- Нет, я частный сыщик. Из агентства "Глория". Грязнов моя фамилия. - На бегу Денис достал удостоверение и развернул его перед лицом Григорьева.
Но тот только махнул рукой, потом развернулся и побежал спиной вперед. Разговаривать так было значительно удобнее.
- Но меня уже допрашивали.
- Я знаю.
- Так в чем же дело?
- Скажите, вы ничего не можете добавить к своим показаниям?
- Нет-фу, - выдохнул бегун.
- Может быть, вы что-нибудь вспомнили потом?
- Нет.
- … Или, например, обратили внимание на какую-то странность?
Григорьев подумал и твердо ответил:
- Нет.
- Скажите… А вам не показалось, что убегавший человек был переодетой женщиной? - наудачу спросил Грязнов.
И едва не сбил Григорьева с ног, потому что тот вдруг встал как вкопанный.
- Слушай! А правда, похоже на то, - радостно сказал спортсмен. - А я думаю, что-то в этом мужике странное было. Это вы откуда взяли, что он - женщина?
Грязнов подумал, что не стоит упоминать в качестве источника информации сумасшедшую старуху кошатницу, которая наверняка и так слывет во дворе ненормальной.
- Сообщили дополнительные источники, - соврал Грязнов.
- Ага. Ну ладно. Действительно, я сейчас понимаю, что, скорее всего, это была переодетая женщина. Хотя достаточно мощного телосложения.
- А что вам показалось странным тогда? Чему вы сейчас нашли объяснение?
- Давайте пройдемся. С ритма я все равно уже сбился. Не побегу.
Григорьев и Грязнов пошли рядом вокруг двора.
- Во-первых, женщины бегают иначе. Ну, знаете, вот так в стороны немного отгибают голени… - Бегун изобразил. - Бег такой… кокетливый, что ли, получается.
- Понимаю, - сказал Грязнов.
- Во-вторых… - Григорьев заглянул за спину Денису. - Вот вы бежали рядом со мной и заляпали грязью все брюки.
- Да? - Сыщик осмотрел одежду. - Действительно.
Нижняя часть брюк Дениса и вправду была заляпана комьями грязи.
- И вы даже этого не заметили. Потому что для вас главное было задавать вопросы. А этот… или эта… ну, вы понимаете, он лужи обегал по возможности! Ну какому мужику придет в голову через лужи прыгать, время терять в такой момент! Он… или она ведь только что с ножом напал… напала на человека! Ему бы побыстрее слинять! Тут ведь не до грязи. Ан нет - бежала она… или он… так, чтобы не наступать в лужи.
- Резонно… - задумчиво сказал Грязнов. - А еще чего-нибудь не заметили?
- Кепку еще с него сдуло. Там, в трубе. - Григорьев показал на арку. - Там у нас вечно ветродуй. Просто аэродинамическая труба - хоть самолеты испытывай.
- Немудрено. - Грязнов с неудовольствием подумал, что ему придется выходить через эту арку.
- Я думал, что догнал он, то есть она… Запутался…
- Пусть будет она.
- Договорились. Я думал, что она догнала эту самую кепку. Ну, когда ее ветром сорвало и затянуло в трубу. Она за ней кинулась и из виду пропала.
- Так, и что было дальше?
- Я недавно видел, как такую же кепку продавал местный алкаш Ботвинник. Тут у нас возле остановки рыночек такой собирается, импровизированный…
- Давно это было? - Грязнов почувствовал, как теперь уже во весь голос пело от радости сердце сыскаря, ведь он взял след!
- Дня два тому назад, - припомнил Григорьев. - Ну, точно. В субботу.
- А это не могла быть другая кепка? - смирил свой запал Денис.
- Конечно, у нас тут район небедный. И тем не менее деньги люди считают, может, поэтому их и имеют. Никто не стал бы выбрасывать такую новую вещь. И, насколько я могу судить, совсем не дешевую.
- Что, дорогая кепка? - недоверчиво спросил Гряз-нов.
- Мне кажется, да. Ну вид у нее такой… Недешевый.
- Хорошо. А кто такой этот Ботвинник и где его можно найти?
