- Нет, не переворот, а временная ситуация управляемой нестабильности. Силовики в силу специфики мышления могут пойти на введение чрезвычайного положения. А "экономисты", которые суть - биржевые игроки, скорее всего, спровоцируют крах биржи. На месяц-другой отвлекут внимание, чтобы тихо и малой кровью провести хирургическую операцию по расчленению сиамских близнецов. Иначе сидеть всем вместе.
- Теперь понимаю, почему они двуглавую цыпу своим гербом сделали, - протянул Решетников. - Кстати, не забудь, надо ребяткам эту идею подбросить. Пусть двинут в прессу, а мы полюбуемся на реакцию. Ты, конечно, прав, но как это связано с Виктором? Если не считать слов Подседерцева, что Ладыгин был информатором СБП, стыковок никаких. Он к политическим играм имеет… имел, - поправил себя Решетников. - Имел такое же касательство, как я к сексуальной революции. Симпатизирую, но нет возможности активно участвовать.
Салин спрятал усмешку. От комментария решил воздержаться, хотя знал, что к любовным утехам Решетников подходил с ответственностью передовика стахановского движения. Впрочем, как и ко всему, что помогало, несмотря на возраст, сохранять ясный ум, твердую память и бульдожью хватку.
Он заметил лампочку, мигающую на панели селектора, лицо сразу же напряглось. Заметив это, подобрался и Решетников.
- Сейчас все узнаем, - сказал Салин, снимая трубку. - Да? Я же просил сразу же провести ко мне! Да, жду.
Он осторожно положил трубку. Поднял взгляд на Решетникова.
- Павел Степанович, работаю с ним я. Ты - на контроле. Подключаешься при необходимости.
- Ладно. - Решетников пересел в кресло напротив, спиной к окну. Теперь тот, кого они ждали, сев в освободившееся кресло, неминуемо оказывался в перекрестье их взглядов.
Роли, вне зависимости от темы беседы и собеседника, всегда распределялись именно так: Салин вел разговор, провоцируя реакцию собеседника, а Решетников считывал ее, находясь вне поля видения противника. Контролировать сразу двоих неподготовленному человеку трудно, особенно если внимание раздирают вопросами то в лоб, то сбоку, играть в таких условиях сложно, а выиграть - невозможно.
Пока Мещеряков усаживался в кресло, Владислав успел положить перед Салиным и Решетниковым по машинописному листу. Замер, ожидая распоряжений.
- Хорошо, Владислав, - кивнул Салин, пробежав взглядом текст. - Попроси Свету принести… Что будете пить, Владлен Кузьмин?
- Минеральную воду, - отозвался Мещеряков. - Похолоднее, если можно.
- Прекрасно. Минеральную воду. Чай для Павла Степановича, а мне - кофе.
Вошла и вышла секретарша, расставив на столе заказанное. Решетников, особо не таясь, следил за плавными изгибами ее тела, барышня была молоденькой, по случаю жары одета в легкий костюмчик от Тома Клайма, посмотреть было на что, особенно в лучах мягкого света, рассеянного жалюзи. Салин отметил, что Мещеряков никак не отреагировал на порхающую вокруг него кремово-розовую бабочку. На что Решетников незаметно скорчил кислую мину, передразнив выражение лица Мещерякова.
Тот сидел, выпрямив длинное нескладное тело. Ветерок от кондиционера теребил редкий седой хохолок. Лицо сухое, с острыми скулами и запавшими щеками, скорее подошло бы генералу Ордена иезуитов, чем ученому с дипломом врача. Мещеряков, по-птичьи закатив глаза, отпил из запотевшего стакана, промокнул бледные губы платком. Уставился на Салина глазами цвета февральского неба - такими же мутно-серыми и выстуженными.
- Владислав должен был поставить вас в известность, что сегодня ночью погиб Виктор Ладыгин, - начал Салин.
