, насколько глупо было отправляться на велосипедах с самого начала и вдвойне глупо было бы продолжить езду на них сейчас. Мы нуждались в более солидном транспорте.
В поисках Лендровера
Мы прибыли на Гибралтар со 180 английскими фунтами -около 500 долларов - полные надежд и идеалов, без какого-либо представления о том, что нас ждет в Африке. Нам еще нужно было познакомиться с толковой картой континента и получить хотя бы какое-то представление о географии за пределами Алжира и Марокко.
На нашей единственной странице с картой из нашего атласа пустыня Сахара и тропический пояс были обозначены желтым и зеленым цветами. По всей окружающей территории было разбросано несколько стран, которые нам предстояло пересечь на своем пути. Как мы тогда думали, об этом не стоило даже волноваться. Это вернуло нас к мыслям о транспорте. Что это должно быть?
Лендровер - был наш первый ответ. В том незначительном количестве печатных средств массовой информации с которыми мы имели дело в ходе нашего путешествия, слово "Лен-Дровер" попадалось почти в каждой статье. Мы даже собирались купить один, еще будучи в Ванкувере, но потом решили, что этом слишком накладно для нашего ограниченного бюджета. Теперь, ты тем более не могли поддаться искушению заиметь его себе - не могли, если не собирались пересечь Сахару и всю остальную Африку. Мы спрятали свое снаряжение в скалах на одном конце маленькой бухты и поехали на велосипедах в город, позаботиться о том, чтобы первой стало первым - о добыче Лендровера.
Когда сомневаешься, спрашивай направление
Мы знали, что Лендроверы на Гибралтаре есть, но мы не знали где, так что мы затормозили первый попавшийся нам и спросили водителя. Он ответил, что Лендроверы на Гибралтаре считаются почти военной техникой, за исключением купленных гражданскими для личного пользования на аукционах. Последний аукцион военного снаряжения состоялся пять недель назад, а следующий будет не раньше июля. Нам лучше стоило бы поискать его у гражданских, желающих продать свою машину. Мы поблагодарили этого человека и отправились в город искать полицейского.
Всегда спрашивайте копа - не ошибетесь. Первый полисмен, с которым мы заговорили, дал нам имя и адрес человека, который продавал свой Лендровер неделю назад. Мы его нашли и спросили, не может ли он помочь нам или продать свой авто. Он отклонил наше предложение, но дал нам информацию о нескольких возможностях покупки Лендроверов на Гибралтаре. Затем он направил нас еще к одному человеку, мистеру Эрнесту Хартену, которого можно было отыскать на центральных гаражах в центре маленького городишки, расположенного у подножья скал.
Бывалый продавец машин
Мистер Хартен был худым лысеющим малым с самоуверенным отношением к людям, имеющим дело с подержанными машинами - тем, кто казалось, вот-вот скажет: "Берете или нет, мне нет разницы, но только вы никогда не найдете ничего лучше." Как бы там ни было, но его дружеское отношение рассеяло наши многочисленные сомнения, имеющиеся в отношении покупки поддержанной машины в чужой стране или даже в колонии.
Он выслушал наши требования и душераздирающую историю и уверил нас в том, что знает человека, продающего Лендровер, и предложил нам вечером вернуться к нему.
В последующие три часа мы посмотрели два легких грузовика, пару машин и два Лендровера, включая почти новый, стоимостью 300 фунтов и почти готовый отправиться на свалку, стоящий 90 фунтов.
Мы никогда не покупали Лендроверы раньше, но были далеко не дети в вопросах покупки подержанных автомобилей. На нашем Джеффом счету было 8 купленных, изъезженных и разбитых машин. Существовало одно правило, которого мы всегда придерживались: если корпус хороший, то и внутренности должны быть в порядке, и наоборот. Просто, но верно, и мы никогда от этого не отступали.
Мы находим, то что искали
Когда мы вернулись тем же вечером, мистер Хартен поприветствовал нас улыбкой и провел к автомобилю, который не произвел особого впечатления со своими грязными стеклам, брезентовым верхом и облезшей краской. Мы критически обошли его кругом.
"Он ездит?"
"Если вы хотите, я заведу. Ну вот едит, Как вам?"
"Звучит не плохо."
