Назавтра я позвонила на работу и кратко сообщила администраторше, что простудилась, выполняя ответственные поручения начальницы. Повесила трубку, нацепила длинный темный плащ, на самые глаза надвинула темный вязанный берет и спокойно пошла на встречу с Анжеликой в тот же злосчастный пресс-бар.
Ровно в полдень я села за столик у дальней стены. Шапка немного закрывала обзор, но я надеялась, что и Анжелика сразу меня не узнает. Мне с ней встречаться ни к чему. Главное, чтобы полиция задержала ее с крупной суммой денег в сумочке. Причем, в точности совпадающей с той, которая указана в анонимном письме шантажиста. Но прошло почти полчаса, а Анжелика в кафе не появлялась. Мои волосы взмокли от пота, и я немного отодвинула со лба шапочку. Вот сидит в углу рыжий Макс, действительно, сильно смахивающий на клоуна. Анжелики не видно, как и полицейских, которые должны были явиться на нашу встречу. Я сняла шапку и встряхнула волосами. Ох, как жарко. Похоже, Анжелика уже не придет, пора сматывать удочки. Я пошла к выходу. Не успела выйти на улицу, как мирно идущие следом два парня подхватили меня за обе руки и затащили на заднее сиденье в стоящую рядом серебристую "Ауди". Сами же остались стоять рядом с машиной. Я растерянно осмотрелась. На переднем сидении, вальяжно раскинувшись, восседала Анжелика.
Глава 15
– Так я и думала, опять ты! – с досадой воскликнула она. – Значит, по-хорошему ты не понимаешь. Ничего, эти ребята поговорят с тобой по-другому.
– В смысле, убьют? – спокойно спросила я. – Не выйдет, дорогуша. И полиция, и мои друзья знают, что я пошла на встречу с тобой.
– Врешь, шантажистка!
– А вот и не вру! – торжествующе воскликнула я. – Вот и один из них.
Из кафе как раз выходил обезображенный Макс. Не увидев на улице меня, он начал очумело озираться.
– Ну и друзья у тебя! – подивилась Анжелика. – Открой секрет, где же такие красавцы водятся? А то я прямо обзавидовалась. И, кстати, этот урод такой же храбрый, как и прежний твой поклонник?
Вместо ответа я дернула на себя дверь машины и, прежде чем мои конвоиры успели среагировать, истошно заорала. Услыхав любимый голос, Макс понесся к машине. Один из стоящих парней бросился навстречу моему защитнику. На полпути они столкнулись, и, не выдержав двойного удара, кубарем покатились на грязный асфальт. Рыжий парик слетел с головы Макса и нахлобучился ему на лицо. Завизжав, как сирена пожарной машины, я выкатилась следом и бросилась к дерущимся. Из кафе тем временем выбежали несколько людей в штатском. Опередив меня, они подбежали к бойцам, мгновенно подняли их на ноги и заломили руки за спины.
– Эй, вот этого не трогайте, он меня спасал, – слегка сорвав от крика голос, попросила я. – Лучше задержите вон ту банду, она пыталась меня похитить.
Я обернулась, чтобы указать пальцем на машину Анжелики, но обнаружила, что на ее месте остались лишь грязные следы шин. Роскошного серебристого "Ауди" простыл и след.
Дальнейшая беседа происходила уже в кабинете следователя. Мы с Максом дружно твердили о попытке похищения, задержанный парень, нагло глядя нам в глаза, уверял, что никакого похищения не было и даже не планировалось. Меня всего вежливо попросили сесть в машину, поскольку одна девушка хотела со мной поговорить. Что, разве переговоры в автомобиле запрещены законом? Как насильно втолкнули? Да вы что, господин следователь, какой поклеп! Не было такого! К сожалению, подтвердить то, что в машину меня не пригласили, а именно впихнули, было некому. Макс вышел из кафе минутой позже, а полицейские в штатском выбежали вообще после Макса. Нападавшего после допроса отпустили, Макса вывели в коридор, а вот меня попросили задержаться.
– Ну как, госпожа Пинкертон, появились у вас дополнительные улики?
