Ратлидж негромко выругался. Саймона Уайета определенно нельзя было назвать дураком. Неужели он не понимает, к чему все клонится?
- Вы хотите сказать, что ваша жена меня обманула?
Наконец-то Саймон Уайет круто развернулся к нему и сосредоточился.
- Аврора никогда не обманывает, - сухо ответил он. - Раз она сказала, что не отвозила Маргарет на станцию, значит, не отвозила.
- Тогда кто ее отвез? Вот что я должен выяснить!
Открылась дверь, ведущая из музея на улицу; вошедшая женщина окликнула Саймона по имени. Ратлидж, которому отлично виден был дверной проем, сразу узнал ее. Он уже видел ее в саду за гостиницей, на собрании Женского института. Седая прядь в волосах - яркая примета.
- Здравствуй, Саймон… - Заметив постороннего, она осеклась: - Ах, прости, пожалуйста! Не знала, что у тебя гость! Я была уверена, что этот молодой человек приехал к Авроре. Тогда я зайду позже, хорошо? У меня нет ничего срочного…
- Инспектор Ратлидж - миссис Джоанна Долтон. Миссис Долтон - тот цемент, который скрепляет Чарлбери. Ее покойный муж, Эндрю, был нашим приходским священником. Ему на смену пока никого не прислали, и миссис Долтон взяла на себя его обязанности, помимо собственных, которые она выполняет уже два года. Не знаю, что бы мы без нее делали. - Саймон улыбнулся теплее и ласковее, чем когда говорил о жене.
Миссис Долтон без ложной скромности кивнула:
- Кто-то ведь должен делать дело, пока епископы раскачиваются! Здравствуйте, инспектор! Миссис Прескотт, соседка констебля Трута, уже познакомилась с вами. Я тоже с нетерпением ждала встречи с вами. - Она протянула руку, и Ратлидж пожал ее. Эта женщина привыкла выполнять свои обязанности перед обществом; у жены священника нелегкое бремя. Миссис Долтон, судя по всему, привыкла чувствовать себя уверенно в любой обстановке.
- Спасибо. По-моему, позавчера я видел вашего сына. У церкви. Он говорил, что его отец был здешним приходским священником.
Что-то в ее лице неуловимо изменилось. Ратлидж заметил в ее глазах глубокую печаль.
- Вот как? Генри тяжело ранило в последний год войны. Но он постепенно выздоравливает; он делает поразительные успехи. Мы все очень им довольны.
Ратлидж решил, что его новая знакомая просто поддерживает светскую беседу. Вроде человека, который на вопрос "Как вы себя чувствуете?" отвечает: "Спасибо, хорошо", хотя его самочувствие может быть каким угодно. Он может даже стоять одной ногой в могиле. Насколько мог судить Ратлидж, мозг Генри Долтона пострадал очень сильно. Правда, он не знал, каким Долтон был раньше.
- Рад слышать, - осторожно ответил он и продолжал: - Вы видели мисс Тарлтон, когда она жила в Чарлбери? В особенности в последний день перед отъездом?
- К сожалению, нет, не видела - точнее, не разговаривала с ней. Возвращаясь от Хемптонов, я видела ее у калитки. Она как будто кого-то ждала. Потом Генри сказал, что она заходила к нам и спрашивала меня. Хотела попросить довезти ее до станции. Я тогда работала в саду. Генри пошел меня позвать, но мисс Тарлтон крикнула ему вслед, что миссис Уайет все-таки вернулась и она поедет с ней.
- Что на ней было надето, когда вы видели ее у калитки?
- Я помню… что она была одета замечательно легко - в самый раз для такого жаркого дня. На ней было очень красивое платье в цветочек - кажется, бежевое, розовое или светло-сиреневое. Я точно не помню. Помню лишь общее впечатление. И еще на ней была шляпка.
- Шляпка? - Ратлидж вспомнил, что о красивой шляпке упомянула и миссис Хайндс…
- Да, соломенная, с короткими полями… Такой фасон не всем идет, и я не исключение! Разумеется, Аврора может носить такие шляпки… то есть миссис Уайет… и мисс Тарлтон тоже. По-моему, все дело в росте.