- Ботвинник - это кличка. Как на самом деле этого человека зовут, я не знаю. - Григорьев повел плечами. - Зябко. Я пробегусь. Вы со мной?
- Обязательно, - бодро сказал Грязнов.
Они побежали. На этот раз Александр Юрьевич не брал высокого темпа - бежали легкой трусцой. Но все равно Грязнов в расстегнутом полупальто и с портфелем в руках смотрелся презабавно.
- О Ботвиннике вам расскажет любой местный сторожил, - начал рассказ Григорьев. - Он вождь местного сопротивления.
- То есть? - удивился Грязнов.
- За нашим домом с западной стороны есть небольшой пустырь. Там стоит старый двухэтажный дом. Девятьсот какого-то лохматого года постройки. В этом доме живет несколько бомжей. То есть это сейчас они бомжи, а когда-то были прописаны в этом самом доме. Но потом пустырь решили застроить элитным, вроде нашего, жильем, а старый дом снести.
- А людей что - на улицу?
- Нет, зачем? Им предоставили квартиры в другом районе, на окраине. А некоторые решили не переезжать, а требовать равноценного жилья. Или компенсации денежной. Вот их и возглавил Ботвинник. Это было с год назад. С тех пор и продолжается война этих людей с властями.
- Что значит "война"? - Грязнов понимал, что для дела узнал вполне достаточно, но ему было любопытно услышать о некоем "сопротивлении".
- Ну, всех этапов сражений я не знаю. Знаю только, что дом полностью отрезан от коммуникаций. Что там постоянно находится кто-нибудь из этих партизан, чтобы исключить возможность сноса. Еще знаю, что в дом невозможно попасть чужаку. И что лучше не стоять и не ходить долго под окнами этого дома. Вот и все.
- Вы знаете много, - сказал Грязнов.
- Последние полгода я исполняю обязанности директора здешнего ДЭЗа. - Григорьев остановился.
Грязнов посмотрел на него с удивлением. Похоже, главный борец с "партизанами" совершенно спокойно относился к своим врагам.
- Спасибо вам за сведения, Александр Юрьевич, - поблагодарил чиновника Грязнов.
- Не за что. Всего доброго! - Григорьев пожал Денису руку и направился к подъезду, потом, что-то вспомнив, остановился, посмотрел вслед Грязнову.
- Простите, господин Грязнов! - окликнул он Дениса.
Тот обернулся.
- Вы сейчас к Ботвиннику направляетесь? Постарайтесь побыстрее управиться. Мне кажется, именно сегодня его коммуне наступит конец.
Грязнов двинулся к выходу со двора, размышляя над смыслом предостережения.
Да бог с ним! Ему сказочно повезло сегодня! Он узнал, что напавший на Истомину преступник скорее всего был женщиной. Это исключительно важно для расследования! Ведь Истомина подозревала в организации преступления Злобину. Логично предположить в таком случае, что эта самая Злобина и являлась преступницей. Вряд ли кто-то стал бы нанимать для такого дела женщину, да еще переодевать ее в мужскую одежду. Сегодня Демидыч соберет о ней сведения - надо обратить внимание на физические параметры. Григорьев сказал, что если это и женщина, то весьма крепкого телосложения. Потом относительно прически надо выяснить. По идее, сейчас Злобина должна носить короткую стрижку: длинные волосы были бы сразу замечены, когда ветер сдул кепку.
Грязнов как раз вышел из арки двора, точнее, его оттуда вынесло воздушным потоком.
Скоро Денис оказался на пустыре, перед двухэтажным зданием желто-буро-серого цвета. Неподалеку от дома замерли, упершись в землю мощными "руками", два экскаватора, словно великаны на страже. Нижние окна здания были закрыты листами железа, причем разнокалиберного и разносортного, видно, собранного коммунарами по окрестным помойкам. На одном окне помещалась своеобразная "кольчуга", собранная из расплющенных больших жестяных банок из-под консервов, скрепленных внахлест проволокой. Когда Грязнов рассматривал это окно, не подходя к дому близко, то ему показалось, что между кругами жести мелькнул чей-то взгляд.
