Постановка фугаса на боевой взвод осуществляется старшим команды путем набора известного ему кода на приборной панели и последующим поворотом ключа, в результате чего фугас приводится в неизвлекаемое состояние. Подрыв заряда осуществляется в установленное время - задержка до 72 часов, либо инициацией взрывного устройства радиосигналом на кодированной частоте.
*
Весьма срочно
Сов. секретно
В ответ на Ваш запрос (ШТ № СС-1609) сообщаем, что изделие "Капкан" № 997120 находится на хранении в в/ч 215669, дислоцированной в г. Бологом.
Командиру части отдан приказ о немедленном проведении ревизии на предмет установления сохранности изделий "Капкан".
*
Сов. секретно
Начальнику УФСБ по Москве и Моск. области
Рапорт (фрагмент)
Получив информацию от старшего эксперта Бочарова Л.С. о том, что фугас не поставлен на боевой взвод, принял решение во взаимодействии с органами МВД принять меры по охране места преступления и сохранности следов, для чего по команде полковника МВД Гаджиева К.Л. нарядами ВВ были оцеплены районы Садового кольца, Цветного бульвара и улицы Петровка, примыкающие к месту происшествия.
В целях предотвращения утечки информации принял решение самостоятельно закрепить уликовые данные на месте преступления. Мною проведено фотографирование и снятие следов в месте заложения фугаса. Тщательный поиск в районе подготовленных к сносу зданий был невозможен ввиду темного времени суток.
Мною была поставлена задача группам наружного наблюдения (старший - ст. оперативный сотрудник Кулаков Б.К.) на выявление подозрительных лиц в данном районе и их задержание силами нарядов милиции. Опрос задержанных производился в 9 о/м в присутствии сотрудников ФСБ.
…После прибытия группы силового обеспечения отделения "Т" фугас в сопровождении п-ка Бочарова спецтранспортом отправлен на режимный объект "Ладога".
Профессионал
Белов пробежал глазами напечатанное, вытащил лист из машинки. Потянулся за новым. С тоской посмотрел за темное стекло. За окном уже стояла ночь, а спать до утра не придется.
- Бред! - простонал Белов, уронил руку на стол.
На виске билась жилка, иногда, когда от боли темнело в глазах, казалось, что это трещина в височной кости и вот-вот сквозь нее брызнет что-то горячее и липкое. И еще постоянно подташнивало, словно летишь в самолете, а он ухает в воздушную яму.
Белов знал, что это не мигрень, привязавшаяся к нему в последние месяцы. Это страх.
Началось еще в подвале, у фугаса. Потом захватила бестолковая суета, и страх отступил, чтобы догнать здесь, в кабинете. Белов несколько раз поливал себя с ног до головы дезодорантом, все мерещилось, что одежда и кожа смердят тем липким и холодным потом, что въелся в подвале.
Белов прижал ладонь к горящему виску. Боль отступила, страх - нет.
Дверь распахнулась, Барышников для проформы побарабанил пальцами и сразу переступил за порог.
- Игорь Иванович, есть новости!
- Входи и закрой дверь. - Белов развернул кресло, чтобы спрятать от Барышникова лицо. Долил в чашку кипятку, бросил ложку кофе. - Блин, только началось, а у меня уже пальцы от писанины сводит, - проворчал он, разминая указательный палец.
- То ли еще будет, - пообещал Барышников, удобно устраиваясь в кресле.
- Как народ? - Белов развернулся, почувствовав, что уже может контролировать себя.
- Подтягиваются потихоньку. Заспанные и злые.
- А это? - Белов щелкун пальцем по горлу.
- Ни полразика! - Барышников изобразил из себя саму невинность. А красные глазки можно списать на недосыпание и стресс. - Сам даже удивляюсь. Для профилактики раздал мятные таблетки. Жуют, как кролики.