На самой миссис Долтон была синяя шляпка классического покроя. Шляпка придавала ей вид не стильный, а скорее деловитый. Ратлидж подумал: она очень здравомыслящая женщина. Судьи и присяжные обожают таких свидетельниц. Она говорит спокойно и по существу.
Если жертва - в самом деле Маргарет Тарлтон, то где ее шляпка? Чемоданы, шляпки, дети…
- Миссис Долтон, можно поговорить с вашим сыном? Меня интересует, была ли шляпка на мисс Тарлтон, когда она приходила к вам.
- Позвольте узнать, откуда такой интерес к одежде мисс Тарлтон? - Она перевела взгляд с Саймона на Ратлиджа. - Что-нибудь случилось?
Нет, ее определенно нельзя было назвать дурой.
- Обычная проверка. Мы разыскиваем всех, кто на прошлой неделе прибыл в Синглтон-Магна на поезде.
- Ах да, наверное, вы расследуете дело того бедняги, который убил жену и детей. Иногда мне кажется, что из-за войны мы все обезумели!
Ратлидж повернулся к Саймону Уайету:
- Вы так и не ответили на мой последний вопрос.
Саймон ненадолго задумался.
- Да. Потому что не знаю, как на него ответить. Повторяю, я думал, что обо всем позаботилась Аврора. Наверное, вам лучше поговорить с нашей горничной Эдит. Сейчас разыщу ее и пришлю к вам. Миссис Долтон, извините…
- Что вы, что вы. Саймон, зайди ко мне, когда у тебя будет время. Можешь не спешить!
Ратлидж придержал дверь для миссис Долтон и проводил ее до калитки.
- В чем, собственно, дело? - спросила она. - Вы допрашивали Саймона, как будто он сделал что-то плохое. Я знаю его с детства и не допущу, чтобы с ним обращались как с негодяем неизвестно почему!
- Миссис Долтон, мы просто проверяем все сведения…
Джоанна Долтон остановилась и окинула его внимательным взглядом. Ратлиджу стало не по себе.
- Молодой человек, я не простушка и не смейте разговаривать со мной как со слабоумной! Если Маргарет Тарлтон каким-то образом связана с делом несчастного Моубрея, спросите обо всем ее саму. Музей скоро откроется, и у Саймона очень много работы. Сейчас он просто не способен ни о чем больше думать. По-моему, пусть он и дальше думает только о своем музее! Война его едва не погубила, и я несказанно благодарна его эксцентричному деду за то, что он завещал мальчику свои коллекции! Музей возродил Саймона к жизни, а ведь он был на грани отчаяния. Не важно, будет музей иметь успех или нет, он помогает Саймону избежать саморазрушения. Я не позволю вам нарушить равновесие, слышите?
- Мы нигде не можем найти Маргарет Тарлтон. Посылали людей в Лондон, к ней домой, ездили в Шерборн, куда она должна была приехать, но так и не приехала. Ее нигде нет.
Джоанна Долтон смерила его тяжелым взглядом; впервые с тех пор, как она вошла в музей, он заметил под вежливой маской определенно сильные чувства. Казалось, она не могла решить, как относиться к новому знакомому.
- Что значит "нигде нет"? Вы хотите сказать, что не знаете, где ее искать… или она бесследно исчезла?
- В том-то и дело. Мы ни в чем не уверены.
- Ну, Аврора… миссис Уайет… отвезла ее на станцию. По-моему, здесь все ясно. Значит, мисс Тарлтон уехала из Дорсета на поезде. Наверное, лучше начать розыск с Лондона, а не с Синглтон-Магна. Я всегда считала, что полиция в своем деле разбирается!
Ратлидж ничего не ответил. Слушая их перепалку, Хэмиш заметил: "Она напоминает мне тетю Фионы, Элспет Макдоналд. Ни один мужчина в здравом уме ей не перечил!"
Миссис Долтон открыла калитку.
- Запомните, инспектор. Будьте особенно осторожны во всем, что касается Саймона. И не обижайте его без крайней необходимости!
Ратлидж смотрел ей вслед. Джоанна Долтон решительно шагала по улице. Случайно или нет она принесла в жертву Аврору Уайет, чтобы отвлечь его от Саймона? Все обдумав, он решил, что миссис Долтон действовала намеренно. В первую очередь миссис Долтон спешила защитить мальчика, выросшего у нее на глазах, а не его жену-иностранку. С другой стороны, сказал он себе, возможно, миссис Долтон уже поняла, что Аврора куда лучше, чем Саймон, умеет за себя постоять.
