- Спасибо, я так, если не возражаете. - Андрей Ильич провернул пробку, с шипением полезла пена. - Ох ты, ну и соды туда натолкали! Кстати, а вы Гарику в дорогу ничего не дали? - Он кивнул на холодильник. - Ну, колбаски копченой, печенья какого-нибудь.
- У него от копченостей запор. - Алла брезгливо наморщила носик. - А что туда можно?
- Вы ни разу не собирали передачу? - удивился Андрей Ильич.
- Бог миловал. - Алла отвернулась к окну. - Надолго его?
Андрей Ильич отпил из бутылки, вытер губы и лишь после этого ответил:
- От него зависит. Лет на шесть уже наговорил.
- Понятно. - Алла обреченно вздохнула. - А со мной что будет?
Андрей Ильич поболтал воду в бутылке, выпуская газы. Пенистая шапка поднялась под самое горлышко.
- Официально вы числились помощником президента фирмы "Барк", да? - спросил он, разглядывая пузырьки в бутылке.
- Сами догадываетесь, где я ему помогала. - Алла ткнула пальцем через плечо. - В спальне. И еще в сауне.
- Кстати, это ваше. - Андрей Ильич достал из папки конверт и положил перед Аллой. - Здесь восемьсот долларов. Гарик показал, что это ваша зарплата за два месяца. Сказал, что выписал в рублях, сам обменял, а передать вам не успел. Я ему поверил. Берите, берите, жить-то на что-то надо.
Алла заглянула в конверт, скривилась в недовольной гримасе и сунула его в карман.
"Вот жлоб! Туда ему и дорога. Хрен он передачи дождется. Пускай на диете посидит, меньше жир болтаться будет". От прилива ненависти слезы чуть не брызнули из глаз. Но уже не от беспомощности, а злые, едкие.
Андрей Ильич обвел взглядом кухню.
- А у вас уютно, Алла. Сразу не обратил внимания, некогда было. А сейчас вижу, хорошая вы хозяйка.
Алла уловила в его голосе какие-то новые интонации: этот мужик вел себя неправильно, не по-прокурорски. Алла готовилась к грубому нажиму, попыткам запугать и выбить что-нибудь на Гарика. А он вел себя так, словно ничего ему не было нужно.
"А может, тебе чего-то другого требуется? Конечно! - Алла поздравила себя с догадкой. - Сладенького нам захотелось. Квартирка пустая шаловливые мысли навеяла. А что делать? Придется раздвигать ноги".
Она незаметно скользнула взглядом по прокурорскому, осмотром осталась довольна, по сравнению с теми, кому приходилось отдаваться безо всякого удовольствия, этот шел за первый класс. Алла постаралась изобразить самую чарующую улыбку из своего арсенала.
- У меня есть другие достоинства. - Она сделала голос низким, с красивым грудным обертоном.
- Не сомневаюсь, Алла. - Андрей Ильич отвел глаза. - Квартира на вас записана, так?
- И машина. - Алла была немного сбита с толку неожиданным вопросом.
- Хоть в этом Гарик дураком не оказался, - обронил Андрей Ильич. - Мой вам совет, Аллочка. Пока не предпринимайте никаких решительных действий. Завтра-послезавтра наложат арест на имущество Гарика. А потом, я уверен, по суду все конфискуют в доход государства.
- А здесь только мое! - встрепенулась Алла. - В смысле подарки Гарика. И на мои деньги, естественно, многое куплено, - тут же поправилась она.
- Акт дарения, конечно, документально не оформлен… Впрочем, если Гарик подтвердит, то я особо настаивать не буду. Подарил так подарил. - Прокурорский посмотрел на нее взглядом усталого пса. - Вы же, Алла, не настолько глупы, чтобы доказывать совместное владение имуществом.
- Это как? - Алла наморщила лобик.
- Дело в том, что вы можете доказать факт совместного проживания и ведения хозяйства. Это очень просто, соседи подтвердят. Получится, что де-факто вы являлись супругой Гарика Яновского, но не состояли в зарегистрированном браке. Тем не менее по закону вам на равных правах принадлежит все совместно нажитое за этот период. Капитал фирмы, недвижимость, стоящая на ее балансе… И многое другое. Или вы, Алла, отказываетесь от роли жены и заявляете, что совместного хозяйства с Гариком не вели, в бизнесе не участвовали. В таком случае конфискуют только то, что принадлежит Гарику, вернее, оформлено на его имя.