– Да все та же внутренняя уверенность, – вздохнула я. – Ваши полицейские, к сожалению, основное действие проворонили, подоспели аккурат ко второму акту. Теперь даже в попытке похишения ее не обвинишь.
– Скажите, Полина. – Следователь неожиданно перешел на отеческий тон. – А может быть, вы ей, немного, того… завидуете? И потому вам очень хочется засадить ее за решетку, по любому обвинению?
– Да, со стороны это может выглядеть и так. – После некоторого раздумья подытожила я. – Но, клянусь, я ей не завидую. И вообще, ничего против нее не имею. Если бы я не верила в свои обвинения, не нагружала бы вас.
– Да, об этом я и хотел попросить. Перестаньте нас нагружать. И оставьте это дело в покое. Сыщики-любители нам не нужны. Если вы в следующий раз вздумаете ставить кому-то ловушки, ко мне не обращайтесь.
Я уныло вышла в коридор. Макс терпеливо меня дожидался, но по его хмурому лицу я как-то сразу догадалась, что ничего приятного от него сегодня не услышу. На этот дар ясновидения меня не подвел.
– Ну что, горе-шантажистка? И чего ты добилась? Тебе следователь теперь никогда не поверит. Даже если ты своими глазами увидишь, как Анжелика наливает яд в стакан очередной жертве.
– Но меня затащили в машину силой. И Анжелика мне угрожала. Разве я виновата, что полицейские все прошляпили? Ты, между прочим, тоже мог пораньше появиться на сцене.
– Понятно. Теперь, значит, я во всем виноват. И поделом мне, дураку. Взрослый мужик, а соглашаюсь подыгрывать вздорной девчонке!
Мы еще не успели выйти из здания, как разругались в пух и прах – впервые за два месяца знакомства. Домой я поехала одна. Ну ладно, господа! Вы мне не верите – но я докажу вам свою правоту. Согласна, с анонимкой получилось глупо. Я почему-то была уверена, что, получив от неизвестного "Доброжелателя" письмо, где говорилось о том, что против нее имеются серьезные улики, Анжелика перепугается ни на шутку. И решит если не заплатить требуемую сумму – кстати, по ее меркам совсем небольшую, всего-то две тысячи баксов, – то хотя бы попытается прикончить неожиданного свидетеля. А для этого, опять же, надо явиться на свидание, чтобы узнать, кто он. Ее появление послужит хоть косвенным подтверждением ее виновности. И вдруг – такой облом.
То есть, явиться-то девчонка явилась, но, похоже, не для того, чтобы платить. Более того, она сразу догадалась, кто автор анонимки. Парни в баре явно получили подробное описание моей внешности. Как же так? Почему Анжелика уверена, что ни у кого, кроме меня, не могут появиться подозрения в ее адрес? Или она в самом деле невиновна, а меня считает личным врагом, который непонятно за что пытается ей отомстить?
За размышлениями я как-то удивительно быстро добралась до дома. Хотела было, как обычно, толкнуть дверь подъезда… Но сердце как-то странно забилось в груди. Во рту неожиданно пересохло. Полина, не входи, внутри – опасность! – надрываясь, завопил внутренний голос. Надо же, нервы все-таки сдали. А ведь я вроде не сильно перепугалась, когда меня втащили в машину. И даже не слишком расстроилась, когда меня обругали по очереди следователь и любимый мужчина. Так с чего же сейчас внутри все дергается, как от электрических разрядов?
Я уныло смотрела на такую желанную входную дверь. Нет, ни за что не войду одна. Дождусь кого-нибудь из соседей, и пристроюсь сзади. На улице еще светло, и возле подъезда никто меня не тронет. Да и торопиться особо мне некуда, так рано мамочка меня не ждет. Я начала прогуливаться на небольшом пятачке вдоль дома. Наконец, к моему подъезду направился слегка пошатывающийся мужичок – сосед с пятого этажа. Я пристроилась ему в хвост и зашла в подъезд. Лифт, как всегда, не работал, и я поплелась по лестнице вслед в след за соседом, стараясь полностью скрыться за его неширокой спиной. Как здорово, что я живу на два этажа ниже, и смогу дойти до квартиры хоть под несколько сомнительной, но все же охраной. Вот и мой третий этаж.