Мы обходили его от одного конца к другому, проверяя воду, масло, колеса и затем сели за руль. Тормоза и руль были в порядке. Единственная жалоба была на сцепление. Мистер Хартен уверил, что это будет длиться лишь 5 миль.
Затем мы испытали его на небольшом расстоянии, припарковали в том же месте и вернулись к центральным гаражам за мистером Хартеном. Он хотел 120 фунтов и ни копейкой меньше. Это составляло две трети того, что у нас было. Мы сообщили, что дадим о себе знать через день или два.
"Итак, мы попались", - сказал Боб. "Если мы купим Ровер и застрахуем его, мы будем обречены куда-нибудь на нем поехать".
Столкнувшись с дилеммой
Погруженные в мысли, мы приехали обратно в наш лагерь на пляже, каждый из нас пытался принять решение. Это была странная проблема, и мы не могли решиться, пока были стеснены в средствах. Мы были уже слишком далеко, чтобы возвращаться, но и не могли ехать дальше. Позади нас была Европа, а впереди - Африка. Только одно решение было правильным, и мы пытались его поскорее найти.
Позднее я узнал, что успешных людей отличает интенсивный поиск и ориентация на будущее. Они постоянно ищут пути достижения своих целей и решения своих проблем. Они скорее мыслят в терминах "где я буду", нежели " где я был".
Если мы примем решение в пользу покупки Лендровера, мы должны будем продать наши велосипеды, погрузить все на спины и отправиться дальше автостопом. Имеющихся у нас денег хватило бы как раз для того, чтобы вернуться в Англию, так для того, чтобы добраться до Африки. Но мы не могли сделать и то, и другое. Мы завязли.
Гордость и самоуверенность
"Давайте будем честны", - говорили мы себе. "Мы начинали с того, что хотели чего-нибудь достичь, но мы не собирались это делать, становясь бездельниками, голосующими на дороге, как будто мир был у нас в долгу за наше путешествие."
В дороге мы встречали многих тунеядцев, клянчивших на проезд и пропитание, в то время, как у них часто бывало больше денег, чем у тех, у кого они просили. Мы не имели ни малейшего намерения становиться похожими на них.
Мы встретили парней, которые хвастали 500 долларами на счету путешественника и 3000 долларов на банковском счете, дома путешествующих автостопом, чтобы сэкономить на выпивку и развлечения в крупных городах, которые попадались на их пути. Мы чувствовали в этом расхождение с принципом ответственности за собственную оплату своих затрат.
Естественно, иногда возникают неожиданные обстоятельства, в которые ввергают нас прихоти судьбы, но существуют также и возможности избежать повторения подобных обстоятельств. Ни у кого нет права возлагать ответственность за свои действия исключительно на благотворительность и предположение, что кто-то другой оплатит счета. Этого следует избегать хотя бы потому, что такого источника может просто не найтись.
Независимость прежде всего
Еще одна причина, по которой мы решили тогда в Лондоне купить велосипеды, заключалась в том, что они давали нам определенную независимость - свободу, которой не наслаждаются те, у кого нет надобности в собственном транспорте. Конечно, мы были далеки от того, чтобы путешествовать как короли, но мы и не ожидали путешествия первым классом. По крайне мере, мы были тремя малыми, не берущими и не просящими чего-либо у страны, через которую проезжали. Мы не были богаты, но мы не были и рабами непредсказуемости проходящего транспорта. Хотя возращение назад было мрачной альтернативой, передвижение автостопом - за исключением случаев крайней срочности или необходимости - воспринималось чем-то еще худшим-.
Страстное желание или попытка получить что-нибудь просто так в любой сфере жизни является деструктивным по отношению к душе и духу индивидуума. Решение же полностью оплачивать свой собственный путь, напротив, укрепляет личность и усиливает характер.
Преданность своим принципам - источник гордости и самоуважения. Попытка жить за счет других - источник позора, Мы отказались это делать.
Покажите мне деньги
Нас угнетала денежная нужда, холодная инъекция наличности поставила бы нашу поездку в Африку на ноги. Вопрос заключался в том, где и как нам найти этот эликсир жизни? Рабочая сила Гибралтара состояла из испанцев, зарабатывающих в среднем 15 долларов в неделю. Поскольку еженедельно мы съедали продуктов на большую сумму, мы очень скоро отбросили идею получения работы. Нам оставалось либо занять деньги, либо сдаться.