- Квартира и машина мне останутся? - спросила Алла.
- Конечно, они же ваши. Заплатите налоги и спите спокойно. - Андрей Ильич мягко улыбнулся. Запрокинул голову и сделал несколько глотков из бутылки.
"Ах вон куда мы клоним. Спать нам уже захотелось. Ух ты папик добренький! - Алла невольно бросила взгляд на руку Андрея Ильича. - А пальцы у него красивые. Наверняка сильные". Тут она осознала, что невольно уже готовится к неизбежному.
Алла достала из пачки сигарету, хотя курить абсолютно не хотелось. Андрей Ильич проворно достал зажигалку. Потянувшись к огню, Алла сделала все, чтобы грудь в распахнутом халате была видна полностью. Взгляд Андрея Ильича она почувствовала на коже как ожог.
- Знаете, мне говорили, что в прокуратуре работают только грубияны и садисты. А вот вас я не боюсь. Даже на душе спокойно как-то стало. - Алла подарила Андрею Ильичу свою самую лучшую улыбку, которую про себя называла "папик, я тебя люблю, дай мне денег". Андрей Ильич немного смутился и отвел глаза.
- Что со мной дальше будет, Андрей Ильич? - Алла чуть не положила свою ладонь поверх его руки, но вовремя спохватилась. "Не гони коней, подруга!" - осадила она себя.
- В подельники к Гарику пристегивать тебя смысла не вижу. - Андрей Ильич, задумавшись, пожал плечами. - Как свидетеля? Ну вызовет раз-другой тебя следователь, а толку? Ты же, как та мартышка, ничего не видела, ничего не знаешь, ничего толком сказать не сможешь. Я прав?
- Вы же взрослый человек, должны понимать, что по должности я была любовницей шефа. Это в ведомости написано, что помощник президента. Мое дело - кофе в постель, а потом сама следом. Так что в делах фирмы я ни бум-бум.
- А бухгалтер?
- Мымра эта? Ее нам от банка приставили, она в курсе всего была. Гарик без нее шагу ступить боялся. А с меня что взять? - Алла засмеялась. - Я даже таблицу умножения не помню!
- Как же ты дальше жить станешь? - сочувственно произнес Андрей Ильич.
- Не знаю. - Алла сразу же сделала печальное лицо. - Даже не знаю…
Андрей Ильич тщательно затушил сигарету в пепельнице Пристально посмотрел в глаза Алле.
- В советские времена я сказал бы - иди на завод, влейся в трудовой коллектив и с комсомольским задором строй свое счастье. - Он грустно усмехнулся. - А сегодня я тебе не советчик. Ты - другое поколение. У вас все проще и жестче. Думай сама, решай сама. На Гарика больше не рассчитывай.
Андрей Ильич бросил взгляд на часы, встал, захватив со стола папку.
- Уже уходите? - разочарованно протянула Алла.
- Начальство, наверно, уже рвет и мечет. Аллочка, это в ведомости на зарплату я числюсь начальником отдела, а так - мальчик для битья.
Алла встала, с удовольствием отметила, что оказалась одного роста с Андреем Ильичом. С первых лет активной жизни предпочитала высоких. Гарик был ей едва по плечо, да еще с отвисшим животом, словно глобус проглотил. Что удерживает вместе длинноногую блондинку и пародию на Шуфутинского, с первого взгляда становилось ясно всем. Аллу это несоответствие постоянно коробило, даже деньги не могли компенсировать разницу во внешности.
- Ну какой же вы мальчик! - Алла окинула Андрея Ильича долгим взглядом. Сейчас их разделяло не больше полуметра, и Алла отчетливо почувствовала запах его одеколона.
- Все, пора.
Он быстро удалился на безопасное расстояние. Первым оказался у двери. Уже взявшись за ручку, бросил:
- А ты подумай над моими словами.
- Непременно, - пообещала Алла.
