Белый встал, сделал несколько резких движений руками и приседаний. Потом выглянул из комнаты, куда его поселила Даша. Никого не увидел и в плавках, босиком прошлепал в ванную. Сын Дарьи, пятнадцатилетний парнишка, здорово похожий на мать, сегодня первый день пошел в школу. Наскоро умывшись, Алексей вернулся в комнату, оделся и пошел на кухню. Двухкомнатная квартира была чистая. Вроде, на взгляд Алексея, и обставлена неплохо. Он сказал об этом Даше, когда они встретились.
"Ты так считаешь? - грустно улыбнулась она. - Значит, ты знаешь, что такое сейчас неплохо. Я еле концы с концами свожу. Хоть зарплату не задерживают. Но разговор идет, что холодильники скоро перестанут покупать, и тогда все. - Она вздохнула. - Что делать, не знаю. Я же по специальности маркшейдер. Здесь, может, где-то можно было устроиться, но не получилось Ведь если и требовались бы маркшейдеры, то только на стройку. Но у всех строителей устоявшиеся коллективы. Хорошо, у меня здесь знакомый есть. Вот он и устроил меня. Ты, наверное, помнишь Виктора Сергеевича Курова?" - спросила она тогда.
"Понятно, - вспомнив этот разговор сейчас, Белый усмехнулся. - Свекор на работу пристроил и хату сделал. А сынок ребеночка сотворил и пропал. Нет… - Намазывая кусок батона маслом, а сверху положив кусок сыра, он помотал головой. - Задерживаться здесь не стоит. А то, похоже, вполне могу не сдержаться. Фигура у Дашки… - Он восхищенно покрутил головой. - Впрочем, надо будет к матери смотаться, давненько я ее не видел. И Нику тоже. Наверное, уже замужем сестренка, - добро улыбнулся Белый. - Может, и племяшей у меня уже парочка имеется".
Узнав от Даши, что мать, можно сказать, при смерти, он больше не заводил разговора о своих. Потому что, когда вспоминал о матери, чувствовал свою вину перед ней. Про отца он как-то не думал. Плохого ничего тот при нем не делал, но к известию о его смерти - узнал об этом в лагере - отнесся равнодушно. "Да, - решил Алексей. - Еду к матери".
Услышав, что кто-то вошел, Алексей схватил топорик для рубки мяса и, прыгнув к двери, прижался спиной к стене.
- Дядя Леша! - услышал он громкий голос Дашиного сына.
Когда Алексей узнал, что мальчика тоже зовут Лешей, почувствовал непонятное волнение.
- Привет, тезка, - положив топорик, сел к столу. - Чаю хочешь?
- Нет, - входя на кухню, помотал головой мальчик. - Я совсем недавно в школьном буфете ел. К тому же мама скоро приедет. Мы вместе обедаем.
- Так она вроде к пяти должна появиться, - сказал Белый.
- Сегодня пораньше.
- Тормози, - удивился Белый. - Она же работает…
- Да нет, - вздохнул мальчик, - она не на работу поехала. Отец должен был приехать. Вот она и поехала на вокзал, чтобы он сюда не приезжал.
- Лихо, - пробормотал Алексей. - Ты откуда это знаешь?
- У нас с мамой секретов нет. - Алеша вымыл стакан, поставил его на полку. - Отец ко мне едет, - сердито добавил он, - а я его видеть не могу. Я никогда ему не прощу, что он маму бил! Никогда! Я только поэтому и в секцию карате хожу. Никогда больше не позволю ему бить маму!
- Ни хрена себе уха из петуха, - поразился Белый. - Это за что же он ее?
- Она с ним жить не хочет!
- Ясно, - только для того, чтобы что-то сказать, буркнул Белый. - А где сейчас твой… - кашлянув, вздохнул он. - Ну, Куров живет?
- Я не знаю, - вздохнул Алеша, - но приезжает часто. Правда, маму больше не бил. Я вот как научусь по-настоящему драться, все ему припомню.
- Какого хрена он лезет, - недоуменно спросил Белый, - если ему поворот от ворот дают?
- Не знаю, - пожал плечами мальчик. - Я, когда был маленьким, и не знал его. А когда в школу пошел, он появился. Все орал, что мой отец. Я ненавижу его! - уже со слезами на глазах снова крикнул Алеша и стремительно выскочил.