- Ладно, старый, выкладывай новость. Барышников сцепил пальцы на животе, уставился в темное окно. От Белова не укрылось, что тот чувствует себя не в своей тарелке, как кот, проснувшийся на крыше собачьей конуры. Терзают нехорошие предчувствия, но опыт подсказывает, что суета до добра не доводит.
- Странности начались, Игорь Иванович, - Барышников стрельнул глазками куда-то в угол.
- Да телись, ты, блин, быстрее! - не выдержал Белов.
- Бегал к экспертам, что запись анализируют. - Барышников раскрыл папку, прочел вслух: - Центральная АТС зафиксировала звонок дежурному в 21 час 42 минуты. Содержание следующее: "В районе Цветного бульвара, на пустыре за цирком находится взрывное устройство высокой мощности. Ищите в подвале первого дома от цирка. Остальные подарки получите позже". Писец! - Барышников захлопнул папку. - Эксперт утверждает, что голос сгенерирован на компьютере.
- Это как? - Белов опустил кружку на стол.
- Программка такая есть, в любом ларьке продается. Печатаешь буквы, а компьютер гнусавит слова. Как ни гоняй через фильтры, ни шиша не поймаешь. Ни посторонних звуков, ни исходного голоса.
- Группа уже выехала в адрес, откуда шел звонок?
- Димка Рожухин за старшего поехал, - кивнул Барышников. - Уже доложиться успел. Народ у нас тупой, но исполнительный. Поставили всех в доме на уши. Сломали дверь в офисе на первом этаже. Охраны не было, поэтому никого сгоряча не пристрелили. Но и там глухомань, Игорь Иванович.
- Не из голого же поля звонили! Все - зацепка. - Белов отхлебнул кофе.
- Как сказать… Офис в семь вечера поставлен на сигнализацию. Вневедомственная охрана. Они божатся, что сработки не было.
- Кому, блин, они лапшу вешают! - поморщился Белов. - Или сам ни разу с охраны ничего не снимал?
- Так на то, Иванович, была оперативная нужда и виза руководства, - возразил Барышников.
- Все равно, отмотаем и этот след, - вынес вердикт Белов.
- Само собой, - легко согласился Барышников. - Правда, я поинтересовался, можно ли позвонить из офиса, не взламывая железную дверь и не давая на лапу своему человеку на пульте вневедомственной охраны. Эксперты-электронщики сказали, как два пальца… Если в офисе стоит мини-АТС, то в ней предусмотрена функция "голосовой почты". Наговариваешь, как на магнитофон, а в нужное время АТС сама соединяется с нужным абонентом и запузыривает ему твою ахинею. Уловил? Только не перебивай, а то я сам ни хрена не понял. - Барышников нашел в папке листок, продолжил, сверяясь с пометками на нем: - Звонишь в офис, после номера набираешь код, то есть тыкаешь в клавиши на своем телефоне, если угадал, то можешь включить режим "голосовой почты". Далее нашептать про бомбу, задать время и положить трубку. Через час-другой, как по будильнику, ФСБ дружно встанет на уши.
- Подожди, а как узнать код? - Белов напряженно слушал Барышникова, похрустывая сжатыми в кулак пальцами.
- Эксперты говорят, что для того, кто программирует голос на компьютере, это просто, как обдуть вторую пару пальцев. Код в АТС, как правило, четырехзначный, компьютер типа "Пентиум" - знать бы еще, что это такое! - вычисляет код за две секунды. - Барышников оторвал взгляд от бумаги, пристально посмотрел в лицо Белову: - Короче, АТС у них есть, я специально связался с Димкой. Извини, я проявил инициативу, погнал туда эксперта. Только что он отзвонил, в памяти АТС есть наше сообщение. Я сразу побежал к тебе с докладом.
- М-да! - Белов откинулся в кресле. - Дожили, блин!
Барышников вздохнул.
- Знаешь, Игорь Иванович, что я подумал? Мы с тобой, конечно, от жизни отстали. Компьютер от факса не отличаем… Но обрати внимание, как резво умеем искать, а? - Он хитро подмигнул. - Может, кто и умнее меня, но я - опытнее.