- Да, я уже в курсе, - кивнул Мещеряков. Реакция на смерть ученика и многолетнего помощника была довольно странной, вернее, ее вообще не было, ни в голосе, ни в выражении глаз.
Салин прикоснулся пальцами к чашке с дымящимся кофе. Исподлобья бросил испытующий взгляд на Мещерякова.
- Восхищен вашей выдержкой, Владлен Кузьмич. Но позвольте заметить, что Виктор погиб насильственной смертью. - Вновь никакой реакции. - Вас из дома привезли сразу сюда, но на работе уже наверняка дожидается следователь прокуратуры. Поверьте, не стоит бередить его профессиональную подозрительность своим ледяным спокойствием.
- Подозрительно неестественное, - спокойно возразил Мещеряков. - А для меня такая реакция абсолютно нормальна. Что, собственно, произошло? Одна из десятков смертей за сутки, одна из сотен за год. Почему именно она должна вызвать у меня реакцию, если остальные оставляют равнодушным?
- Но Виктор не был для вас чужим, - напомнил Салин.
- Не думаю, что он обрадовался бы, увидев меня рвущим на себе одежды и посыпающим голову пеплом. Зрелище, согласитесь, способное вызвать лишь брезгливость. Думаю и, откровенно говоря, надеюсь, моя смерть не вызвала бы у него бури эмоций. Ну разошлись наши пути, что же теперь страдать. Значит, наше общее время мы израсходовали полностью.
Салин помолчал: не стоит удивляться, что кто-то попытался оторвать голову Виктора, набитую такими же мыслями. Если не похуже. За этой парой наблюдал давно, вел, искусно отводя от опасностей, и подбрасывал ради испытания небольшие препятствия. Связывал определенные надежды с результатами их исследований, но каждый раз, близко сталкиваясь при проведении операций, испытывал легкую брезгливость и страх, словно нанимал на мокрое дело татуированных отморозков. Оба, и Виктор, и Мещеряков, настолько остудили свой разум, что он стал кристалликом ЭВМ, а сердце - куском льда.
- Что ж, будем считать, что мы высказали друг другу соболезнования, на этом с эмоциями покончим. Попробуем выяснить, что же произошло. - Салин заглянул в листок. - Прежде всего, насколько тесен был ваш контакт со Службой безопасности Президента?
Мещеряков пригладил взбившийся хохолок.
- Не думаю, что мы вышли за оговоренные рамки. - Он сел свободнее, закинув ногу на ногу. - В свое время мы информировал вас об их подходах к нашей лаборатории. Отказаться от контакта посчитали нелогичным, и Виктор, с моего ведома и вашего разрешения, стал оказывать некоторые услуги СБП.
- Дальше консультаций дело не пошло? - спросил Решетников.
- И не могло. - Мещеряков снисходительно усмехнулся. - Там эту линию курирует некто Ролдугин. Человек недалекий, типичный любитель. Но как всякий профан, посаженный руководить, считает, что знает больше всех. Личность в нашей специфической области определяет все, поэтому серьезных результатов у СБП нет и быть не может. Мы с Виктором проанализировали их понятийный аппарат и матрицы обработки информации. - Он грустно вздохнул. - Поверьте, если они и представляют реальную угрозу, то только сами для себя. Информацию, передаваемую им, Виктор тщательно дозировал, иначе они заработали бы несварение мозгов в форме легкой шизофрении. Ну, а то, что приходило от них, имело ту же ценность, что курсовая первокурсника для Комитета по Нобелевским премиям.
- И вас не настораживал подобный неравноценный обмен? - поинтересовался Салин, скосив глаза в текст, лежащий перед ним.
- Конечно же нет. - Мещеряков пожал плечами. - Иначе и быть не могло. Круговорот в природе идет именно так: вы получаете ровно столько, сколько можете усвоить, а отдаете - сколько требуется.