- Ни хрена себе, - повторил Белый, - уха из петуха.
Проходя к себе, увидел мальчика, стоявшего у окна в другой комнате. Немного подумав, Алексей взял спортивную сумку и сунул в нее пистолет. Сверху положил тренировочный костюм и короткое вафельное полотенце.
- Тезка, - как ни в чем не бывало, позвал он, - как мне до Липецка доехать?
- Можете к дороге подняться. - Не поворачиваясь, Алеша махнул рукой в окно. - Там остановка. Можете к магазину пойти. Это намного дальше. С остановки на трассе вы быстрее уедете. Там много автобусов ходит.
- Я уже говорила, - гневно произнесла Даша, - не лезь к нему! Где ты был, когда он начал говорить и спрашивал, где папа? А сейчас в тебе вдруг проснулись чувства. Мне Виктор Сергеевич объяснил причину! - Она вызывающе вскинула голову. - И он же посоветовал гнать тебя в три шеи!
- Ты это!.. - с яростью прошипел высокий крепкий мужчина в спортивном костюме. - Зубы не кажи. За…
- А ты громче, - посоветовала она. - Или сделай так, как делал всегда. Ну! - Шагнув к нему, она зло блеснула глазами. - Ты же всегда говорил, что сможешь убедить меня. Твое счастье, - проговорила Даша, - что я в тот раз Виктора Сергеевича пожалела. Он с инфарктом лежал. Но если еще раз ты посмеешь просто прикоснуться ко мне пальцем, - громко предупредила она, - будешь там, где тебе давно место!
Заметив, что на них смотрят, мужчина смущенно улыбнулся.
- Ты это, - снова, но гораздо тише и даже испуганно повторил он, - не ори. В конце концов, Лешка - мой сын, и я хочу его пусть изредка, но видеть. Имею на это полное право.
- Господи! - насмешливо всплеснула руками Даша. - О праве своем вспомнил. Тогда и я кое-что тебе скажу. Я работаю. Воспитываю сына и довольна своей жизнью. В ней места тебе нет. В последний раз прошу тебя по-хорошему: оставь нас с Лешкой в покое. Иначе тебе будет плохо. Чтобы было понятнее, добавлю: на Колыму я не поеду ни за какие деньги, понял?
Она быстро пошла к выходу.
- Сучка, - прошипел он ей вслед. - А пахан тоже хорош, - с неожиданной ненавистью вспомнил он отца. - Сам отошел и этой напел. Ну, мы еще посмотрим…
- Куда? - трогая "волгу", спросил таксист.
- Я чего, - недовольно покосился на него Белый, - непонятно сказал? В Липецк.
- Оно понятно, - шофер улыбнулся. - Но куда в Липецке надо? Город большой. Или тебе до площади Мира?
- Туда, - решил Белый, - где можно узнать, как до Тамбова добраться. На железнодорожный вокзал.
- Тогда лучше на автовокзал, - предложил водитель. - Оттуда почти через час автобусы до Тамбова идут. А по железке ты никак из Липецка в Тамбов не попадешь. Впрочем, если через Грязи, - вспомнил он, - на прицепной вагон "Воронеж - Саратов" можно сесть.
- В натуре? - подстраховался Белый.
- Конечно, - спокойно ответил таксист. - Я тещу провожал. Она в…
- Покатили в эти Грязи, - решил Белый.
- Но это, - хотел предупредить его водитель, - стоить…
- Не ломай уши, - правильно понял его Белый. - Сотни хватит? И еще полета, чтобы назад отвез.
- Конечно, хватит, - явно обрадовался таксист и развернул машину. - Грязи в другую сторону от Матырского, - объяснил он оглянувшемуся Белому.
- Ништяк, - буркнул тот. - А область какая?
- Липецкая, - засмеялся таксист. - А ты че-то, не местный?
- К жене приехал, - ответил Белый, - сына посмотреть и себя показать. Сам во Владике живу, в загранку хожу. Вот отпуск сейчас. А с женой нелады. Но сын-то мой. Вот и навещаю, как могу. Деньгами, разумеется, помогаю.