- Тут ты прав. - Белов немного расслабился. - Знаешь, что мне Бочаров сказал, пока мы в машине по сто грамм для снятия стресса принимали? О! Сказал, что тянет лямку потому, что молодые у него все знают, но ни черта не умеют. Нет у них опыта тридцати лет работы с бомбами и минами всех мастей. Потому и совесть, говорит, не позволяет уйти.
Белов закурил, прищурился от дыма. В голове уже немного улегся сумбур, хмель давно разложился от изрядной порции кофе и никотина. Мысли стали быстрыми и острыми, как лезвия.
Он отчетливо вспомнил весь сегодняшний день, невероятную цепь совпадений и ударный финал.
"Играют, как по нотам, - подумал он. - Пора еще раз определить "кто из ху"".
- Миша. - Он толкнул к Барышникову по гладкой столешнице чистый лист бумаги. - Пока не закрутилось и нам на голову не свалилось начальство, пиши рапорт.
- А? - Барышников словно очнулся.
- Рапорт об увольнении, - пояснил Белов. - Поставь число недельной давности. Я объясню, что все это время держал рапорт у себя в столе. А теперь, мол, ввиду особой опасности дела ставлю вопрос ребром. Помяни мое слово, утром получишь в кадрах "бегунок" и через неделю выскочишь на свободу.
Барышников притянул к себе лист, побарабанил по нему толстыми пальцами. Потом убрал в папку.
- Лучше я на нем, Игорь Иванович, накропаю рапорток, как вычислил АТС. - Барышников поднял взгляд на Белова. - Вдруг на том свете зачтется?
- Миша, другого шанса не будет, - нажал Белов.
- Да и хрен с ним! - махнул рукой Барышников. - С кем ты пахать собрался? С этими раздолбаями? У Бочарова хоть умные, фиг с ним, что не опытные. А у наших одни сперматозоиды в голове снуют.
- Короче, остаешься, - подвел итог Белов.
- Одна радость, долго эта канитель не протянется, - тяжело вздохнул Барышников. - Еще ни разу нам под самый зад ядерный фугас не подкладывали. - Он со значением посмотрел на насторожившегося Белова и добавил: - Но "хлопушка" - чистой воды.
Намек был достаточно прозрачный. От предыдущих устройств, громко "хлопнувших" в городе, это отличалось только потенциальной мощью. Реальной угрозы - ноль, а шум будет до небес.
- Во-от, - протянул Барышников, удобнее устраивая грузное тело в кресле. - В связи с чем меня и посетила мысль. Раньше, каюсь, завидовал начальству. Никаких тебе забот. Ну там, тесть - маразматик, и ветеран ЧК, никак не помрет, сын раздолбай, дочка - слово из пяти букв, у жены климакс, но это все дела житейские, плюнуть можно. А на службе - кайф и полный отдых. Вот мой первый начальник отдела все время дрых на работе. Дверь на ключ, окно нараспашку, весь кабинет в тополином пухе, а он спит и посапывает. Входили к нему, только предварительно разбудив телефонным звонком.
- Ну и что? - Белов грустно усмехнулся.
- А то, что времена те кончились. Рынок на дворе и волчьи законы капитализма. - Барышников хохотнул, дрогнув толстым животом. - Сиди весь день и ломай голову, тому ли продался, а если тому, то не продешевил ли. Мало будешь знать, выкинут из тусовки, слишком много - найдут в подъезде с дыркой в башке. Или в Лефортово отправят. И дома покоя нет, сплошная светская жизнь. Нам легче. Работа собачья: нюхай носом, беги по следу, хватай зубами да тащи к хозяину. А он пусть сам решает, что за зверя ты приволок и что с ним делать. Разумно?
- Согласен, - немного помедлив, ответил Белов.
Правила игры они согласовали, остальное не их дело. Кто заварил, тот пусть и обожжет на вареве губы.
Розыск
Воздух!