Закрыв на все обороты замок, Алла вернулась в кухню и дала волю чувствам. Первым делом шваркнула в раковину чашку с недопитым кофе. Осколки темного стекла брызнули во все стороны, а по кафелю разбежались кофейные струйки. Ей показалось этого мало, и следом отправилась сахарница.
- Ну, ты, Гарик, и жлоб, - простонала Алла, борясь со спазмом, стиснувшим горло. - Восемь сотен баксов! У самого мешок бабок выволокли, а мне… - Она надсадно закашлялась. Слезы брызнули из глаз, и стало немного легче. - Ой, мамочки, что же мне делать?
Она бросилась к окну, выглянула наружу. Андрей Ильич садился в машину, невзрачного вида жигуленок. Открыл дверь справа, со стороны пассажирского места.
"Понятно, папику на работу пора. Папика водила ждал, поэтому не рискнул", - сообразила Алла.
Мужиков Алла изучила и была абсолютно уверена, что этот у нее уже на крючке. Причем сам себя насадил. Андрей Ильич, судя по костюму, взяток не брал. Но Алла считала вполне нормальным, если дань он собирает натурой. В конце концов, так даже умнее, все равно мужики все бабки просаживают на баб и водку. Прокурорский ей понравился, умный и цену себе знает. Только Алла не могла себе позволить продешевить. Спать с Андреем Ильичом, пока идет следствие, придется, куда от этого денешься. А на перспективу такая связь Аллу не устраивала. Жить на восемьсот баксов, что остались от Гарика, невозможно, на сигареты не хватит. А побираться Алла не умела. Вот продаваться - это другое дело. Главное, не спугнуть клиента и не продешевить.
Она помчалась в спальню, на ходу срывая с себя халат. В это утро она поставила личный рекорд: накрасилась и оделась за двадцать минут.
Злобин попросил водителя отъехать метров на сто от дома Аллы и спрятать машину в переулке. Встали так, чтобы из окон и от подъезда их не было видно, но отлично просматривалась бордовая "ауди", припаркованная у дома.
Штатных водителей в РУБОПе вечно не хватало, и Твердохлебов сажал за руль оперативных машин всех, у кого были права. Злобину он оставил молодого парня, лет двадцати пяти, которого, сев в "Жигули", пришлось долго трясти за плечо: тот успел уснуть, неудобно закинув голову.
- Все, Паша, сидим в засаде. Можно покурить. - Злобин удобнее устроился в кресле.
- А поспать? - поинтересовался Паша.
- Боюсь, не обломится. Максимум через полчаса Алка Бесконечная рванет из дома.
Злобин был уверен, так оно и будет. Алла, как крыса в лабиринте, как ни мечись, неминуемо прибегала в заданную точку. Иного пути выбраться из западни у нее не осталось. Об этом Злобин позаботился и разъяснил чуть ли не открытым текстом. Умишком Алла обладала, конечно, невеликим, но алчность и коварство у нее были, как у хорька. Такие живут рефлексами, толкнуть их в нужном направлении особого труда не составляет.
Паша кулаками растер глаза, несколько раз шлепнул себя по щекам.
- Не выспался?
- Вообще не спал. - Паша подавил зевок, и красные глаза подернулись влагой. - Сначала бумаги писали, а потом Филю по всему городу искали. Андрей Ильич, можно спросить?
- Давай. - Злобин достал сигареты, протянул пачку Павлу. - Угощайся.
- Спасибо. А что Батону будет за дагестанцев?
- В смысле Твердохлебову? - Злобин прикурил от зажигалки Павла. - Ничего. Сейчас уже ничего. Музыкантского дадим в розыск как организатора ОПГ Гнома, чтобы ему жизнь за бугром медом не казалась. А Филю закроем лет на шесть, чтобы не беспокоил РУБОП своей дуростью. Прицепом пойдет Гарик. В общем, палочку в отчетах себе поставите.
- Слава богу, - облегченно вздохнул Павел. - Я же тоже там был. Знаете, когда дверь снесли, Батон первым рванул. И вдруг - два выстрела. Меня сразу перекинуло. - Павел на секунду зажмурился. А когда открыл глаза, взгляд его сделался безжизненным. - Ничего не помню. Как автомат действовал, верите?