Даже не заметив моих манипуляций, мужичок поковылял себе дальше. Но что это? Мне почудилось, или правда с пролета между третьим и четвертым этажом наверх метнулась темная тень? Мужская или женская? Я трясущейся рукой вставила ключ в скважину, открыла дверь и, зайдя внутрь, быстро заперла ее на два основных замка и один дополнительный, накинув для верности еще и цепочку.
Мамочка как раз готовила ужин. Из-за шипенья масла на сковородке она, к счастью, пропустила скрежет бесконечных засовов. Я пошла в спальню переодеваться, но тут в дверь позвонили. На почему-то ослабевших ногах я прошла на кухню и, высунув голову в коридор, дрожащим голосом крикнула: "Кто там?". В ответ – ни звука. Впервые я пожалела, что на входной двери нет глазка. Сейчас бы он очень пригодился. На всякий случай я покричала еще. Затем по стеночке проползла в спальню, стараясь не шуметь по дороге. Закрыв за собой дверь, тут же набрала мобильный Макса.
– Максик, солнышко! Прости меня, ради Бога! И, пожалуйста, приезжай ко мне немедленно, за мной кто-то охотится!
– Ты откуда звонишь?
– Из дома.
– И что на этот раз стряслось? Анжелика верхом на метле пытается протаранить твое окно?
– Не смейся надо мной! Кто-то звонит мне в дверь, но не отзывается. Макс, о чем мы спорим? Даже если я зря паникую, неужели ты не приедешь?
– Да приеду, успокойся.
– Только, когда поднимешься на мой этаж, звони по телефону. Иначе я даже к двери подходить не стану!
Любимый мужчина отключился. Я без сил опустилась на диван. Звонок в дверь не повторялся. Может быть, я правда паникерша. Никто за мной не следил, наверное, просто мальчишки хулиганят. Позвонят в дверь и отбегают на другой этаж, забавляются гневом напрасно потревоженных жильцов. Да, могло быть и так. Но почему-то я была уверена, что, открыв дверь, получила бы пулю в живот. Минут через двадцать мой домашний телефон ожил:
– Открывай, я приехал.
– Ты стоишь рядом с квартирой?
– Да.
– Пожалуйста, поднимись на этаж выше, посмотри, нет ли кого. Когда спустишься, позвони сигналом "SOS".
Макс без споров выполнил оба требования. Войдя, наконец, в мою квартиру, он был мрачнее тучи.
– Никого там нет. Полина, твоя мания преследования мне начинает надоедать. Ну сама посуди, кому ты нужна, кто за тобой следить будет? Анжелика знает, что ты ее подозреваешь, но доказать ничего все равно не можешь. Зачем ей тебя убивать? Из вредности?
– А вдруг я знаю что-то такое, о чем сама не догадываюсь?
– Ох, перечиталась ты детективов. Говорил же, не лезь в это дело. Кстати, мне завтра рано утром на работу поехать придется. А ты как, решишься без охраны по городу ходить? Или теперь до старости дома сидеть собираешься?
– Нет, мне тоже завтра на работу. – Грустно призналась я. – А ты что, издеваться надо мной приехал?
– Нет, хочу тебя уговорить прекратить панику. Может быть, тебе к хорошему психологу сходить? Если деньги нужны, только намекни, я оплачу.
– Если ты действительно хочешь мне помочь, оплати лучше охранника.
Макс минуту подумал, затем решительно сказал:
– Ладно, сейчас позвоним в несколько фирм, будет тебе охрана. То есть по дороге на работу и обратно, больше мне не потянуть. А по вечерам будешь сидеть дома.
С перепугу я согласилась на все. Дома так дома. Все равно на улице проливные дожди, грязь и слякоть. Так что буду у родного очага принимать дорогих гостей. Телефон зазвонил снова.
– Земфира? Это Алла Ивановна. Что-то я беспокоюсь. Уже второй день от Галатеи никаких известий, и телефон молчит. Не случилось ли чего? Она одна живет. Если, к примеру, инфаркт, даже "Скорую" вызвать некому.
– Но что я могу сделать? У меня ведь нет ключей от ее квартиры?