Особой важности
Со склада в/ч 215669 похищены изделия "Капкан" в количестве четырех штук.
Командир части п/полковник Захаров Л.Л. предпринял попытку самоубийства. В тяжелом состоянии доставлен в санчасть. Командование принял на себя начальник штаба майор Гладков.
Глава семнадцатая. Выбирай или проиграешь
Телохранители
Встречаясь с новым шефом Лубянки, Подседерцеву всякий раз приходилось прятать усмешку, настолько фамилия этого человека соответствовала внешности. Остроносая мордочка и встревоженный взгляд бусиничных глазок неминуемо вызывали ассоциации со зверьком, высунувшимся из норы, за что и прозвали Бурундучком. Был он большим другом Шефа, а это хоть и не прибавляло достоинств, зато компенсировало все недостатки. Звезд с неба не хватал, штирлицев в тыл врага не засылал и в особых успехах на ниве контрразведки также замечен не был. Но был своим, что во все времена ценилось превыше всего. А своему поручались самые ответственные участки, где пахло большими деньгами и большими тайнами.
У Хозяина поначалу не хватило духа разогнать КГБ к чертовой бабушке, а потом хватило ума не делать этого. Слишком опасно выбрасывать на улицу такую свору обозленных мужиков, не умеющих ничего порядочного, кроме подслушивания, подглядывания и глубокомысленного анализа результатов двух предыдущих мероприятий. Кое-кто еще умел постреливать, подтравливать и подкладывать взрывающиеся штуковины, а также планировать и организовывать все вышеперечисленное, но на общем невыразительном фоне они смотрелись, как Шварценеггер в детском саду.
Безработные инженеры и врачи особой угрозы не представляли, даже бузящие шахтеры не так опасны, как потерявшие смысл жизни опера. По всей стране в зданиях бывших обкомов и райкомов кипела новая беспартийная жизнь и цвела рыночная малина, а в соседних с ними бывших цитаделях государственной безопасности с тоской в глазах, как собаки, потерявшие след, бродили опера. Выгонять всех рука не поднималась, поэтому оперов выдавливали, как пасту из тюбика, порциями. Кто-то радостно расплевывался с родной конторой, кто-то неприкаянно маячил поблизости от родных стен, а находились и такие, что упирались до последнего, хоть вместе с креслом выноси. Положа руку на сердце, все отлично знали, что никакой безопасности в масштабах страны органы, подвергнутые публичному изнасилованию с последующим расчленением, обеспечить не могут, но этого от них и не требовалось. Главное, самим не создать угрозу для безопасности тех, кто стал полной Властью в урезанном донельзя государстве. Именно за этим и поставили надзирать своего, проверенного и повязанного, а посему преданного до смерти.
Самое странное, отметил Подседерцев, что в глазках Бурундучка сейчас стояла именно смертная тоска. Набивший щечки зверек услышал лай собак у самой норки.
"Так, этот в ближайший час решение не примет", - констатировал Подседерцев и перевел взгляд на Шефа.
Тот сидел, свесив голову, хрустко ломал корявые, как у грузчика, пальцы. Взгляду Подседерцева подставил плешь, едва прикрытую жиденькой прядкой. Кожа на голове успела загореть, видно, пришлось побегать за Хозяином по солнцепеку.
Отношения с Шефом у Подседерцева остались ровными, несмотря на неизбежные провалы и весьма сомнительные победы, но на их фронте - это норма.
А вот личное отношение к Шефу за два последних года изменилось в корне. Слом произошел в ноябре, когда пришлось в форсированном режиме спасать операцию по Горцу. В критическую минуту все пришлось взять на себя. Шеф неожиданно слег в госпиталь. И ладно, если бы по своей воле. Дед, видите ли, до икоты боялся хирургов, и первым под нож послал любимого телохранителя. Шефу раздолбали совершенно здоровую носовую перегородку, чтобы Дед мог убедиться, что с его носом, перекошенным в детстве неизвестным кулаком, ничего страшного не произойдет.