Дом выглядел мрачноватым и злобным карликом-оборванцем в окружении высоких статных и хамоватых красавцев - новостроек. Карлик этот не любил пришлых людей. Грязнов чувствовал исходящую от дома отчаянную агрессию нищего. Как бы то ни было, надо решиться и войти туда.
Денис вздохнул, с сожалением припомнив, что, снаряжаясь сегодня для мирной беседы с добропорядочными гражданами, он оставил свой пистолет в столе. Так он и лежит там сейчас, тяжелый, с рифленой рукояткой, как бы с ним было спокойно сейчас.
Грязнов на всякий случай заглянул в портфель. Может, хоть газовый баллончик какой-нибудь завалялся. Но под папками с документами обнаружился только тонкий фонарик. Грязнов пощелкал кнопкой - работает. И то хорошо, Григорьев сказал, что дом отключен от коммуникаций, значит, никаких люстр, плафонов или хотя бы голых лампочек внутри гореть не будет. Темнота и враждебно настроенные партизаны, что может быть лучше для прогулки?
Денис вздохнул и направился к подъезду. Скрываться не имело смысла, его давно уже заметили.
- Здравствуйте! - прокричал он в темноту лестничной клетки, открыв дверь. - Мне нужно поговорить с Ботвинником! Я не чиновник и не строитель!
Сыщик подождал немного, надеясь услышать ответ или увидеть кого-нибудь. Но дом молчал. Хотя изнутри шел запах жареной картошки и слышалось какое-то отдаленное движение.
Грязнов зашел в дом, оставив дверь за собой открытой. Он держал фонарик и портфель в левой руке, а правую сжал в кулак. Лестница, ведущая на второй этаж, находилась в нескольких шагах. Правда, нижний, короткий пролет отсутствовал, ступени были сняты и аккуратно сложены в стороне. В результате образовалась довольно высокая отвесная стенка, одолеть которую с разбегу было весьма непросто.
Все это Грязнов рассмотрел, медленно двигаясь по замусоренному полу.
Внезапно дверь за спиной сыщика сама собой с громким стуком захлопнулась. Наступила темнота. И за спиной чье-то тяжелое дыхание.
- Кто здесь? - спросил он как можно более миролюбивым голосом.
Ответа не последовало.
Денис попытался обернуться, но чьи-то железные руки помешали ему это сделать, схватив за плечи.
- Я не из-за вашего дома… Я по другому делу, - произнес Денис и почувствовал, как его голос дрожит.
- Разберемся, - негромко произнес хриплый голос, судя по всему, принадлежащий обладателю железных рук.
Денис почувствовал, что руки перестали удерживать его плечи и из его руки пытаются вырвать портфель. Грязнов, конечно, не увидел, но уловил движение и, пригнувшись, с разворота въехал нападавшему локтем в предполагаемую область паха. Судя по тому, как крякнул и сложился агрессор, удар достиг цели. Денис схватил противника за волосы правой рукой и включил фонарик. Тонкий луч выхватил из темноты бородатую физиономию вцепившегося в портфель мужика. Руки были заняты, и Грязнов боднул мужика головой в нос. "Датский поцелуй", как иногда называют этот прием уличные драчуны, имел, как обычно, чудодейственный эффект. Мужик забулькал, задышал ртом и отпал.
Вдруг в лицо Грязнову ударил мощный луч.
- Ловко ты его… - произнес другой, не менее хриплый голос.
- Он первый… - попытался оправдаться Грязнов.
- Что надо? - спросил голос.
- Поговорить с Ботвинником. - Денис пытался, отвернувшись от света, пробить темноту своим фонарем, но безуспешно.
- О чем вы хотели со мной поговорить? - проговорил тот же голос.
- Слышишь, давай пообщаемся по-человечески, - разозлился Грязнов. - Что ты строишь из себя Волшебника Изумрудного города! "О чем вы хотели поговорить…"- загробным голосом передразнил он Ботвинника. - Как дети малые, честное слово!
Тот рассмеялся и направил луч в ноги Дениса.
- Ладно… Проходите. Давайте руку. - Он помог сыщику забраться на площадку и провел вверх по крутой лестнице.