– Деточка, какие ключи? Она там, может, умирает. Съезди по адресу, если никто дверь не отопрет, надо участкового вызвать. Пусть дверь ломают.
– А через пару дней вернется домой. Окажется, что срочно, к примеру, за город выехать пришлось, мало ли по какой надобности. И достанется нам с вами на орехи.
– Не беспокойся, я скажу, что тебя туда послала.
– Ладно, сейчас съезжу. Диктуйте адрес.
Я положила трубку и посмотрела на совсем загрустившего Макса.
– Солнышко, подвезешь? Здесь на машине совсем недалеко. А без машины, одна я никуда не поеду, даже из дома не выйду. А вдруг, правда, старуха помирает, а дома никого. Будь человеком, отвези, ладно?
Макс молча вышел в коридор одеваться. Я вышла следом, накинула плащ, на всякий случай поискала в домашней аптечке нитроглицерин, или, на худой конец, валидол. Ничего, кроме валерианки. Ни у мамы, тьфу-тьфу, ни тем более у меня, сердце никогда не барахлило. Ладно, если что, валидол Галатее все равно не поможет, надо будет "Скорую" вызывать. Я вышла вслед за любимым, невольно озираясь. Но в подъезде нас никто не ждал.
Глава 16
До дома Галатеи мы доехали минут за десять. Она жила в большом кирпичном доме, где даже однокомнатной квартире полагалась большая лоджия. Вместе с Максом поднялись на второй этаж и долго звонили в дверь. Убедившись, что никто не открывает, я постучала в дверь ногой. Нет, тишина.
– Ну, что делать будем? Вызывать участкового и ломать дверь? – спросила я.
– Кто посоветовал такую глупость? – удивился Макс. – На каком основании полиция будет чужую дверь выламывать? Потому что тебе причудилось что-то?
– Так что же, просто уедем?
– Подожди. – Серьезно сказал любимый. – Ты не знаешь, у нее лоджия застеклена? Или зарешечена?
– Понятия не имею. Можем спуститься и посмотреть.
Мы вышли на улицу и определили, какая лоджия соответствует квартире гадалки. К счастью, она была полностью доступна постороннему вторжению. К тому же балконная дверь оказалась приоткрытой. Макс решительно скинул мне на руки кожаную куртку и, уцепившись за решетки на окне первого этажа, полез наверх. Надеюсь, бдительные соседи не позвонят в полицию. А впрочем, пусть звонят. Тогда уж точно приехавший наряд вскроет квартиру. А Алла Ивановна подтвердит, что сама послала меня к Галатее. Макс залез на нужную лоджию и перегнулся через перила:
– Поднимайся к двери. Я сейчас заберусь внутрь и тебе открою.
Я вихрем взлетела на второй этаж. Через несколько минут дверь широко распахнулась. Побледневший Макс пропустил меня внутрь и, загораживая вход в комнату, слегка охрипшим голосом произнес:
– Звони в "Скорую".
– Что с ней?
– По-моему, умерла. Наверное, инсульт. Или инфаркт.
– Что значит "по-твоему"? Может, она еще жива, и ей надо срочно оказать первую помощь. Я сама посмотрю.
Макс пытался заслонить мне дорогу, но я довольно невежливо оттолкнула его плечом и все же вошла в комнату. Несчастная ведьма лежала на полу, в двух шагах от лилового велюрового дивана. Ее лицо по цвету ничем не отличалось от обивки. Вены на шеи, казалось, вздулись в последнем усилии вздохнуть, лицо посинели, широко раскрытые глаза, похоже, вылезли из орбит. Инфаркт или инсульт? Ничего подобного. За последний месяц я уже несколько раз видела вот такие посиневшие лица людей, умерших от удушья. И всегда причина была одна – синильная кислота.
– Полина, нам надо уходить отсюда. А то соседи услышат шум, примут нас за воров и вызовут полицию.