- Конечно, - кивнул Злобин. Павел глубоко затягивался, спрятав сигарету в кулаке, словно закрывал от ветра.
- Вот говорят, на зачистках мирные гибнут. Бывает, врать не стану. А почему, знаете? Когда к дому подходишь, весь внутри трясешься, травинка шевельнется, а у меня палец на крючке дергается. И такой зажим, что аж мышцы болят, дышишь, как паровоз. Один раз дверь у нас за спиной скрипнула. Представляете, пустой дом, все разбито, а дверь шкафа сама собой открывается. Да еще медленно так, со скрипом… Словно пенопластом по стеклу. Во-от. - Он судорожно выдохнул дым. - Короче, влупили мы из трех автоматов по шкафу, только щепки полетели. А потом стоим ржем, как психи, а у самих пот по спине течет. - Он зябко передернул плечами.
- Ты в командировке с Твердохлебовым был?
- Не, я сам по себе… Год до дембеля оставался, когда началось. Аккуратна день рождения Паши Грачева в Грозный попал, - ответил Павел.
"Почти два года прошло, а из него война еще не вышла", - ужаснулся Злобин.
- Дембельнулся, восстановился на юрфаке. А на что жить? Перевелся на заочное и пошел к Твердохлебову. - Он повернулся к Злобину - Кому я еще нужен? Не к бандитам же.
- Не жалеешь?
- Нет, обидно просто иногда бывает. Почему они себя хозяевами жизни считают?
Злобин внимательно посмотрел в лицо Павлу, отметил резкую морщину, вертикально разрезавшую лоб, и глаза, словно запорошенные пеплом.
"Надо будет не забыть сказать Твердохлебову, чтобы немедленно выгнал парня в отпуск или отправил на какие-нибудь курсы повышения квалификации, - решил он. - Не дай бог, сорвется и под статью залетит. И так парню молодость переломали, так еще и совсем жизнь загубим". - Вот что я тебе скажу, Паша. - Злобин постарался, чтобы в голосе не звучали менторские нотки. - Не верь, что в стране идет накопление капитала, поэтому и стреляют. Врут слюнявые экономисты и не краснеют. Если народ под пулями гибнет, а враг на нас не наступает, то какая это - война? Правильно, гражданская. Не американская же армия в нас стреляет, сами друг друга мочим. Не участвовать в этой войне нельзя, остановить - пока невозможно. Выходит, что единственный выбор, который у нас остался, - раз и навсегда определиться, под какими знаменами ты воюешь. И пусть Бог нас всех потом рассудит.
- Это она? - Павел указал на высокую блондинку, подбежавшую к "ауди".
- Госпожа Алла Бесконечная, прошу любить и жаловать! - Злобин удовлетворенно хмыкнул. - Заегозила девочка. Не думал я, что она так быстро выскочит. Уверен, без звонка к друзьям бросилась.
- А почему вы так решили?.
- Юрист должен быть психологом, Паша. Подумай сам: кому она сейчас нужна? Все по норам забились, выжидают. А по телефону легче отказать, можно вообще не снять трубку. Не дура девка, далеко не дура…
- Андрей Ильич, я на своей колымаге за ее "ауди" не угонюсь, - предупредил Павел.
- Гонок по шоссе не будет. Она недалеко собралась. Просто виси на хвосте, и все. Спорим на бутылку пива, что я знаю адрес?
- Андрей Ильич, у меня до получки полсотни осталось, - насупился Павел.
Злобин вдруг вспомнил пластиковый пакет с долларами, изъятыми у Гарика из сейфа. В глазах на секунду полыхнул злой огонь.
- Ладно, Паша, считай, на интерес забили. - Злобин выбросил окурок в окно. - Поехали!
Как и рассчитывал, через десять минут бордовая "ауди" притормозила у дверей "Балтийского народного банка", через который, если верить его записям, Гарик отмывал деньги.
Глава 14. Финансы и романсы
Изучать банковское дело в современной России - занятие бессмысленное по определению. То, что называется у нас банковским делом, финансами, инвестициями и прочим менеджментом, таковым, по сути, не является, а чем это является на самом деле, карается в уголовном порядке во всех уважающих себя странах.