Они оказались на площадке второго этажа. Ботвинник открыл дверь и выключил фонарь. Они оказались в светлом, довольно чистом помещении, состоящем из ряда комнат, бывших когда-то отдельными квартирами. Дверей не было вообще, только дверные проемы. Людей тоже не было видно, хотя во всех помещениях, мимо которых Ботвинник вел Грязнова, было заметно их присутствие. Обстановка в комнатах была различной. Там, где жили старые жильцы этого дома, она была не роскошной, но вполне обычной. А в тех помещениях, где обитали постояльцы, она была убогой и эклектичной - разбитая мебель, чиненые стулья со свалок, полосатые матрасы на полу и прочие прелести бомжового обихода.
Грязнов присмотрелся к Ботвиннику. Это был мужчина лет шестидесяти, с лохматой шевелюрой, седоватой бородой, красным крючковатым носом и синими водянистыми глазами. Он привел Дениса в свою квартиру: маленькую "полуторку" с кухней, в которой плита была превращена в печку с ржавой трубой, выведенной через форточку.
Старик прошел к окну, напротив которого стояли два драных кресла, сам сел в одно, на другое указал гостю. Грязнов с сомнением посмотрел на потертую и засаленную обивку.
- Насекомых у нас не водится, - сказал хозяин. - Не волнуйтесь.
Грязнов сел в кресло. Ботвинник смотрел на него выжидающе.
- Ну, доставайте ваш диктофон. - Старик откинулся в кресле.
- Какой диктофон? - удивился Грязнов.
- Вы же журналист. Если не чиновник, то, значит, журналист. Про нашу коммуну уже много писали.
- Да, собственно…
- Сейчас. - Ботвинник поднялся с кресла и принес ворох газетных и журнальных вырезок. - Вы какую прессу представляете?
- В каком смысле?
- Ну, левого или правого толка?
- Я не представляю…
- А надо представлять! - назидательно сказал Ботвинник. - Вот левые пишут про бедственное положение тружеников и произволе властей. И в качестве примера приводят нас. Даже называют героями, борцами с разжиревшими на горе народа олигархами.
- Ничего, нормально, - рассмеялся Грязнов.
- А вот правые нам не симпатизируют. Они нас называют отрыжкой социализма и деклассированными элементами, не сумевшими приспособиться к новым условиям демократической России.
- Тоже неплохо, - кивнул Денис.
- Ага, - согласился Ботвинник, - неплохо. С правых я беру больше.
- Чего берете?
- Денег, конечно. Что я, по-вашему, даром должен интервью давать? Так что минимум двести долларов. И то если вы из левой газеты.
- Я не журналист, - сказал Грязнов. - Но за информацию готов заплатить.
- Не журналист… - Старик пошевелил губами, отложил в сторону вырезки. - А кто же тогда? С телевидения? Но где же камеры? И учтите, за съемки я возьму тройной тариф.
- Нет, я вообще не из средств массовой информации.
- Так чего же вы сюда приперлись?
- Ну, скажем так. Я веду частное расследование.
- Сыщик, значит. Понятно… И что ищешь? У нас все равно ничего не найдешь.
- Я пришел кое-что узнать.
- И что за информация вам нужна?
- Мне сказали, что вы подобрали вещь, которую обронил преступник. И пытались ее продать. Мне нужна эта вещь или сведения о том, где ее можно найти.
- Хм… Я много чего подбираю. Жить, знаете ли, все труднее становится. Корреспондентов мало… Вот и перебиваемся с хлеба на воду. Иной раз и по мусорным ящикам приходится лазить. Так что за вещь вас интересует?
- Кепка. Обычная кепка. Правда, новая и дорогая.
- А-а… - вспомнил Ботвинник, - помню… Но я ее не подбирал. Мне принесли. Продать я пытался…
- Значит, она у вас? - оживился Грязнов. День скатился к вечеру, а ему совсем не улыбалась перспектива быть застигнутым здесь темнотой.
- Не у меня. Я отдал ее другому человеку. Одному из тех, кто напал на вас внизу. Это наши сторожа, гвардия, так сказать. Мы их пустили к себе жить, а они нас охраняют.
- Прямо как монарх рассуждаете! Ботвинник Первый, - рассмеялся Грязнов. - Мне нужно поговорить с этим гвардейцем.