Он уже не раз рассказывал подобную легенду и поэтому говорил спокойно и уверенно. Внимательно смотревший на дорогу водитель слушал его, и у него не возникло никаких сомнений в правдивости слов выгодного клиента. За долгие годы работы он часто выслушивал разные истории. Кто-то просто выливал то, что накопилось на душе. Кто-то, таких большинство, разыгрывал из себя крутого. Он привык просто слушать, не забывая при этом кивать. Давая пассажиру возможность высказаться, можно было рассчитывать на большую плату.
Толик поднес язычок огонька к стоящей на столе керосиновой лампе, снял стекло, зажег. Криво улыбнувшись, поставил стекло, отрегулировал фитиль. Комна-ту наполнил тусклый бледно-желтый свет. "Вот жизнь качалась, - вздохнул он. - Поневоле на что угодно пойдешь". Положил перед собой листок с записями и, заложив руки за голову, откинулся назад. Ему предстояло нелегкое дело, и порой он испытывал страх. Это не было понятным перед неизвестным, тревожным волнением. Толик прекрасно осознавал, что может быть в случае неудачи - арест, лишение свободы.
Анатолий, как и все его сверстники из небольшого районного города, в свое время стремился к самоутверждению и желал выглядеть в глазах других эдаким героем. Отсюда почти постоянные стычки, причины для которых находились очень просто: недружелюбный взгляд, приглашение другим парнем на танец девчонки, которая ему нравилась, и т. д. Его мать заведовала магазином и, по отзывам всех, кто ее знал, была прекрасным человеком. Отец, некоторое время служивший в армии, потом работал инструктором-авиамехаником в авиационном техникуме. Вот уже полтора года из-за болезни сердца - он перенес два инфаркта - был на пенсии. Толик понимал, что придется испытать родителям, если с ним случится то, о чем он просто не мог не думать, хотя ужасно боялся этого. Но его, сама не замечая, подталкивала к этому Ника.
Он был готов выполнять любую работу по дому - выкармливать свиней, разводить гусей, кроликов. Учитель географии в средней школе, Анатолий не стыдился никакой работы. Он смог бы содержать семью, если бы Ника согласилась стать его женой. И мучился потому, что она, не отвергая его, не давала согласия на свадьбу.
В последнее время все чаще и чаще, чтобы снять постоянное напряжение, прикладывался к бутылке. Если еще в прошлом году он не переносил даже запаха самогона, то теперь запросто мог пропустить стаканчик в компании приятелей. В сущности, это и подтолкнуло его принять предложение Зинаиды Степановны. Ника заметила его частые "отмечания" каких-то дат и заявила, что он может потерять ее совсем, так как с пьяницей свою жизнь она не свяжет никогда. И Анатолий каждый вечер искал варианты приличного заработка и не находил. Отвергнув предложение Зинаиды Степановны сразу, он, однако, его запомнил. Встретив в городе своего одноклассника, ставшего зубным техником, как бы между прочим спросил о цене золота, понял, что он может заработать три миллиона, и задумался. А потом решил ехать. Слова Зинаиды Степановны о том, что она уже не раз пожалела о сказанном, только подзадорили его. Сразу, как только закончатся занятия в школе, отправляется в Магадан. Приняв решение, начал готовиться. Купил карту Магаданской области и прикинул маршрут. От Магадана по знаменитой колымской трассе, которая была построена на костях сотен тысяч заключенных, до прииска имени Расковой, где в свое время работала мать Ники, было около четырехсот километров. От прииска до участка - маленького поселка Артельный - было еще двенадцать километров. Мысленно несколько раз пройдя по маршруту, он пошел к Зинаиде Степановне. Она снова попыталась его отговорить. Толик сказал ей, что решил окончательно - он поедет и привезет золото. Правда, немного волновался по поводу того, как будет вывозить металл. На помощь женщины, о которой ему сказала Зинаида Степановна, он не рассчитывал. Ведь прошло уже три года, как Ивановы уехали с Колымы. И поэтому искал возможность уйти с Колымы с золотом, благо его было не так и много. Но все варианты казались ему надуманными. Вот и сейчас, откинувшись на спинку стула, при тусклом свете керосиновой лампы он представлял, как достает спрятанное четыре года назад Зинаидой Степановной золото. Анатолий, несмотря на молодость, не был восторженным фантазером и именно поэтому заранее готовил себя к тому, что золота там ие будет. Он верил Зинаиде Степановне, но за эти годы могло произойти многое. Вполне возможно, что золото кто-то нашел. Да мало ли что могло произойти. И все-таки Анатолий поедет. Он принял решение.