* * *
Горничная Эдит уже ждала его в гостиной. Она испуганно переминалась с ноги на ногу у камина, изредка косясь на портрет, как будто портрет придавал ей сил.
- Я вовсе не собираюсь вам докучать, - мягко начал Ратлидж. - Меня интересует лишь одно. Вы помните, во что была одета мисс Тарлтон в тот день, когда собралась возвращаться в Лондон?
Эдит удивленно улыбнулась:
- Да, сэр, конечно, помню! На ней было очень красивое платье, такое легкое, воздушное - по-настоящему летнее! Цвет что-то среднее между розовым и светло-сиреневым… Пояс из той же материи. И соломенная шляпка с лентами тех же цветов на тулье. Правда, та шляпка, в которой мисс Тарлтон приехала, была еще красивее! - Эдит осеклась; в ее голубых глазах мелькнула тревога. Она перешла границу…
- Да, - улыбнулся Ратлидж, - меня интересует также и костюм, в котором мисс Тарлтон приехала.
- Платье у нее было из серебристо-серого шелка. На ходу оно как будто переливалось… словно прохладная вода. А шляпка очень модная - шелковая, с рюшами по полям, с низкой тульей, повязанной узкой алой лентой с бантом сбоку. В жизни не видела такой… стильной вещи!
Может быть, Маргарет Тарлтон собиралась затмить француженку - жену Саймона?
- Сколько чемоданов у нее было с собой?
- Только один, сэр.
- Кто отвез ее на станцию в Синглтон-Магна?
- Ее должна была отвезти миссис Уайет, но она задержалась на ферме, а мисс Тарлтон боялась опоздать на поезд. Она все спрашивала, кто может ее отвезти, если окажется, что миссис Уайет не успеет вовремя. Я предложила сбегать в "Герб Уайета" и попросить машину мистера Дентона. Тогда мисс Тарлтон отвез бы на станцию его племянник, мистер Шоу. Но мистер Дентон сказал, что его племянник уехал на автомобиле в Стоук-Ньютон, а когда я вернулась, мисс Тарлтон уже не было.
- Значит, вы думаете, что в Синглтон-Магна ее отвезла миссис Уайет?
- Не знаю, сэр, - откровенно ответила Эдит. - Но миссис Уайет, если уж что обещает, никогда не забывает об этом!
* * *
Когда Ратлидж собрался уходить, из-за угла дома вышла Аврора; на сгибе локтя у нее висела корзинка с отцветшими бутонами.
- Инспектор! - окликнула она его.
Ратлидж остановился и подождал ее. Прикрыв глаза от солнца, которое как раз в тот миг выглянуло из-за туч, она посмотрела на него снизу вверх.
- Мне бы очень хотелось, чтобы вы объяснили, что происходит. Вы так подробно расспрашиваете о Маргарет, что мне… не по себе!
Она не сняла садовых перчаток и крепко сжимала в одной руке лопатку. На ее щеке Ратлидж заметил пятно влажной земли. Он с трудом отвел глаза от ее лица и ответил, сам себе удивившись:
- Я и сам не знаю, зачем расспрашиваю о ней. Всякий раз, как мне кажется, что я на шаг приближаюсь к истине, границы того, что есть истина, а что - желание принять желаемое за действительное, как будто смещаются. И там, где я надеялся найти ответы на свои вопросы, я вижу только путаницу.
Если утром в день приезда на Маргарет Тарлтон было серое шелковое платье, почему Берт Моубрей повсюду искал женщину в розовом?
- Ничего, скоро вы во всем разберетесь, - сказала Аврора, мимолетно коснувшись его плеча. - Как бы трудно вам ни пришлось. Вы очень упорный и отважный человек… Об этом говорят черты вашего лица. Упорству и храбрости вас научили страдания.
Ему ужасно захотелось рассказать ей о Хэмише… и о Джин. Слова готовы были сорваться с кончика его языка, политься потоком. Ратлиджу хотелось, чтобы его поняли… простили… и потом даровали покой.
Оцепенев от неожиданности, он растерянно замолчал. Он сам не ожидал, что так бурно отреагирует на ее сочувствие.