- Не знаю, захочет ли он с вами разговаривать.
- А вы поинтересуйтесь! - Грязнов достал из кармана бумажник и помахал им перед носом Ботвинника. Глаза бомжа загорелись алчным огнем.
- Это вам будет стоить пятьсот рублей…
- Хорошо, - согласился Грязнов.
- Н-нет… - быстро добавил Ботвинник, - шестьсот рублей.
- Хорошо, - рассмеялся Грязнов, - но не больше.
Взяв деньги грязными пальцами и тотчас спрятав купюры за пазуху, Ботвинник ушел, шаркая ногами в разбитых ботинках. Грязнов поднял с пола журнально-газетные вырезки. В статьях, напечатанных на глянцевой бумаге, говорилось о кучке прокоммунистически настроенных, выживших из ума стариков, мешающих развитию столичного строительного бизнеса. Из них же Денис узнал, что строительство на пустыре должна была вести одна из фирм, принадлежащих Сергею Злобину.
"Тесен мир", - подумал Денис и стал просматривать черно-белые, плохого качества статьи из леворадикальных газет. Там Ботвинника называли не иначе как вождем восставшего народа, первой ласточкой сопротивления произволу "дерьмократов".
Грязнов услышал шаги и быстро положил вырезки на место. В комнату вошли Ботвинник и бородатый мужичонка с распухшим носом.
- Спрашивайте, - сказал старик и сел в кресло.
- Меня интересует кепка, которую вам отдал Ботвинник.
- Кепуля-то? - прогнусавил мужичок, осторожно трогая себя за переносицу. - Загнал я ее. Мала оказалась.
- Кому продали?
- Барыге.
- Какому барыге?
- Зовут Джеки. Крутится на Усачевке.
- Джеки? Странное имя в наших краях.
- Он и сам странный! - захрюкал смехом мужичок. - Хотите его найти - поторопитесь, а то потом в темноте не найдете.
- Ну что ж, спасибо.
- "Спасибо" в карман не положишь, - быстро буркнул тот.
Грязнов вынул из бумажника еще двести рублей и отдал их мужичку. Тот, взяв деньги, встал и, ни слова не говоря, скрылся.
- Дисциплинка у вас, однако, - заметил Денис.
- А как же? - самодовольно ответил Ботвинник. - Это моя работа. У нас без дисциплины никуда. Мы же фактически обороняем крепость. Нас в одной из газет так и назвали - "защитники Брестской крепости".
- А на экскаваторах, значит, фашисты наступают?
- Хуже, - серьезно сказал Ботвинник, - гораздо хуже.
- Можно спросить: почему вас зовут Ботвинником? - поинтересовался Грязнов, уже подходя к двери.
- Меня-то? За то, что я целый год с чиновниками нашими управляюсь. Не могут они ни меня, ни других законно выселить отсюда. Потому и зовут Ботвинником, как шахматиста известного. Ну и потом, я в свое время был мастером спорта по шахматам.
- Понятно. Ну, до свидания!
- Пока. - Старик откинулся на спинку кресла.
В этот момент в квартиру влетел второй "гвардеец".
- Все, Ботва, кондец нам! - заорал он.
- Что такое? - Старик поднялся с кресла.
- Посмотри в окно! Валить надо отсюда!
Грязнов, Ботвинник и бородач подошли к грязному окну. В сумерках было видно, что дом окружила цепь милиционеров, а возле экскаваторов суетились люди, готовя машины к работе.
- Они не могут начать снос, когда люди находятся в доме, - уверенно сказал Ботвинник.
- А нас здесь и нет. По документам-то дом пустой, - сказал "гвардеец". - Ты идешь, Борода?
- Иду! - Борода направился к выходу. - Пошли с нами, старик. Они это место к утру так заровняют, что никто и не вспомнит, что здесь дом был.
- Я остаюсь. Куда мне, на ночь глядя, из дома идти? - Ботвинник сел в кресло и достал из тумбочки бутылку с темной жидкостью.
- А ну его, психа! - "гвардеец" выбежал из квартиры, следом за ним поспешил и Борода.
Грязнов взглянул на старика. Тот спокойно отхлебывал портвейн из горлышка и посматривал в окно.