- Увы, не все разделяют вашу точку зрения. - Салин посмотрел на Решетникова, тот незаметно кивнул: "Давай!" - Владлен Кузьмич, дело в том, что СБП изъяло из квартиры Виктора целую коробку папок. Назовем это рабочим архивом. Что их могло так заинтересовать?
- Даже ума не приложу!
- Поменьше предубеждения, Владлен Кузьмич. В СБП работают весьма серьезные люди, - предостерег его Салин. - Да и мы, насколько вы могли уже понять, не в домино здесь играем.
Мещеряков сцепил на колене тонкие, узловатые пальцы.
- Ролдугина больше всего интересовали прикладные аспекты парапсихологии. Например, использование экстрасенсов для поиска нелегалов. Но все это несерьезно. - Он брезгливо поморщился. - Стабильных результатов ни один сене не даст, а научить обычного оперативника дистантному считыванию информации невозможно. Целесообразней дать возможность полноценно отдыхать обычным оперативникам и научить их загружать правое полушарие, отвечающее за эмоциональную сферу. Тогда у них усилится интуиция и воображение. А Виктор давно отошел от игрушек с экстрасенсорикой.
- Почему? - мимоходом спросил Решетников, подливая себе чай из пузатого чайничка.
- Видите ли, Павел Степанович. - Мещеряков был вынужден повернуться к нему лицом. - Мы довольно быстро поняли, что любые парапсихологические феномены: ясновидение, телепатия, телекинез и прочее - относятся к той же сфере, что и абсолютный слух, вокальные данные или талант художника. Они всегда индивидуальны и никогда не проявляются вне конкретной личности. Можно подвергнуть акустическому анализу голос Монсеррат Кабалье, разложить его по частотам, даже изучить ее голосовые связки и прочее. Что толку? Разве вы сможете после этого петь, как поет только Монсеррат? Увы, большинство исследователей в нашей сфере заняты именно изучением и классификацией чужих феноменов, вместо того, чтобы, раз убедившись, что феномены реальны и ими, в той или иной мере, наделены все, развивать то, что отпущено тебе богом.
- Но можно записать голос певицы на пленку и многократно тиражировать, - вставил Салин.
- О! Это уже воздействие на коллективное Бессознательное, милейший. - Мещеряков словно засветился изнутри. - Только благодаря вашим заказам, связанным с выборами, Виктор и увлекся этой проблемой.
Салин с Решетниковым незаметно обменялись взглядами.
- Вот перечень направлений, по которым Виктор запрашивал информацию через наш аналитический отдел. - Салин протянул Мещерякову листок. - Я знал, что вы и Виктор обладаете энциклопедическими знаниями, но такой разброс тем даже меня удивил. Какое отношение это имеет к выборам?
Мещеряков вытянул руку с листком, близоруко прищурился.
- Самое непосредственное, - заключил он, вернув листок.
- Даже краткая аннотация публикаций в физическом журнале Университета Беркли за семьдесят девятый год? И полная библиография по Брему Стокеру? - проворчал, разглядывая свой лист, Решетников.
- Связь сложная, но она очевидна, - ответил Мещеряков.
- Поясните. - Салин откатился от стола. Вытянул скрещенные ноги, расслабился и приготовился слушать. Мещеряков относился к тому типу ученых, которые даже под угрозой расстрела не дадут краткий ответ на простой вопрос. "Вначале умерли мамонты", - всякий раз пародировал его лекторские замашки Решетников, едва за почетным академиком двух непризнанных академий закрывалась дверь.
Мещерякове опять закатив по-птичьи глаза, сделал несколько глотков из стакана. Крякнул в кулак, прочищая горло.