Слово заем оставляет плохой привкус во вру надеющихся только на себя людей. С ним ассоциируется долг, банкротство, передача собственности, разбитая дружба и прочие неприятности. И все же на этом жиждется западный мир, в котором выстраиваются наши жизни. Это кредитная система, которая позволяет удовольствиям или необходимости осуществляться немедленно и оплачиваться после, когда это становится возможным.
Джефф и я, мы оба покупали машины и выплачивали страховки по этой системе. Мы получили образование под надежным крылом заемного капитала. Мы покупали одежду и запчасти, арендовали дома и апартаменты, вытаскивали друзей из тяжелых ситуаций с беременностями их подруг, финансировали закадычных друзей в покупке машин и платили квартирную плату - все это в кредит. Годы и годы мы были и реципиентами, и жертвователями системы заемов и могли четко сказать одну вещь: <<Мы никогда не оставляли свои долги неоплаченными".
Мы имели долги прежде и будем их иметь снова. Мы нр чувствовали стыда по отношению к заему или занимающим и были защищены своей способностью не только расплачиваться, но и воспринимать такие выплаты как моральные и необходимейшие обязательства, от которых не освобождается ни время, ни расстояние. Мы чувствовали, что занимая и расплачиваясь, мы заработали право делать это снова, когда возникнет такая необходимость. И она возникла.
Просьбы о деньгах
Приняв решение, мы пустились в это займпредприятие с энтузиазмом антрепренеров, ищущих капитал для следующих рискованных вложений. Остаток вечера мы, сидя на пляже, посвятили составлению пылких писем друзьям, объясняя наше отчаянное положение, прося взаймы и надеясь вернуть в Иога-несбурге, куда мы скоро попадем и начнем работать.
Большинство писем было адресовано людям, которые предлагали звонить им в случае необходимости или потребности финансовой поддержки. Итак, мы написали: "Ну, что же, верные друзья, это случай крайней необходимости. Вы не можете сопровождать нас лично в нашей поездке, но вы можете это делать в душе, вы можете разделить с нами наше путешествие, помогая сделать его возможным".
В тот же вечер, как раз перед закрытием почтового офиса, мы отправили две телеграммы и все письма экспресс-почтой. Затем нам ничего не оставалось делать, кроме как ждать ответа.
Неожиданное заявление
В тот вечер на пляже к нашему великому изумлению Боб заявил, что забирает свою долю. С него хватит пота и незащищенности, он сыт по горло. Он сказал, что лучше вернется в Англию, чем будет сидеть как дурак на пустынном пляже, ожидая денег, чтобы отправиться с ними неизвестно куда, рискуя своей жизнью.
"Это не может быть всерьез, Боб. По крайней мере, не после того, как мы все решили все вместе?"
"Ну же, Боб. Что пользы от двух мушкетеров? Как ты можешь нас покинуть, если Африка уже в пределах досягаемости. Посмотри! Ты можешь почти коснуться огней Марокко."
"Я больше не покупаюсь на эту идею. Почему мы не бросили эту затею и не отправились на пляжи Южной Франции? Мы могли это сделать с теми деньгами, которые у нас оставались."
"Но, Боб, мы прошли весь этот путь к Африке. Мы не можем просто бросить!"
"Подумай об этом, Боб. Не принимай решение сегодня. Уже поздно и впереди длинный день. Мы поговорим об этом утром. Что ты скажешь?"
"Нет нужды больше об этом думать," - сказал он. "Я думал об этом со времен Барселоны и все уже решил. Одна треть денег моя, и завтра я заберу свою долю и уеду."
Мы пытались спорить, воздействуя на его дружеские чувства, но все было бесполезно. Как упрямый бульдог, он зациклился на идее возвращения в Англию или-во Францию и упорно отказывался передумать. Мы бросили этот спор и ушли в ночь.
Наша надежда на перемену характеров и сердец разбилась о реальность материального. На следующее утро, снова спрятав наше имущество в скалах, мы поехали в Барклэйз банк в город и сняли оставшуюся наличность с чека путешественника. Джефф и я хмуро отдали Бобу его долю "компании" - 60 фунтов. Он взял деньги и ушел продавать свой велосипед, оставив нас с Джеффом в банке.