Чуть увеличив язык пламени, Ника перевернула лист тетради. Быстро, но внимательно просмотрела исписанный лист. Поставив четверку - одна грамматическая ошибка и две синтаксические, - посмотрела на мать. Ее заострившееся лицо показалось ей неживым. Ника метнулась к кровати.
- Дочка, - просипела Зинаида Степановна, - помираю я.
Она хотела сказать еще что-то, но потеряла сознание.
- Мама!
С отчаянным криком Ника бросилась к двери.
- Никто ничего не знает, - с сожалением проговорил рослый человек, с черными усами.
Покручивая на указательном пальце брелок с ключами, он выжидательно посмотрел на сидящего за столом Боброва.
- Гриша, а в Орле тоже? - постукивая большим перстнем по пепельнице, не глядя на него, спросил Бобров.
- Кого я знаю, - дернул Гриша рукой, - нет. А они там козырные. Да и вообще говорят, что даже базара о том, что людей Трофимова на уши поставили, нет. Так что, может, все это блевотина?
- Иди, - отпустил его Яков Павлович. - Твои выводы меня не интересуют. Стой-ка! Ну, о каком-нибудь уркаче, который появился в последние десять дней в Орле, ничего не слышал?
Григорий помотал головой. Отпуская его, Бобров махнул рукой.
- Что ни говори, - пробормотал Яков Павлович, - а сработали ребята дерзко и чисто. Ведь все рассчитали: и деньги взяли, и преступления нет. Мне очень хотелось бы познакомиться с этими умельцами. И тогда можно было бы заняться делом. Настоящим! - Его глаза азартно блеснули. - Но для этого нужна самая малость, - усмехнулся он. - Найти их.
- Яков Павлович, - раздался по внутренней связи женский голос, - к вам Елена Яковлевна.
- Спасибо, Антонина, - как всегда, поблагодарил он секретаря.
- Добрый день.
В кабинет с улыбкой вошла Елена.
- Здравствуй, дочка.
Он поднялся, подставил щеку для поцелуя и чмок-нул ее сам.
- Вот.
Усевшись, она положила на стол бланк телеграммы.
- "Умерла мама. Ника", - прочитал он. Покачал головой и вздохнул. - Похороны родителей - святое дело. Придется вызывать Славика. Ты поедешь? - зная ответ, все-таки спросил он и удивленно округлил глаза, когда услышал утвердительное "да".
Увидев реакцию отца, Елена рассмеялась.
- Хочу немного развеяться, - пояснила причину своего решения. - А кроме того, - уже серьезно сказала она, - на похороны матери может и даже должен приехать Славкин младший брат. А он - личность известная. Я бы даже сказала, легендарная. Ты ведь помнишь рассказы Птицына?
- Конечно, но я как-то не подумал об этом. А сейчас, будь добра, скажи мне, что ты хочешь от этого уголовника?
Задумчиво посмотрев на телефонную трубку, Стас протянул к ней руку и тут же отдернул.
- Нельзя, - пробормотал он. - Наверняка вычислит, где я. Черт бы их всех побрал, - вздохнул он. - Вот влип в историю. Но они-то! Сначала на цырлах передо мной ходили. Ты очень нужный человек, Станислав Павлович, - передразнил он кого-то, - ты помогаешь, уничтожая заразу, делать российский бизнес чище и доходнее. Гады! - плюнул Стас. - Ну что такого в этой Софье, мать ее! Впрочем, все, наверное, гораздо проще, - неожиданно нашел он легкое объяснение. - Киллеров сейчас хватает. А мой центр давно сидит бельмом в глазу у легавых. Может, она подвернула кому-то с большими погонами, и все. Я стал не нужен, потому как тот, с погонами, чуть нажал на крутых ребятишек из числа "новых русских". Точно, - кивнул он. - Так оно и есть. Но тогда не сегодня-завтра звякнут Яшке и объяснят ситуацию. Черт бы вас всех побрал! - прорычал он и, вскочив, заметался по бильярдной. Схватил кий, наклонился над столом. Загнал четыре шара, бросил. - Если Яшка предложит мне уехать, - покусывая губы, подумал он, - то, значит, меня могут даже из Курска не выпустить. Здесь убивать не будут. - Подойдя к окну, увидел куривших у забора троих парней. - А могут сделать и проще. - Он криво улыбнулся. - Перекупят этих, они отвезут меня куда подальше, и все. Сколько им надо, чтобы меня убить? А Яшка что-то крутит, не просто так он меня сюда определил. Может, с ним уже договорились? Но тогда он не приезжал бы сюда. Но то, что он чего-то хочет, верно. А вот чего? - Выматерившись, махнул рукой. - Самому надо решать, что делать. Здесь сиднем сидеть - тоже не выход. Вот о чем мозговать надо! А я себе голову забиваю хреновиной разной.