- Выборы, физика, психоанализ и эзотерика связаны между собой самым непосредственным образом, - начал он. Обвел взглядом свою немногочисленную аудиторию и остался доволен произведенным впечатлением. - Любые процессы - физические, социальные и психические - протекают согласно неким закономерностям. Это факт. Но фактом также является то, что существует случайность, напрочь перечеркивающая наши законы. Результат не всегда соответствует прогнозу. Кто-то сказал, что случайность есть невыявленная закономерность. Мысль гениальна! Но классическая наука не оперирует понятием "случайное", относя его к хаотическим процессам. Считается, что "наука заканчивается там, где начинается хаос". Конечно, спрятать голову в песок легче, чем рассмотреть и изучить проблему. К сожалению, эта страусиная поза является классический для академической науки.
Но "быстрые разумом Невтоны" из молодых физиков стали активно изучать хаотические колебательные процессы. Анализируя опыты с турбулентными потоками, ученые довольно быстро пришли к выводу, что процесс невозможно объяснить лишь внутренними закономерностями, иными словами - на процесс влияют некие внешние закономерности, непосредственно в процессе не участвующие. Отсюда был сделан довольно смелый вывод о том, что любое явление во Вселенной имеет не причинную связь с бесконечным множеством иных, самостоятельно протекающих явлений. Иными словами, все взаимосвязано, но как - понять невозможно. В Бога физики не верят, поэтому ввели термин "посторонний притягивающий элемент". Это открытие на рубеже семидесятых годов признали новой революцией в физике. - Мещеряков убедился, что овладел вниманием аудитории, и продолжил:
- Как аукнулось внедрение в массовое сознание "революционной" теории Дарвина, упоминать не надо, горькие плоды пропаганды идей Фрейда мы пожинаем сейчас, а "революция в физике" только-только начала перемалывать первые жертвы. Как водится, чисто научный парадокс перекочевал в "общественные" науки. Появились экономические, политологические и социальные теории, описывающие общественные процессы с учетом "постороннего притягивающего элемента". Образно это выражалось в утверждении, что колебание курса акций может быть вызвано движением женских ножек по Уолл-стрит.
Я упомянул хаос, как рубеж науки. И его успешно преодолели. Но только не наука проникла в хаос, а хаос вторгся в храм наук. Фактически любой процесс или явление, описанный или изученный "классической наукой", отныне считается "хаотическим", соответственно - принципиально не познаваемым разумом, если разум понимать в традициях гуманизма. Разум - это единственный прибор, данный нам для изучения и постижения реальности. Но если прибор не в состоянии уловить сигнал от "хаотической" реальности, то надо "перенастроить" прибор.
- "Проще изменить свое отношение, чем порядок мира". Платон. - Решетников звякнул ложечкой в чашке.
- Именно! - подхватил Мещеряков. - Философы призвали "помыслить Хаос". Звучит красиво, но как? За дело взялись психологи и антропологи. Оказалось, что шаманство обладает уникальными методиками "изменения сознания". Шаманы давно знают о всеобщей взаимосвязи и о невозможности познать мир, так как наш мир - это сновидение. А раз снов может быть много, то и миров - бесконечное число, надо лишь научиться "просыпаться" в новом сне - мире.
Вслед за книгами антропологов о культуре шаманства (у нас наиболее известен Карлос Кастанеда) шквалом пошли книги профессиональных психологов, разработавших на антропологическом материале утилитарные методики "расширения сознания", "управляемых сновидений" и прочего. В девяносто втором году американский Конгресс прекратил финансирование исследований в области парапсихологии. Наши оппоненты тыкали этим фактом нам в нос, не понимая, что Штаты завершили этап исследований и перешли к практике. Парапсихология вошла составной частью в программу "нелетальных средств" ведения войны. А это уже Пентагон, а не Сенат. Там дяди в погонах назовут нейтрально "проект Манхэттэн", а взорвут конкретно атомную бомбу. Но психотропное оружие лучше и "гуманнее" атомного. Оно ничего, кроме сознания, не взрывает.