Такого самопожертвования, когда за жизнь Хозяина отдается своя, но не разом, а по кускам, Подседерцев еще не встречал, хотя за долгую службу в органах слышал, видел и читал немало. Шеф превзошел самого себя, разом померкла идея специальной присяги для СБП, само собой, на верность Деду и никому, кроме Деда, и свадьба дочки, проведенная "на бис" дважды, потому что Дед по состоянию здоровья не смог присутствовать на первом банкете, посвященном бракосочетанию, пришлось невесте еще раз, после брачной ночи, облачаться в белое платье. Но это ерунда, с кем из придворных не бывает. Но нос! Подставить собственный нос под зубило врача ради укрепления духа Хозяина - такой сюжет не снился даже Гоголю в самом страшном сне.
- Что скажешь, Борис Михайлович? - Шеф, наконец, поднял голову. Глаза были, как у собаки, которой защемило рельсами лапу, а поезд уже - чух-чух, да так близко, что даже перегрызать лапу бесполезно.
"Очень мило! Я не только обязан за них думать, а еще и говорить", - с тоской подумал Подседерцев.
- Александр Васильевич, я могу быть откровенным и называть вещи своими именами? - Подседерцев для начала решил установить, кто он для них: подчиненный, которому сейчас сунут тряпку в руки и пошлют подтирать чужое дерьмо, или принятый в игру на равных.
- Валяй, тут всё свои. - Шеф кивнул, даже не посмотрев на Бурундучка.
Подседерцев на секунду отвлекся, подумав, до чего же парадоксальна жизнь. Какие-то шесть лет назад Дед, едва обжив полагающийся теперь ему по рангу подмосковный особнячок, вывел на приватную беседу в сад особо приближенных и на сто процентов надежных людей. Шеф приволок из гаража колесо, и Дед, усевшись на него, объявил: "Будем валить Мишку. Союзом придется пожертвовать. Другого пути у нас нет".
И четыре человека из соратников амбициозного политика разом превратились в соучастников государственного преступления. Лидер, которому они преданно и искренне служили, пинком перебросил их через Рубикон, за которым ждала только победа. Или ничего. Победитель неподсуден, потому что получает возможность переписать законы под себя, а укоренившись во власти, задним числом переписать и саму Историю, научно доказать грядущим поколениям историческую целесообразность и закономерность своего воцарения. Если окружившие Хозяина и не поняли это во всей полноте, то нутром почувствовали - отступать некуда.
Сейчас сложилась ситуация не менее остро. Но окружающая обстановка, как и на том историческом сборище, абсолютно не соответствовала значимости проблемы. Маленький палисадник за самым элитным в Москве домом, заселенным, как "Воронья слободка", разнокалиберными приближенными Деда, готовился ко сну, в густеющих сумерках уютно светились широкие окна. Трава, высохшая за день, уже стала влажной от вечерней росы. Кто же мог подумать, что три тени у дальней скамейки, не алкоголики, сдуру забредшие на режимный объект, а высшие офицеры спецслужбы, телохранители, преторианская гвардия Императора Всея Демократическая Руси. И решают они, как им жить дальше. И жить ли вообще.
Подседерцев присел на корточки перед Шефом и Бурундучком, прижавшимися друг к другу на короткой скамейке.
- Ситуация чрезвычайная, это ясно всем, и зря распространяться не буду. - Подседерцев по очереди посмотрел на сидевших напротив, оба согласно кивнули. - Прежде чем начнем разрабатывать ответные меры, надо определиться: а чего, собственно, мы хотим добиться.
- В смысле, цель оправдывает средства? - усмехнулся Шеф.
- Нет, цель требует адекватных средств, - поправил его Подседерцев. - Самой естественной реакцией является объявление ЧС в Москве. Но именно потому, что это напрашивается само собой, делать это нельзя.
- Нам что, наплевать и забыть? - возмутился Бурундучок, нервно дернув щекой.