Большую часть своей истории человечество легко обходилось без банков. Сначала развились ремесла, промышленность и торговля, и лишь вслед за ними укреплялась финансовая система. Но все равно очень долго суть финансовых отношений сводилась к формуле "все куплю - сказало злато, все могу - сказал булат". В прозе это выглядело грубее: любой барон или граф мог бросить надоевшего кредитора в подвал замка, разом решив проблему задолженности. Находились даже короли вроде Филиппа Испанского, отказавшегося оплачивать векселя целому еврейскому народу, а чтобы не поднимали хай, выслал всех за пределы королевства.
Правда, очень быстро люди сообразили, что на обмане нормальную жизнь не построишь, и решили платить по долгам, а злостных неплатильщиков сажать в долговые ямы. И кредит стал нормой жизни. Оказалось, что надежнее не воровать и грабить, а работать, откладывая лишнюю копейку на черный день. А если золота не хватает, то иди грабь папуасов или индусов с инками, они в плавающем курсе валют ни бельмеса не соображают, дикий народ, с такими только так и поступать надо. Пиратство и прочую экономическую самодеятельность быстро прекратили, по-, весив всех несогласных, а грабеж недоразвитых народов провозгласили колониальной политикой. Так на трудолюбии, верности слову и страхе перед законом и взошла мировая финансовая система.
Но торные пути прогресса не для нас. Россия, если не удается идти впереди планеты всей, забирается в такие буераки, что ни карт, ни теорий рациональный европейский ум разработать для них не может. Приходится импровизировать, и, если лень, но надо, в России делают с точностью до наоборот. Во всем мире сначала создали систему производства материальных средств и как ее обеспечение - финансовую систему, и лишь в двадцатом веке она стала самостоятельной производительной силой. У нас в ходе перестройки сначала угробили производство, затем создали товарные биржи, а когда не осталось ничего, открыли банки. Когда выяснилось, что в стране шаром покати, а банки есть, им на забаву выпустили ГКО и прочие финансовые фантики.
Российские банки бывают двух видов: "бухгалтерии" и пирамиды. Про пирамиды после Мавроди знает каждый: это когда берут у всех сразу, а отдают немногим и не все. Банк типа "бухгалтерия" - это Госбанк СССР в миниатюре: начисляй зарплату, обсчитывай производство, проводи сквозные платежи со смежниками и ни о чем не думай: будет жив завод или акционер-кормилец, будет и зарплата банковским клеркам. И те и другие банки перекачивают деньги в нормальные швейцарские банки, но это уже высокая политика, поэтому мелкоту к столь серьезному делу не допускают. Лишь избранные и назначенные гении финансов прокручивают кредиты, уводят валюту в оффшор, потом кредитуют сами себя по новой, и так до бесконечности и полного самоудовлетворения.
Дубанов был банкиром. И, как у всякого приличного молодого банкира, речь его состояла из смеси экономических терминов, блатной фени и жаргона сексуальных меньшинств. "Балтийский народный банк", который он возглавлял, по всем признакам был нормальным среднестатистическим российским банком - пирамидой для вкладчиков и "бухгалтерией" для своих. Начинал банк с двух арендуемых комнаток, а через год уже имел собственное здание, штат в четыре сотни клерков и кредитные линии с западными банками. Для непосвященных и пропагандистов реформ Дубанов представлял собой пример человека, "раскрутившего дело с нуля благодаря инициативе, настойчивости и знаниям". Так, во всяком случае, писалось в проплаченных Дубановым статьях. Лишь он да немногие посвященные знали, чего стоила и чем оплачена карьера банкира.
Сергей Дубанов родился вовремя. Пионерское детство пришлось на расцвет развитого социализма, старшеклассником оплакал всех по очереди генсеков и первый кооператив открыл на последнем курсе экономического факультета ЛГУ. Страна в тот год шила куртки из вареной джинсы, катала майки с надписью "Perestroika", осваивала оптовую торговлю компьютерами, без страха зачитывалась "Архипелагом" и искала дорогу к Храму. А Сергей Дубанов искал свое место в новой жизни. Его родина, судя по всему, решила покончить жизнь самоубийством, но Сергей хотел жить. И жить хорошо.