Вернемся к социологии, выборам и прочему. Раз можно расширять, искривлять и ломать индивидуальное сознание, то почему бы не делать это с коллективным? Апофеозом "революции Хаоса" стало внедрение всего накопленного наукой в массовое сознание и в массовую культуру. Появились стили в музыке "хаос", "техно" и прочее. Дискотеки стали лабораторией по "стерилизации сознания". Реклама стала "шизофреничной", где обычные вещи приобретают самые фантастические формы, а события напоминают видения сумасшедшего или наркомана. И обратите внимание, никакой идеологии! Идея - понятие весьма конкретное, способное к материализации. Поэтому ее вытесняют "имиджем", суть - призраком, химерой, миражем. Хаос - вне логики и познания. Отсюда лишь шаг до разгадывания пароля так называемых избирательных технологий. - Мещеряков повернулся к мерно посапывающему Решетникову, тот затих, словно спал с открытыми глазами. - Вы можете подвергнуть анализу лозунг "голосуй или проиграешь"?
- Хе, - хитро сверкнул глазками Решетников. - Чтобы вы мне потом в Кащенко направление выписали?
Мещеряков одобрительно кивнул:
- В точку! Потому что это не лозунг, а провокация. "Рейгана - в Президенты", "Клинтона - на второй срок" - это лозунги. А "голосуй или проиграешь" - типичная интеллектуальная ловушка. Любая попытка разобраться в нелогичной конструкции приведет к временной блокировке сознания, а точнее - левого полушария, отвечающего за логику. В результате активизируется правое, вы получите поток неосознанных образов. Ленивый или пугливый просто ответят неосмысленным действием, повинуясь заложенной в лозунг команде, - проголосует. Более интеллектуально развитый начнет обмусоливать наживку и попадется на крючок, ощутив головокружение от осознания "нереальной реальности". Таких задачек, направленных на "сдвиг" сознания интеллектуалов, больше всего в саентологии Рона Хаббарда. Подозреваю, наш лозунг появился не без влияния саентологов, просочившихся в самые высокие сферы. - Он вновь обратился к Решетникову: - Как звучит хлопок одной ладони?
Решетников посмотрел на вытянутую к нему руку с поставленной вертикально ладонью, стрельнул взглядом в Салина. Тот чуть опустил веки.
- Звучит, как тишина. - Пригубил из чашки чай и добавил: - Старая загадка. Китайский философ Лунь Юй, пятый век до нашей эры.
Мещеряков удостоил Решетникова внимательным взглядом.
- Чему удивляться, Владлен Кузьмич? - пожал плечами Решетников. - Эрудиция - родовая травма высшего образования. Факты - лишь мусор для ума, если нет способности устанавливать связь причины и следствия. И, признаться, я никак не могу уловить связь между научными интересами Виктора с его сальто-мортале из окна.
- Связь очевидна! - Мещеряков промокнул лоб платочком, убирать платок не стал, сложил аккуратным квадратиком и пристроил на колене. - Насколько я в курсе, Виктору удалось вычленить из потока информации, циркулирующего в нашем обществе, определенные клише, направленно воздействующие на коллективное Бессознательное. Это своего рода программы, а точнее - вирусы, внедряемые в компьютер.
Вы же сами сказали, что проще перестроить представление о мире, чем сам мир. Материя весьма косна, а разум чрезвычайно гибок, его можно раскачать, сдвинуть, расширить до невероятных пределов. Таким образом, управление обществом Будущего сведется не к реальным свершениям, а к созданию имиджей. Впереди нас ждет не Царство Божие, а тотальный мираж, который не отличить от реальности, потому что разум утратит само понятие о реальном. И царствовать в том мире грез и химер будет тот, кого Церковь называет Отцом лжи. - Мещеряков сложил кулак, отставив мизинец и указательный палец. Получилась "рокеровская" рогулька. - Дьявол.
- А мы-то думали, что вы анализируете выборные технологии наших противников, - протянул Решетников.