- Да я чего? - усмехнулся Эд. - Лично мне по кайфу спать с дочкой Бобра. Она, знаешь, какой бабец жгучий, - подмигнул он катавшему желваки Павлюку.
- Так, выходит, я тебе за твое удовольствие плачу, - процедил он.
- Да я чего? - ухмыльнулся. Эдик. - Что слышал, то тебе и говорил.
- Ты мне вообще ничего не сказал! - заорал Валентин. - Не может быть, чтобы она ни разу ничего не сказала про меха! Ведь и мужик ее, Славка, в этом участвует! Он же за ними катается! В общем, вот что… - Стараясь успокоиться, он глубоко выдохнул. - Или ты начинаешь заниматься тем, за что я тебе платил… - последнее слово он произнес особенно отчетливо, давая понять, что больше делать этого не намерен. - Или у тебя будут крупные неприятности.
- Что? - захохотал Эд. - Ты меня никак пугать вздумал? Да это у тебя…
- Во-первых, - улыбнулся Павлюк, - это только слова. Тогда как то, что ты спишь с Ленкой, - неоспоримый факт. Бобру это не понравится, - смеясь, заверил он нахмурившегося Эдуарда. - Я уже не говорю о Славке. Тот, по-моему, тебя с дерьмом съест и не подавится. Доказать это я смогу. Да Ленка сама признается. Она на Славика забила большой и со свистом. А то, что она постоянно с кем-то крутит, знают все. Ленка и сама об этом говорит. Так что подумай, что с тобой будет?
- Подожди, - заволновался Эд. - Я, конечно, мог бы все это выведать. Но понимаешь, - развел он руками, - я не при делах буду. Как я понял, ты хочешь на эту пушнину лапу наложить. А что с этого буду маять я? - Он усмехнулся. - Хрен да немножко. Давай начистоту.
Павлюк удивленно смотрел на него.
- Ты вводишь меня в курс дела, и работаем вместе. К тому же тебе это выгодно. Ведь мои парни, бывает, встречают груз. А за те крохи, которые ты мне отстегиваешь, только и можно, что баб шпарить. Для поддержки организма. Ленка - ненасытная тварь, - дотягиваясь, буркнул он. - Я уже похудел…
- Ладно, - прикинув варианты и решив, что в кое-какие детали Эда посвятить можно, согласился Павлюк. - Насчет мехов ты прав. Я нашел покупателей. За меха можно получать гораздо больше, чем берет Бобр. Говорить об этом ему мне невыгодно. Потому как останусь с носом. Мне нужно знать, кто и по какой цене отпускает ему товар. Чтобы разобраться со Славиком на Колыме, у меня люди есть. Они сработают чисто. Первые партии, когда я узнаю все, они же доставят сюда. Ну, а тогда, я думаю, с Бобром можно будет говорить на равных. Захочет войны - вообще все потеряет. Бобр - мужик неглупый. Он умеет извлекать выгоду из любой ситуации. К тому же в деньгах почти не проиграет. Ну, может, самую малость.
- Вот это да, - покрутил головой ошарашенный Эд. - У тебя не голова, а дума.
- Надеюсь, не такая же бестолковая, - внезапно обиделся Валентин.
- Я имел в виду Дом Советов, - поправился Эдуард, - так бабка говорила.
- Ладно, - усмехнулся Павлюк и перешел к делу: - Сколько у тебя парней, которым ты можешь доверять?
- Минимум восемь. Я с ними…