Хэмиш снова и снова повторял: "Пора! Уходи отсюда, пока у тебя еще осталось хоть сколько-то самообладания!"
На один безумный миг ему показалось, что Аврора вот-вот коснется его лица своей теплой рукой. И тогда он погиб!
Но она шагнула назад, погрузившись в прежнюю безмятежность.
Не попрощавшись, Ратлидж развернулся и зашагал к калитке. Он не помнил, как завел машину. Не помнил, как уехал из Чарлбери. Ему удалось кое-как прийти в себя только у развилки.
Аврора Уайет - подозреваемая по делу об убийстве.
Кроме того, она прекрасно понимает, какое действие оказывает на него…
Глава 11
Ратлидж остановился на развилке и задумался. Ему приходилось из последних сил сражаться с Хэмишем.
"От одиночества мужчины сходят с ума, - твердил Хэмиш. - Вот именно - от одиночества. Она все отлично понимает, дружище, она решила этим воспользоваться. После того как ты прочел в газете о помолвке Джин, ты стал беззащитным перед женскими фокусами…"
"Все естественно - она чертовски привлекательная женщина".
"Да, но у нее есть муж. И потом, она француженка".
Ратлидж покачал головой. Как будто то, что Аврора - француженка, что-то объясняет! Кое-что, конечно, ее происхождение объясняло. Аврора разбиралась в мужчинах гораздо лучше, чем средняя англичанка. Она умела заглядывать мужчинам в душу. Но ее власть очень отличалась от власти Элизабет Нейпир.
Он не имеет права забывать об этом…
Ратлидж вздохнул и выжал сцепление.
Он старался переключить мысли на другое, отвлечь Хэмиша от правды, к которой тот подобрался слишком близко. И себя отвлечь от воспоминаний о руке Авроры, легко коснувшейся его плеча.
Как же ему подступиться к трудной задаче? Кто такая женщина, которую похоронили по распоряжению Хильдебранда - Маргарет Тарлтон или Мэри Сандра Моубрей?
"Да, - вздохнул Хэмиш, - это настоящая загадка, и кроме тебя, никто не способен ее разгадать!"
Кроме того… какая разница, кого все-таки убил Берт Моубрей? Убийство есть убийство. Личность жертвы - вопрос второстепенный. Ответ на него ничто не меняет. Убийство - тяжкое преступление, независимо от того, кто жертва - безымянный бродяга или лорд. Разница лишь в том, какую огласку получит дело.
И все же Ратлиджу чрезвычайно важно было понять, кого убили.
За жертву некому заступиться. Полицейские стремятся найти виновного. Задача судей - определить, виновен ли подсудимый, и, если вина доказана, предложить законное наказание за совершенное преступление: тюремное заключение или смертную казнь. Общество довольно тем, что справедливость восторжествовала. Цивилизованное общество, где законом запрещены личная и кровная месть.
Но утешит ли все это жертву и ее близких? Чем можно возместить отнятую жизнь?
На фронте Ратлидж не раз смотрел в лицо надвигающейся смерти, видел, как она тянется к нему в разных обличьях. Там мысль о том, что он погибнет смертью храбрых за короля и отечество, трансформировалась. Он не сомневался в том, что его жизнь закончится болью и огромным, ничем не смягченным ужасом. От того человека, каким он был и каким мог бы быть, не останется ничего, кроме окровавленных останков, которые сбросят в наспех вырытую могилу, если найдут… Если же его не найдут, он будет лежать там, где погиб, будет непристойно гнить на поле боя, и даже вороны побрезгуют садиться на него. В долгие месяцы, когда он хотел умереть, чтобы положить конец страданиям, Ратлидж иногда с тоской представлял, как могла бы сложиться его жизнь, если… если бы не было войны. Да, он лучше многих понимал, чего именно лишаешься со смертью.
Если вместо Мэри Сандры Моубрей в земле лежит не Маргарет Тарлтон, то где же она?
Как бывало почти всегда, он вернулся мыслями к детям. Когда он найдет их… он непременно их найдет… тогда он узнает ответ. Но нельзя желать, чтобы дети оказались мертвыми - даже ради того, чтобы разгадать тайну.
- Мы вернулись к тому, с чего начали, - вслух произнес Ратлидж.
"Да", - уныло согласился Хэмиш.