Я немного постояла в дверях, затем, не глядя на Макса, повернулась и пошла в кухню. Ага, на маленьком кухонном столике сиротливо стоит тарелка с остатками какой-то еды. Судя по всему, когда-то эта неаппетитная масса была довольно аппетитным омлетом. В остальном на кухне царил идеальный порядок. Раковина блестела чистотой, вся посуда была аккуратно рассована по кухонным шкафчикам со стеклянными дверками. Видимо, именно в этой трапезе и находился яд. Иначе почему помешанная на чистоте хозяйка не доела омлет, почему не вымыла тарелку? Но ведь не сама себе она подлила отравы в подливу? Тем не менее, никаких следов сотрапезника на кухне не наблюдается.
С другой стороны, кто мог отравить безобидную старуху? Ведь за устрашаюший внешний вид пока у нас не убивают. И тут меня наконец осенило. "Сиреневая" девица! Та самая, которая не пришла снимать "венец", но отблагодарила за добрый совет бутылкой "Амаретто" – ликера, имеющего привкус миндаля. Резкий вкус и запах синильной кислоты в таком ликере опознать невозможно. И именно эту бутылку я отдала Галатее. В таком случае, где же ликер? Первые приступы удушья после приема синильной кислоты начинаются очень быстро, тут я уже стала крупным специалистом. Старуха не успела бы как следует запрятать бутылку. Так же, как не успела вымыть посуду. Кстати, стакана на столе тоже вроде не видно? Но чем-то же старуха запивала свой ужин. А между тем в пределах видимости нет ни чашки, ни рюмки, ничего, что указывало бы на то, что свой последний в жизни омлет Галатея запивала не то что ликером, но даже чистой водой.
Итак, о чем это, скорее всего, говорит? Женщина почувствовала сильную дурноту, и, вероятно, решила прервать ужин. Спрятала бутылку ликера, вымыла стакан. А выбросить омлет и вымыть тарелку просто не успела. Затем пошла в коридор, наверное, хотела вызвать "Скорую", но почувствовала, что голос ее не слушается. Тогда она пошла в спальню, решила просто полежать на диване и подождать, пока полегчает. Не дошла… Если я правильно восстановила ход событий, то бутылка где-то совсем рядом, в кухне, дальше ее унести Галатея бы физически не смогла. Я начала методично обыскивать кухонные шкафчики.
– Полька, ты сошла с ума! – на кухню ворвался Макс. – Хочешь оставить свои пальчики на всей мебели, чтобы полиция случайно не усомнилась, что ты обворовала мертвую старуху?
– Не устраивай истерику! – холодно отрезала я. – Своими метаниями и криками как раз и привлечешь внимание соседей. И вообще, посиди пока в спальне, я через минуту подойду. Мне есть что тебе рассказать.
Макс вышел, и я продолжила обыск. Ага, вот мини-бар с зеркалом и включающейся подсветкой. Виски, ликер "Мокка", шампанское… "Амаретто" не видно. Я продолжала бурный поиск. И вскоре мои усилия были вознаграждены. В отделении для тазиков и кастрюль я нашла заботливо припрятанную от посторонних глаз бутылку.
Интересно, зачем старуха ее так схоронила, подивилась я. Неужто догадалась, в чем причина недомогания? Все-таки, профессиональная ведьма. Но тогда, наоборот, должна была выставить бутылку на видное место. Чтобы сразу всем стало ясно – вот она, причина, срочно вводите противоядие. Но нет же… Я оставила бутылку на прежнем месте и, вызвав из комнаты Макса, рассказала ему всю историю с зловещим ликером.
– Как ты думаешь, надо немедленно позвонить Корнилову? Он, наверное, еще на месте.
Макс ненадолго задумался, потом несколько нерешительно произнес:
– А скажи, кто-нибудь может подтвердить, что эту бутылку тебе подарила клиентка? Ну, то есть то, что ты не сама ее в салон принесла?
– Конечно, может. Моника, к примеру.
– Она видела, как девушка вынимала ликер из своей сумки и передавала тебе?
– Нет, гала-концерта с вручением ценного приза мы с клиенткой не устраивали. И что с того?
– Да то, что я бы на твоем месте следователю не звонил. А то он ведь может заподозрить, что ты сама принесла бутылку с отравой и из каких-то темных соображений отдала ее коллеге. И станешь ты у него главной подозреваемой по делу о массовом отравлении.